S & N

Наруто нервно постукивал пальцем по подлокотнику кресла в богато обставленном кабинете психиатра. Резной книжный шкаф из красного дерева, лакированный стол с витыми ножками, гобелены на стенах - всё здесь источало аристократическую роскошь, перед которой Наруто чувствовал себя совершенно неуместным. Его колено безостановочно дергалось вверх-вниз, а взгляд метался от одной антикварной безделушки к другой, избегая пристального взгляда доктора. В тишине кабинета слышалось только тиканье часов, что лишь усиливало внутреннее напряжение Наруто. Орочимару, сидевший напротив в таком же кресле, терпеливо ждал, когда пациент закончит свой нервный припадок. В конце концов, смирившись, что Наруто сам не заговорит, он начал диалог: — Полагаю, ваше нежелание идти на контакт – это способ противостоять авторитетам, оставшийся с детства? — произнес он с легкой насмешкой, едва заметной за внешней вежливостью. — О, вы так считаете? — Наруто нервно выпрямился в кресле. — А может, я просто наслаждаюсь такой изысканной обстановкой вашего кабинета? — саркастически спросил он, наконец-то взглянув на доктора. — Ваша манера избегать диалоги может стать проблемой. — Ого, вы, стало быть, большой спец по этим психологическим штучкам? — с фырканьем произнес блондин, — Чего только не навыдумывают для оправдания своего “ремесла”. Орочимару кивнул, не теряя терпения. — Наруто, час моей работы стоит достаточно дорого, чтобы ваше пренебрежение было неуместным. Я принял вас только потому, что уважаю господина Гаару и никак иначе. Если вы думаете, что мне больше нечем заняться — спешу вас разуверить в этом. Наруто насупился и отвернулся, вновь начав нервно постукивать пальцами по подлокотнику кресла. — Проекция пренебрежения, сарказм, обесценивание – типичные защитные механизмы при невротических расстройствах. Вы отрицаете серьёзность своего состояния, потому что признать проблему значит осознать собственную хрупкость и уязвимость. Хотя пока это всего лишь догадки, — пожал плечами Орочимару. — Я помогу вам с этим, чем бы оно ни было. Но мне нужно, чтобы вы не молчали. Наруто вздохнул, его взгляд устремился в пол. — Послушайте... — тихо заговорил блондин, не поднимая глаз. — Возможно, и правда со мной что-то не так... Но я не хочу об этом говорить, ясно? Точнее, хочу, но не могу, понимаете? Орочимару кивнул, не отрывая взгляда от Наруто. — Понимаю. Но замалчивание проблем лишь усугубит ситуацию. Причины должны быть проработаны и осознаны, чтобы вы смогли от них избавиться. — А что, если проблема – это я сам? — резко начал блондин. — Что, если это моя суть, квинтэссенция личности? Я был таким с самого детства и не уверен, что могу быть другим. То есть... это уже буду не я. Мне кажется, это всё была очень глупая идея, и я просто опять хочу убить себя, только уже более извращённым способом, — Наруто вздохнул и положил руку на лоб. Орочимару сделал заметку в своём блокноте. — Ваши травмы — это временные наслоения, чужеродные тела в вашей психике. Они мешают проявиться вашей подлинной, цельной личности. Моя задача — аккуратно их убрать, словно гной из раны, чтобы дать ей затянуться. И тогда ваше истинное "я" сможет восстановиться и зажить новой жизнью. Наруто взглянул в глаза доктора, заметив их необычное сходство со змеиными, и скептически прищурился. — Я не особо в это верю… в психиатрию. И вы выглядите как жулик, без обид. Орочимару слегка улыбнулся. — Ваш скепсис понятен, Наруто. Психиатрия — тонкая материя, которая далеко не всегда работает безупречно. Но мы хотя бы попытаемся разобраться в причинах вашего состояния. Он сделал паузу, внимательно изучая реакцию блондина. — Как я понимаю, ваши проблемы резко обострились после недавнего инцидента... близости с молодым человеком? Гаара рассказал, что после этого вы переживали сильный стресс, возможно, диссоциативный эпизод. Наруто вздрогнул и отвёл взгляд. Факт того, что Гаара рассказал этому доктору что-то столь интимное, хоть и не был удивительным, но сильно задел. — Это... было не так уж и важно, — пробормотал он, ероша волосы рукой. — Я не думаю, что это связано. — Вовсе нет, — уже серьёзно произнёс Орочимару. — Подобные эпизоды крайне серьёзны и не должны быть проигнорированы. Если они происходят после определённых событий, значит эти события – триггер, который вызывает их. Наруто нервно рассмеялся, однако смех быстро сменился съежившимся испуганным видом. — Хорошо, хорошо, вы правы... После близости у меня действительно начались эти... кошмары. Где я словно возвращаюсь туда, в ту ночь, когда... Он замолчал, прикусив губу. Орочимару терпеливо ждал продолжения, зная, что форсировать откровенность в такой ситуации опасно. — Той ночью... — хрипло продолжил Наруто. — Когда меня... В общем, вы понимаете. С тех пор я постоянно ощущаю какой-то страх, особенно когда дело касается интимной близости, не поцелуи и обнимания, а... ну это. Тогда мне кажется, будто это происходит снова и снова. А иногда даже не понимаю, где реальность, а где... Он умолк, сгорбившись. Орочимару кивнул, сделав очередную заметку. — То, что вы пережили, — тяжёлая психологическая травма, Наруто. И ваши диссоциативные эпизоды, ощущение ирреальности происходящего — это попытки подсознания справиться с ней, уйти от пугающей реальности. Однако такой механизм защиты лишь усугубляет проблему. Чтобы преодолеть травму, сначала нужно её принять и проработать. Пережить в безопасных условиях, восстановив связь между воспоминаниями и реальностью. Я помогу вам с этим. Но процесс будет нелегким, вы должны быть готовы. Наруто перевёл дыхание. — Пережить в безопасных условиях? Вы же не хотите сказать, что меня должны опять... Орочимару прищурился, его глаза заблестели хитринкой, а затем тихо рассмеялся. — Конечно, нет, Наруто. Я не имел это в виду буквально. Я хочу, чтобы вы поняли, что я прошу вас вспомнить и осмыслить ваши переживания здесь, в этом кабинете, в безопасной обстановке. Мы будем работать над тем, чтобы вы могли выразить свои чувства и мысли, проговорить их вслух, и постепенно уменьшить их влияние на вашу жизнь. Наруто напрягся и уставился на доктора, его лицо стало серьёзным. — Послушайте, Док, — начал он, пытаясь сохранить твёрдость в голосе, — я не уверен, что смогу это сделать. Орочимару наклонился вперёд, его взгляд был острым и проницательным. — Наруто, я понимаю, что это нелегко. Но первый шаг к исцелению — это назвать вещи своими именами. Признать то, что произошло. Сказать это вслух. Наруто опустил глаза, его пальцы снова начали нервно сжиматься на подлокотниках кресла. Он глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул, набираясь смелости. — Сказать это вслух... — повторил он тихо, словно пробуя слова на вкус. — Я... я не могу. Орочимару кивнул, его глаза сверкнули хитростью. — Знаете, есть один популярный фильм, в нем если кто-то три раза произносит "Битлджус", то тот обязательно появляется. Как думаете, если вы произнесете это три раза, вы вновь окажетесь там? Наруто удивлённо взглянул на доктора, его брови нахмурились от недоумения. — Что? Нет, конечно. — Верно, — слегка улыбнулся Орочимару. — Но пока вы будете прятаться от этого, это будет вас преследовать. Давайте попробуем начать с малого. Просто подумайте об этом. Не нужно говорить это вслух, просто подумайте. Наруто закрыл глаза, его дыхание стало более частым. Внутри него поднималась волна паники, но он пытался сосредоточиться на своих мыслях. — Я... — начал он шёпотом, затем остановился. Орочимару тихо и терпеливо наблюдал за ним, не отрывая взгляда. — Это только ваши мысли, Наруто. Вы их контролируете. Давайте попробуем ещё раз. Подумайте о том, что произошло. Просто сформулируйте это в своих мыслях. Наруто сжал подлокотники кресла так сильно, что его костяшки побелели. Он снова закрыл глаза и глубоко вздохнул. В комнате было тихо, слышно было только тиканье часов, которое казалось оглушающим. — Отлично, Наруто. Теперь откройте глаза и скажите это вслух. Я здесь с вами. Это безопасное место. Наруто медленно открыл глаза, его взгляд был полон страха и боли. Он снова глубоко вдохнул, затем медленно выдохнул, словно готовился к прыжку в ледяную воду. — Меня... меня изнасиловали, — наконец сказал он, его голос дрожал. Орочимару кивнул, его взгляд был серьёзным, но в то же время одобрительным. — Хорошо, Наруто. Это первый шаг. Теперь мы можем работать над тем, чтобы освободить вас. Наруто опустил глаза, его пальцы снова начали нервно сжиматься на подлокотниках кресла. Он глубоко вздохнул, затем медленно выдохнул, набираясь смелости для следующего шага. — Послушайте, — начал он тихо, — я не хочу, чтобы Гаара узнал об этом. Это слишком... личное. Я не хочу, чтобы он переживал или чувствовал себя виноватым. — Уверяю вас, наша работа конфиденциальна. Гаара не узнает ничего из того, что мы здесь обсуждаем, если вы сами не решите ему рассказать. Наруто выдохнул с облегчением, ощущая, как напряжение немного спадает. Он снова посмотрел на Орочимару, в его глазах появилось больше доверия, хотя настороженность не исчезла полностью. — Спасибо, — прошептал он. — Я просто... боюсь, что это может разрушить наши отношения. Орочимару ответил спокойным, уверенным взглядом. — Давайте сосредоточимся на вашем исцелении. Остальное мы будем решать по мере продвижения. Наруто кивнул, его пальцы расслабились на подлокотниках кресла. — Хорошо. Орочимару сделал паузу, давая Наруто время собраться с мыслями, затем осторожно продолжил: — Я хотел бы предложить вам технику, которая может помочь в работе с травматическими воспоминаниями. Она называется "движение глазами", сокращенно EMDR. Это может звучать странно, но исследования показывают её эффективность при посттравматическом стрессовом расстройстве. Наруто нахмурился, явно озадаченный. — Движение глазами? Как это вообще может помочь? — Эта техника помогает мозгу перерабатывать травматические воспоминания. Вы будете следить глазами за моей рукой, двигающейся из стороны в сторону, одновременно вспоминая травматическое событие. Это может помочь "разблокировать" застрявшие воспоминания и эмоции, связанные с травмой. — Извините, но звучит... как полный бред. — Это признанный метод лечения ПТСР. Однако прежде чем мы начнем, нам нужно установить, что вы называете "безопасным местом" - воображаемое пространство, куда вы сможете мысленно "уйти", если станет слишком тяжело. Наруто задумался на мгновение. — Музыкальный магазин подойдет? — Конечно, — одобрил Орочимару. — Теперь, когда у нас есть "безопасное место", мы можем начать. Я хочу, чтобы вы сосредоточились на воспоминании о травматическом событии. Не погружайтесь в него полностью, просто удерживайте его в сознании. Затем следите глазами за моим пальцем. Орочимару начал медленно двигать пальцем из стороны в сторону перед лицом Наруто. Наруто, поначалу чувствуя себя неловко, начал следить за движением. — Хорошо, — мягко произнес Орочимару. — Продолжайте следить за пальцем и позвольте своему уму свободно ассоциировать. Что бы ни пришло вам в голову, просто отмечайте это. Нет правильных или неправильных мыслей. Наруто сосредоточился на движении пальца, его глаза двигались из стороны в сторону. Через несколько минут его дыхание стало более глубоким и ровным. — Что вы чувствуете сейчас, Наруто? Наруто моргнул, словно выходя из транса. — Я... не знаю. Странно. Орочимару кивнул. — Это нормально. EMDR помогает мозгу перерабатывать травматические воспоминания, уменьшая их эмоциональную интенсивность. Мы будем продолжать эту технику в течение нескольких сеансов. Также, я думаю потребуется медикаментозное лечение, однако прежде всего мне нужно знать вашу полную историю, — доктор внимательно посмотрел на Наруто. — У вас был опыт употребления психоактивных веществ? Наруто заметно напрягся. — Да… В детсве меня пичкали всяким. Хлорпромазин, я думаю. Может, мепробамат. Точно помню валиум. Еще что-то, от чего я просто выпадал из реальности. Орочимару нахмурился, делая пометки. — А в подростковом возрасте? Наруто отвел взгляд. — Я... экспериментировал. ЛСД, амфетамины, героин один раз... много чего. Орочимару сделал еще одну пометку. — Благодарен за честность. Это существенно усложняет ситуацию. У вас высокий риск развития зависимости и возможны долгосрочные нейрохимические изменения. Он помолчал, обдумывая ситуацию. — Учитывая все это, я крайне осторожен в отношении назначения любых психотропных препаратов. Риск рецидива злоупотребления очень высок. Наруто выглядел встревоженным. — Так что, никаких таблеток? — Не совсем, — ответил Орочимару. — Мы можем рассмотреть неадиктивные препараты, например, определенные антидепрессанты из группы СИОЗС. Но я предлагаю сначала сконцентрироваться на интенсивной психотерапии. Когнитивно-поведенческая терапия, EMDR, которую мы начали, и возможно, диалектическая поведенческая терапия. Он посмотрел Наруто прямо в глаза. — Нам также нужно будет заняться вопросом зависимости. Я рекомендую параллельно с нашими сессиями посещать группы поддержки для зависимых. Наруто выглядел напуганным. — Это... много всего. — Да, я уже говорил, что процесс будет сложным. Но учитывая вашу историю, нам нужно действовать комплексно. Как я понял, ваше прошлое злоупотребление и травма взаимосвязаны, и мы должны работать над обеими проблемами одновременно. Наруто опустил глаза, его голос стал тише. — Я боюсь снова потерять контроль или стать куклой. — Понимаю ваш страх, — ответил Орочимару. — Но в этот раз всё будет иначе. Вы будете активным участником процесса лечения, а не пассивным получателем медикаментов. Мы будем работать вместе, шаг за шагом, и вы всегда будете контролировать ситуацию. Наруто поднял взгляд. — А что, если я... сорвусь? — Срывы — часть процесса выздоровления, Наруто. Если это произойдет, мы справимся с этим вместе. Главное — не скрывать и не стыдиться, а сразу обратиться за помощью. Он сделал паузу, давая Наруто время осмыслить сказанное. — Теперь давайте обсудим конкретный план. Я предлагаю начать с двух сеансов психотерапии в неделю. Один будет посвящен EMDR для работы с травмой, второй — когнитивно-поведенческой терапии для управления зависимостью и эмоциями. Как вы на это смотрите? Наруто задумчиво потер лоб. — Два раза в неделю... Хорошо, давайте попробуем... Орочимару одобрительно кивнул. — Хорошо. Теперь о группах поддержки. Я рекомендую вам посещать собрания Анонимных Наркоманов. Они проходят в общественном центре на Мэйпл-стрит, 42. Собрания проводятся по понедельникам, средам и пятницам в 19:00. Наруто нервно поерзал в кресле. — А это обязательно? Я не уверен, что смогу говорить о... своем прошлом перед незнакомыми людьми. — Групповая терапия может быть очень эффективной. Вы не обязаны говорить, пока не будете готовы. Сначала можете просто слушать. Важно, чтобы вы поняли: вы не одиноки в своей борьбе. Он сделал паузу, давая Наруто время обдумать сказанное. — Я предлагаю начать с одного собрания в неделю. Выберите день, который вам удобнее. Если почувствуете, что готовы к большему, можете увеличить частоту посещений. Наруто глубоко вздохнул, затем кивнул. — Ладно, я попробую. Может быть, начну с пятницы? — Хорошо, пятница — отличное начало. Теперь обсудим медикаментозную поддержку. Он открыл ящик стола и достал рецептурный бланк. — Учитывая вашу историю и текущее состояние, я предлагаю начать с минимальной дозы сертралина. Это антидепрессант из группы СИОЗС, он поможет стабилизировать ваше настроение и уменьшить тревожность. Наруто напрягся. — А оно... не вызовет зависимости? — Нет, сертралин не вызывает привыкания, — заверил Орочимару. — Но важно принимать его строго по назначению. Начнем с 25 мг один раз в день, утром после завтрака. Он выписал рецепт и протянул его Наруто. — Вот рецепт. Обратите внимание на возможные побочные эффекты, о которых нужно сообщить мне. И помните, препарат начнет действовать не сразу, обычно требуется две-три недели. Наруто взял рецепт, внимательно его изучая. — Хорошо, я понял. А когда наша следующая встреча? — Давайте встретимся через неделю, в это же время, — ответил Орочимару. — Мы обсудим, как вы справляетесь с новым режимом и посещением группы поддержки. Он встал, давая понять, что сеанс подходит к концу. — Если возникнут вопросы или проблемы до нашей следующей встречи, не стесняйтесь звонить. Наруто тоже поднялся. — Спасибо, я... постараюсь сделать всё правильно. — Я в вас верю, Наруто, — мягко улыбнулся Орочимару, провожая пациента к двери. — До встречи через неделю. Когда дверь за Наруто закрылась, Орочимару вернулся к своему столу, задумчиво глядя на записи сегодняшнего сеанса. — Комплексное ПТСР с диссоциативными эпизодами на фоне ранней травмы привязанности. Пограничное расстройство личности с выраженным риском аутоагрессии, — произнес он с профессиональным интересом. — Наркотическая зависимость... Не удивительно, что Гаара так в него вцепился — идеальный объект для его контролирующего поведения. Впрочем, даже интересно, что из этого выйдет.