S & N

— Эй, Наруто, иди помоги мне… Я уже не молодой чтобы эти коробки сам таскать. — Идууу! — прокричал Наруто, держа кусок булки в зубах и сбегая по лестнице со второго этажа. “Ни минуты спокойствия,” возмутился про себя блондин. Перепрыгнув последние ступеньки и проглотив разом весь кусок, он пулей оказался у входа, замечая новую партию коробок у двери магазинчика. — Мы столько не продаём, чтобы закупаться каждую неделю. Ты совсем в экономике не разбираешься, да, старик? — Вот тебя забыл спросил! — на этой фразе Наруто получил подзатыльник, — Затащи их внутрь и помоги разобрать пластинки. Эти точно продадим, — закончил Джирайя с улыбкой. — Да-да… Про предыдущие ты так тоже говорил… — бурчал Наруто, взяв в руки первую коробку. Если бы когда-нибудь Наруто пришлось потеряться, и его спросили, где его дом, он бы без колебаний назвал адрес этого магазинчика. Джирайя забрал Наруто из приюта, когда тому было 12 лет. В приюте считалось, что это как раз тот возраст, когда шанс нахождения семьи значительно сокращался, если не исчезал вовсе. Хотя для Наруто, как считали многие воспитательницы, этот шанс был равен 0, вне зависимости от возраста. Наруто был шумным, непоседливым, плохо обучался, а еще у него были странные шрамы на щеках, что заставляло других детишек бояться его и, как следствие, ненавидеть. Отличный защитный механизм, правда? Первое воспоминание Наруто — игра в захват флага. Воспитательница, лицо которой уже не вспомнить, попросила детей поделиться на две команды. Детишки стали сбиваться в две большие кучки. Стоять без команды остался только четырехлетний мальчик со шрамами на щеках. Воспитательница попросила его выбрать себе команду, и когда он сделал шаг к левой, два мальчика выставили руки по бокам, всячески мешая ему пройти и толкая. Тогда маленький мальчик попытался присоединиться к другой команде, но дети там решили сделать то же самое. — А ну перестать! — грозный голос воспитательницы раздался во дворе, — Это общая игра. Наруто, иди в первую команду. — Нет! — закричали мальчики из первой команды, а девочки начали плакать и говорить, что Наруто их пугает. Тогда губы мальчишки затряслись, а глаза наполнились влагой. Он не хотел плакать. Он не знал почему, но ему нельзя было плакать, нельзя было показывать свои слезы. Не здесь, не сейчас. — Нельзя. Нельзя. Нельзя. Нельзя. — твердил он себе сквозь зубы, сжимая кулаки и глаза до боли. Тогда это и произошло в первый раз. Голоса постепенно стали удаляться, становясь всё тише и тише, начиная напоминать разговоры, слышимые на улице из окна. Наруто открыл глаза и понял, что это не он сейчас стоит во дворе, а какой-то другой мальчик, которого, конечно, очень жаль, но это ведь всё не настоящее, правда? Воспитательница говорила, что нельзя воспринимать сказки всерьез, потому что это просто выдумка. Вот и сейчас, это что-то далекое, и совсем не факт, что взаправду. После таких путешествий где-то "между", Наруто обычно просыпался в своей кровати, под одеялом. И казалось, что ничего плохого никогда не случалось с ним после этого момента. Он периодически видел драки, видел, как одежду какого-то мальчика выбрасывают из окна, видел, как мальчика никогда не выбирает ни одна семья, видел, как какой-то мальчик почему-то специально наносит себе увечья ножницами для бумаги, но никогда не брал это в голову. “Это ведь сказка или сон,” — твердил он себе, не замечая ни пропажи вещей, ни синяков, ни шрамов на своих руках. Однажды 10-летнего Наруто отвели к какому-то врачу, и тот выписал ему таблетки. Таблетки ему тогда очень не нравились. С ними он перестал видеть разные сказки, а еще в нем совсем пропала энергия и желание двигаться. Потом таблетки закончились, и их решили не покупать заново; воспитательница сказала, что они очень дорогие и уже должны были помочь. Наруто обрадовался так сильно, как только мог. Но почему-то ему стало намного хуже без них: его постоянно тошнило, он не мог есть, его мучала бессонница. Сказок не было — только физическая боль. После того как Наруто стал весить 21 килограмм, ему все же купили таблетки. С ними он хотя бы послушно ел. В день его 12-летия в приют пришел Джирайя. Он почему-то сразу засмотрелся на Наруто ошарашенными глазами. Джирайя забрал его через неделю, хотя Наруто совсем не хотел никуда идти. Наруто тогда ничего не хотел… Вспоминая всё это, блондин тепло улыбнулся сам себе, продолжая перебирать пластинки из коробки. Джирайя тогда действительно его спас, и маленький Наруто тогда даже не знал, насколько его жизнь станет счастливой после того, как он станет жить с этим стариком-извращенцем. Подняв взгляд на старика, Наруто ощутил, как слеза скатилась по левой щеке. Быстро её смахнув, он встал и подошел к старику. Крепко его обняв и пытаясь поднять, он начал кричать: — Голова, дай денег! — Ах, ты! А ну отпусти меня, негодник! — Головаа, дай денег! — продолжал Наруто, смеясь. — Да не дам я тебе никаких денег! Разбери все коробки и найди мне клиентов, тогда и получишь! — Наруто наконец оставил вес старика для гравитации, однако все еще продолжал обнимать. — Я люблю тебя, извращенец. — Решил поменять стратегию по вымоганию денег? — Кто знает, — пожал Наруто плечами. — Я ведь и для тебя пару пластинок заказал, пади поищи. Тебе точно понравится. Знающие люди сказали, что это совершенно новое звучание. — Я просто надеюсь, что бы это новое звучание не оказалось записью женских стонов, как это было в прошлый раз… — Женские стоны — лучшая музыка для ушей. Тебе же 16, ты уже должен был бы и понять это, малец. — Мне кажется это понимаешь только ты… Ладно, всё иди, — Наруто стал выгонять старика, — я сам всё сделаю. — Ох... Ну ведь вдвоем быстрее будет… — попытался сопротивляться Джирайя. — Да ты только тормозишь работу. Всё, иди. — сказал Наруто, допихав старика до лестницы. Джирайя поднялся на второй этаж, растворившись в серой дымке, а Наруто принялся разбирать пластинки. В примерно четвертой коробке, он нашел пять пластинок, на которых было написано “Для Наруто”. Долго не думая, он решил их поставить. Это были пластики The Stooges, Cool Stove, The Sonics, Dominions и The Briks. Наверное, покупая эти пластинки, старик даже не знал, насколько сильно изменится Наруто после первого же прослушивания. Буквально через мгновение, он обнаружил себя у ларька, листающего любые журналы, которые могли бы дать информацию о том, что Наруто только что услышал. Еще через мгновение он уже стоял в магазинчике старика, заглядываюсь на нового покупателя, чей стиль одежды был похож на рок-звезду, которую Наруто увидел на обложке одного из журналов. — Извините, а на какой полке можно найти гаражный рок? — внезапно обратился к нему покупатель. — Что? — всё это время Наруто думал, что к нему пришло какое-то божество, уста которого не способны произносить жалкую человеческую речь. — Ну, гаражный рок это такой стиль… — начал объяснять он Наруто, посчитав, что его смутило незнакомое слово, — Если по группам, то The... — А, да, давайте я покажу. — наконец-то отойдя от шока, взял себя в руки Наруто. — Вот, — указал он на специальный стеллаж, первый и единственный, который он полностью собрал сам, — У нас есть пластинки The Sonics, The Kingsmen, и даже парочка редких записей от The Seeds. Правда, у нас еще нет нового альбома Cool Stove, но старик обещает закупить их на следующей неделе. Хотя я очень уговариваю его купить их пораньше… — тут Наруто заметил на себе пристальный взгляд и повернул голову к покупателю. Тот очень мягко улыбался. — Я Сай, приятно познакомиться, — Сай протянул руку. — Я… - немного засмущавшись решил ответить блондин, — Меня зовут… — Наруто, идем! — Наруто медленно моргнул и посмотрел по сторонам. Он спускался в какое-то темное подвальное помещение, где внизу его подгонял Сай. — Тебе точно понравится. — сказал он, склонив голову слегка на бок и обворожительно улыбнувшись. Наруто стал медленно спускаться, осторожно прощупывая каждую ступеньку. Преодолев последнюю и, наконец, более уверенно начав ощущать себя в пространстве, он почувствовал барабаны. Воздух как будто выбило из грудной клетки, а сердце стало стучать в такт. Сай снова протянул руку, улыбаясь. Наруто, все еще не дыша, протянул ему в ответ свою дрожащую ладонь. Они стояли прямо в толпе, прижавшись друг к другу, вот так держась за руки. Уверенные, что этого никто не заметит. Держались за руки, подняв свои головы вверх и, внимая каждому звуку, что производили инструменты и голос вокалиста, улыбались. Менялись локации, песни, свет, толпа, но они так и продолжали стоять с Саем, просто держась за руки. Казалось, что Наруто наконец нашел самого себя, прямо в этой самой точке, которая всегда оставалась неизменной. Или так только казалось. Сай повернулся к Наруто, поджав губы и сомкнув брови: — Наруто… Мне жаль, правда… — говорил Сай через гримасу боли. — Что? Я не понимаю… — Наруто ощущал как слезы градом скатываются по его лицу. — Наруто, — Сай крепче сжал его ладонь в своей руке, — Я тебя не брошу. Это больно, я понимаю… Но я тут. Ты не один. И это не конец. — Ты лжешь! — слишком агрессивно вырвалось из груди блондина, — Я тебе не верю, блять! — захлебываясь слезами, кричал он Саю, — Просто иди нахуй! Проваливай!!! - Наруто попытался вырвать свою руку со всей силы. Сай посмотрел на него влажными глазами и… отпустил. — А? — не понимая что произошло, спросил Наруто. Рядом никого не оказалось. Он поднял глаза и увидел пустой магазинчик, — Сай? — аккуратно позвал он, а голос раздался эхом о стены. Решив проверить второй этаж и, уже поднимаясь по лестнице, он почему-то рефлекторно впивался ногтями в перила. Тишина сменилась на звон в ушах, а всё вокруг становилось призрачно серым, будто в тумане. Туман оказался густым, что, наконец поднявшись на второй этаж, он мог видеть только дверь в спальню старика. Бесшумно пробираясь к ней, он ощущал будто горло начинает что-то сдавливать и чем ближе он был к двери, тем сильнее была удавка. На момент, когда он наконец-то коснулся ручки двери, удавка наконец-то спала и вместо неё на плечо Наруто легка чья-то рука. Наруто обернулся. На него смотрел высокий парень с длинными рыжими волосами, в черном плаще, узких штанах и высоких ботинках. Однако вместо лица у него почему-то был черный овал со знаком вопроса. — Хочешь я помогу тебе забыть об этой боли, которую ты чувствуешь? — спросил он, поглаживая Наруто по плечу. Наруто чувствовал, что даже если бы и захотел заговорить в этот момент, то просто не смог бы. Поэтому он лишь слегка кивнул. Внезапно свет сменился на теплый и Наруто почувствовал как медовое сияние пропитывало каждую клетку его существа, словно невидимые руки ласкали его душу. Цвета становились ярче, звуки — громче, ощущения — интенсивнее. Он ощущал себя в объятиях вселенной, частью бесконечного танца жизни, где боли и страдания становились просто темными тенями. Наруто мечтал лишь о том, чтобы это никогда не заканчивалось, но в мире контрастов ничто не может длиться вечно. По мере того как сияние начало угасать, мир вокруг Наруто словно поглощало темное бездонное пространство, лишая его всякого смысла и цвета. Яркие цвета исчезали, словно испарялись под палящим лучами безжалостного солнца, оставляя за собой только пустоту. Его сердце, ранее бьющееся в ритме счастья, теперь стучало как заточенные когти, пытаясь вырваться из плена неведомого ужаса. И только низкий голос прорывался сквозь эту пелену отчаяния: — Знаешь… — говорил голос предательски нежно, — страдания и боль — это неизбежная часть жизни. Слабые и сильные, богатые и бедные, все мы страдаем. Но разница в том, что у слабых нет выбора, они страдают без толку, без цели. И только когда ты будешь сильным, ты сможешь выбирать, за что и как страдать. Наруто, ты знаешь за что сейчас страдаешь? Наруто не знал. Он потерял себя, не зная, кто он и чего он хочет. Страх и боль окутали его, словно тот мрачный туман из коридора проник в его сознание и стал скрывать его от самого себя. — Пока ты слаб, я буду твоим проводником через мрак и боль, — продолжил голос обволакивая Наруто, — Я буду выбирать страдания за тебя, чтобы ты мог увидеть и почувствовать их, чтобы ты мог понять их. Затем Наруто поцеловали. Это не было робким касанием губ, каким Наруто всегда представлял свой первый поцелуй. Напротив, это была скорее мертвая хватка, давящая на затылок, впивающаяся в губы зубами, дающая понять, что у тебя нет выбора. Чужая слюна была похожа на черную жижу, которую Наруто пытались влить в горло, заставляя проглатывать. Черная жижа проникала внутрь, как смертельная болезнь, лишая его последней иллюзии безопасности. Рука переместилась с затылка на шею, и стало смешно от осознания, что она вовсе никуда не исчезала с того самого момента на втором этаже магазинчика. Наруто положили на стол, всё еще держа за горло, и раздвинули ноги. Его трясло и лихорадило, а минимальный доступ к кислороду лишь еще больше размывал картинки, заставляя слезиться глаза. Всё, что он видел — это лишь ужасающая скалющаяся улыбка с острыми, совсем нечеловеческими зубами, на фоне черного овала с вопросом. Резким движением что-то твердое прижалось к его паху, болезненно вдаливаясь в мошонку. Улыбка склонилась к его лицу, не ослабляя хватку на шее, и самодовольно лизнула влагу у его глаз. Другая рука уже растегивала штаны. Оголив себя и Наруто до пояса, улыбка подставила головку к его анусу. — Наруто... — мурлыкая, позвал голос. — Тебе сейчас нельзя будет забываться... Тебе нужно понять, за что ты страдаешь, хорошо, малыш? На этой фразе, пульсирующий член стал активно проталкиваться внутрь, разрывая стенки кишечника. Наруто хотел кричать от боли, но из-за удавки выходил лишь скулеж и мычания, которые улыбка рассматривала как одобряющие стоны. — Наруто... Ты такой узкий... — начал постанывать голос, — Только не говори, что это твой первый раз... Ох, это так мило... Каждый новый толчок казался падением молота на гвоздь, забивая Наруто всё глубже в грязь. Кровь хлюпала, смешиваясь с черной жижей, которую в него вливали, а каждое стонущее дыхание проникало в сознание, заставляя проигрывать эти звуки снова и снова. Наруто пытался убедить себя, что это не его тело, не его боль, но как только улыбка замечала малейшее движение его глаз в другую сторону, она начинала злиться. — Даже не смей смотреть куда-то еще или думать о чем-то другом, — страшным роктом произносил голос, а руки сжимали шею и ногу до гематомы. С последним пошлым стоном остатки черной жидкости, что вытекли из улыбки, теперь уже полностью проникли внутрь и теперь циркулировали по сосудам. Изуродованный и измученный, Наруто почувствовал, как мерзость к самому себе полностью охватила его. Улыбка взяла блондина на руки и аккуратно принесла в ванную, включив струю воды, она оставила его одного. Не видя ни одной тени надежды, он протянул руку к лезвию, лежавшему на бортике ванны, решив совершить последний акт сопротивления, доступный ему. Разрез кожи был сопровожден мерзким хрустом и шипением крови, заполняющей комнату густым металлическим запахом. Кровь брызгала из его раны, как фонтан, заливая комнату красной жидкостью, а его сознание постепенно угасало, словно свеча, гаснущая под дождем. Дверь в ванную открылась и, на секунду, он увидел перекошенное злостью и страхом лицо Курамы… “Так вот как его зовут,” — тихо подумал про себя Наруто и слегка приподнял уголки губ. Это было последним перед тем, как он наконец-то смог спокойно заснуть, не думая, не чувствуя, не существуя. Затем в полной тишине раздался звук открывающейся двери. “Двери?” — не веря сам себе спросил Наруто. С содроганием он открыл глаза и обнаружил себя лежащим на кровати. Напротив него сидел Гаара. — Как ты себя чувствуешь? — спросил Гаара, гладя его по голове. — Хорошо, — постарался улыбнуться Наруто, — От тебя так приятно пахнет дождем.