Разбуди меня любовью

«Может быть, тогда, если бы у меня

Хватило смелости встать перед тобой

Может, всё было бы по-другому?

Я плачу, я исчез, разрушился

Этот замок из песка остался позади.

Хоть я смотрю на сломанную маску,

Но я всё ещё хочу тебя…»

BTS — The Truth Untold

❤️‍🩹

С самого первого дня, с того столкновения и смущённого «прости», когда омега всё-таки поднялся и протянул руку альфе, Тэхён понял, что Чонгук — особенный мальчик. И вовсе не потому, что он оборотень и умел перевоплощаться в белоснежного волка. А из-за того, что его рука, показавшаяся тогда родной, была словно создана для ладони омеги. Именно поэтому так идеально смотрелись их переплетённые пальцы. Так правильно и нужно. Поэтому всегда горячие руки Чонгука были готовы согреть ледяные ладошки Тэхёна. Было в их отношениях что-то захватывающее, как новогодние стеклянные игрушки. Милое, подобно первым цветам после долгой зимы, принадлежащее только им двоим. Они росли, играли вместе, учились в школе. Обижались, мирились и исследовали этот мир. Бегали беззаботно по сосновой роще и хулиганили в Ирвине. И не планировали никогда расставаться. А потом… влюбились. Поняли как-то внезапно, что им стало мало дружбы. Отчаянно старались скрывать это друг от друга, чтобы не быть отвергнутыми, но всё равно проиграли. Всё же очевидно! Уже давно и для всех. Тэхён и подумать не мог, что их любовь, загоревшаяся так стремительно, и в которой он видел только красоту, принесёт ему столько страданий в будущем. Что она изменит их жизнь до неузнаваемого отражения в зеркале. Вплоть до мелочей он всё ещё помнил все события, произошедшие с ним десять лет тому назад. Помнил, как после той дождливой ночи, просыпается в больнице с перебинтованным, ноющим тупой болью плечом. Тело тогда казалось будто парализованным, поэтому невозможно было пошевелиться, а во рту всё пересохло. Рядом с ним сидела его мать, вся заплаканная, шепчущая благодарности Всевышнему, что сын наконец-то очнулся. Как позже выяснилось, Тэхён пролежал в больнице четверо суток, мучаясь от лихорадки, с которой всё никак не могли справиться врачи. Таков был побочный эффект от поставленной оборотнем метки человеку. Родись омега волком, то уже бы на второй день чувствовал себя прекрасно, но поскольку в мире людей вообще не существовало такого понятия как «метка», человеческий организм попросту дал сбой, приняв это за вирус. Эта метка ни к чему не обязывала Тэхёна, не создавала между ним и альфой никаких уз и не усиливала их привязанность к друг другу. Она просто «болела». Как живой человек маялась от простуды. А вместе с ней болел и Тэхён. Но даже в бреду он продолжал звать Чон Чонгука, как будто только альфа знал, что нужно сделать и как помочь. Неудивительно, что первое, о чём спросил у родителей омега, когда пришёл в себя, было: — Где Чонгук?.. Ему не ответили. И не отвечали после, закрыв дома в целях безопасности. Сане и Джихану казалось, что подобными действиями они смогут уберечь сына от опасности, которую, как оказалось, нёс всё это время с собой Чонгук. Как бы Тэхён не просил их съездить в Ирвину, они наотрез отказывались. Страх за жизнь ребёнка, который едва оправился после пережитого ужаса, затуманил им разум. Их тоже можно понять. С таким они ещё не сталкивались. А Тэхён… Он увядал на глазах. «Почему же ты не приходишь?..» — спрашивал каждое утро у птиц за окном Тэхён, будто те обязательно найдут Чонгука и расскажут ему, что омега вовсе не злится на него и ужасно скучает. Ведь тогда он точно придёт, да?.. Тэхён правда не понимал, что происходит. Чонгук снова пропал, а его заперли в четырёх стенах. Родители следили за каждым его шагом, говорили забыть альфу и всю его семью, потому что больше они не встретятся. Омега злился на них, ругался даже, а потом тайком писал волку письма, умоляя Гаспара доставить их в Ирвину. Но как бы сильно мужчина не любил этого мальчишку, он не мог пойти против воли хозяев. Тэхён часто вспоминал их маленькую близость с альфой. Горячие поцелуи и сбитое дыхание. Те искорки, кусающие кожу и горящие обожанием глаза Чонгука, в отражении которых омега видел себя. Не найди их тогда родители, всё могло бы обернуться иначе? Так неужели это всё из-за метки? Неужели из-за неё одной мир превратился в сплошную серость? Конечно, Тэхён злился и обижался на Чонгука, что он пометил его без согласия на то омеги, но ведь… Тэхён любил его. И готов был простить эту оплошность. Альфе всего-то нужно было появиться на пороге их дома и попросить прощения. Да что уж там… Тэхён бы его и слушать не стал. Сразу же набросился бы на него и заключил в объятия, чтобы впредь никуда от себя отпускать. В конце концов, Чонгук ведь не виноват. Ему было плохо. Из-за своей болезни он так поступил. Что это была за странная болезнь, ему уже после расскажет мама. Она же забьёт первый гвоздь в крышку гроба, появившись в один из вечеров в комнате Тэхёна, как гром среди ясного неба, вышибая своими словами почву из-под ног омеги. — Как только твоё плечо заживёт, отправишься учиться в Англию, в Бермингем. Я уже написала твоей тёте Саре. Поживёшь у неё. Она определит тебя в ближайшую школу. Закончишь обучение там. А потом поступишь в университет, как и мечтал. — Но я мечтал остаться в Шотландии! — возмущенно кричал Тэхён, пусть его слова тогда и не имели никакого веса. — Я хотел учиться в Эдинбурге. Не нужна мне никакая Англия! Я хочу жить здесь. С вами. С Чонгуком… — Нет, — была непреклонна Сана, уверенная, что они с мужем поступают правильно. — Ты уедешь и забудешь этого альфу. Вы больше не можете дружить. Разве ты ещё не понял этого? — Но я люблю его, мама… — Ты ещё слишком мал, чтобы понимать это чувство, — нечто подобное он скажет однажды Сону. — Ты не можешь больше оставаться в Авиморе. Этот волк утянет тебя на дно или снова покалечит. Я не переживу этого! Оборотням больше нет места в этом доме. Пусть оставят свои первобытные повадки при себе. Нашей дружбе пришёл конец. Как и вашей с ним. Я даже видеть его здесь не хочу! Он мог убить тебя!.. Мог. Вполне мог. Это нельзя не признавать. Потому что такого альфу омега ещё ни разу не видел. Вторым гвоздём стала новость о том, что плечо Тэхёна уже невозможно будет восстановить и на месте укуса навсегда останется белёсый шрам. Сколько же слёз тогда пролил омега у себя в комнате. Он чувствовал себя преданным, осквернённым. Его тело уже никогда не станет таким же совершенным. Ни один альфа больше не захочет с ним связываться. Он действительно остался один. И Чонгук его бросил. Именно тогда злость на волка, на его поступок и на его бездействие, начала скапливаться где-то в районе груди грубым комком, показываясь лишь изредка, потому что омега усердно продолжал верить только в хорошее. Тэхён до последнего ждал Чонгука. Пытался даже убежать, чтобы просто поговорить с альфой и уверить, что они в порядке и он не боится его внутреннего зверя, с которым попытается подружиться, но был пойман Гаспаром. Он и шагу не дал ему сделать, попросив вернуться в дом. Напоследок Тэхён оставляет Гаспару адрес тётки и просит, чтобы он всё-таки добрался в тайне от родителей до Ирвины, и передал его Чонгуку. Они должны поговорить! Должны! Не может всё вот так вот нелепо закончиться. Что это ещё за недосказанность? Если Тэхён правильно понял маму, а та в свою очередь поняла Каори, пытающейся объяснить действия Чонгука, то альфа пометил его только из-за того, что хотел защитить от другого волка. Именно это желание затмило рассудок Чонгука. Он просто оберегал своё. И чтобы все видели, что Тэхён правда принадлежит ему, клеймил его, наплевав на тот факт, что омега — человек. Да, сделано это было импульсивно, с привкусом боли. Это крайне опасно, ведь волк мог нечаянно задеть какой-нибудь орган. Тэхён перепугался до чёртиков в тот день, но продолжал надеяться, что даже эту тёмную сторону Чонгука он сможет полюбить. Омега до этого не верил, да и сейчас не очень понимает, как это работает, да и заслуга ли это вообще метки, но на каком-то инстинктивном уровне Тэхён чувствовал, что нужен Чонгуку. Он гнал прочь мысли о том, что альфа его предал, оставил одного на поле битвы, которую сам же и развязал, а теперь не приходит и не пытается бороться за их любовь. Это ещё больше угнетало. Англия встретила его мерзопакостной погодой и грозой. Первые недели Тэхён места себе не находил, чувствуя себя очень неуютно в доме тёти, хоть та и была добра к нему. Бермингем не нравился ему, даже несмотря на его разноцветные домики, разбавляющие серый фон неба. Тут всё чужое, холодное, неприветливое. Люди поглощены в свои проблемы и заботы, не умеющие, кажется, улыбаться. Лишь воспоминания о доме согревали Тэхёна, как и надежда на то, что Чонгук ему напишет, дав хоть какой-то ответ на все посланные омегой ему письма. Он надеялся, что альфа приедет к нему, как тоже закончит учёбу, и они вместе смогут остаться в Англии. Тэхёну всё равно где, лишь бы с Чонгуком. Однако ему так и не отвечают. А злость всё копилась, копилась, превращаясь потихоньку в яд, отравляя омегу. Когда начался учебный год, тоска Тэхёна немного развеялась. Он довольно быстро привыкает к английской речи, использует её при общении с одноклассниками и адаптируется к новым условиям жизни. Школа становится для него спасением. Здесь омега мог отвлечься от мыслей о Чонгуке, продолжая упрямо твердить себе, что у них ещё есть шанс на отношения. А потом наступает пора вступительных экзаменов. Тэхён выбирает филологический университет и с лёгкостью поступает на ту специальность, о которой мечтал так много лет. Перспективы открывались огромные, с его базой прочитанных произведений и хорошим табелем успеваемости, билет в светлое и безбедное будущее обеспечен. Тэхён как никогда был доволен собой, что даже в чужой стране у него получилось закончить с успехом школу, поступить и заниматься любимы делом, а не просто учиться! Это же замечательно! — Теперь только от тебя зависит, что ты выберешь, — говорила ему мама, когда они вместе с Джиханом и маленьким Сону приехали на выпускной Тэхёна в Англию. — Либо двигаться дальше к своей цели стать редактором, либо вернуться с нами в Авимор и превратиться в домохозяйку, как я. Если, конечно, ты не желаешь стать, например, портным в нашем ателье или же пастухом на ферме. Подумай хорошенько, что для тебя важнее. — Но разве деньги делают человека счастливым? — Они дают возможность стать счастливым. К сожалению, это реальность нашей жизни. Любовь и прочие прелести даром не нужны, когда тебе есть нечего. Понимаешь, о чём я? Запомни: омега всегда должен стремиться к независимости, чтобы потом тебе не пришлось выпрашивать деньги у альфы на те же блокаторы запаха. Ты должен научиться защищать себя сам. Карьера важна. А всё остальное со временем придёт. Тогда Тэхён всерьёз задумался над словами Саны. И по итогу решил остаться в Англии. Он мог бы вернуться в Шотландию, поселиться где-нибудь в Эдинбурге и учиться там, но программа обучения в Бермингеме ему нравилась куда больше. Но кого он обманывал? Тэхён опомнился, когда родители уже уехали, а он, побоявшись услышать ответ, так и не спросил про Чонгука. Объявлялся ли он, как вообще живёт и получал ли он письма омеги? Вдруг он уже и думать забыл про него. Столько времени прошло… Вдруг пометил уже новую омегу и сейчас счастлив с ней? А Тэхён, как дурак, продолжает слать ему письма… С наступлением учёбы в университете жизнь Тэхёна снова переворачивается с ног на голову. Весь день его был расписан по минутам. Приходилось много трудиться, чтобы не лишиться стипендии и заполучить хорошие рекомендации в будущем, чтобы получить работу в каком-нибудь престижном издательстве. Первые наброски своих мини-рассказов, с которыми Тэхён делился с соседями по комнате в общежитии, он начал писать как раз в то время. Это здорово отвлекало, чтобы в очередной раз не расстраиваться. Чонгука нет. Его просто нет. Он ни писал, ни приезжал. Он просто исчез, забрав с собой улыбчивого и цветущего красотой Тэхёна, оставив покалеченного и раненого омегу в лютой зиме. Единственное напоминание теперь о нём, так это метка на плече, дающая о себе знать тянущейся болью, особенно в плохую погоду. Омега мог часами сидеть у зеркала и смотреть на неё, касаясь подушечками пальцев место укуса. Вот что ему оставил после себя альфа: изуродованное плечо и разбитое доверие. Таков, видимо, настоящий зверь — безжалостный и подлый. Когда-нибудь они всё равно встретятся. Тэхён клялся, что обязательно зарядит ему кулаком по лицу, успокаивая себя этим, хотя глубоко в душе понимал, что и пальцем волка не тронет. Расплачется, наверное, а потом попросит обнять. Только бы дождаться летних каникул… Тэхён приедет в Шотландию и первым делом заявится в Ирвину. Он такую истерику закатит, что всем мало места будет. И он бы закатил, несомненно бы устроил скандал века, пристыдив Чонгука, но… Не успел. Потому что хитрые взгляды и хихиканье одногруппников уже не казались каким-то бредом, а новый преподаватель по истории и впрямь как-то подозрительно ласково улыбается Тэхёну, не стесняясь делать комплименты по поводу его внешности, когда они по утрам пересекаются в коридоре, да и вообще ведёт себя странно. Габриэль Кальвер. Обаятельный, улыбчивый и невероятно добрый альфа с природным сладковатым ароматом ани́са, пусть и старше самого Тэхёна на несколько лет, одним своим голосом умел дарить долгожданный покой. Омега и не заметил, как проникся к нему симпатией, как уже сам старался искать с ним встречи и пытаться понравиться. Внимание взрослого альфы льстило, он казался таким мудрым, уже знающим, что ему нужно от жизни. Это было похоже на наваждение. На помутнение. Как будто кто-то сделал приворот. Почему-то никого из них — ни Габриэля, ни Тэхёна не беспокоила их разница в возрасте и тот факт, что альфа — преподаватель и его могли с лёгкостью уволить за отношения со студентом. Тэхёну тоже это ничем хорошим не грозило. О блестящей карьере точно бы пришлось забыть. Омега чувствовал себя, словно падающим в пропасть. Но не понимал — это хорошо или плохо? Почему он должен ставить на себе крест, если альфы им интересуются? Зачем продолжать ждать того, кого устраивает вариант жить без него? Тэхён сдаётся. Потому что ему тоже хотелось быть любимым и любить в ответ. Омега учился жить дальше. Они много гуляли с Габриэлем, катались на лодке в парке, ели мороженое и обсуждали прочитанные книги. Тэхён старался забыть Чонгука и всё, что их когда-то связывало. Это весьма болезненный процесс, но рядом с Габриэлем это неплохо получалось. Наверное… Так ему казалось. До определённого момента. Именно это становится точкой, которую окончательно Тэхён ставит в их отношениях с волком. Габриэль тогда просто вызвался его проводить до общежития. Они остановились, чтобы попрощаться возле небольшой цветочной лавки. Ничего не предвещало беды, как альфа вдруг заметил на витрине несколько цветочных горшков с фиалками внутри, о чём говорит Тэхёну, у которого сердце падает куда-то под ноги после его совершенно безобидных слов: — Какие они красивые. Совсем как ты. Нежные, хрупкие… Или я не прав, фиалочка? К чёрту! К чёрту всё! Тэхён убегал от него, как от прокажённого, оставив ничего непонимающего мужчину посреди улицы. Это было, как удар хлыста по позвоночнику. Поэтому так больно. Пожалуй, это впервые, когда омегу захлестнуло волной эмоций. Он закрывается в туалете общежития и даёт волю слезам. Фиалочка. Так его называл когда-то Чонгук. Только ему это было позволено. Тэхён вспоминает всё в тот вечер: всё их детство, все их совместные мечты и планы на будущее. Вспоминает, как доверился ему и позволил близости произойти между ними, а потом… — Чуть не убил меня… — наконец-то всё негодование, вся злость, спящая до этого момента в нём, выползла змеёй наружу. — Устроил хаос в доме и сбежал. Ни разу не попытался извиниться!.. А я, идиот, жду его… Ненавижу тебя, Чон Чонгук. Ненавижу за то, что ты со мной сделал. Надеюсь, тебе сейчас так же плохо, как и мне… Что-то умерло в тот день в душе омеги. Наверное, прежний Тэхён. Он больше ничего и никого не ждал. Просто плыл по течению. Тэхён принимает ухаживания Габриэля, а после предложение руки и сердца. Омеге с этим альфой хорошо и спокойно. Любовь к нему совсем не была похожа на ту, которую испытывал рядом с волком Тэхён. Она тише, в ней нет буйства страстей, она размеренная и для многих незаметная. Особенно для родителей Габриэля, которые с первой минуты невзлюбили омегу, когда мужчина привёл его знакомиться. По большей части, именно им Тэхён обязан, что научился огрызаться и отстаивать своё мнение до талого, доводя иногда миссис Кальвер до белого каления. Детство кончилось. Прошлое забывалось. А воспоминания были успешно подавлены. Омега больше не стремился домой, найдя свой собственный в объятиях Габриэля. Этот альфа заменил ему всех. Они стали больше, чем супруги. Они стали лучшими друзьями. Так что да, Тэхён никогда не будет жалеть, что связал свою жизнь с англичанином. Он научил омегу многим вещам, помог встать на ноги и поддерживал, когда это было необходимо. И любил. — Это невероятная история! Я проревела полночи, — причитала директор, утирая платком слезинки со щёк, когда Тэхён всё же решился отнести свою первую книгу в издательство. Изначально он планировал взять другую, уже тоже законченную, но Габриэль настоял взять сразу две, уверяя, что «Во сне и наяву» покорит сердце читателей не меньше, чем «Зачарованное солнце». — Не спорю, обе книги замечательные. Ваш слог лёгкий, непринуждённый. Вы как будто затягиваете в свой мир, заставляете сопереживать героям. Читатель любит такое. Но в печать я бы хотела пустить «Во сне и наяву», а вторую книгу отложить на потом. — Позвольте спросить, — омега правда не понимал, почему уже второй человек говорит ему о том, что именно эта книга должна принести ему успех. — Что в ней такого особенного? — Как что? Конечно же безграничная любовь Вульфа к Вивьену! Как бедный альфа страдает без него, мучается и ждёт его возвращения. А какая у них была свадьба… Их первая ночь вместе. Я уревелась, серьёзно! Очень жаль Кристофа, но вы ведь подберёте ему достойную пару во второй части? Потому что я уже хочу знать продолжение, как и половина нашей команды! Вы согласны? Договор уже готов, нужна лишь ваша подпись. Ох, и ещё кое-что. Если у ваших героев есть реальные прототипы, то настоятельно советую пригласить их на первое коллегиальное чтение. Вы произведёте фурор! Реальные… прототипы? Тэхёну стало тогда так жутко от её слов. Он даже передумал печататься в этом издательстве и отнёс свою работу в другое, но и там ему сказали то же самое. — Я говорил тебе, что эта книга понравится больше, — пытался развеять сомнения Тэхёна Габриэль. — Её персонажи настоящие, живые. Их любовь прекрасна. Такой верности, как у Вульфа, можно только позавидовать. Вивьену очень повезло с ним. — А Кристоф? Тебе его не жалко? — Жалко. Но его чувства изначально не могли быть взаимны. Никому не под силу разрушить такую сильную любовь. Можно только притупить симптомы, но избавиться насовсем — нет. Я его очень хорошо понимаю. — В смысле? Ты о чём? — теряется омега. — Что это значит? — Ничего, — как-то загадочно улыбался Габриэль, обнимая Тэхёна со спины и крепко прижимая к себе, будто боялся, что омегу у него сейчас кто-то отберёт. Кто-то, кто имеет на это право и кому это под силу. Тэхён тогда не понял его слов. Не придал никакого значения. Поэтому в ту же осень издаёт свою первую книгу, которую расхватывают с прилавков, как горячие пирожки. Тэхи Моран становится новой восходящей звёздочкой в мире писателей. Очень скромной и не любящей об этом хвастаться. Поэтому-то об этом и знали только самые близкие и верные друзья. А для всех остальных Тэхён оставался просто Тэхёном, работающим в редакции на главной площади Бермингема. Через год за первой частью следует вторая. И всё шло хорошо… Пока Габриэль внезапно не заболевает тифом. Это был один из самых сложных периодов в жизни Тэхёна. Он делал всё, что было в его силах, чтобы помочь мужу побороть болезнь. Искал новых врачей, когда старые разводили руками, и наплевательски относился к собственному здоровью. Ему бы только Габриэля на ноги поднять, а потом уже о себе подумает. Но альфе становилось только хуже. Отношения с его родителями окончательно превратились в сплошную ругань. Родные омеги были далеко, поддержки нет. Тэхён их особо и не посвящал в подробности о болезни мужа. Омега опять остался один. По уши в проблемах, злой, как чёрт, на весь белый свет, потому что никто им не мог помочь. Его муж умирал, а омега ничего не мог изменить. Такого бы Тэхён никому не пожелал пережить. Мир снова погружался во тьму, как это уже было десять лет назад. У Тэхёна больше не оставалось сил бороться. Но и отпускать Габриэля он не хотел. Он любил этого альфу, они прикипели к друг другу за столько лет совместной жизни. Было страшно думать о том, что случится, когда мужчины не станет. Его терзания не ушли от внимания Габриэля. Тот всё видел, понимал. И не боялся уйти, зная, что его омежка ещё будет счастлив. Нужно лишь задать ему направление, а там как Бог решит. Именно это он и делает в их предпоследнюю ночь. Этот разговор омега точно никогда не забудет. — Тэхён, я хочу, чтобы ты кое-что сделал для меня, — просил Габриэль у омеги. Тэхён сидел рядом с ним на стуле возле кровати, читая черновой вариант своей третьей книги. — Когда меня не станет, — омега видел, с каким трудом давались альфе эти слова, — я хочу, чтобы ты вернулся в Шотландию и нашёл его. Своего Вульфа, — улыбался уголками губ мужчина, а Тэхёна словно кипятком обливают. — Я не обижусь, если ты ещё раз отдашь кому-то своё сердце. Ты должен стать счастливым. Как Вивьен. Ты создал потрясающую историю. Так воплоти её в жизнь! И нет, мне совсем не жаль, что я оказался на месте Кристофа. — Ты явно бредишь, — дрожащим голосом отвечал ему Тэхён. — Я всё-таки попрошу съездить Джимми за доктором… Омега той ночью так и не уснул. Ворочался по постели в соседней комнате и не мог выкинуть из головы слова мужа. Зачем он ему такое сказал? Кого он должен найти?.. Но почему-то Тэхён делает в точности так, как ему велел муж. Он возвращается в Шотландию, хотя мог выбрать любой другой город, чтобы начать жизнь с чистого листа. И не жалеет, что сделал это. Не жалеет даже тогда, когда они встречаются с Чонгуком спустя столько лет, и у Тэхёна трещит по швам сердце. Почему?.. Они ведь никто больше друг другу. Их миры по-прежнему слишком разные. Разные?.. Разве?.. Тогда почему совладать с собой не получается? Зачем Тэхён сокращает между ними расстояние и целует? Сам. Первый! Когда они ни разу нормально ещё не поговорили. Ответ прост. Тэхён только сейчас понимает это, принимая правду. Потому что целовать Чонгука ему хотелось каждый прожитый до этого день. Потому что сделать это получается так же легко и просто, как десять лет тому назад. От осознания этого внутри всё полыхает, искрится. Какие ещё доказательства нужны, что они обречены?.. Не нужны больше Тэхёну никакие другие альфы. Он нашёл. Как и просил Габриэль. Лишь один Чонгук сможет залатать ранки в душе Тэхёна и разбудить в сердце любовь. Старую или новую — нет разницы. Габриэль очень хорошо понимал это, знал, что после смерти он сможет доверить омегу лишь этому неизвестному шотландцу, с которым они лично никогда не встречались, но он так много слышал о нём. Мужчина не сомневался, что сделал правильно, когда попросил Тэхёна вернуться в Авимор. Потому что только тут омега станет самым счастливым. Здесь он вырос, здесь его родные. Здесь живёт его первая любовь, а она — самая сильная вещь на планете и никогда не забывается, если хоть чуть-чуть была искренней. Тэхён его послушал. Приехал. Выполнил последнюю просьбу. И сам не заметил с какой рекордной скоростью загорелись его давние чувства к волку. Всего-то надо было поцеловать… Это вовсе не значит, что, оставаясь с Габриэлем, омега каждый день грезил о Чонгуке. Он любил своего мужа. Но к нему чувства — другие. Совсем непохожие на те, что испытывает омега к Чонгуку. Это что-то выше, что-то имеющее свой неповторимый вкус, цвет и форму. Что-то, что Тэхён хочет попробовать испытать снова. И почему-то кажется, что на сей раз он не обожжётся.

*

— Вы точно всё осмотрели? — спрашивает Чонгук у волков, патрулирующих границы. — Никаких следов? — Всё чисто, вожак. Ларс нигде не объявлялся, — заверяют его альфы. — Кроме наших — никого. — Это очень странно, — хмурится Джексон, близкий лучший друг Чонгука и по совместительству его правая рука. — Как он это сделал? Мы прочесали половину Каледонского леса, до болот уже добрались. Не понимаю, что его скрывает. — Вероятно, будет лучше сказать, кто скрывает, — разворачивается обратно Чонгук, ступая на дорогу, ведущую в Ирвину. На сегодня можно закончить обход. — Если будут новости, немедленно сообщите. Этот подонок нужен мне живым. Будьте настороже. И не спать на посту! — прикрикивает альфа. — Хочешь сказать, что он нашёл себе союзников? — делает предположение Джексон, шагая следом за вожаком. — Чтобы собрать людей нужно чем-то заплатить, а у него в кармане ни гроша. В прошлый раз мы лишили его всех земель и отправили в изгнание. Не думаю, что за полтора года у него получилось накопить хоть немного золотых монет. Но если это так, то у нас могут возникнуть неприятности. Кто знает, кто примкнул к нему. У нас много завистников и врагов, ты и без меня это знаешь. Ирвина не выстоит во второй раз. — Ему не нужна Ирвина. Он здесь ничего не найдёт. Ларс понял это давно, — отвечает ему Чонгук, пытаясь сохранять самообладание. Ситуация совсем ему не нравилась. Ларс что-то задумал, и он никак не может понять, что именно. Каков будет его следующий шаг? — А Фрея? Может, стоит спрятать девчонку? — Ей не грозит опасность, — альфа останавливается, посмотрев на друга. — Ларсу она не нужна. Больше нет. Он бы поквитался с ней, но сейчас его заботит другое. — Джеюн сказал, что Ларс был не один, а в компании ещё каких-то отморозков. Зачем же он тогда просил передать тебе, что месть связана с Фреей? — Мы с тобой оба в курсе, что на самом деле ему надо от нас. Но где это находится, знаем только я и мой брат. Вот он и начал с него, поймав в самый неподходящий момент. Фрея — это отговорка. Ларс пустил пыль нам в глаза, чтобы мы отвлеклись на друидку, когда он сам будет спокойно вытворять задуманное изначально. — Ты найдёшь решение, — пихает его кулаком в плечо легонько Джексон. — Мы и не из такого дерьма выходили чистенькими. — Не уверен, что на этот раз получится. — А, тот омега, — хмыкает Джексон.— Думаешь, что Ларс сможет использовать его против тебя? Но они ведь даже не знакомы. — Он знает Сону. Может начать с него, подумав, что раз он омега Джеюна, то тоже что-то знает. Не выпытает у него, доберётся до Тэхёна. Это абсолютное дерьмо, Джексон! — Вы же не вместе, чего ему лезть к Тэхёну? Всё нормально будет. У тебя всегда будет твоя стая. Мы поможем. Будет защищать своё и не дадим никого в обиду. — Надеюсь, до расправы не дойдёт, — тяжело выдыхает Чонгук, уверенный, что, если Тэхён и на сей раз как-то пострадает из-за него, он точно себе этого не простит. Ох, этот Ким Тэхён. Похоже, Чонгук сойдёт с ним с ума ещё до появления на горизонте Ларса. Что же этот мальчишка делает? Вроде взрослый, а повёл себя ревнивым ребёнком. Ещё этот поцелуй… Ну как поцелуй? Вряд его так можно назвать. Тэхён отлетел от него, как от печи раскалëнной, словно проснувшись и поняв свою ошибку. Надо было просто видеть его лицо в тот момент: всё красное, перепуганное. Он всего-то на пару секунд коснулся своими губами его, а у Чонгука в это время земля из-под ног ушла. Но он не стал потакать своему желанию схватить омегу за руку и вернуть на прежнее место, поцеловав уже нормально. Пожалев Тэхёна, растерянного собственными действиями, альфа остаётся невозмутим, проигнорировав ёкнувшее сердце в груди. Как будто ничего не было. Им просто это привиделось. Хорошо так привиделось, из-за чего Чонгук весь оставшийся день не мог заставить себя собраться, продолжая думать о губах Тэхёна на своих. Они такие же мягкие и шелковистые, какими были впервые, когда альфа поцеловал его. Только слаще стали. Он отвёл омегу к лекарю Тибо, где сейчас был его брат, а сам пошёл к родителям, попросив присмотреть за Тэхёном и Сону, пока он снова проверяет границы. Тэхёну надо было прийти в себя. Пусть сделает это в компании Сону. А уже потом, если не сбежит, они поговорят. Ещё надо зайти к Фрее на обратной дороге, узнать, что за цирк она устроила, наврав Тэхёну, что они якобы вместе. Если это была шутка, то Чонгуку совсем не смешно. Тэхёну тоже. Если бы не Сону, который спокойно его выслушал, то он бы попросту расплакался, как маленький ребёнок. Те чувства, яростные и почти невыносимые, подтолкнувшие поцеловать Чонгука, были настолько сильны, что омега даже боялся про них вспоминать. Его всё ещё мелко трясло. Давно он не испытывал такой пёстрой палитры эмоций. — Поговори с ним. Спокойно, без криков. Расскажи, что чувствуешь. Тебе станет легче, — советует ему Сону. Ох, ну… Да, наверное станет. Вот только с чего начать этот разговор?.. Прошло всего-ничего, как они встретились с волком, а омега сам себя не узнаёт. Весь его мир снова тесно переплетался с оборотнями. Хотел он этого или нет, но это было неизбежно. И не только из-за Сону и его влюблённости в брата Чонгука. В Авиморе слишком много воспоминаний, от которых никуда не спрячешься. Здесь Чонгук, от которого тоже уже не убежать. Так что им делать дальше? Как быть? Почему всё так запутанно, если судьба вновь свела их вместе? Стоило только подумать о том, чтобы дать им с Чонгуком шанс, так следом всплывала тысяча «но», почему не нужно это делать. Наверное, начать следует с извинений. Тэхён признаёт за собой ошибку, что поступил сегодня необдуманно, когда полез целоваться. Фрея довела его своими заигрывающими улыбочками, но он всё равно должен был сдерживать себя. Тем не менее то мимолётное соприкосновение их губ, всё ещё волновало Тэхёна и заставляло краснеть щеками. Им надо поговорить. Давно. Ещё десять лет назад нужно было это сделать. А уже после решать, как быть дальше. Сразу после ужина Тэхён просит Каори отвести его в дом Чонгука, где он будет дожидаться альфу. Сегодня они всё решат. Либо перечеркнут все прошлые обиды, либо сделают друг другу ещё больнее. Но так тоже нельзя всё оставлять. Тэхён знает, что Чонгук любит его. Метка не была поставлена случайно. Тэхёну тоже небезразлична его судьба. Сейчас омега не хотел думать о прошлом. Хотелось сосредоточиться уже на настоящем. Может, всё-таки стоит довериться волку ещё раз? Может, никакой опасности нет и у Тэхёна получится полюбить того зверя, дремлющего внутри Чонгука? Ведь когда-то вся эта злость была любовью. Омега замечает его сразу. В Ирвине только Чонгук был белым волком, всегда выделяющимся на фоне других своей белоснежной, как первый снег, шерстью. Похоже, он возвращался с очередного обхода границ. И раз не особо торопился домой, выследить Ларса ему опять не удалось. — Я думал, ты уехал в город, — Тэхён встречает альфу на веранде, как это было днём, забравшись с ногами на подвесные качели. — А ты здесь остался, — Чонгук садится рядом с ним, откинувшись устало спиной на спинку, сложив руки в замок. — Я хотел уехать, — честно признаётся Тэхён, очерчивая глазами профиль альфы и непроизвольно задерживая взгляд дольше положенного на его губах. Надо взять себя в руки... — Даже придумал, как уволочь отсюда Сону, но потом передумал. — Почему? — Из-за тебя, — просто признаётся омега, заставив посмотреть на себя. — Хотел попросить у тебя прощения, а потом… — Прощения? За что? — За свою вспыльчивость. В конце концов, ты прав. У меня нет права ревновать тебя к другим омегам. Ты можешь встречаться с кем хочешь. — У меня ничего с ней не было, — поворачивается к нему корпусом Чонгук. — Ничего, — повторяет он настойчиво. — Я не знаю, почему она тебе соврала, но я заставлю её извиниться перед тобой за это. И вообще, — он уводит взгляд в сторону. — Единственный, кто тут должен извиняться, так это я. Как-то внезапно мир стал почему-то таким маленьким, сосредоточившись на альфе и омеге. Наверное, поэтому у Тэхёна перехватывает дыхание и сердце сбивается с привычного ритма. Он такую речь приготовил, собираясь вылить накопившееся за столько лет на Чонгука, но теперь и слова вымолвить не может. Омега чувствует знакомое свербение в груди, но пока молчит. Закусывает нижнюю губу и ждёт. Пусть альфа начнёт этот разговор. — Я бесконечно виноват перед всей твоей семьёй, — потяжелевшим голосом говорит Чонгук. Омегу вновь пробивает дрожью. — Мне жаль, что наша дружба принесла только страдания. Мне не следовало к тебе тогда приходить и просить спуститься. Возможно, найди нас родители раньше, ничего бы не случилось, — он делает небольшую паузу. — Я причинил тебе ужасную боль. Мне было плохо, я мало, что соображал. За меня тогда говорил мой обезумевший волк. Ему хотелось только одного: чтобы ты был рядом. Но даже это не оправдывает моего поступка, — Чонгук снова смотрит на замеревшего Тэхёна. — Прости меня, — он аккуратно накрывает своей ладонью омежью, чем вызывает новый приступ неконтролируемой дрожи, — мне правда жаль. Если бы было возможно, то я обязательно бы всё исправил. Я убил всё хорошее, что было между нами в ту ночь. Твой гнев на меня совершенно понятен. Я бы тоже злился. Это вообще непросто. Куда тяжелее, чем мог себе представить Тэхён. Это всего лишь разговор. Ну подумаешь поворошат прошлые раны. Он думал, что разозлится, как минимум ударит альфу, а сейчас, смотря на него, в его глаза-угольки, в которых плескалось сожаление и раскаяние, ему хочется расплакаться. — Где же ты был с этими словами десять лет назад? — прерывисто выдыхает омега, глаз не сводя с Чонгука. Кажется, он даже с такого расстояния слышал глухие удары сердца альфы о грудную клетку. — Почему не пришел ко мне раньше и не сказал об этом? — Я пришёл, — сжимает его руку Чонгук. — Но сделал это слишком поздно, когда ты уже уехал. Твои родители не дали мне никакого адреса, куда можно было написать или приехать. Я ждал тебя, надеялся, что ты всё-таки однажды приедешь и мы поговорим наконец. Но я снова опоздал. Ты был уже с другим. Называл его своим мужем и любил его. Я не мог разрушить твоё счастье, заявившись к вам на порог. Кем бы я был после этого? — Господи... — это слишком. Тэхёна от этих слов ломает изнутри. Воздуха не хватает. Ему совсем нечем дышать, а смотреть на Чонгука становится невыносимо. Он поднимается на ноги, подходя к деревянным перилам веранды, и пытается привести дыхание в норму. Это очень больно. Тэхён не был готов к такому, ведь в его голове всё шло по иному сценарию. Он-то считал, что стал ненужным Чонгуку после того, как они почти переспали, поэтому от него не было вестей. А альфа просто не знал, где его можно найти. Родители омеги тогда сделали всё, чтобы огородить сына от оборотня и всего того, что им было присуще. Они просто защищали. Но какова цена этой защиты?.. — Значит, ты не получал от меня никаких писем? — спрашивает сипло Тэхён, обретая способность говорить. — И Гаспар тебе не передал адрес тёти, который я ему оставил? — Он ничего мне не передавал, — встаёт тоже с качели Чонгук, подходя к омеге и касается его плеч, несмело зарываясь носом в каштановые мягкие пряди волос Тэхёна на затылке, не боясь, что он может его оттолкнуть за такую наглость. — И писем от тебя тоже не получал. Ни одного. — Родители... — омега уверен, что это они постарались. Скорее всего, просто сжигали письма, которые Тэхёну всё равно приходилось отсылать на домашний адрес, а до Ирвины их должен был доставлять Гаспар. — Это какое-то безумие… — он горько усмехается. — Имела ли вообще теперь наша прежняя жизнь смысл? Не совершили ли мы ошибку, раз так легко сдались? — Всё не было напрасным, Тэхён. Разве даже будучи не вместе, мы не были счастливы? Не добивались успехов, не заводили новые знакомства с прекрасными людьми, не занимались любимым делом и не чувствовали себя нужными? За десять лет мы повзрослели, научились многим вещам. Не всё было таким плохим. — И сколько раз ты утешал себя этими словами? — разворачивается в его руках Тэхён и заглядывает ему в глаза. — Почти каждый день, — улыбается поломано Чонгук. — Иначе бы давно слетел с катушек. Мне тебя очень не хватало, фиалка, — он проводит невесомо рукой по щеке Тэхёна. — Ты даже не представляешь, как сильно я скучал по тебе. — Представляю, — потому что сам испытывал то же самое. — Можно мне обнять тебя? — просит немного нетерпеливо Чонгук, сверкая глазами. — Да, — кивает Тэхён, сам к нему потянувшись. За последние несколько месяцев (без шуток) это лучшее, что происходило с Тэхёном. Он наконец-то отпускает всё плохое и скверное, живущее в нём, всю злость, обиду и страх перемешанный с негодованием, задышав полной грудью. Словно неподъемный груз скидывает с плеч, тянущий его к земле, когда оказывается в руках Чонгука. В них по-прежнему тепло и до мурашек приятно. Альфа окутывает своим древесным запахом, в котором Тэхён забывается, позволяя и своей фиалке переплестись с ним. — Что теперь будет? — спрашивает тихо Тэхён. Они перешагнули эту ступень, наконец всё разрешили. А что касается остальных?.. — Мы с тобой больше не дети. Прежние мечты так и остались быть мечтами. Имеем ли мы право на новые? — Я приму любой твой ответ, — отстраняется от омеги Чонгук. — Не буду принуждать тебя. Ты должен сам выбрать и решить: чего именно ты хочешь. Я про себя уже давно всё знаю, а вот ты… — Если останусь, то я буду в безопасности? Не только я, но и вся моя семья? А Сону? Ему нужно учиться, ты понимаешь это? Не может он так рано обручиться с твоим братом! — Я поговорю с Джеюном. И с твоим братом тоже. А что касается остального… — они сталкиваются лбами. — Я никому не позволю тебя тронуть. Ты будешь под моей защитой. Как и вся твоя семья. — У меня ведь есть время подумать? Я могу дать ответ тебе позже? — Конечно. Теперь всё зависит от маленького, но такого громкого «да» Тэхёна. Он смог отпустить свои обиды, нашёл в себе силы выслушать Чонгука и даже позволил прикоснуться к себе. Ему не хочется возвращаться в одиночество, ему хочется посмотреть, что будет дальше. Возможно, будет нелегко вернуться к прежним отношениям, но у них всегда есть шанс, чтобы создать новые. Габриэль просил его продолжать улыбаться после его кончины. Он был удивительным человеком, одним из лучших, встретившихся Тэхёну. Омега навсегда останется влюблён в его доброту. Правда говорят, что даже после долгих морозов всегда выглядывает солнце. Переменам быть. И Тэхён готов к ним.