Безумие с ароматным чаем

“ Это неправда! Это лишь сон. Мне просто нужно ущипнуть себя и я тут же проснусь.” Мягкие пальцы грубо оттягивают кожу, причиняя дискомфорт. Тихое шипение от боли. Макото резко открывает глаза, оглядывается, но... “ Почему я всё ещё здесь? Я ведь сплю. Я должен спать. Так почему я не просыпаюсь? ” Облака неестественно быстро плывут по небу, что меняет оттенки как по щелчку пальца: с мягкого голубого до самого глубокого синего. Луна и солнце не могут определиться между собой. Сердце учащенно бьётся, наровя разорваться внутри от тревоги. Макото снится один и тот же сон. Уже как несколько лет. С самого детства. “ Но я ведь уже не ребёнок! Я ведь... Ведь... Взрослый просто я немного другой! Немного озорнее и веселее, но это ведь не делает меня каким - то ненормальным в глазах других..?” Руки дрожат, дыхание сбивается. “ Так почему они считают таковым?” Нос щиплет, горячие слезы спешат по щекам вниз. “ Неужели я действительно такой ненормальный?” Шелест травы под ногами выдают пришедшего в сад гостя. — Вовсе нет, мой милый хрусталь. Макото вздрагивает и тут же оборачивается. Никого. — Я здесь. Макото даже вскрикнуть не успел, как его кратко и быстро целуют в соленую щеку. Чужие губы ненароком украли парочку слезинок. — Нагито! - испуганно обращается Макото. Его сны одинаковые из года в год, а их герои растут вместе с Макото, поддерживая его всегда. — Кто же ещё это мог быть, кроме твоего любимого безумного слуги? - тот хрипло посмеивается, обнимая со спины. Чудик с белыми волосами не даёт Макото повернуться к нему, так что тому приходится поворачивать голову. Но даже так он его не видит. — Просто... Я думал, что это мог быть... — Только я! Никто другой, никто иной, только я могу быть с тобой, - голос слуги необычайно весел и энергичен. — Да, точно, - неуверенно шепчет Макото, ощущая как его целуют в макушку. Нагито улыбается широко, показывая острые зубы. — Твоё подсознание звало меня. Я слышал, что тебе одиноко и... Плохо, - от весёлого настроя не осталось ни следа. Макото хотел осторожно отстранить от себя чужие руки, но Нагито не даёт этого сделать. — Нет, я просто немного вспоминал о том, что... — О чём? — О том, что находится вне моего сна. Макото вздыхает, осознавая, что ему никуда не деться от реального мира, где ему уже давно не весело. С тех пор как закончилось то самое невинное и радостное детство. Хотя юношество тоже было неплохим. — Как думаешь, что общего между тобой и надеждой? У Макото никогда не было постоянных друзей. Из - за постоянных переездов ему приходилось посещать множество детских садов и школ, заводить себе заново друзей и... Разочаровываться. С возрастом становится труднее заводить друзей. Каким бы ты общительным и интересным не был. Макото конечно не опускал руки, но гарантии того, что его друзья останутся с ним не было. Он всегда хотел дружбу, что длилась бы всю его жизнь. От самого рождения до глубокой старости. И конечно маленькому ребёнку одиноко без друзей. Воображаемые друзья — обычное дело для ребёнка, но не для взрослого состоявшегося человека. Дети с самого детства во время своих игр представляют, воображают ярчайшие, чудеснейшие и интереснейшие миры, где они герои со суперспособностями и много чего ещё; у нормальных взрослых это ограничивается лёгкими грезами, но никак не уходом в иную реальность, где у тебя есть свой сюжет, какие - то персонажи со своей ролью или каким - то ещё бредом. У реальности должна быть граница с вымышленным миром. Но у Макото она давно стерлась и тот стал видеть то, что видел в своих снах. Он знает, что так не должно быть, но и скрывать это вечно тоже не получится. Особенно от близких, которым явно не по душе эта странность. — Я не знаю? Макото с самого детства представлял одни и те же образы и те с возрастом приобретали свои "грани". Они видоизменялись, дополнялись, но никогда не пропадали. Всегда были рядом. Уголки бледных губ приподнимаются в довольной улыбке. — Ты такой же ослепительный и чудесный, идущий до конца с решимостью, мой бравый герой. Я безудержно влюблен в тебя и никогда не перестану любить тебя и верить в твою силу. Макото краснеет. — Я знаю о чем ты думаешь. Макото испускает обреченный вздох. Мир, придуманный им, его жители... Они его успокаивают и делают счастливее. Здесь Макото не чувствует себя лишним, а наоборот нужным и значимым. Каждая деталь здесь — это часть его самого. И отрицать это никак нельзя. Свои творения он тоже любит, как ребёнок любит свои игрушки и как взрослый любит спокойствие и отдых. Весёлые музыканты, причудливые создания, говорящие зверьки, летающие кролики, огромные мыши и королевства. Причудливые цвета и формы, странные звуки и сладкие запахи. Ну и конечно же Нагито. Без него никак. — Я тоже люблю перебирать осколки прошлого. Для меня это многое значит. Нагито не перестаёт обнимать Макото, он кладёт свой острый подбородок на светло - каштановые макушку, уложив с другими волосами острый ахогэ. — Как думаешь: я когда - нибудь избавлюсь от этого места? Макото ожидал, что Нагито хотя - бы немного да поразмыслит, но тот сразу же выдаёт ответ: — Нет, конечно! Ты сам это знаешь. Я это знаю. Все это знают. Это твой дом и здесь твоё место, мой драгоценный. Макото смотрит в одну точку. На застывшее озеро. Гладь воды одновременно двигается и нет. Это так неестественно и странно. Прямо в духе Макото. Нагито ухмыляется и поднимает Макото на руки. — Не хочешь ли ты устроить чаепитие? Прямо как в детстве. Ребяческий визг разрывает время и пространство. Птицы аж с ветвей деревьев улетели, оставив двух безумцев - чудаков наедине. Макото не отвечает, но Нагито уже знает ответ. Его широкая улыбка никогда не пропадает, разве что, если Макото ощущает себя не так. Макото достаточно похлопать ресницами, чтобы под ногами появилось белое в красную клетку покрывало, чай и множество сладостей. Как Макото любит. Нагито же не любит сладости от слова совсем, пусть Макото и пытался добавить ему черту сладкоежки с самого детства. Чай судорожно наполняет чашки, успокаивая Макото своим ненавязчивым ароматом. По крайней мере должен успокоить. — Я не могу здесь оставаться вечно. Я имею в виду... Мне надо видеть нормальные сны! — Так ты все ещё убежден в этом? — Ну, конечно! Никому не снятся королевы с огромными рыбьими головами и короли с длинными носами. — Я не это имел в виду, но кто сказал, что так не должно быть? Нагито любезно протягивает чашечку жасминового чая, а Макото не спешит его пить из - за беспокойства. — Но... Мама сказала, что я так никогда не стану человеком. Ведь в обществе все нормальные. — Это ложь. Это нелепица. Это бред и несуразица. Просто глупость какая - то! - возмущается Нагито, выразительно нахмурившись, — Я уверен, что нормальных нет. Макото делает глоток чая, делая комплимент умению Нагито готовить чай, надеясь, что он так переключится на нечто более "нормальное". — Или... Или... Они все безмерно глупцы. Тупицы. Безмозглые. Твоя гениальность их затмевает, вот и зависть и гложет. Макото хочет возразить, но Нагито затыкает его чашкой чая, заставляя его пить залпом. — И вообще! Безумцы умнее всех. Самые умные. Ты то видел, что ты создал? Нагито неожиданно вскочил, напугав Макото. — У этого мира нет конца, он никогда не умрёт, он всегда цветёт и благоухает. А все потому что это ты. Ты — этот мир. Поэтому он прекрасен, а значит и ты. Нагито смотрит в небо и начинает хохотать. Всё же Макото потерял момент, когда Нагито начал взрослеть как и Макото. Правда, у Нагито это произошло иначе. Макото охает, когда его резко валят на простынь. Чай разливается, а сладости пищат от паники, боясь размокнуть из - за горячей сладкой жидкости. — Ты же любишь меня и этот мир. Так почему ты не хочешь полюбить себя? Нагито, что обычно оскорбляет себя без остановки, решил преобразиться. Ради Макото. Так странно, когда твоя собственная фантазия имеет собственное сознание. Или нет? — Нагито, я... Макото пытается встать, но Нагито сжимает в своих руках чужие, прижимая того к земле. — Я знаю, что ты любишь меня. Прямо как я тебя. Очень - очень. Сильно - сильно, - с детским озорством шепчет тот. Макото жмурит глаза, молясь. Ему нужно проснуться и наконец найти способ покончить с этим. Горячие губы неторопливо расцеловывают мягкую кожу. — Очень сильно люблю. Моё сладкое искушение, перед тобой любой не устоит. Ни дождь, ни темнота, ни яд, ни солёная карамель не сравнятся с тобой, - в безумном лепете тянет Нагито. Горячее дыхание даёт ощущение реальности. Ощутив чужую дрожь, Нагито мягко проводит пальцем по розовым губам. — Мне так больно видеть твои страдания. То, как ты не можешь принять то, насколько ты прекрасен. Да, странный. Да, безумный. Да, ненормальный. Но кто сказал, что это делает тебя плохим? Макото тихо стонет, когда его кожу нежно всасывают. Багряные следы слишком ярко смотрятся на белой коже, но при этом выглядят такими нужными и подходящим, они подчёркивают эту красоту. Прямо как Макото и его мир. — Мой луч солнца... Мне так тепло и так хорошо, когда ты здесь. Острые клыки на мгновение касаются чувствительной шеи, но они не спешат вонзится. Вовсе нет. Нагито не желает причинять вред, особенно, когда от него нет смысла. Пальцы переплетаются между собой, прокладывая дорожки к сердцам. — Я нуждаюсь в тебе, мой Макото. Все нуждаются в тебе. Ни в ком другом. Нагито слабо покусывает шею, попутно продолжая оставлять свои следы привязанности. Жгучие и пылкие. Тихие стоны переплетаются шелестом листьев деревьев и журчанием рек и озёр. — Просто позволь мне быть рядом, обращаться с тобой так, как ты заслуживаешь. Нагито оставляет ещё несколько засосов и укусов, прежде чем наклониться к смущённому личику и прошептать: — Просто позволь себе остаться в этом сне навечно.