Arrow of fate

Глаза 9 Всё его сердце горело настоящим пламенем. Микки уже разбудили лучи солнца, заглядывающие через окно. Он лежал на кровати, думая лишь о том, когда Йен снова приедет к нему. Когда они снова увидятся. Словно теперь это было смыслом его жизни. Все мысли о том, насколько это неправильно и опасно, заглушило чувство любви, которое он испытывал. Которое они оба испытывали друг к другу. Глаза горели, смотря в потолок, а от воспоминаний о прошлой ночи на лице парня выступала улыбка, которой совершенно не было в его планах. «Черт возьми», — подумал он, вскакивая с кровати. Больше всего он надеялся, что принц сможет появиться сегодня. Хотя бы на минуту. На кухне брюнета не встретил никто, кроме яркого солнца из окна. Кажется, сегодня, после вчерашнего инцидента на охоте, братья не стали брать Микки с собой. Его абсолютно не волновало, что о его навыках и неудаче подумают братья. Он рад, что они дали ему день отдыха, понимая, что у каждого могут быть проблемы или переутомление. Мэнди давно во дворце, мама пошла на ярмарку. А отец… ну, он как обычно. Похоже, дома не было ни единой души. От этой мысли сердце Милковича забилось ещё быстрее. Редкое, но любимое событие в жизни юноши. В домике было душно: толстые стены не успевали остыть даже ночью. Как только он вышел на улицу, его тело покрыл жар солнца. Утро, но оно светит так высоко и палит так сильно. Пик лета, так что день, как обычно, обещал быть знойным. Вокруг было тихо, только где-то вдалеке кукарекал петух, а по траве пробежал пёс Бен. Микки подошёл к деревянной бочке с водой, стоявшей, как всегда, возле окна Мэнди. Обычно воду сюда в конце каждого дня набирают из колодца, так что она ещё хранила ночную прохладу. Он зачерпнул прозрачную жидкость ладонями, плеснув себе в лицо. Капли потекли по шее и груди, оставляя прохладные дорожки. Микки вздохнул, глядя в сторону леса. Долго сидеть в этом пекле он точно не собирался. Река манила. Так что без раздумий он пошёл к ней, чтобы хорошенько искупаться и охладиться. *** Только придя с водоёма, Микки, уже охлаждённый с мокрой головой, стоял на кухне и за обе щеки уплетал малину. Неожиданный стук в дверь заставил его резко обернуться, и в глазах вспыхнула надежда. Надежда на то, что это тот, о ком он беспрерывно думал весь день. Милкович не замечал, как его сердцебиение ускорялось с каждым шагом, приближающимся к входу. — Здравствуй, — как только распахнулась дверь, перед ним оказался рыжий парень. Именно тот рыжий парень, которого он так долго ждал. — Дома кто-то есть? — Здра… — у Микки словно перехватило дыхание от прямого зрительного контакта с зелёными глазами, — Здравствуй, нет, ты как никогда вовремя. Брюнет быстро пришёл в себя, встряхнул головой и впустил Галлагера в дом, закрыв за ними дверь. Деревенский юноша обратил внимание на знакомую ткань в руке принца. — Наконец-то принёс твою рубашку, — тихо сказал Йен, будто их кто-то мог услышать, и протянул ему сорочку. — Тогда я отдам тебе твою, — Милкович развернулся к своей комнате и жестом показал рыжему следовать за ним. Они оказались в его маленьком «жилище». Йен был тут впервые. Всё это время его рубашка лежала у Микки в тумбочке среди остальной одежды. Он наклонился, чтобы достать её и, поднявшись с бежевой тканью в руках, почувствовал, что принц стоит прямо за ним, почти дыша в спину. Дверь закрыта. Комната тонула в полумраке, спасаясь от зноя, который в этот летний день окутал деревню, словно горячий шерстяной плащ. Окна были затянуты плотными драпировками из темного льна. Брюнет опустил их, как только проснулся, чтобы солнце не пронизывало помещение своими неумолимыми лучами и не давало случайным прохожим заглядывать внутрь. Воздух стоял густой и томный. Лишь редкий ветерок проникал сквозь небольшие щели в окнах, шевеля края занавесей и принося с собой запах нагретой земли и цветущих лугов. — Сегодня, наконец-то, хорошая погода, так что отец отпустил меня на охоту, — просто сказал Йен, чтобы разбавить тишину. — Он заметил твоё вчерашнее исчезновение? — Микки положил рубашку на тумбочку и, обернувшись, шагнул ближе к парню. Его пальцы едва заметно дрогнули, коснувшись руки Йена. Тёплая ладонь скользнула по запястью. — Нет, — Галлагер перешёл на шёпот и с улыбкой опустил голову, наблюдая за тем, как Милкович гладит его руку. Что-то внутри приятно закололо. Их взгляды столкнулись. Микки был рад такому ответу, его нежная улыбка медленно приблизилась к лицу принца. Он поднял свободную руку и осторожно провёл пальцами по щеке Йена, чувствуя тепло его кожи и заметную щетину. Это прикосновение было таким лёгким, что казалось почти призрачным, но от него по телу Йена пробежала дрожь. И тогда Микки поцеловал его. Сначала осторожно, словно проверяя, позволительно ли это. Его губы касались губ Галлагера мягко, не спеша. Но как только Йен ответил на поцелуй, всё изменилось. Остатки сдержанности рухнули — вместе с тревогами и страхами, что окружали их обоих. Йен притянул Милковича ближе, хватая за пояс, и их тела соприкоснулись. Поцелуй стал жадным, настойчивым. Брюнет дышал прерывисто, его пальцы запутались в рыжих волосах принца, притягивая того всё ближе. Горячий воздух давил, одежда липла к коже, но никто из них не замечал этого. Всё, что имело значение, — это поцелуй и то, что за плотно закрытыми шторами они были в безопасности. Микки, не прерывая поцелуй, потянул Галлагера за воротник к кровати. Рыжий удобно улёгся на брюнета сверху и продолжил поцелуй. Они лежали на узкой койке, покрытой серым покрывалом, которое смялось и сбилось в ногах. Всё как в том сне. Но теперь Йен перед ним был настоящим, и это чертовски чувствовалось. В доме царила абсолютная тишина, и это успокаивало. Успокаивало сердце Микки и давало знак, что они в безопасности прямо сейчас. Было слышно лишь прерывистое дыхание. Бёдра нежно начали тереться друг о друга через ткань брюк. Йен заключил в замок их руки — правая ладонь Микки уж слишком свободно лежала на подушке. Пальцы парней переплелись, и это прикосновение создало новую волну дрожи по телу. Отчётливо ощущалось, насколько рука брюнета была маленькой по сравнению с крупной ладонью принца. Милкович никогда не чувствовал себя настолько полноценным под чьим-то доминированием. Рыжий чувствовал вкус малины на пухлых губах Микки, и это делало его поцелуй ещё жаднее. Йен скинул с себя рубашку, и сразу после его грудь накрыла свободная левая ладонь брюнета. Словно изучая каждый сантиметр, Милкович водил своими татуированными пальцами по коже возлюбленного. Всё было намного медленнее, чем вчера. Теперь у них было больше времени, чтобы узнать тела друг друга. Грудь Галлагера была усыпана крошечными веснушками, словно солнечные пятна, задержавшиеся на коже. Между ними пробивались тонкие рыжеватые волоски, ласково обрамляя каждый изгиб. Микки водил там, поднимаясь к ключице, затем к шее, обхватывая рыжий затылок и повторяя этот круг движений снова и снова. Йену заметно нравилось всё то, что парень, лежащий под ним, делал. Все эти поглаживания по его плечу, щеке. Это было чем-то слишком нежным для Микки Милковича, и принцу было невороятно приятно чувствовать на себе особенность его отношения. Если бы он только знал, насколько Галлагер особенный для него человек. — Ты мне так нравишься, — просто прошептал Йен сквозь поцелуй, чувствуя очередную игру с волосами, которую Микки проделывал на его рыжей голове. Его слабое место. Микки ничего не ответил. Лишь освободил вторую руку из их замка и обхватил Йена за спину, чтобы обнять, всё больше углубляя поцелуй. Их груди прижались друг к другу, а ноги внизу переплелись между собой. Этот жест был словно ответ: «Ты мне тоже нравишься, ещё как, чертовски сильно». С игривой улыбкой Галлагер перешёл к шее брюнета, начиная покрывать её мягкими поцелуями. — Йен… — неровно шепнул Милкович, — в любой момент кто-то может вернуться домой. Принц ничего не ответил, будто игнорируя очевидный факт. Ускоряя процесс, он приспустил брюки брюнета, затем свои. Микки лишь молча наблюдал за всем, смущённо прикусив губу. Теперь он был не в силах, чтобы возразить ещё хотя бы одним словом. Эрекция заставила их тела слиться в одно, теперь без единой препятствующей ткани создавая трение между их членами. Нетерпеливые движения, в которых больше не было места для сомнений. Они двигались в такт друг другу, как делали это всё время, пока лежали на кровати. Бёдра Йена поддались вперёд, и он почувствовал, как Микки отвечает на его движения. Их тела находили друг друга снова и снова в этой пульсирующей близости. — Ты чувствуешь то же самое ко мне, Микки? — рвано прохрипел Йен, заглядывая в затуманенные искушением глаза Милковича. Галлагер спросил так, будто ответ на этот вопрос он хотел услышать прямо сейчас. И парень под ним уловил это. — Да, — под давлением зелёных глаз он не смог даже задуматься о том, чтобы снова промолчать. — Да, Йен. После этого ответа Микки почувствовал, как принц ускорил трение между ними настолько, что ему пришлось опрокинуть голову от волны удовольствия, которая накрыла его. За этим движением его встретил лёгкий укус в шею. Йен отпустил не сразу, дождавшись желаемого стона из уст брюнета. Пальцы Микки крепче сжали его спину, оставляя лёгкие красные следы. — Йен… — почти проскулил брюнет, когда тот, полностью властвуя над его телом, начал надрачивать ему рукой. Разум был затуманен пеленой возбуждения, которое накрывало парней всё сильнее. Их лбы соприкоснулись друг с другом и для Микки это стало пиком интимности, на которую он был способен. Напряжение нарастало, создавая новые пороги, пока весь мир не сузился до этого ощущения. Тёплая, а теперь и влажная от белой жидкости кожа, лёгкий запах пота и тихие стоны удовольствия. Они оба кончили. И этот оргазм был намного приятнее и особеннее, чем вчерашний перепихон в лесу. Они стали ближе. *** — Я не хочу уходить, но мне нужно, — нежно, но с ноткой боли, мурлычет Йен в шею Микки. Уже час они лежат в его комнате, и Милкович, честно говоря, не понимает, в чём подвох, потому что уже обед прошёл, а его семьи всё ещё не видно. Подарок от вселенной? «Неужели для меня?» Микки снова проводит ладонью по лицу принца, нависшего над ним. Они смотрят друг другу в глаза, и на этот раз что-то точно изменилось. Возможно, Йен ещё никогда не видел в этих синих омутах такую открытость. Доверие. Уязвимость? Милкович молчит. Продолжает смотреть в глаза рыжего, и принц чувствует, как тот неровно дышит. Как ладонь Микки на его лице подрагивает, когда он большим пальцем поглаживает щеку. Нежно касаясь, прочувствовав мягкость его кожи. Это особенный момент, потому что именно сейчас Микки осознает, насколько сильно он влюблен. И теперь это что-то бесповоротное. Теперь это что-то необходимое в его жизни, как воздух. На какую-то минуту Милкович даже забыл, что они находятся в его комнате, что они должны быть настороже. Всё, что брюнет видел перед собой — лицо Йена. И это всё, что Микки хотел знать. Теперь вся его жизнь выглядела по-другому, приобрела совершенно иное значение, взгляд, ценность, осознание. Возможно, и только возможно, прямо сейчас его отвращение к самому себе стало немного слабее. Нашлось что-то, что было сильнее ненависти. Чувство, которое Йен вызывал в нём. «Теперь Галлагер стал центром его мира», и Микки отчётливо почувствовал, как эта фраза выжглась на его сердце раскалённым лезвием. Но, кажется, это было чертовски приятно. Юноша словно пытался запомнить эту картину. Этот образ Галлагера, лежащего на нём, раздетого, красного, с растрёпанными огненными волосами, мокрыми губами, вспотевшим телом, с этими прекрасными рыжими веснушками, рассыпанными, словно поле цветов, по его лицу. Рассыпанными по его груди, плечам, по всему идеальному телу рыжего. «Какой же ты красивый…» — Микки смог сказать лишь в голове, потому что у него отняло чёртов дар речи. Снова. Нет, принц был просто совершенством. И брюнет до сих пор не мог поверить во всё, что происходит прямо сейчас. Всё это — реальность. Безумие. С каких пор в жизни Милковича всё происходит так, как он хочет? Он точно до последнего будет ждать подвох. Это в его крови. Йен нежно целует Микки в запястье, протянувшееся к его губам ближе всего. Затем встает с кровати и начинает одеваться. Словно сработало чутьё, потому что как только он надел брюки, парни услышали чьи-то шаги возле дома. Оба мигом спохватились, и через менее чем 40 секунд, уже одетые, вышли из комнаты. — Микки! — на кухне их встретила Аманда, на ее лице появилась улыбка: то ли от того, что она увидела не хмурого, как последние дни, сына, то ли из-за рядом с ним стоящего принца. — Здравствуй, мам, — Милкович показал жестом белую ткань в руках, — Йен пришел забрать свою рубашку. — Здравствуйте, миссис Милкович, — кивнул рыжий женщине, подтверждая только что сказанные слова. — Здравствуй. Как славно, не желаешь остаться с нами на обед? — с энтузиазмом предложила Аманда, ставя новую корзинку малины на стол. — Я бы с радостью, но мне пора идти, обязательно задержусь в следующий раз, — ответил Галлагер и, дождавшись одобрительного кивка, забрал у Микки рубашку из рук. Йен покинул дом, и брюнет проводил его самым искрящимся взглядом напоследок. Его глаза не просто блестят — они светятся, как если бы его сердце наполнилось чем-то новым и мощным. — Микки… — как только деревянная дверь захлопнулась и они остались наедине, мать сузила взгляд и пристально посмотрела на парня. — Что? — она завела Милковича в недоумение и некое опасение. Он нахмурил брови, не понимая, что она будто пытается рассмотреть в нём. — Да ты весь светишься! — сказала женщина, поднимая свои густые черные брови вверх, — Ещё вчера я уже начала переживать, на тебе лица не было, ходил как призрак, а уже сегодня… Словно блеск в глазах. Я тебя не узнаю, сын, — подметила она в хорошем смысле. — Да что ты, — отмахнулся Микки, почесав пальцем бровь. Немного занервничал. Черт его побери за то, что не умеет сдерживать красный цвет на своем лице. Его обычно жесткие черты, его взгляд, наполненный решимостью, теперь смягчены. Он растерян от обычной фразы о его виде, это совершенно не похоже на ее сына. Легкая улыбка, едва заметная, проскальзывает на его губах, как бы он ее не скрывал. Микки, даже когда молчит, как будто говорит всем своим присутствием: «Он думает о нем». Женщина просто продолжала странно смотреть на брюнета, ожидая чего-то большего. Он распереживался, что мама может что-то заподозрить. И честно говоря, младший Милкович не представлял, что ответить на всё вышесказанное ею. — Пойду накормлю скот, — просто промямлил он и скрылся из дома. Может, это самообман, но Аманда Милкович была уверена, что таким своего сына не видела ещё никогда. Она ведь мать, она всё чувствует. И может, сейчас женщина не представляла, в чем причина его радости, но она точно чувствовала, что в его жизни что-то случилось. Эти двое были в хороших отношениях, но точно не близких до такой степени, чтобы Микки мог рассказать ей что-то подобное. Аманда знала это. Но она была не из тех, кто лезет в чужие души, и их семья была не из тех, кто мог говорить по душам. Так что прямо сейчас брюнетка просто месила тесто на хлеб и думала, что не важно, кто или что именно заставило её сына так сиять, главное, что он сияет. *** Микки не знал, что Йен появится в его жизни сегодня ещё один раз. Удача в этот день была полностью на его стороне. На улице спустилась летняя темнота. В воздухе витал запах свежескошенной травы и теплого дерева, которое долго томилось под солнцем. Микки был в сарае — возился с каким-то старым инвентарем. Черная рубашка нараспашку, обнажая светлую грудь. Одна из особенностей Милковичей — у них всех была бледная кожа. Сколько бы дети ни работали в жару на улице, практически никогда не загорали. Мэнди даже нравилась эта «особенность». В каком-то смысле фарфоровая, белая, как снег, кожа создавала контраст, утончённость, выделяла черты лица. В деревне таких людей было не много, так что другие девушки завидовали красоте брюнетки. От этого желающих с ней дружить было ещё меньше. Сейчас, после жаркого дня, наконец-то стало возможным находиться на улице. Дверь сарая, как обычно, была открыта настежь, а по обе стороны прохода уже зажжены факелы. Микки всегда находил себе что-то по хозяйству, чтобы занять руки и отвлечься от собственных мыслей. Это то, что ему сейчас было необходимо, но практически бесполезно. Все мысли об одном человеке, и юноша смирился с этим. Из-под его ног тихо поскрипывали деревянные доски пола. Свет в углу мягко освещал его лицо, отбрасывая причудливые тени на стены. Тело развёрнуто задом к входу, облокотившись на деревянное подобие столика. Снаружи раздался тихий шелест листвы, словно ветер решил пошептаться с деревьями. Йен, укрывшись за кустами, осторожно подкрался к сараю. Он решил не предупреждать Микки о своём приходе — хотелось застать его врасплох. Галлагер, максимально тихо, подошёл ближе, хитрая улыбка мелькнула на его лице. В один шаг он оказался за спиной Микки и неожиданно обнял его за талию, притянув к себе. Тепло Йена и его тихое дыхание на шее заставили Микки сначала напрячься, но уже через секунду его плечи расслабились. — Чёрт, Йен... — Милкович громко выдохнул и развернулся к парню. — Ты меня чертовски напугал! Не давая времени на раздумья, принц обхватил брюнета за талию и наклонился к его губам. Поцелуй был горячим и настойчивым. — Не смог удержаться, сбежал, но времени у меня немного, — через минуту Йен отстранился от губ парня и заведённо взглянул ему в глаза. — Думаю о тебе всё время, чёртова литература ещё никогда не была такой скучной, каждую минуту ждал подходящего момента, чтобы поскорее приехать к тебе. — Йен, — Микки немного отстранился и прикусил нижнюю губу, — Ты уверен, что всё под контролем? Не хочу, чтобы из-за меня у тебя были неприятности, понимаешь? — Пусть наказания Вашего Высочества остаются его проблемами, Микки. Я не переживаю из-за этого, мне абсолютно всё равно, что он мне сделает. Всё, чего я хочу, — быть с тобой, — не дождавшись ответа, рыжий снова потянулся к Милковичу за поцелуем, но тот остановил его в миллиметре от губ. Юноша в спешке отошёл и закрыл дверь сарая на замок. Как только проверка на устойчивость была одобрена, брюнет развернулся обратно и, обхватив лицо Галлагера, кинулся на него с поцелуем. Их языки уже идеально справлялись с задачей моментально находить друг друга. — Я тоже не могу перестать думать о тебе, — рвано шепчет Микки в губы Галлагера, пока тот впопыхах расстегивает ремень на его брюках. Это что-то, что выскользнуло из Милковича само собой, кажется, он впервые смог сказать подобное вслух. В любом случае, это лишь подтолкнуло Йена повалить парня на стоги сена, нависая сверху. Достаточно грубое движение, но брюнет даже не скрывал то, как оно ему понравилось. Свет от факелов теперь находился достаточно далеко, но всё ещё хорошо освещал помещение. — Да… — Рыжий исследовал всю шею Микки, дорожками поцелуем спускаясь всё ниже, на что парень, обхватив за затылок, прижимал его всё ближе к себе. Он захватил бедра принца своими ногами, заключая его в замок. И не успел Милкович доснять с него белую ткань, как ручка сарая тут же дернулась. Остановка сердца у обоих ещё не была так близка, как в эту секунду. Закрытая дверь не открылась, но было видно, что кто-то продолжает пытаться открыть ее. — Микки, я знаю, что ты там, открывай, — парни услышали голос Мэнди и живо вскочили с сена, понимая, что рано или поздно она всё равно зайдет. Они впопыхах начали застёгивать ремни на своих брюках, не зная, что придумать. — Сейчас открою! — раздраженно отозвалась Милкович. Наконец-то ручка сарая была освобождена от замка, и девушка сразу же вошла внутрь старого помещения. — Мама зовёт на ужи… Какого черта…? — брюнетка увидела перед собой двух парней, которые только что словно пробежали милю, с наполовину расстегнутыми рубашками, красные, а главное, все в чертовом сене. — Какого чёрта здесь происходит? Мэнди увидела их озадаченные лица, смотрящие то на нее, то друг на друга и прежде чем она снова успела открыть рот, Галлагер грубо толкнул Микки прямо в грудь двумя руками. — Иди к черту, Милкович, понял? — рявкнул рыжий, он громко дышал и быстро сымитировал всё так, словно между ними только что была драка, — Хватит с меня! Он не смог больше ничего придумать и еле, сдерживая улыбку на все тридцать два зуба, парень вылетел из сарая, направляясь к своей лошади. — Какого…? — Мэнди сморщивает брови от недоумения и с приоткрытым ртом смотрит на своего брата, который поджал губы, нахмурив всё лицо. Девушка просто выбежала за Галлагером. — Йен, постой! Что произошло? — слышится вдали её голос, и как только она полностью пропала из поля зрения Микки, тот начинает заливаться смехом. *** Принц, как он решил, незаметно вернулся во дворец и прямо сейчас, с ночью в окне, лежал в своих покоях на кровати. Улыбка всё ещё не могла сойти с его лица, вспоминая сцену, которую он устроил. Всё же ему повезло, что на ум так быстро пришла эта идея. Нельзя, чтобы о них с Микки кто-нибудь узнал, даже Мэнди. Так будет лучше и для неё, чем меньше людей знает — тем всё безопаснее. Летний прохладный ветер задувал в открытое настежь большое окно, Йен глубоко вдохнул, но не успел провалиться в сон, потому что в дверь неожиданно кто-то постучал. — Войдите, — лишь ответил он со вздохом. — Йен, — в покои вошел хмурый король. Принц не удивился, его отец был таким почти всегда. — Да, отец? — Галлагер приподнялся в сидящее положение. — У меня к тебе есть серьезный разговор, — Клейтон проигнорировал тот факт, что пришел ночью, нарушая сон своего сына, просто поставил свечу в руках на тумбочку и продолжил, — В последнее время мне совсем не нравится твоё поведение. Йен в ответ лишь провел ладонью по лицу, понимая, что сейчас начнется очередная тирада. — Мне не нравятся твои походы на охоту без придворных, они не приносят пользу. Не нравится, как ты постоянно куда-то бесследно исчезаешь. Профессора говорят, что ты стал хуже учиться, абсолютно не слушаешь, что они говорят. А потом ещё и завтраки пропускаешь, я не знаю, какие мне меры предпринимать. Может, уже наконец-то скажешь, что у тебя происходит? — Я не знаю, что сказать отец. В моей жизни ничего не происходит,— Йен ещё раз громко выдохнул и опустил голову, понимая, что нужно срочно что-то придумать, потому что его поведение явно вызывает вопросы. Но в голову ничего не лезло. — Скоро осень, Йен, тебе исполнится девятнадцать лет, давным давно пора жениться! — взялся мужчина за старое. — Я же говорил, что не хочу этого, — сморщив лицо, процедил рыжий через зубы. — Боюсь, у тебя нет выбора. С каждым днём финансовое состояние нашего королевства падает. Поэтому, мы с твоей мамой всё обговорив, пригласили к нам во дворец короля Джексона и его дочь Женевьеву. Их семья — хороший вариант для брака и принцесса практически твоего возраста. Так что, будь готов завтра к их приёму, и не вздумай подвести меня.