Сердце дракона

Драконы — это огонь, облеченный плотью, а огонь — это власть.

      Ворон, чёрный, как смоль и темноглазый, как Черноводная, принёс в Красный Замок дурные вести. Корвин вручил Рейне небольшой свиток, исписанный поспешным почерком её мужа. Всего несколько слов: «Триархия выдвинулась к Ступеням», а её сердце рухнуло в пятки, но голос не дрогнул, когда королева отдала приказ срочно собрать Малый Совет, а так же разбудить принца Эйгона и его супругу. Король писал о том, что встретит противника вместе с Деймоном и Морским Змеем и передал Королевскую Гавань в руки супруги, о чём Рейна объявила на Совете. Этот разговор дался ей легко, но был ещё один — предстояло выйти к людям. Джейс предложил свою кандидатуру, но Рейна намеревалась говорить со своим народом сама. Внешне она оставалась спокойной и непоколебимой, излучая уверенность — в короле, во флоте своего деда — но внутри всё сжималось от волнения. Их последний разговор с Эймондом прошёл ужасно, и теперь Рейна жалела о нём. «Всё будет хорошо, — уговаривала она себя, — Эймонд скоро вернётся и мы уладим все разногласия, всё останется позади».       Смотреть в глаза жителям Королевской Гавани оказалось проще, чем вглядываться в собственное отражение. Казалось, что эта молчаливая девушка, собранная и холодная — кто-то другой, не она. На её хрупкие плечи легла огромная ответственность, и нужно было выдержать этот шторм до конца.       Новость о вероломстве дерзкого соседа всколыхнула город, поползли слухи — кто-то изнутри сеял панику, и ниточки вели к одной персоне. Рейна помнила предположение принца Эйгона и, получив короткую записку, знала, что это значит. Витиеватыми буквами было выведено только одно слово: «Сегодня». Сменив платье привычных бело-серебристых оттенков, что стала носить, обретя Белую лилию, на грубые холщовые ткани и чёрный плащ, королева направилась к деснице, чтобы предупредить его, но застала Джейса в совершенно неожиданном для него обществе — с принцессой Хелейной.       — Рейна, мне нужно с тобой кое-что обсудить, — Хелейна обменялась взглядами с Джекейрисом и начала разговор. Она волновалась, перебирала в пальцах нежный шелк красивого платья. Никто не обратил внимания на облачение королевы. — Я прошу тебя расторгнуть мой брак с Эйгоном, он возражать не станет.       — О чём ты говоришь? — Рейна была уверена, что речь пойдёт о Джейхейре и её отбытии на Север, но слова Хелейны оказались полной неожиданностью.              Принцесса ждала, пока она осознает просьбу, и кузен тоже молчал. Глядя на них Рейна поняла, что все это всерьёз.       — Это безумие! Да и какие могут быть основания?       — Разве для королевы нужны основания? — её кузен-десница вступил в игру. — В твоих руках достаточно власти и силы, чтобы сделать это, пока Эймонд отсутствует. Он не одобрит подобное, но ты ведь не он. Принцессе Хелейне этот брак в тягость.       — Джейс, ты говоришь о своём короле! Короле, который сейчас сдерживает военное вторжение, рискуя своей жизнью. Ты предлагаешь мне то, что он никогда не позволил бы!       — Ты уже шла против него, — спор мог бы затянуться, но Рейна остановила его взмахом руки, и Джейс остановился, понимая, что все необходимые слова уже прозвучали, и дальнейшее давление не возымеет смысла.       Поражённая и ошарашенная просьбой Хелейны, Рейна забыла, зачем пришла к деснице. Уходя, она пыталась отделаться от мысли, что Хелейна обладала полным правом просить о чём-то подобном. Противоречия терзали королеву, но она гнала эти мысли прочь. Принц Эйгог уже ждал её, чтобы вместе отправиться на побережье Черноводной, где Драган из Лиса собирал слушателей.       — Я только что говорила с Хелейной, — осторожно начала Рейна, испытывая облегчение от того, что темнота и маска скрывали лицо Эйгона и она не может видеть его эмоции. — Она просила о расторжении брака.       — Уверен, Вашей Светлости по силам подобное решение, — прохладный ответ принца не принёс ясности, а его чувства были ей недоступны.       Вскоре, когда впереди показался высокий костёр, эти переживания ушли на второй план — укротитель огня этой ночью выбрал странный на первый взгляд предмет для разговора: он вспоминал Валирию и её могущественных правителей, но потом заговорил про узурпацию власти и ход его мыслей стал понятен Рейне.       — Власть переходит от узурпатора к узурпатору, разве может нас вести за собой тот, кто отбирает трон? Разве справедливо, что люди страдают, пока Таргариены тонут в семейных дрязгах? Вы думаете, что они избранные покорители драконов, а что если я скажу — среди вас найдутся те, кто смог бы подчинить себе дракона! — по толпе слушателей прошёлся ропот. — Я мог бы доказать это, но они никогда не подпустят вас к драконам, потому что боятся, ведь их власть тогда пошатнётся. Запомните мои слова. Народ не должен бояться своего правителя. Это правитель должно бояться своего народа.       — Не нужно, — слова возражения так и норовили сорваться с губ Рейны, но принц уберег от ненужного внимания, сжав её за локоть. Эйгон остановил её совершенно оправданно, но возмущение так и клокотало в душе.       — За одну только эту речь я должна казнить его, — прошипела Рейна так тихо, что только собеседник смог различить её слова. Драган закончил, настало время для вина — его подруга разносила кубки.       — Вам не нравится наше угощение? — заметила она, остановившись перед Рейной. — Никогда не пьёте. Вино чудесное, попробуйте, — намёк в словах черноволосой был слишком заметен. Укротитель огня наблюдал за Рейной и Эйгоном, и отказ посеял бы подозрения.       Принц пригубил алую жидкость первым, и Рейна последовала за ним. Певунья из Лиса оказалась права, вино было сладкое словно самый вкусный мёд, текло в пищевод так легко, и сразу хотелось ещё — уже звучала песня и кто-то из помощников чужестранцев снова наполнил их кубки. Мир вокруг вдруг стал невесомым и таким тёплым. Вода манила Рейну и она пошла на зов волн, скинув на ходу плащ, потому что вдруг стало слишком жарко. Эйгон, следовавший за Рейной, остановил её у самой кромки внезапно крепкой хваткой — поймав её пальцы в свою ладонь, заставил обернуться. Их лица вдруг оказались слишком близко, почти соприкасаясь, взгляд светлых глаз Эйгона — полных обжигающего пламени — блуждал по ней, словно он видел Рейну впервые. Он провёл ладонью вверх по её руке осторожно, опасаясь развеять мираж, но в то же время жадно, вбирая в себя множество оттенков этого мгновения. Горячее дыхание обжигало её, воздуха не хватало, и Рейна приоткрыла рот — желание пронзило подобно удару молнии, податься вперёд и узнать вкус чужих губ, поддаться чужим рукам, сжимавшим её плечи. Рейна балансировала на грани, но вдруг пожар эмоций сменился острой болью. Ноги дрогнули и подогнулись, словно кто-то сокрушил королеву ударом по голове. Тёмная пелена застелила глаза, не осталось ничего, кроме неё и боли, разрывающей изнутри. Принц опустился на колени вместе с ней, держа её лицо в ладонях, звал по имени, но Рейна едва замечала его. Боль рвалась наружу и с огромными усилиями удалось обуздать её. Тут же поток чужих мыслей хлынул в сознание. Рейна узнала это чувство, такое с ней уже бывало, но в этот раз всё ощущалось куда яснее — то был драконий зов, Вхагар в отчаянии искала её.       — Эйгон, придите в себя, ну же! Это всё вино, оно помутило ваш разум! — наконец-то Рейна вернулась в реальность, в которой принц смотрел на неё так неистово жадно, и лишь один шаг удерживал его от непоправимой ошибки.       Тишину разрезал звон обжигающей пощёчины, маска упала в песок и Эйгон отпрыгнул от неё, осознавая, что только что готов был сделать. Животный инстинкт в нём отчаянно взывал и вёл прямиком в пропасть: взять её — жену брата — овладеть ею прямо на холодном песке; но наваждение отступило, оставляя только пустоту. Смотреть на Рейну стало невыносимо до боли. Она почувствовала, уловила его замешательство и поднялась на ноги, желая оставить одного. У костра началась суматоха — «Золотые плащи» разогнали слушателей укротителя огня, а их первостепенной задачей был он сам. Однако, Драгану удалось ускользнуть, но «плащи» схватили его красивую певунью. Рейна шла прямо к ним, плащ больше не скрывал её лица и таиться не было никакого смысла.       — Ваше Величество!       — Бросьте её в темницу. Пусть Драган из Лиса придёт за ней сам, — приказ прозвучал так холодно, как будто валирийская сталь «Тёмной Сестры» взвилась вверх, чтобы снести голову непокорного врага.       Рейна чувствовала приближение Вхагар, слышала её мысли, полные отчаяния, но ничего не могла поделать. Наступил рассвет, когда Джейс сообщил ей о приближении трёх драконов: Караксеса, Сиракс и Вхагар без всадника.       «Без всадника», — эхом разносилось в её мыслях, когда Рейна спешила к Драконьему Логову. Эйгон и кузен сопровождали её. Рейнира и Деймон уже ждали на земле, а драконы, чуть поодаль, но Рейна не замечала ничего, кроме Вхагар и её тоски.       — Мне жаль, Рейна, — отец приобнял её за плечи, желая поддержать, но его руки, которые всегда были спасением, оказались тяжелее оков. — Эймонд отправился на корабле с твоим дедом, но Триархия превосходила в силах. Корлис ранен, он оправится. Эймонда мы не нашли.       — А что Триархия? Они ведь сейчас не на подступах к столице, я бы знала, — эмоции ушли на второй план, слова Деймона про её мужа остались незамеченными. Голос Рейны звучал по-деловому спокойно.       — Они развернулись. Словно что-то заставило их передумать. Мы с Рейнирой сразу отправились в Гавань, и будем с тобой столько, сколько потребуется.       — Это лишнее. Не хватало ещё, чтобы кто-то подумал, что мы узурпируем трон. В вашем присутствии здесь нет необходимости. Я сама дождусь Эймонда.       — Милая, нет никаких шансов, что твой супруг… — Деймон не смог закончить. Рейна скинула его руки и направилась к Вхагар, не в силах больше слышать людские речи. Только дракон мог её успокоить.       «Здравствуй, драконья дочь».       Под привычный шелест древнего наречия Рейна обняла Вхагар, стремясь найти в прохладе её чешуи спасение.       «Позволь мне найти его, я смогу. Он жив, я знаю».       — Я тоже знаю, что он жив, — тихо шептала Рейна в ответ. — Я так сильно хочу найти его… — Вхагар она поверила, отец и Рейнира пытались отобрать надежду, а дракон Эймонда помог её удержать. Вхагар отчаянно хотелось верить.