Сердце дракона

Тот, кто желает носить корону,

должен мириться с её тяжестью.

      Рейне и Эймонду не всегда удавалось вместе заснуть или проснуться, но ночью они всегда были рядом. Стена, что разделяла их, рухнула и всё изменилось. Не примечательно на первый взгляд, но нечто интимное витало в воздухе, где бы они не появились — на Малом совете, или в Драконьем Логове, чтобы вместе подняться в небо на Вхагар, или же на торговой площади, чтобы послушать настрой горожан — люди делали вид, что не узнавали их, когда чёрные плащи скрывали драконий герб, но с улыбкой глядели вслед. Когда королевская чита появлялась в Гавани открыто — в сопровождении Белой лилии, ещё недостаточно подросшей, чтобы на ней летать — их встречали с восхищением. С границ поступали спокойные вести, на просторах королевства царил мир. Но любой правитель, когда либо занимавший Железный Трон, знал: затишье всегда наступает перед бурей.        Буря пришла. Прилетела чёрным когтистым вороном, что нёс послание с Высокого Прилива о тяжёлом состоянии принцессы Рейнис, и в тот же час Вхагар взмыла в небо.        Дрифтмарк всегда был местом тихим, спокойным, но в дни болезни своей леди, особый мрак окутал остров, он будто чувствовал, что уходит чья-то жизнь: увядали редкие цветы, желтели листья на деревьях, волны пролива бушевали всё чаще. «Зима близко», — сказала бы Лилиан Старк и без сомнений была бы права.       Вхагар летела над Черноводной, размахивая огромными крыльями. Эймонд говорил с ней, а Рейна молчала, крепко обнимая его за спину, но её мысли были столь же громкими: "Только бы успеть!". Они успели. Умирающая принцесса собрала рядом свою большую семью, ей было что сказать каждому из них, ведь для каждого в её сердце нашлось своё место.       «Визерис тобой бы гордился, — принцесса долго говорила с Эймондом, своим королем, — ты сохранил наш дом от раскола». Их разговор был долгим, а Рейне же её бабушка сказала всего несколько слов, опустив ладонь на то место, где в грудной клетке билось её сердце. Принцесса произнесла: «Здесь бьётся сердце дракона». И оставалось лишь гадать, в чём был смысл её слов.       Принцесса Рейнис не покидала свою спальню с тех пор, как болезнь одолела её, но вышла в сопровождении мужа на последний ужин — хотела увидеть свою семью без следов скорби на их лицах. «Я запрещаю вам грустить», — сказала она в начале ужина, а в конце велела Бейле и Рейне сопроводить её к Мелеис. Их великая бабушка преодолевала ступень за ступенью, но Красная Королева уже летала к ней, остановилась у подножия замка и позволила всаднице её обнять. Дракон всё чувствовал — волны тоски исходили от Мелеис и хлынули в самое сердце Рейны, едва не сбив с ног. Бейла крепко держала её за руку, давая ощущение опоры, и Рейна прикрыла глаза.       «Дыши», — прозвучал в голове голос отца. Поначалу тоска и грусть захлестнули её, но разум пробирался среди чужой боли, обретая всё больше силы. Постепенно Рейна обретала себя. Открыв глаза, она всё ещё видела ту же картину, как принцесса Рейнис обнимает Мелеис, и ощущала драконью тоску, но теперь это не сбивало с ног. Только вот в глазах предательски щипало.       Принцессу Рейнис Таргариен хоронили на рассвете. Её гроб приняли холодные воды пролива, а в небе летала Мелеис — дракон ревел, понимая, что провожает в последний путь своего всадника.        — Принцесса Рейнис готова была умереть на поле боя, сгореть в драконьем огне с честью, как и её дочь, — говорила принцесса Рейнира. — Принцесса Рейнис была воительницей, но она никогда не жаждала войны, напротив, всегда стремилась её избежать. Она ушла от нас в покое, в окружении своей большой семьи. Зная, что её дом един… — голос старшей сестры тонул в шуме волн и в шуме собственных мыслей.       Бейла и Рейна держались за руки, отыскав друг в друге опору в своём горе, и кто-то третий им бы помешал. Эймонд спустился по холодному песку в воде в поисках одиночества. Так странно, когда его семья в последний раз хоронила кого-то на Дрифтмарке — мать Рейны — он лишился глаза, но обрёл дракона. То был справедливый обмен. Сейчас Эймонд ничего не обрел, только потерял, пустоты в сердце стало чуточку больше. Когда умер отец, ему пришлось повзрослеть за одну ночь. Из юного мальчишки, коротавшего ночи в борделе, превратиться в опору для матери и брата. И тогда именно Рейнис была рядом, да и не только тогда.       — Тётушка учила меня валирийскому, — появление Джекейриса стало неожиданностью, но десница не изменил своей клятве и не оставил короля. — Ругала за неповиновение и много требовала. Эйгон предпочитал прогуливать уроки, я бесился, злился на Рейнис, но шёл, потому что интерес пересиливал. Ещё она часто говорила, что семья — это самое важное, что есть в нашей жизни. Всегда, до последних минут, принцесса верила в эти слова.       — Она была строгой бабушкой, но одновременно доброй. Всегда покрывала нас перед дедушкой, а он делал вид, что злится, но не мог перед ней устоять, — Джейс появился не один, в компании бутыля. Крепкое северное вино обожгло горло, но немного согрело изнутри. — Не знал, что вы с ней были близки.        — Я тайком пробирался за ней в Драконье Логово, когда у меня ещё не было Вхагар. Смотрел, как Рейнис разговаривала с Мелеис, иногда пела, а потом она заметила меня однажды и в следующий раз взяла с собой, — тётушки-принцессы больше не было рядом, но воспоминания согревали изнутри. Джейс понимал, принцесса была строгой бабушкой, но справедливой и чуткой. В её сердце нашлось место для каждого из них.        — Почему ты выбрал меня десницей? — вопрос, наверное, давно не давал Джейсу покоя, и он нашёл самый неудачный момент, чтобы его задать. Или же наоборот самый удачный: их объединяло вино, одиночество и горе.       — Кроме очевидного, — Эймонд протянул бутыль собеседнику. — Ты веришь в честь и долг больше всего на свете и всё за них отдашь. За свою кузину, конечно, будешь горой, но я выбрал тебя вовсе не из-за неё. А почему ты согласился?       — Потому что всё остальное не имело смысла. Я бы не хотел, чтобы наш Дом погряз в реках крови, — такие разные, двое кузенов Таргариенов желали одного и того же. Вино почти закончилось слишком быстро, но успело затмить разум. Никто не искал короля и его десницу — наверное, не хотели тревожить, заметив их разговор. Было кое-что, что не давало Эймонду покоя — слова Рейниры о смерти Лейны Веларион. — Джейс, как умерла мама Рейны?        — Ты не знаешь? — если смена темы и удивила Джейса, он не подал вида. Эймонд качнул головой, и тот продолжил. — Лейна была беременна, подошёл срок, но что-то пошло не так. Её ребенок не мог появиться на свет. Она знала, что умирает и пошла к Вхагар, чтобы уйти на своих условиях. Она хотела обмануть смерть.       — Невозможно обмануть смерть, итог один: ты превращаешься в пепел,— Эймонд помнил боль в глазах дракона, потерявшего своего всадника, но теперь понимал её ещё больше. Вхагар не просто потеряла Рейну, она прервала жизнь, но и окончила мучения. Но помнил Эймонд и кое-что другое, слова Хелейны, сказанные ему после возвращения в Гавань вместе с женой:       «Она умрет в огне твоего дракона, как и её мать».       — Идём, лорд десница, — от усталости, малого количества еды и обжигающего алкоголя штормило, но Эймонд поднялся на ноги и протянул руку Джейсу. — До рассвета осталось всего пара часов, нужно поспать.

***

      Высокий Прилив едва ли сомкнул глаза этой ночью, но рано утром негласный совет короля — его десница, дражайшая супруга и её именитые ближайшие родственники — собрались вокруг большой карты. Джекейрис получил послание от своего хорошего друга Кригана Старка и начал его зачитывать, но был прерван появлением кузины: Бейла появилась на совете вместе с Алином Веларионом, сыном-бастардом Морского Змея. Вошла в зал, гордо держа голову и сжимая в ладони руку младшего Змея.        — Алин мой муж, — объявила Бейла очевидное. — Мы поженились в Пентосе.        — Поздравляю, любезная сестрица, — король не дал разразиться буре. Деймон и Корлис с разных концов стола готовы были негодовать, но для Эймонда оказалось достаточно только одного: спокойного взгляда жены, Рейна о выборе сестры конечно же знала. — Обсудим Пентос и цель вашей поездки, но для начала дадим моему деснице закончить.       — Лорд Старк просит дракона, — если Джейса и взволновали слова бывшей невесты, он никогда не подал бы вида, казалось, его интересует только Винтерфелл. Десница много говорил о значении Севера, о том, как важна поддержка северного лорда.        — Криган Старк хочет дракона и милость короля? Что ж, он получит, что хочет. Моя племянница станет ему отличной женой, а он самым преданным моим вассалом.        — Но у Джейхейры нет своего дракона, — напомнил Джейс.        — Солнечный Огонь выбрал её. Теперь послушаем вести из Пентоса…