skyfall

Из-за нарколепсии выработалась боязнь сцены

К счастью, я летал на сумасшедших высотах

*

Центральная больница Воркуты, по совместительству Главный Исследовательский центр, это огромное здание, стоящее в квартале от штаба партии Единство. Оно поделено на несколько блоков, каждый из которых отвечает за разные нужды государства: фармакология, биоинженерия, общественное здоровье, наука и инновационные технологии в медицине. И самый главный – вирусология. Вакцина – это то, что нужно абсолютно каждому сейчас. Тот, кто первый изобретёт её, выиграет не просто битву, а войну. Гонка вооружений отошла на второй план ровно тогда, когда мир поразила самая мощная катастрофа. Среди всех других зданий Больницы блок C значительно выделялся. Куча охраны, вход только по особым пропускам, тотальная секретность. Считалось, что это было чуть ли не самое защищённое и тайное место во всей Воркуте. Ника проходит пост охраны, даже не показав пропуска, все здесь знали главврача в лицо. Внутри, у самого входа, её встречают ещё несколько типов проверки, затем стерилизация, и только потом она попадает в сам блок С. Идеально белые стены, полы и потолки, украшенные лишь светодиодными просветами для освещения. Иногда встречаются пронумерованные двери и парочка учёных, выходящих из них, ещё реже – специальное бронированное стекло, позволяющее взглянуть на то, что происходит внутри. Наконец, коридор заканчивается. Ника упирается в огромные железные механические двери, чем-то напоминающие Главные ворота Воркуты. Девушка вводит пароль и прикладывает палец для сканера отпечатка. Слышится характерный щелчок, и двери разъезжаются в стороны. Коридор впереди делится на три пути: сектор Альфа, сектор Бета и сектор Гамма. Опять же пропускные пункты, особые пароли, которые должны знать сотрудники определённого сектора, и охрана. Сегодня Нике предстояло побывать сразу в трёх и провести проверки. Профилактике блок С подвергался регулярно во избежание утечек и прочих диверсий. Да и сама главврач хоть и выглядела всегда так, словно ей похуй абсолютно на весь мир, в душе до одури боялась, что проебëтся. Воркута выглядит как рай на земле, однако у неё куча своих пороков и гноящихся волдырей. Одна ошибка – и ты до конца своих дней будешь думать о том, что лучше бы стал ходячим, чем взял на себя такую ответственность. Сектор альфа расположен в самом сердце блока С. Охраны тут в два раза больше, чем на входе в само здание, повсюду камеры и датчики движения и изменения температуры. Именно здесь проводятся исследования заражённых и разрабатывается вакцина против вируса PD-19. По пути Ника встречает множество учёных, сосредоточенных на работе. Те кивают ей и здороваются, желая хорошего дня. В лаборатории 01 людей уже меньше. Здесь только самые доверенные и проверенные люди, за которыми постоянно ведётся слежка. К Нике тут же подбегает низкорослая блондинка в очках, её секретарь в секторе альфа, и подаёт включённый планшет. – Каков прогресс? – интересуется главврач, параллельно листая статистику на устройстве. – Мы смогли модифицировать последнюю версию вакцину. Теперь заражение на начальной стадии замедляется не на сутки, а на неделю, – информирует её блондинка. – А поздняя стадия? – чуть более раздражённо спрашивает Ника, заостряя внимание на модели, показывающей состояние человеческого мозга, поражённого вирусом. – Увы, все попытки провалились. Все подопытные погибли, – секретарь ловит на себе недовольный взгляд и тут же в спешке продолжает, – Однако, как мы заметили, что-то убило некоторое количество клеток вируса. Мы исследуем тела погибших и проводим новые эксперименты, учитывая старые ошибки. – Как будут успехи, сообщи, – Ника ставит размашистую подпись в самом низу доклада на экране планшета, отправляя себе копию для отчета, и передаёт его обратно блондинке, – До встречи. Секретарь кивает и отходит к центральному столу с кучей пробирок и компьютеров. Сама Ника в спешке покидает сектор Альфа и переходит к сектору Бета. Он значительно отличается от двух своих сестëр. Тут почти нет света и людей, стены заварены плотным шумоподавляющим железом и оснащены мощными пушками, реагирующими на определённую температуру тела. Камеры здесь буквально на каждом шагу, а датчиками движения усеян весь пол. Охрана встречает её у огромных титановых дверей. Сюда уже не пройдешь, введя код или приложив палец для скана. Ника протягивает свой пропуск, один из экипированных мужчин светит на него специальным фонариком и затем, кивнув, по рации передаёт команду открыть двери. В сопровождении ещё двух солдат Нику провожают до командного центра. Девушка честно старается не смотреть в стороны, пока они идут, но это и не требуется. В темноте мало что можно разглядеть, но вот рычание, визги и крики заражённых различимы хорошо. Каждый раз мурашки пробивает от осознания того, что от этих тварей её отделяют толстые железные прути решёток. Наконец, они достигают командного центра, куда Ника буквально влетает. – Капитан Фролов, – она коротко приветствует человека перед ней. Это широкоплечий высокий мужчина с лёгкой сединой, пронзительными карими глазами, хмурым лицом и шрамами на шее и руках, на подбородке виднеется лёгкая щетина, что свидетельствует о том, что Павел Иванович поста своего не покидал. Да и в целом делает это он очень редко и из-под палки, когда прилетает от кто-то из начальства. От Ники, например, которой смотреть на его заросшую рожу не очень-то нравится, – Как обстановка? Были инциденты? – Всë спокойно. Несколько раз после Альфы буянили, но парочки ударов током хватило, чтобы успокоить их, – отчитывается капитан. Один из его людей передает ей идентичный планшет, и Ника тут же принимается анализировать информацию, – Два дня назад завезли новую партию. Пять – с средней стадией, пять – с лёгкой и два – с тяжёлой. – Утилизация? – Пятнадцать. Вывезли и сожгли около Свалки Инополиса. – Много, – недовольно произносит Ника. – Мы не виноваты, что в Альфе их травят, как мух, – в том же тоне отвечает ей капитан. Между секторами Альфа и Бета имеются некоторые разногласия из-за заражённых и их эксплуатации. Учёные не заботятся о жизнях тех, кто к ним попадает, а военным не особо нравится справляться с последствиями врачебных манипуляций. Звукоизоляция сектора Бета не позволяет другим услышать, как ходячие орут и бьются головой о решётки и стены, но зато солдатам внутри этот концерт слышен очень хорошо и спать мешает ой как. Увы, решить эту проблему не получается и по сей день, так как предсказать последствия испытаний вакцины невозможно, поэтому сектору Бета приходится мириться с соседями. – Из-за ситуации в мире количество испытаний будет увеличено. Проверьте ещё раз все системы безопасности и своевременно пополняйте запасы. Все запросы направляйте сразу в Партию, – говорит Ника, пока ставит свою подпись рядом с подписью капитана Фролова. Они встречаются взглядами. Видно, что тот заинтересован тем, что происходит, но знает, что позже, на общем собрании блока С, он обо всëм узнает. Капитан и остальные солдаты в командном центре отдают ей честь, и девушка, наконец, покидает это жуткое место. Сектор Гамма внешне похож на сектор Альфа. Такие же белые стены, светодиодные просветы, камеры, датчики. Но вот то, что здесь происходит, под термин вирусологии не подходит от слова совсем. Доверять подобное дело в частные руки не хотелось из-за боязни утечек и грязного продукта, поэтому советом партии было принято решение создать отдельный сектор, ответственный за производство наркотических веществ. Первоначально он располагался в блоке В, где производятся лекарства для Воркуты и остальных уцелевших городов России, но после случая, когда партию ЛСД, предназначенного для Испании, перепутали с снотворным для местных аптек, его расформировали и заново открыли в блоке С под грифом секретно и подальше от остальных во избежание подобных проблем. До главной лаборатории сектора Гамма Ника добирается без проблем. Тут народу побольше, чем в Альфе. Работники весело приветствуют её и возвращаются к работе. Перед ней вырастает такой же счастливый Андрей, кажется, что его улыбка в тридцать два никогда не сходит с лица. Вот уж кого точно стоит каждый день проверять не на наркоту, а на проблемы с головой. – Как дела, доктор? – интересуется Андрей. На вид ему чуть меньше тридцати, густые каштановые волосы и борода. Весёлый парень, но иногда настолько душный, что хочется на стену лезть, поэтому Ника старается поменьше с ним о чем-то беседовать, предоставляя это его помощнице Толе. – Сойдёт. Что у нас нового? – как можно короче отвечает Ника. – Отправили несколько партий героина, ЛСД и амфетамина в Севилью, метадон и кетамин уехали в Штутгарт, в Мумбаи отправили МДМА, – отчитывается Андрей и передаёт главврачу планшет, который только что принесла Толя. – Как с производством? Нехватка есть? – Ника приветствует кивком Толю и вчитывается в написанный Андреем отчёт. С этим точно нужно быть аккуратным, а то мало ли, что он может выкинуть. Работать он особо не любит, зато поболтать и выдумывать он обожает. – Бывает и такое. Стараемся восполнять запасы как можно быстрее. – А для Воркуты? – Уложились в план, – брови Андрея вдруг сводятся к переносице, а лицо приобретает черты недовольства, – Председатель. – Привет-привет, – Ника слышит за спиной знакомый голос лидера партии и поворачивается. Перед ней возникают довольная чем-то Даша и ухмыляющаяся Таня. – Что вы тут делаете? – кажется, что и без того кислая мина Ники стала выглядеть ещё хуже после такой встречи. – Прошли осмотр и решили заглянуть к тебе, – отвечает ей Таня. – Вы только посмотрите. Наконец-то наше руководство решило явиться на осмотр, который надо было пройти ещё месяц назад, – восклицает Ника и вскидывает руки к потолку. – Мне кажется, что если бы она выступала в театре, никто бы не приходил на её постановки, – задумчиво произносит Даша, отчего Таня рядом посмеивается. – Вообще-то ты тоже "наше руководство", – включается в поддразнивания Таня. – К сожалению, – прилетает ей в ответ от главврача, – Юля была с вами? – Ага. Накололи еë всем, чем только можно. Крику было, конечно. Даже мы под горячую руку попали, – восторженно рассказывает Даша, которая уже успела усесться на кресло и теперь чутка вертится на нём влево-вправо. Ника смеется, представляя, как Юля поднимает кипиш в больнице. – Вы ей хоть сказали, чтобы фотки из Японии прислала? – спрашивает врач. – Ага, ты ей только скажи, она ими заваливать будет, – напоминает ей Таня, и все трое смеются. – Кстати, про Японию. Как бы невзначай скинула тебе данные по их главврачу. Но он там скорее просто для галочки нужен. Как я поняла из отчёта, тот ещё разгильдяй, – очень скромно, по её меркам, сообщает ей лидер партии. – И зачем она мне? Дрочить на него буду по ночам? – недовольно спрашивает главврач. – Вдруг работать вместе придётся в будущем. Кто знает, –как бы невзначай намекает Таня. – Не дай бог, – в ужасе отвечает Ника. Их беседа затягивается ещё минут на десять, пока Даше кто-то не звонит, и в итоге они вместе с Таней покидают блок, а затем и Центральную больницу. Сама Ника с делами заканчивает ближе к пяти часам вечера. Заполняет собственные отчеты и комбинирует полученную информацию. В итоге сил почти не остаётся. Спать хотелось ужасно, долбануть энергетика тоже, ну или на крайний вкинуть таблеточку молли. Ника ещё раз проверяет почту, все ли отправила и прочитала. На глаза попадается то самое досье на главврача Токио, о котором говорила Даша. Не думая, она кликает на письмо. Харучиë Санзу. 28 лет. Родился 3 июля 1990 года в Токио. Есть старший брат и младшая сестра. Входит в Бонтен, занимает должность советника главы и главврача (номинально). Харучиё – экстравертный, прямолинейный и громкий. Он безжалостен и проявляет психопатические наклонности. Также принимал много наркотиков, что, как полагают, сыграло большую роль в его безумном поведении и изменении личности. – М-да, мы ни то что не сработаемся. Я ему сразу дурку вызову нахуй, иначе моя нервная система последние коньки отбросит, – удрученно произносит Ника после прочитанного. Описание, конечно, как у отбитого психа из наркодиспансера. Позже она уточнит, не пошутила ли Даша ненароком. На телефон приходит новое сообщение. Номер неизвестный. «Приятно, что мной интересуется один из лучших врачей в мире.» М-да, пиздец приходит не один.