прошу, не говори мне

Запертую дверь выбивают с ноги, в мгновенье ока залетая в миленькую кухню, обустроенную в светлых тонах. Здесь бы проводить время за завтраком с семьёй или праздничным ужином, но белую скатерть обрамляют алые капли. Взгляд бежит дальше на лужу крови на деревянном полу. Их кажется даже две, соединяющихся в одну. Крики исходящие из домишки явно говорили о том, что здесь кого то убили, хоть Бобби надеялся на то, что успеет спасти семью от оборотня. Они с Руфусом обмениваются красноречивыми взглядами, начиная с пушкой на перевес обходить стол с двух сторон. Ноги трупов уже приветливо выглядывали. Вот только почему не слышно ни отвратительных чавканий, ни гробового рычания насытившегося монстра? Прошло всего каких то пару минут. Она не могла убежать. Но глаза всё расширяются в удивлении, сопутствуя каждому шагу. Чернющая макушка показалась первой, а следом и юноша весь обляпанный в крови. Тот даже не поднимает взгляду, гладит мёртвых у себя на коленях по голове, как будто убаюкивая. Руфус обходит со спины, тычет мальчонке в спину ружьём, а Сингер чуть осуждающе смотрит в ответ, но не может не чувствовать того же ледяного страха перед представшей картиной. Напарник подаёт голос первый. - Эй, парень, что тут произошло? Тот на секунду замирает, руки вздрагивают над ещё тёплой кожей родителей и только через пару долгих мгновений их удосуживают взгляда пустых глаз. И почему то он пересёкся именно с Бобби. По спине мигом прошлись мурашки. Хотелось тыкнуть в парня пальцем, удостовериться в том, что тот живой, но проходит мгновенья и почерневшая радужка, медленно сменяется на тёмно карию. Лицо показалось даже порозовело, после послышался хриплый ответ. - Моя мать попыталась убить меня, но отец пожертвовал собой, чтобы спасти и… - натужный глоток раздаётся в гробовой тишине, так сильно констатирующей с комфортом интерьера, и юноша кидает беглый взгляд на семью. Оборотень, за которым они наблюдали оказалась матерью этого парниша. Ладно хоть он живой остался, но сможет ли жить с таким грузом? Главное, чтобы она не успела укусить его. - и я воткнул ей нож в сердце. Храбрый, храбрый малец, как жаль, что мы не подоспели вовремя. В этом виноваты мы. Глаза встречаются с глазами друга, без слов давая понять, что в смерти его отца виноваты они. - Она была оборотнем. Ты молодец, правда, не каждый бы смог так быстро среагировать. - в поддержку пошла похвала с мягким тоном, подавая руку сидящему на полу. - вставай, не стоит тут сидеть. Черноволосый без колебаний принимает помощь встать, пачкая чужую кожу слегка засохшей кровью, и больше не смотрит вниз. - Как тебя хоть звать? Надеюсь она тебя не успела укусить, поцарапать? Руфус кладёт давно опущенное оружие на отодвинутый стул, чтобы не напугать ребёнка и отдаёт всю инициативу разъяснить ситуацию напарнику, облокотившись со сложенными на груди руками спиной на стену. - Рэн. Рэн Миллер. Ма..кхм монстр не успел ничего сделать, весь удар принял отец. - руки в нервном жесте обтерли о не менее замызганные джинсы - Вы то кто? Охотники какие то, но на чудищ? А Рэн оказался весьма умным малым, думаю объяснять прийдётся не долго. *** Миллер один одинёшенек заканчивал собирать немногочисленные вещи, что уместились бы в запасной чемодан для путешествий, а на первом этаже были слышны негромкие разговоры мужчин, едва уловимое шуршание по полу, открытие бутылки вина из запасов отца. Сердце сжималось в тески при каждом малейшем звуки нарушающим тишину. Это напоминало о том, что всё произошедшее не сон. Не грёбанный кошмар, после которого он проснётся с заплаканными глазами и комом в горле, но живыми родителями, без знания тёмной стороны мира и без крови на своих руках. Её нет. На нём её уже нет, вещи учтиво сожженными самими охотниками, что сейчас занимались реализацией их плана. Мама с папой просто напились и под действием алкоголя убили друг друга. Был крупный вопрос как полиция не заметит яркие полосы когтей? Но Рэн продуманно открыл заднюю дверь дома, чтобы создать вид вбежавшего дикого зверя. Возможно он поступал слишком холодно, ведь только что потерял всех своих близких людей. В один миг мир рухнул. Да. Хотелось забиться в истерике, разрыдаться, точно последняя сука, и не отходить от трупов несколько дней, умоляя их вернуться, не шутить с ним так жестоко, но чёткая реальность обрушилась на плечи и нет другого выхода как засунуть всё далеко, глубоко, насколько вообще возможно. Хоть чувство того, что как только тот вернётся в колледж все эмоции нахлынут с головой в двойном размере не покидало, но это будет потом. Неважно, что будет потом. Вещи - вот, что сейчас важно.