Судьба такая тварь

Это так ужасно - жить прошлым без надежд на светлое будущее. Только на пустое и бессмысленное, наполненной бесконечной душевной болью. Война закончилась. И все смогли вздохнуть свободнее. Идя по улице, я постоянно натыкаюсь на эти счастливые улыбки окружающих. Они тоже наверняка потеряли дорогих людей. Но проходит время, и они начинают двигаться дальше. Они находят в себе силы на эти улыбки. Они находят в себе силы жить дальше. Потому что им есть ради чего. Вот в чём их отличие от меня. Я потерял того, кто стал светом, что в последние годы заставлял вставать по утрам с кровати. Заставлял меня улыбаться от счастья, даже когда вокруг творился бесконечный хаус, и каждый день мог стать последним. После войны мой мозг превратился в лужицу, состоящую из отчаяния и чувства вины. Родители тоже уже оправились. Они не только избежали Азкабана, но и запретов на магию. Нам удалось даже сохранить фамилию Малфоев относительно чистой. Иначе и быть не могло, ведь за нас на суде так яростно заступался сам Гарри Поттер. Я, конечно, понимаю, что этот выскочка хотел как лучше, но мне больше нравится перспектива подохнуть от поцелуя дементора. За каждым совместным приёмом пищи родители напоминают о том, что мне надо жениться и обзавестись наследниками. И с каждым моим отказом их лица становятся всё темнее и твёрже. Кажется, что ещё немного, и они насильно женят меня на какой-нибудь чистокровной ведьме, предварительно связав или наложив Империо. Каждый раз я позорно сбегаю в свою комнату, отмазываясь тем, что первое придёт в голову. Плохим самочувствием или важными неотложными делами. Серые дни сменяются следующими, не менее серыми. Я хожу с этой непроницаемой каменной маской, которая навсегда застыла на моём лице. Только ночами, срываясь в истерику, вцепившись зубами в подушку, чтобы не было слышно этих мерзких всхлипов. Подавляя тошноту от того, насколько я жалок. Заебала собственная опухшая рожа по утрам в зеркале, на которую приходится накладывать маскирующие чары. Заебала эта пустота внутри, преследующая меня после бессонных ночей. Она пожирает меня изнутри, разъедая внутренности, как уксус. Часто я вижу взгляд тёмных и бездонных, как омут, глаз. И они исчезают так же быстро, как и появились, оставляя меня одного бороться с послевкусием наваждений. Я увязаю в этой бесконечной, липкой, словно смола, вине. Она заливается в уши, глаза, рот и нос, мешая дышать. Панические быстрые вдохи делают только хуже. Остаётся только захлёбываться в ней окончательно. Я не могу не винить себя в том, что я не успел. Не успел помочь ему. Я бы обязательно всё исправил. Я не могу смириться с мыслью, что вместо этого он лежал весь в крови, мучительно умирая на руках у небезызвестного ебучего Поттера. В редких, но таких желанных снах я вижу отрывки воспоминаний, переживая их снова и снова. Почему нельзя просто заснуть навсегда? Всё началось на шестом курсе. Самый ужасный год, по совместительству ставший самым прекрасным. Пустующий коридор Хогвартса. В полной тишине слышно, как каждый выдох отдаётся эхом. Что уж говорить о шелесте чёрной мантии, которая выдаёт своего обычно бесшумного хозяина. Он прямо за моей спиной. Всего мгновение и меня разворачивают, впечатывая спиной в стену. Её тут же обожгло леденящим холодом камня сквозь тонкую ткань рубашки. Он был слишком близко. С новым вдохом я почувствовал стойкий травяной запах. Выкрикнутые слова: "Я поклялся защищать тебя. Я дал непреложный обет." громко отразились от стен. Зачем ты это сделал? Зачем блядь? Я кажусь настолько жалким, что не могу выполнить данное мне поручение. Настолько жалким, что не справлюсь без посторонней помощи. Зачем рисковать собственной жизнью? Но, взглянув в его глаза, мне пришлось ошарашено прикусить язык. В них плескалось такое беспокойство и отчаяние. Искренне беспокойство, но не за себя. А за...Меня? Потом я сам не особо понял, что произошло. Я не мог оторвать взгляда от этих чёрных глаз, а они почему-то становились всё ближе и удивлённей. И холод стены куда-то пропал. Это она отодвинулась или я от неё? В следующую секунду я осознал себя прижимающимся к ничего непонимающему профессору и свои губы, накрывшие его рот. Он почему-то не отошёл от явно поехавшего башкой меня. Северус замер и когда я, сгорая от стыда, уже был готов убежать куда-нибудь подальше, чтобы утопиться нахер, ответил на поцелуй. Это было шикарно и в то же время странно, если вспомнить, с кем я сейчас обмениваюсь слюнями. Но я об этом не думал. Было одновременно и так сладко, и так горько, что я потерялся в своих ощущениях. Но точно могу сказать, что это было незабываемо. Очнулся я, когда хватка в волосах стала жёсче, а поцелуи перешли в яростные укусы. Не то что бы мне не нравилось, но я пришёл в себя от такого резкого контраста. Сбежал всё-таки не я. До моих ушей донёсся шелест мантии по полу, и, открыв глаза, я обнаружил такой же пустой коридор. Будто ничего не произошло. Вечером, лёжа в своей кровати, я заснул, всё ещё чувствуя в носу въевшийся запах трав.. На следующий день всё было как обычно. Урок был обычным. И профессор вёл себя как обычно. Я даже начал думать, что мне всё приснилось, или это была качественная галлюцинация. Слишком уж реалистичная. По крайней мере, я не мог смотреть на профессора ни на уроках, ни проходя мимо в коридоре. Я чувствовал на себе при этом прожигающий взгляд, не осмеливаясь поднять голову и посмотреть в ответ. Мне казалось, что от взгляда на него я окончательно потеряю голову. Так пролетел год, окутанный непрекращающимися проблемами и этим ужасным заданием Тёмного Лорда. Но ко всему этому прибавилась ещё и борьба со своими внутренними чувствами. Все проблемы сглаживал непонятный трепет сердца в присутствии одного конкретного человека. Конец года в итоге и привёл меня к тому моменту на Астрономической башне. И я понял, что и в правду слабак, когда моя протянутая рука так тряслась, что палочка из неё чуть ли не вываливалась. Убить, отравив напиток или подсунуть проклятое ожерелье легко, но убить собственными руками... Я не смог бы. Прибежавшие пожиратели, выкрики безумным голосом Беллатрисы доносились как через толщу воды. Рука с палочкой уже начала опускаться, как сзади появился Снейп. Я порывисто обернулся, потому что мне как никогда хотелось этого. И впервые с той ситуации случайно заглянул в его глаза. После тех миллиардов раз, когда они всплывали в моей памяти, сейчас они показались какими-то родными, что-ли. На короткий миг сознание омыло спокойствием, и всё остальное показалось неважным. Впрочем, прошедшим так же быстро, как и появившимся. Зелёный луч, вылетевший из его палочки и впечатавшийся прямо в грудную клетку директора. Я видел, как медленно жизнь покидает его тело, а из глаз уходит этот жизненный свет, и они гаснут навсегда. Я впервые видел смерть так близко. Это так страшно на самом деле. Вот человек недавно жил и дышал, как и все, а в следующее мгновение уже ледяной труп разлагается и гниёт, зарытый где-то под землёй. Потом бег куда-то по этим бесконечным ступеням. Дикие торжествующие вопли и визги. Ужасное зрелище, как разрушают место, подарившее мне лучшие годы жизни. Понимание, что я тоже причастен к этому всему. И играю весьма немаленькую роль, в особенности проникновении в Хогвартс. Ощущение грязи и неправильности происходящего. Много огня, из которого формируются целые горящие стены. Вечером, пока все Пожиратели праздновали, я напивался как никогда. После, шатаясь и опираясь на стены в коридоре, я набрёл на Северуса. После его внимательного, понимающего взгляда, будто он знает, что я чувствую, через несколько минут я рыдал у него на руках, пропитывая мантию соплями. Заботливые объятия сильных рук, дурманящий и успокаивающий запах трав и простые нежные поглаживания по волосам заставили забыть о постыдности происходящего. После этого все выстроенные ранее барьеры полетели к чертям. На Северуса навалилось много всего. Он стал директором и был занят Хогвартсом, помимо своих обычных обязанностей по варке зелий. Но в те редкие минуты, что мы проводили, запершись в одной из непосещаемых комнат Менора, можно было забыть обо всём мире. В такие мгновения для меня не существовало ничего, кроме него. Проведённое с ним время по праву можно было считать лучшим за последние годы. Меня тянуло к нему не хуже магнита. Рядом с ним было спокойно. А главное, в его присутствии можно было не думать. Так прошло лето и седьмой курс до появления Поттера. Он так и не появился после эпичного побега в большом зале. И как бы я не сходил с ума от беспокойства, нашлись дела поважнее, в виде Воландеморта, разрушающего защитный купол, выстроенный вокруг школы. Я всё равно понимал, что с таким сильным волшебником, как Снейп, ничего страшного не случится. Тем более, что я не видел его, участвовавшего в бое. Когда Тёмный Лорд притащил мёртвую надежду Британии, стало понятно, что это конец. И стоя на тёмной стороне, я уже не сомневался в её победе. Только вот у воскресшего во второй раз героя были другие планы. Дальше - вспышки заклятий и рассыпавшийся в прах Воландеморт. Бесконечная радость от понимания, что это конец. Дальше будет только свобода и счастье. Так было поначалу, пока одно известие не убило всё ликование. Северус мёртв. Я сначала не поверил в это до конца, и ходил в апатии, как в непроглядном густом тумане. Но стоило мне вживую увидеть на похоронах его труп, я растерял всю свою надежду, что он однажды придёт и скажет, что это была какая-то шутка или постановка. И обнимет меня, как прежде, крепко прижимая к себе и огораживая от всех проблем. Мой любимый, ставший самым близким и дорогим, человек неподвижно лежал на спине. Его грудь не вздымалась от дыхания. Слишком неестественно худой, настолько, что одна только кожа, побледневшая до такой степени, что стала почти серой, обтянула кости. На шее находилась жуткая уродливая рана от нападения змеи. Я сразу же аппартировал в Менор, где меня стошнило прямо на пол. Я стал в истерике давиться рыданиями и рвотой. Что-то внутри меня навсегда погибло. Вместе с первой любовью. И последней. Это я должен был умереть от рук змееподобной твари, потому что сам обезоружил Дамблдора. Какого хрена судьба такая несправедливая, сука?