Правдивая ложь

Выставка западного современного искусства, организованная Джирокичи Сузуки, снова поражала зрителей своим масштабом. Впрочем, старик Джирокичи по-другому и не умел. Сбылась его заветная мечта; даже если событие и продлится недолго, его обсуждение активно велось в новостных лентах на протяжении нескольких последних дней. А если вы не следите за социальными сетями, не переживайте — огромные рекламные билборды в центре Токио с информацией об этом мероприятии никак не могли быть вами упущены. Представленная коллекция производила действительно сильное впечатление. Редчайшие экспонаты, казалось, были собраны со всех уголков планеты. Одного выставочного зала не хватило, и сотрудникам Национального токийского музея пришлось срочно подготовить ещё один на том же этаже. Очевидно, такое масштабное событие привлекло множество обсуждений и слухов. Больше всего людей волновало несколько экспонатов, выставленных в самом центре главного зала, где в данный момент пребывала значительная часть посетителей, с интересом рассматривая аметистовый драгоценный бриллиант на ладонях фарфоровой куклы. Вместо обычной головы у куклы была кошачья с подведёнными чёрной подводкой пронзительными глазами тёмно-медового оттенка. Тело, однако же, было человеческим. Гордая прямая осанка и ладони, вытянутые над головой, которые и держали бриллиант, будто бы показывая его всему миру. Согласно легенде, данный камень мог даровать бессмертие тому, у кого доброе сердце и чистые помыслы. Или же ослепить, если в твоём сердце нет места любви и состраданию. Стоило заглянуть в глубь камня, и твоя судьба передавалась своего рода суду древних божеств, силы которых и были запечатаны внутри. Легенда красивая, но абсурдная. Тем не менее, наблюдать, как люди по очереди подходили к камню, опуская взгляд к алмазу, было забавно. Кто-то смотрел несмело, кто-то зажмуривался, а кто-то в восторге таращился в камень по пять минут, вызывая недовольство очереди позади. Удивительно, сколько людей желало жить вечно, даже готовые рискнуть своим зрением. Что касалось Кайто, он считал проклятием и то, и другое. Даже если бы тебе мифически повезло и ты оказался человеком с истинно добрым сердцем, таким ли оно добрым останется на протяжении столетий, которые суждено будет прожить в одиночестве? Если судить по известной на данный момент истории человечества, то ты скорее сойдёшь с ума и предпочтёшь себя закопать самостоятельно не пройдёт и века. Скажите, что он пессимист? Но нет, как раз напротив, он был оптимистом. Оптимистом, но при этом реалистом, и это создавало некоторую противоречивость. Да, вечная жизнь звучит заманчиво, и кто-то всё ещё ищет способ её продлить, как показывает ситуация с Пандорой. Но даже если бы Пандора на самом деле могла даровать бессмертие, он не задумываясь разбил бы её. Жизнь ценна именно потому, что она конечна. Эти слова когда-то произнёс его отец, и тогда Кайто не понимал их смысл. Но это уже философия; сейчас его беспокоили другие вещи. Натянув козырёк чёрной бейсболки ниже на глаза, он продвинулся дальше сквозь толпу, сверяясь с расположением камер, входов и выходов, окон, вентиляции, подмечая новые детали, которые появились недавно и ещё не были отмечены на доступной ему схеме зала. Пока что всё шло, как надо. Очередное ограбление обещало стать успешным. Оно планировалось через два дня, и он уже отправил уведомление. Не высокомерием будет отметить, что половина, если не больше, людей могла прийти любоваться ценным экспонатом, который он планировал украсть как раз по этой причине. Шоу вскоре начнётся. Его дорогим и преданным поклонникам осталось ждать совсем недолго. Сегодня никого не проверяли и не досматривали, так что Кайто не стал маскироваться и пришёл посмотреть на экспонаты в качестве посетителя, как и все остальные. Кайто Кид никогда не нарушал своего слова, поэтому полиция просто не видела смысла тратить силы и ресурсы на бессмысленное ожидание призрачного вора. У них были дела и поважнее. Он знал это, как никто другой, и не собирался привлекать лишнее внимание. За редким исключением. Был один мелкий паршивец, который заслуживал отдельного места в ведьмовском котле Акако. Если Кайто за решёткой, то великий мелкий сопляк, в котле. Соотношение было вполне оправданным! В конце концов, он, Кайто Кид, не менее величайший творец всех времён, дарующий людям то шоу, которое больше никто в мире не способен повторить. Сажать его в клетку — просто святотатство! Всё это, конечно, было больше шуткой, чем реальным отношением к этому маленькому гениальному негодяю, мысли о котором наводили на улыбку. За полтора года их знакомства произошло слишком много значимых событий, заставивших взглянуть на вещи иначе. Если поначалу их встречи можно было назвать достаточно напряжёнными, то спустя какое-то время всё это стало напоминать скорее соперничество в том, кто кого перехитрит, в его случае, и разоблачит, в случае Тантей-куна. Интересно, появится ли он на его ограблении через несколько дней? Он приходил практически всегда, с явным извращённым удовольствием пиная в него свои отвратительные мячи, после которых Кайто ходил весь в синяках, проклиная меткость этого засранца. Какие бы пируэты он не выделывал, этот адский шар настигал его в любой точке. Из-за чего Куроба не то что футбол смотреть, он от мячей стал шарахаться, как прокажённый. «Убийца Кида», чтоб его! Аоко, не изменяя себе, издевалась над его новым страхом, помимо ихтиофобии, обещая купить мяч с принтом золотых рыбок и пинать в него каждый раз, как только он потянет свои руки к её юбке. Это опасно, действительно опасно. Не стоило сомневаться, что она выполнит свою угрозу и Кайто предстояло обыграть подругу на её же поле прежде, чем она его покалечит. О том, чтобы просто перестать задирать её юбку он, конечно же, не думал. Что ж, он проанализировал всё, что требовалось, теперь можно было возвращаться обратно и заняться последними приготовлениями. Кайто был перфекционистом, для него важно проверить всё дважды, прежде чем выступать на публике. Хотя незапланированные моменты случались всё чаще, стоило ему повстречать Тантей-куна, оттого каждая их встреча была такой незабываемой и самое важное, непредсказуемой. Разве это не волнующе? Когда всё идёт по плану — это, конечно, хорошо, но, будем честны, полиция, которая гонится по городу за его манекеном, не может составить ему конкуренцию. До встречи с мелким паршивцем всё было именно так. Но либо Кайто слишком задумался о своём непревзойдённом сопернике, либо он действительно только что услышал его голос, точнее это был голос его взрослой версии, не Эдогавы Конана, а Кудо Шиничи, которым он и являлся, но по роковым стечением обстоятельств был вынужден жить в теле семилетнего ребёнка, как бы нелепо это не звучало. Но, подождите, разве это так работает? То есть, конечно, Кайто не мог быть уверен, так как из тех обрывков информации, которые он услышал совершенно случайно, когда Тантей-кун разговаривал с профессором Агасой по телефону, становилось очевидно, что это, по сути, необратимый процесс. Метантей ведь не может в самом деле, как девочка-волшебница, с помощью пары фраз превращаться из ребёнка обратно во взрослого и так по бесконечному кругу? А если это так? Ну, Кайто был бы вынужден признать, хотя бы внутренне, что он не самый выдающийся маг на свете. — Ран, это слишком тривиально даже для легенды. По сути, все древние мифы состоят либо из теорий о вечном бессмертии, либо о вечных муках. Они могли придумать что-то более оригинальное. Буквально в ста метрах от него действительно стоял Кудо Шиничи собственной персоной. Засунув руки в карманы тёмно-синих брюк, он с присущим ему скептицизмом вёл диалог со своей дамой сердца Мори Ран, которую Куроба знал не понаслышке. Учитывая, что он претворялся её парнем в образе Великого детектива по меньшей мере уже раза четыре, из которых три она его раскусила и практически поймала, если бы он не успевал сбежать раньше. Опасная женщина. — Шиничи, легенда, на то и легенда, чтобы быть нелогичной, но привлекательной для аудитории! Ты всё ставишь под сомнение. — Всё следует подвергать сомнению, чтобы сохранять ясность ума, — непреклонно парировал Кудо, сузив глаза и оценивающим взглядом осматривая камень с таким видом, будто этот несчастный алмаз преступник, посмевший бросить ему вызов. Как же ему был знаком этот взгляд. По телу Кайто пробегает ледяная дрожь. Не время думать о том, почему и как. Самое главное — уйти незамеченным. Да, они не встречались в реальной жизни, и Тантей-кун был без понятия, как он выглядит на самом деле, однако испытывать судьбу с таким проницательным и дотошным человеком он не собирался. Себе дороже. Крутанувшись на сто восемьдесят градусов неспешными шагами, чтобы не привлекать внимание, Кайто направляется к выходу, умело огибая людей, которые встречаются ему на пути, и он почти достигает цели, когда чуткий слух улавливает взволнованное восклицание мисс Ран и обеспокоенный галдёж людей, которые стояли неподалёку. Застыв на месте, показавшихся ему вечностью, Кайто разворачивается в сторону голосов и не слишком уверенной походкой направляется обратно, вставая в метрах двадцати за высоким полным мужчиной, говорящим по телефону и прекрасно скрывающим его от ненужных глаз. Он не может точно сказать, что заставило его вернуться, пусть даже эти обстоятельства были рискованными, но подумать об этом стоило в другой, более подходящий раз, ведь сейчас перед его глазами был смертельно побледневший Кудо Шиничи, сжимающий ладонь в районе груди и сцепивший зубы явно от боли, которая пронзала его тело. — Шиничи! Шиничи, что с тобой? Мне… Мне вызвать скорую? Скажи что-нибудь, я волнуюсь! — тон голоса мисс Ран приобретает оттенки паники и едва сдерживаемых слёз, что в данной ситуации было понятной реакцией с её стороны. — Всё нормально, Ран. Просто с утра я не ел ничего, помимо выпитого кофе, видимо, это расплата за мою халатность. Ничего серьёзного, правда — отвечает Шиничи, изо всех сил пытаясь сдерживать мучительную боль. Это происходит намного раньше, чем он мог себе представить. Намного раньше, чем он бы хотел. Хайбара уверяла, что у него есть по меньшей мере 24 часа, чтобы пообщаться с Ран и, наконец, решить всё между ними. Прошло меньше шести часов! Чёрт возьми, меньше шести! — Ты… Ты уверен? Думаю, нам стоит вернуться обратно — подавив слёзы, Ран берёт себя в руки, убирая палец с кнопки вызова скорой помощи. — Ты права. Я только зайду в туалет и вернусь — выдавив из себя улыбку, заверяет её Шиничи, протягивая руку и сжимая дрожащими пальцами её плечо. — Ладно. Я буду ждать тебя на выходе. Если что-то случится… — Ничего не случится. Всё будет в порядке, Ран, правда. — Хорошо, я поняла. С этими словами она неуверенно кивает и, дождавшись кивка в ответ, разворачивается и покидает стены заполненного зала, тогда как Кудо Шиничи выдыхает с заметным облегчением, но только на секунду прежде, чем практически бегом направляется в сторону второго этажа, где, по наблюдениям Кайто, туалетов быть не могло. Сейчас там в целом ничего не было, так как зал готовился к выставке работ начинающих художников, которая будет проходить со следующего понедельника и до конца недели. Нехорошее предчувствие только усилилось от осознания этого факта. Похоже, он рано сделал выводы насчёт того, что Метантей может контролировать своё нынешнее состояние. Но что же ему делать? Рискнуть своей безопасностью и помочь? Либо уйти и положиться на ум его соперника, который выходил победителем и не из таких ситуаций? Однако, вспомнив то выражение на лице детектива, Кайто решительно двинулся вперёд, на ходу доставая белые перчатки и чёрную тканевую маску, надевая её. Он носил её на случай, если не будет времени замаскироваться и он окажется в опасной ситуации, вынужденный скрывать своё лицо. До сегодняшнего дня таких ситуаций не было. В длинном коридоре ожидаемо никого не было, Метантей, как никто другой, умел заметать за собой любые следы. Вот только и Кайто мог сказать о себе то же самое. Острым взглядом он осматривает каждую дверь, которую встречает на своём пути. Он прикрывает глаза, прислушиваясь и улавливая едва слышное тяжёлое дыхание с правой стороны. Открыв глаза, он в два широких шага сокращает расстояние до необходимой двери, толкая её вперёд, оказываясь в узком пространстве. И тут же его поджидает швабра, которая собирается заехать ему по лицу, но он вовремя перехватывает её одной рукой. Но не успевает опомниться, как ему приходится в срочном порядке уворачиваться от едва различимой тончайшей иглы со снотворным, в панике ударяясь головой о дверь и тут же хватаясь за макушку. — Ой-ой-ой, Метантей, пощади меня хотя бы в такой момент! Я пришёл помочь, а не уворачиваться от твоих дьявольских приспособлений. Давай отложим наш смертельный танец на другой раз, — ноет Куроба, обречённо вздыхая о своей нелёгкой судьбе — быть связанным с кем-то мелочным и неблагодарным. — Кайто Кид..? Несмотря на своё отвратительное состояние и расфокусированное зрение, Шиничи удаётся прицелиться и выстрелить в незваного гостя. И каково его удивление, когда это оказывается никто иной, как Кид. У него уже начались галлюцинации? — Собственной персоной. И если ты будешь послушным мальчиком и перестанешь пытаться мне навредить, то я даже прощу тебя и помогу. — Я не пытаюсь.. тебе навредить, — еле выдавливает из себя детектив, обхватывая ладонью горло, как будто таким образом он мог хоть как-то справиться с нехваткой воздуха, сгорбившись на тёмном холодном полу. — Что ты здесь делаешь? — Понятно, Тантей-кун. Похоже, твой разум действительно плавится, раз ты не можешь составить свою любимую дедукцию по такому простому вопросу. Шиничи определённо нашёлся бы, что ответить, если бы его органы в буквальном смысле не горели, сжимаясь изнутри. Не выдержав, он кричит, прикрыв рот ладонью. Слёзы сами бегут по его щекам, борясь с болью. Кайто стоит как вкопанный, его собственное лицо бледнеет не хуже. Где-то на краю сознания мелькает необходимость проверить, закрыл ли он дверь, и, не поворачиваясь, его пальцы вслепую защёлкивают замок, избегая возможных встреч с сотрудниками музея, которые, услышав пусть и приглушённый, но крик, могли попытаться зайти, что было бы крайне нежелательно. Конечно, он предполагал, что эти перевоплощения могут быть болезненны, но наблюдая в данный момент за тем, как обычно собранный и серьёзный детектив так сильно страдает, пребывая в агонии, скажем так, это не то, что он хотел бы увидеть ещё раз. Тем более что Кайто не мог забыть то, что увидел однажды. Сжав кулаки, Куроба опускается на колени перед медленно уменьшающимся телом, не пропуская ни одну деталь, чувствуя, как у него пересыхает в горле от такого сюрреалистического зрелища. — Тантей-кун.. — тихо выдыхает он, осторожно касаясь ладонью места, где теперь виднелась растрёпанная макушка, но в знакомом ему формате. Ему не отвечают больше минуты, и Кайто смиренно ожидает, не смея произнести ни слова, затем хриплый голос негромко произносит несколько слов, заставляя его нахмуриться, обдумать просьбу мгновение, но кивнуть. — Что мне сказать ей? — вставая на ноги, спрашивает Кайто, уже приглаживая волосы так, как это было у Кудо Шиничи. — Что меня срочно вызвали по новому делу. И я свяжусь с ней, как только смогу — доносится приглушённый ответ из-под ставшей слишком великой для Конана одежды. — Хорошо. Десять минут, и я вернусь за тобой. Никуда не уходи, Метантей, — произносит Кайто, снова щёлкая замком и выходя с обратной стороны, закрывая дверь. — Болван. Куда я могу уйти в таком состоянии.. — отвечает Шиничи, чувствуя, что проваливается в темноту.

***

Когда он открывает глаза в следующий раз, уже начинается вечер. Он понимает это по закату, пробивающемуся сквозь окно. Его комната не была настолько яркой, значит, он в доме профессора Агасы. Простонав что-то нечленораздельное, Шиничи поднимается на локтях, осматриваясь вокруг. — Ты проснулся, Шиничи! Боже мой, ты не представляешь, как мы с Ай-чан волновались! Звонкий голос профессора отдаётся набатом в голове, словно звон десятка колоколов. Схватившись за голову одной рукой он морщится и отрывисто кивает, принимая другой очки, которые протягивает ему Хайбара. Он в них не нуждался, но будучи в теле Конана предпочитал носить, снимая только перед сном. Для безопасности. Позже это вошло в привычку. — Как я здесь оказался? — это первый вопрос, который он задаёт, упираясь спиной в подушку, которую ему любезно поднимает Агаса, предварительно взбивая. — Пойду принесу тебе воды, — говорит он, уходя на кухню. Шиничи тихо благодарит его в ответ, затем обращает внимание на Хайбару, которая хмуро смотрит на него. — Что? — с лёгким раздражением в голосе спрашивает. И разве это не он должен быть раздражён, учитывая, что противоядие даже близко не оправдало прогнозов его создательницы? — Кайто Кид появился на вон том подоконнике с тобой на руках. Точнее, ты был в его куртке. Как потерявшийся котёнок, знаешь ли, — кивнув в сторону левого окна в середине комнаты, незаинтересованным тоном произносит Хайбара. Впрочем, у неё он всегда был таким. Шиничи давно понял, что за её слоями масок скрывался куда более чуткий и сострадательный человек, нежели она пыталась навязать им. — О, — только и смог произнести он в ответ, пока что даже не понимая, как реагировать. Но точно зная, что помощь Кида была бесценна, он обязательно встретится с ним позже, чтобы поблагодарить как следует. — Тебе действительно с ним повезло, Кудо-кун, — говорит Хайбара, отпивая из своей чашки, на её губах появляется и тут же исчезает мимолётная улыбка. Или ему показалось? Впрочем, не важно. Разгадывать очередной подтекст в словах подруги у него совсем не было сил. — Но не повезло с противоядием. Я и предположить не могла, что твоё тело будет так яростно отторгать новую формулу, которую я вывела. Следующие слова она произносит уже более задумчивым тоном с отчётливым депрессивным оттенком. Шиничи вздыхает и отпивает воду из стакана, который профессор даёт ему, после чего с усталостью опускает голову на подушку, прикрывая тяжёлые веки. — Это не твоя вина, Хайбара. В конце концов, ты не можешь заглянуть в будущее. — Да, но я учёный и обязана просчитывать все риски перед тем, как отдать лекарство, которое может погубить жизнь. Уже погубило. — Не самый лёгкий разговор после пробуждения, — выдыхает Шиничи, на что Агаса спохватывается и подходит к нему, забирая обратно очки и пустой стакан. — Он прав, Ай-чан. Всё потом. Выспись хорошенько и наберись сил, Шиничи. Утро вечера мудренее. Хайбара не спорит и молча поднимается, направляясь в сторону своей лаборатории. Профессор, в свою очередь, уменьшает яркость лампочек, оставляя лишь тусклый свет перед тем, как выйти, осторожно прикрывая за собой дверь. Когда в комнате остаётся только он один, Шиничи практически сразу же проваливается в глубокий сон без сновидений. Завтра. Он обдумает все произошедшие события завтра.

***

В это время на другом конце города, в частном двухэтажном и с виду ничем не примечательном доме, вовсю горит свет. Буквально. Во всех комнатах. Как бы Аоко не капала ему на мозги, Кайто отказывался оставлять свет только в том помещении, в котором он находился на данный момент. Ему нравилось, когда множество ламп освещает тёмное пространство, будь то неоновые огни ночного города или любое другое место. Он не был настолько беден, чтобы не позволить себе оплачивать счета за электричество! В конце концов, платит не он, а мать, которая обещала приехать на весенние каникулы. Кайто пока не знал, радоваться этому или плакать. Осторожно положив на стул одно из своих изобретений, которое он дорабатывал для предстоящего ограбления, Кайто перекатывается на стуле от рабочего стола к столу с ноутбуком, подхватывая двумя пальцами телефон и слепо набирая знакомый номер, попутно подъезжая к доске с фотографиями и документами, отмеченными и соединёнными между собой красной нитью в определённом порядке, вешая новый стикер с подписью и большим знаком вопроса. Наркотик. Уменьшение. Нелегальная организация. Противоядие (?) — Наконец-то, Джии-чан! А вдруг я тут помираю? — нетерпеливо отчитывает его Кайто, обводя «противоядие» красным маркером. — Молодой господин, не шутите так! — Ладно-ладно, не вздыхай. Джии-чан, ты ведь мне говорил, что знаком с Хироши Агасой, верно? — Так и есть, молодой господин. Когда-то мы учились в одном университете, но на разных факультетах. — Ты же сейчас с ним общаешься? — Всё верно, иногда мы даже встречаемся, когда позволяет время. — Отлично! Тогда тебе нужно будет с ним встретиться и желательно у него дома. — Но… но зачем? — недоумённо переспрашивает Джи, тем не менее, поддаваясь энтузиазму, исходящему от Куробы младшего. Уже готовый помочь, даже если идея была сомнительная. Впрочем, они и сами занимались достаточно сомнительной деятельностью. — Конечно же, чтобы поставить жучки по всему его дому! Не волнуйся, они очень маленькие, такие же, как камеры, которые я прикрепляю к своим голубям. И я работал над их усовершенствованием, теперь их сложнее вычислить, жучки, то есть. — Вы.. меня успокоили. — Ну так что? Сможешь на этой недели? Но только не вызывая подозрений. — Разумеется, молодой господин. Я постараюсь связаться с Агасой-саном завтра во второй половине дня, после чего сообщу вам о результате. — Спасибо, Джии! Ты лучший! — Всегда пожалуйста. Что ж, доброй ночи. — Пока, Джии-чан! Повесив трубку, Кайто позволил себе улыбнуться с лёгким зловещим озорством. — Ну что, Тантей-кун, твои маленькие опасные секреты вскоре станут достоянием Кайто Кида, хочешь ты этого или нет.