Я научилась

POV Англины Воронцовой

В сентябре пар было не так и много. Начало года, как-никак. Я учусь по направлению «клеточная инженерия и биотехнология» и в первый вторник этого учебного года у нас в расписании впервые появился один из самых, что уж тут говорить, профильных предметов – микробиология. Это было так интересно, ново, я с огромным воодушевлением торопилась на пару, но мне посчастливилось опоздать. Бывает, не правда ли? Постучавшись, я вошла в аудиторию. Возле стола стояла женщина, на вид ей было около тридцати пяти или сорока лет, ее тело было подтянутым, ощущалась сила и уверенность. Темные волосы были забраны в тугой хвост, а хитрые глаза украшала тонкая темная оправа очков. Очки придавали ей особую строгость и стать. Ее внешность была очень притягательна, наверняка, она разбила ни одно сердце. Но помимо красивой внешности в этой женщине было что-то еще, была какая-то внутренняя сила. Я ощутила дрожь от ее взгляда. Он прожигал, обволакивал все тело, пробирался до костей… Эта женщина завладела мной с первой секунды. С первой секунды я сдалась, сдалась раньше, чем противостояние было начато. Ее внешность, ее уверенность, ее характер, даже ее холод – и все, она уже победила. Конечно, поняла я это лишь спустя время. В тот момент, когда я только зашла в аудиторию, меня поразило совсем другое – в аудитории была тишина. Тишина, которую не так-то часто можно было слышать за весь предыдущий год обучения. И это напряжение в группе невольно бросалось в глаза. – Чтобы опоздать на первое занятие ко мне, нужна огромная смелость, девушка. А я не вижу, чтобы вы ею обладали, – я только и успела открыть рот, чтобы извиниться, но она не позволила, продолжив: – Я не давала вам слова. Не собираюсь слушать ваши оправдания, избавьте меня от этого и просто займите свободное место, – опустив глаза в пол, я проскочила к свободной парте. Я ощущала ее холодный и липкий взгляд, хотя прежде я не знала, что можно испытывать неприязнь к незнакомому человеку, лишь от пары слов в свой адрес. Но, как оказалось, можно. Можно, не смотря на всю его внешнюю притягательность. Было понятно, не одна я чувствовала себя ужом на сковородке в тот день. Мало кто из ребят позволял себе лишнее движение или звук. Это было странно. Даже в предыдущий год обучения, являясь трусливыми первокурсниками, мы были куда смелее. В тот первый день второго года обучения мне пришлось сесть за первую парту, которая была возле выхода. Я просто не позволила себе пройти дальше, не смотря на то, что прежде сидела со Светой, двумя рядами дальше. Катя после пары долго подшучивала над моей неуверенностью, но позже призналась, что энергетика женщины поглотила бы и ее, окажись она на моем месте. В тот вечер я долго крутила образ женщины у себя в голове. Я не могла объяснить себе причину. Но этот взгляд, эти колкие слова, они не позволяли отпустить ситуацию. Это было так необычно. Необычно и волнительно. И на следующий день у нас вновь стояла лекция по данному предмету. Не желая опаздывать и в этот раз, я пришла минут на двадцать раньше и ждала остальных ребят возле двери. – Я настолько Вас вчера напугала, что Вы решили прогулять первую пару, лишь бы не опоздать на мою? – это была та самая женщина, звали ее Евгения Владимировна. Сегодня ее голос звучал менее грозно, и чувствовалась некая усмешка. – У нас не было первой пары, – словно оправдание звучали мои слова. – Ох, какая жалость, а я уж подумала, что Вы хотите произвести на меня впечатление, – немного брезгливо, неприятно и обидно. Ее шутка не была безобидной, я это чувствовала. Но я не понимала, зачем она так себя ведет, и не понимала, зачем я введусь на все это. А ведь я велась, реагировала, присматривалась к ней! И неосознанно меня это влекло. Влекло и отталкивало. Я, как жертва, завороженная и неспособная сделать шаг назад. – Зачем мне это? – спросила я в ответ, пока женщина открывала аудиторию ключом. Она повернулась ко мне, смерила меня своим взглядом, я видела, что в ее глазах появилось что-то новое, пугающее и манящее одновременно. Усмешка была похожа на оскал хищника перед прыжком, и она продолжила: – Те, кто не могут освоить мой предмет, готовы на многие изощрения. – Думаю, я смогу, – в этот момент я хотела пройти в аудиторию, но она преградила мне путь, поставив руку на косяк дверного проема. Я остановилась, переводя немного удивленный взгляд на нее. Мы были слишком близко. Ее глаза смеялись, я это видела. – Хочешь, раскрою тебе секрет? Теперь у тебя просто нет шансов, милая, – подмигнув, она убрала руку, намекая, что не желает продолжать этот разговор. И тот разговор был окончен. Но окончен лишь на время. Спустя мгновение, в кабинет стали стекаться мои одногруппники. И меня успокоило, что я не нахожусь больше с этой женщиной один на один. Я не понимала, почему она так себя ведет, почему именно в мою сторону. Хотя, может мне лишь казалось подобное внимание? Может дело просто в страхе? Ведь, где-то внутри я испытывала страх. Но помимо страха было что-то еще. И это что-то меня пугало намного больше. Та, вторая пара у Евгении Владимировны, прошла лучше. Она казалась мягче, чем в первый день. Она не раз отпускала шутки. Атмосфера в аудитории с напряженной быстро сменилась на дружескую. Многие посчитали, что в прошлый раз у женщины просто не было настроения. А, что? У всех бывают трудные дни. И я бы думала так же, если бы не тот разговор перед самой парой. Я видела во всем ее общении с ребятами, в проскальзывающих шутках, какой-то лишь ей понятный умысел. Может я просто хотела его видеть? Мне не было спокойно, хотя и тот липкий страх отступил назад. Не отступал лишь интерес, который я даже не могла себе объяснить. – Так, ребята, – в конце пары начала женщина серьезным голосом, – каждые две недели пять человек из группы должны будут мне сдать по реферату. В первую очередь в этот список будут попадать провинившиеся. Темы для рефератов и список первых пяти человек отдам старосте в конце этой недели. Имейте в виду, если реферат мне не понравится, будете защищать его после занятия. Если к концу семестра останутся те, кто реферат не сдавали ни разу, то приносите его на экзамен, единственный плюс для Вас, тему выберете сами. – О, зачем столько сложностей? – это был Дима. Он был уверенным и достаточно симпатичным парнем, возможно, именно поэтому он не боялся что-либо комментировать и высказывать свое мнение. – Вот и узнаете, молодой человек, Вы будете первым в этом списке, – лицо женщины оставалось серьезным. Парень был удивлен. Ему многое прощалось, он, видимо, не планировал утруждать себя рефератом. А женщина, как бы ни позволяла сегодня себе шутки, большую часть времени на паре была непреклонна и точно знала исход любой фразы, хотя, мне кажется, она заранее знала исход даже любого взгляда. Пара завершилась, стоило женщине услышать звонок. А звонок прозвучал буквально спустя пару минут после ее диалога с Димой. Мы быстро начали собирать свои вещи, кто-то быстрее, кто-то дольше. Я была из тех, кто дольше, в отличии от моих подруг, которые торопились занять нам место в очереди в столовой. Но выходить последней из аудитории в планах у меня не было, однако, этот замок на сумке, как назло, не поддавался. В аудитории была еще пара человек, которые собирались и о чем-то неспешно болтали. Была и староста, которая направлялась к столу женщины, наверняка, желая получить разъяснения по поводу этого дурацкого списка. А я, продолжая борьбу с молнией, ощущала усмехающийся уверенный взгляд. Его я ощущала и пока шла к выходу. Ощущала буквально всем телом, но так и не подняла свои глаза, стараясь сбежать отсюда как можно быстрее. И, возможно, это было глупо, а, возможно, это было лишь в моих домыслах, но я не могла ничего с собой поделать. Эта женщина отталкивала меня от себя тем, что что-то в ней меня очень волновало. Остаток недели шел спокойно. Все, как и у всех: лекции, лекции и еще раз лекции в университете, а в общежитии было шумно, и кипела жизнь. Еще бы, начало нового учебного года. Желания общаться хоть отбавляй, а с учебой еще можно и повременить. В комнате я жила с двумя девчонками с параллельной группы. И, если изначально я была огорчена такому стечению обстоятельств, то сейчас это меня нисколько не волновало. Аня и Маша, – их можно было назвать самыми обычными девчонками. Но, знаете, это скорее плюс, чем минус. Аня была отличницей, а Маша тянулась за ней, постепенно преуспевая в предметах. Но они не были скучными заучками, как сказала бы Катя, вовсе нет. При всем их стремлении получить заветное «отлично», они были интересными и живыми, они посещали различные студенческие вписки, участвовали в жизни факультета и, даже играли в студенческой лиге. И у нас сложились хорошие дружеские отношения за тот год, мы могли и погулять вместе, и помочь друг другу в каких-то смежных предметах, и просто поговорить. Поговорить обо всем и ни о чем одновременно. И сегодня, в пятницу, мы вместе с соседками и моими подругами собирались на мероприятие, посвященное новому учебному году. Собирались многие ребята с нашего потока, и мы не были исключением. Эту вписку обсуждали довольно долго. Видимо, за лето студенты истосковались друг по другу, по возможности оторваться вдали от надзора родителей. В четверг перед последней парой, которая была четвертой по счету, я с Катей, Димой и Лешей сидела в столовой. Мы были уставшие после физкультуры, немного раскрасневшиеся, но веселые. Не знаю, но настроение в тот день было прекрасным, как и погода за окном. Словно последнее напоминание о минувшем безумно теплом лете. И наше обсуждение предстоящей вписки было, довольно, бурным. Хотя, разве у студентов может быть иначе? – Девчонки, идете завтра? Море алкоголя, кальян, а может и нечто большее, – спрашивал Дима. – Блин, жду не дождусь уже вечера пятницы, – говорила Катя, активно жестикулируя. – Чего, Катюха, так не терпится напиться? – это был Леша. Он был приятным молодым человеком, как правило, дружески настроен и мил. Но, не знаю, почему-то девчонки воспринимали его исключительно другом. Может, он был слишком мил? – Ох, Алексей, не в алкоголе счастье, – она смеялась. В этот момент я почувствовала, что кто-то приближается к нам. Я чувствовала взгляд, который пробирался под кожу, хотя я сидела спиной. – Ага, оно в кое-чем более интересном, – смеялся парень. – И в чем же счастье юных студентов? – усмешка и притягательный голос. Руки женщины уверенно легли мне на плечи, ощутимо сжимая их. Я продолжала сидеть спиной, не дыша, но прекрасно зная, кто позволял себе такую наглость. Ребята же, будто не замечая мою растерянность, продолжили радостно щебетать. – Евгения Владимировна, здравствуйте, – это была Катя, – ну как же в чем? Конечно же в успешной сдаче экзамена по микробиологии, – моя подруга подмигнула, весело засмеявшись. – Екатерина, какая же Вы подлиза, – голос женщины не был агрессивен, она словно играла. А я продолжала чувствовать себя напряженно, пока ее руки так и покоились на моих плечах, что вызывало непонятное смятение и мурашки на затылке. – А в чем для Вас, в любви? – Дима подергал бровями, словно, заигрывая. – Думаю, в любовь можно верить лишь в вашем возрасте, – в этот момент она убрала свои руки, на что я облегченно выдохнула. – Ну, какие Выши годы, – продолжала Катя. – На будущее, не стоит так бурно обсуждать свои планы на вечер, а то вдруг, какой-нибудь вредный преподаватель, например, в моем лице, в следующий раз будет совершенно по-другому настроен, – на этой фразе она покинула нас. – Леха, ты идиот, – засмеялась Катя. – Все же стоит быть аккуратнее с шутками, лично мне проблемы не нужны, – смогла сказать я, все еще находясь в некой прострации, сама не понимая до конца, почему так реагирую. Но, ее руки. О Боже. – Да, ладно, она, вроде, адекватная, да и чувством юмора не обделена, – пожала плечами Катя. – Да и кто шутил? – засмеялся Дима. И в четверг, лежа в кровати, я думала об этой встрече. Зачем она к нам подошла? Чего хотела добиться своими прикосновениями? Того, чего добилась? Моих мыслей? Зачем? Она могла просто жестко нас осадить, если наш разговор показался ей неуместным. Но ее руки, ее голос.. Я просто не могла спать, продолжая крутить все это в голове. А долгожданный для многих вечер пятницы оказался долгожданным и для меня. Мне было весело там. Катя не позволяла скучать, вечно утаскивая нас танцевать. Сопротивлялась только Света, и то лишь в начале. Алкоголь, действительно, лился рекой, дым окутывал пространство возле приоткрытого окна, а смех и танцы не прекращались ни на мгновение. Я впервые была в подобной атмосфере: легко, весело, хотелось еще и еще. Еще и еще. Хотелось всего. Я отплясывала наравне со всеми, я пила, жадно глотая колу с чем-то терпким, стараясь охладить горящее тело. – Геля, потанцуем? – ко мне подошел Леша. – Пошли, – согласилась я. Мне было слишком хорошо, чтобы кому-то отказать в приглашении. И я не знаю, в чем именно была причина, но в тот вечер мы с Лешей целовались. Я не смотрела на него как-то иначе ни в тот момент, ни после, лишь так же, как и на остальных. Он мне не был даже другом. Он был просто одногруппником. Но алкоголь, хорошее настроение, сыграли свое дело, и ближе к полуночи, Алексей зажимал меня на балконе, предоставляя своим рукам и языку свободу действий. Его язык жадно проникал ко мне в рот, цепляясь, стараясь запустить мурашки. Я не сопротивлялась, хотя в трезвом уме бы не позволила этому случиться. Не знаю, как далеко это могло бы зайти, но Света утащила меня из его объятий. Девчонки долго смеялись над моим состоянием в тот момент, но отличилась не только я. Многие были под влиянием градуса и никотина. Но, как бы я не оправдывала себя, на утро мне было неловко, да и голова отзывалась болевыми ощущениями от вчерашнего веселья. Все выходные я провела, валяясь в кровати и приводя себя в более-менее адекватный вид. Соседки подшучивали, но с пониманием отнеслись к моему состоянию. Однако в понедельник я все еще ощущала последствия пятничного вечера. Не могу сказать, что голова раскалывалась, но от яркого света все еще было неприятно. Подходя к аудитории, я понимала, что опоздала минут на пять. И понимала, что это большая ошибка. Постучавшись, я зашла в аудиторию, виновато смотря на женщину. Ее взгляд был уверенным, а ухмылка все говорила за себя. В этот раз она, очевидно, ждала каких-то слов от меня. И именно в этот раз слова казались чем-то слишком сложным. Физически сложным. – Извините, можно сесть на место? – почему-то я ощущала неловкость перед ней, говоря подобное. Она это видела. Думаю, мою неуверенность видели все. Хотя многие были не в лучшем состоянии после бурного пятничного веселья. – Вам не кажется, что это не самая приятная закономерность? – не смотря на усмешку, которая больше походила на оскал, ее голос был серьезным. – Я постараюсь впредь не опаздывать, – продолжая топтаться возле двери. – Меня не устраивает Ваше «постараюсь». И, да, в этот раз я разрешаю Вам занять свое место, – только я хотела пройти в аудиторию, женщина дополнила, – за первую парту, пожалуйста. И, поздравляю, все же Вы в списке на реферат. Я проскочила мимо женщины, занимая первую парту, которая была абсолютно в невыгодном положении, слишком уж близко. Но у меня не было выбора. Хотя, нет, вру. Я просто могла не приходить, ведь знала, что опаздываю. В любом случае, я была здесь, за этой первой партой, ощущая неуверенность и неловкость. За время занятия я старалась не смотреть на Евгению Владимировну, но чувствовала ее блуждающий взгляд. Она уверено сидела за своим столом, читая нам лекцию, периодически поясняя некоторые моменты подробнее. Стоит отдать ей должное, выдавала материал она понятно и лаконично. Ничего необычного не происходило, но я не могла посмотреть на нее. Я знала, мы обязательно встретимся глазами, и что делать в такой ситуации я просто не представляла. Где-то в середине пары меня задели ручкой со спины, я обернулась, чтобы понять, что от меня хотят. Это был Дима. Он передал мне клочок бумаги, сложенный в несколько раз. Я с непониманием посмотрела на него, но записку взяла. – Так, Воронцова! Опоздали, теперь отвлекаетесь сами и другим мешаете! – Евгения Владимировна встала, направляясь к моей парте. Я с неким страхом и сомнением посмотрела на нее впервые за этот день, натыкаясь на ее взгляд. Сейчас он был недовольным и прожигающим во мне дыру. Ту записку, которую передал мне Дима, я сжимала в руке, не зная, видела ее женщина или нет. – Записку, будьте так добры, – она протянула свою ладонь, указывая взглядом на мой сжатый кулак. Я смотрела на нее с мольбой и сожалением, но она лишь усмехнулась, продолжая ожидать моего подчинения. И мне пришлось. Я протянула ей записку, аккуратно оставляя ту на ее ладони, стараясь не задеть женщину. – Заберете ее после пары, – все тем же серьезным и властным голосом. До конца занятия оставалось еще минут двадцать, и в отличии от начала пары, эти минуты я прожигала Евгению Владимировну взглядом. Это было странно. Я по-прежнему испытывала некий страх, но притяжение женщины оказалось сильнее в тот момент. Что-то тянуло. Может этот ее уверенный и усмехающийся взгляд? Привлекательный внешний вид? Характер? Трудно сказать, я не могу похвастаться, что хорошо ее знаю, это совершенно не так, но в этот самый момент, несмотря на страх, я не могла отвести глаза. В тот момент я это поняла. А она, наоборот, избегала меня. И это оставляло след куда ощутимее, чем предыдущее внимание. Да и было ли внимание-то в мою сторону? Но стоило прозвенеть звонку, оповещая об окончании занятия, ко мне вновь вернулась неуверенность. Словно мне комфортно лишь пока эта женщина загнана в определенные рамки, рамки, которые меня уберегут от любых ее действий. Преподавательница же, закрыв файл с презентацией, удобно устроилась на своем стуле, ожидая, пока мы все покинем аудиторию. Но стоило мне посмотреть на нее, она указала своими глазами на стул возле своего стола, демонстрируя, что ожидает меня. Это смущало безумно. Несмело кивнув, я продолжила собирать свои вещи, при этом наблюдая, как студенты один за другим пересекают порог, скрываясь по ту сторону дверей. – Воронцова, Вы слишком медлительны, неудивительно, что вечно опаздываете, – усмехнулась женщина, чувствуя себя абсолютно расслабленно. Меня же наоборот сковывали противоположные чувства – страх и интерес. – Извините, – хотя, полагаю, это было не обязательно. – Мои извинения обычно дорого стоят, имей ввиду, – все та же усмешка, и все тот же резкий переход на «ты». А я не знала, что должна отвечать на подобные замечания женщины, да и должна ли вообще, поэтому молчала. – Не желаешь узнать содержимое записки? – ее взгляд прожигал. – Было бы неплохо, – думаю, я ответила уверенно. Хотя, отсутствие кого бы то ни было еще в аудитории, меня волновало. Беспричинно волновало. Это где-то на уровне подсознания, как инстинкт самосохранения. – Тогда, полагаю, ты не против, если я прочитаю ее вслух, – и это был не вопрос. Да и какой у меня был выбор. Все что меня смущало, я понятия не имею от кого она и о чем там речь. – Так, что тут, – разворачивая бумажку, женщина продолжила, – Геля, я не прекращаю думать о том, что было в пятницу. Ты согласишься сходить со мной куда-нибудь? Когда женщина читала, на ее лице мелькали то ли удивление, то ли отвращение, то ли интерес. Мне трудно понять ее эмоции, они слишком быстро менялись. Ее голос был несколько брезгливым, как и взгляд, которым она взглянула на меня после. – Это не то, чем кажется, у нас ничего такого не было, – я и сама не поняла, как начала оправдываться. Оправдываться перед женщиной, которой я ничего не должна. Это глупо и жалко, как мне казалось, когда я анализировала эту ситуация спустя пару часов. Но то был порыв, сдержать который я не смогла. Евгения Владимировна усмехнулась, несколько меняясь в лице. Ее брезгливость сменилась на что-то иное. – Очень мило, конечно, что у тебя ничего не было. Но, боюсь тебя разочаровать, единственное, что меня волнует в данной ситуации это то, что по аудитории летают записки. Так что в следующий раз раздвигай ноги так, чтобы это не мешало мне вести лекцию, – и это было грубо. Грубо и обидно. И я видела, что она намеренно произнесла эти слова так, чтобы они меня задели. Усмешки, которая часто висит на ее губах, в этот раз не было. Я растерялась, несмело кивнула, опустив взгляд в пол. – Извините, я пойду, – женщина ничего мне больше не сказала, а я решительно покинула аудиторию. Не знаю, в чем была причина такой смены настроения, такой агрессии в мой адрес. Я не понимала и не понимаю эту женщину до сих пор. Меня пугает это. Но больше всего меня пугает то, что я слишком часто о ней думаю. Уже тогда думала. Что касается записки, то я сделала вид, что не прочитала ее. Честно говоря, я не знала, что ответить. Он не интересовал меня в качестве парня, которого я бы хотела видеть возле себя. Нет, он хороший, но больше годится на роль друга. А тот спонтанный и ничего незначащий поцелуй был ошибкой, совершенной на пьяную голову. И кроме сожаления, он не принес мне ничего. В общежитии мы с соседками и Катей, которая жила этажом выше нас, решили поиграть в настольную игру. Разумеется, к нам присоединились пара парней из соседних комнат, а также знакомые Кати, которые были будущими выпускниками. Постепенно игра переросла в распитие пива, шутки и обсуждение разных университетских сплетен. Мы много что обсудили, но мне особо запомнился Сергей со своими нравоучениями. – О, вы же на втором курсе, – начал Сергей, который был выпускником, он много всего рассказывал, очевидно, чувствуя себя самым опытным и осведомленным, хотя так оно и было. – У вас, получается, Савина началась, – продолжил он, но Катя его перебила: – Да, она у нас микруху ведет, а что? Огонь баба, нет? – и в этом была вся Катя. – Кому как, – усмехнулся парень, – кому-то огонь, кому-то ставит зачеты за просто так, а кому-то жопа, ходят на пересдачи, как домой, причем пересдают абсолютно все от рефератов ее дурацких, до экзамена. На мой взгляд, к ней лучше не попадать во внимание. Да и вообще, ходили слухи, что она и взятки берет, причем далеко не деньгами. – Да фигня все, – перебил Кирилл, который был его другом, – просто не дала кому-то, вот слухи и пускают. – Ну, может и так, хрен знает, – согласился Сережа. – Парни, мне кажется, это вы просто озабоченные, вот и думаете о таком, – Катя смеялась над этим рассказом, абсолютно отрицая подобную ситуацию. А я неосознанно напряглась. Может ли это быть правдой? Но, пожалуй, как бы я не ощущала странности поведения женщины, я была солидарна с мыслями моей подруги. Вторник и среда пролетели незаметно. Хотя во вторник кое-что меня заставило напрячься. После физкультуры мы освободились раньше, чем пара успела закончится, и планировали провести остаток занятия в столовой. Но я отстала от девчонок, заскочив в туалет, а после моему взору представилась необычная картина. В коридоре, возле преподавательской, стояла Евгения Владимировна, которая практически нависала над какой-то девушкой, что опиралась спиной о стену. Они были слишком близко, на мой взгляд. Хотя, возможно, я надумала себе что-то, чего и не было, возможно дело лишь в тех спелтнях, но то, как они стояли, вызывало много вопросов в моей голове. И стоило мне начать движение, чтобы удалиться незаметно, женщина посмотрела на меня, нисколько не меняя своего положения, нисколько не смущаясь. Лишь подмигнув мне, она усмехнулась, пока я быстро ретировалась. Я не знаю, но этот момент неоднократно всплывал в моей памяти. Как-то слишком близко они были. Но разве это мое дело? Черт, я просто схожу с ума. Нужно прекратить. И почему она так посмотрела на меня, как-то с вызовом? К девчонкам в столовую я вернулась быстро, но долго не могла включиться во всеобщие разговоры. – Гель, ты в порядке? – спрашивала Света. – Да, просто физкультура выбила из сил, – пожав плечами, приврала я. Может и стоило озвучить свои мысли, ведь мы подруги, но я не смогла. Просто не смогла. И, признаваясь себе позже, я не смогла, так как не хотела навредить ей. Уже тогда она волновала меня больше, чем имела на то право.