Между тенями

      Ожидаемо, Олег и Саша, немного прибравшись за собой, отправились в спальню Саши. В комнате царила привычная для них уютная обстановка: аккуратно застеленная постель, тёплый свет прикроватной лампы и лёгкий аромат древесного дыма, доносившийся от свечи на полке. Саша привычно рухнул на кровать, потянув Олега за собой. Это движение, казалось, таило в себе что-то большее. Олег, почувствовав лёгкое напряжение в теле, неловко устроился рядом, ощущая, как его сердце начинает стучать быстрее, чем обычно. Он пытался сосредоточиться, но сердце всё же подсказывало, что этот момент что-то меняет.       Саша повернулся к нему, внимательно посмотрел, будто что-то в нем искал, и, немного наклонив голову, едва заметно улыбнулся. В его глазах была мягкость, которую Олег редко видел, но всегда чувствовал.       — Что? — спросил Олег, не в силах скрыть своё смущение и невольно опуская взгляд, как будто пытаясь скрыть какие-то нерешенные вопросы в себе.       — Ничего, — тихо ответил Саша, протянув руку и, словно невзначай, поправив несуществующий взъерошенный локон на лбу брата. Его пальцы касались кожи с такой нежностью, что Олегу стало трудно дышать.       И, прежде чем Олег успел что-то сказать или возразить, Саша наклонился ближе, их лица оказались совсем близко, и лёгкий, почти неслышный шёпот стал предвестием того, что вот-вот произойдёт нечто важное. Саша коснулся его губ — не спеша, но уверенно. Этот поцелуй был таким естественным, что Олег не успел даже задуматься, как реагировать. Его дыхание сбилось, а пальцы непроизвольно сжали край одеяла, будто это был единственный способ зафиксировать момент. Саша, заметив, как сильно Олег волнуется, хмыкнул, его губы медленно растянулись в улыбке, а взгляд стал более игривым.       — Ты как будто всё ещё боишься, — сказал Саша мягко, его пальцы, едва касаясь, прикоснулись к щеке Олега. Олег почувствовал тепло его руки и тот легкий жест, который был одновременно утешением и вопросом.       — Я… просто не привык, — признался Олег, стараясь не встречаться взглядом с братом. Казалось, что Саша видит его насквозь, знает всё, что прячется внутри, а Олегу было трудно раскрыться даже перед ним. Он чувствовал, как сердце бьется быстрее, когда Саша был рядом, и его слова звучали настолько простыми и искренними, что Олег не знал, как ответить.       На удивление, Саша всё чаще становился инициатором таких моментов. Легкое касание плеча, когда они проходили мимо, или быстрый поцелуй в щёку, когда думали, что никто не видит. Всё это становилось неотъемлемой частью их общения. Это было что-то новое и необычное для Олега, что-то, что он никак не мог понять, но не мог и отпустить. Теперь, перед сном, Саша не стеснялся позволять себе больше. Он обнимал Олега. Его рука плавно скользила по волосам Олега, а иногда, в шутливом настроении, он прикусывал мочку его уха, вызывая тёплую и смущённую улыбку младшего. Это было что-то вроде игры, но в глазах Саши всегда была серьёзность, которая заставляла Олега чувствовать, как быстро он меняется в этом пространстве, где только они вдвоем.       Каждый поцелуй, каждый жест, каждый взгляд Саши казался Олегу чем-то удивительным, чем-то необычным. Это не было просто физическим прикосновением. Это было что-то, что заставляло его сердце пульсировать быстрее, а разум терять способность воспринимать окружающее. Саша, как будто невидимая сила, подталкивал его к этим эмоциям, создавая ощущение, что всё, что происходит, не просто так, что в этом есть какой-то глубокий смысл. Олегу становилось трудно дышать, его голова кружилась от ощущения того, как Саша всё больше и больше обнимал его крепче, целовал чаще, показывая, что это не случайность, а нечто большее, что он готов был доказать.

***

      Проходили дни, недели. Время не стояло на месте, и жизнь Олега наполнилась яркими событиями, связанными с его участием в «Битве экстрасенсов». Каждый новый день приносил новые испытания, которые не только требовали от него физических и умственных усилий, но и невероятной эмоциональной стойкости. С заданиями приходили не только победы, но и переживания, заставлявшие Олега сталкиваться с самыми уязвимыми частями своей души, копаться в прошлых травмах и страхах. Эти испытания становились для него настоящим адом и одновременно возможностью для роста. Но в этом процессе был не только сам он. Каждое новое задание, каждая новая победа становились для Олега чем-то большим. Саша не вмешивался в процесс, но его присутствие было всегда рядом — словно невидимый якорь, который помогал Олегу не упасть.       Когда Олег возвращался домой, вымотанный, с тусклыми глазами, полными усталости, Саша встречал его. И в этих моментах звучание простого Я горжусь тобой от брата было тем, что Олегу было нужно больше всего. Эти слова не были громкими признаниями или медалью за победу, но они чувствовались настолько искренними, что становились его силой. Они накрывали его, как одеяло, теплом и поддержкой. Белые конверты становились для Олега маленькими знаками того, что трудности позади. Каждая победа означала что-то большее, чем просто успешное завершение очередного задания. Она была доказательством того, что жизнь, несмотря на все сложности, обрела новый ритм, новый смысл.       Их отношения становились чем-то крепким и неоспоримым, чем-то, что могло выдержать любые испытания. И хотя всё это начиналось как нечто новое и незаметное, со временем стало тем, без чего Олег уже не мог представить своей жизни. Этот момент — момент доверия и взаимопонимания — стал для него важнее всего.       Но проблема всё же была.       Саша, несмотря на всю свою близость, всё ещё ничего не говорил о том, что чувствует. Эта тишина не оставляла Олега в покое, она как бы висела между ними, заставляя младшего брата искать ответы там, где их не было. Он пытался понять, что происходит в голове Саши, но у него не было ни слов, ни признаков, которые могли бы дать чёткое объяснение. Всё, что оставалось — это тёплые улыбки, мимолётные взгляды и поцелуи. Но именно слов, объясняющих всё происходящее, и не хватало. Олег часто вспоминал каждый момент, который они провели вместе. В его голове складывались картины, которые показывали не просто отношения между братьями, но нечто большее, что не имело чёткого названия. Вначале Олег думал, что это просто вопрос времени. Может, Саша ещё сам не разобрался в своих чувствах или просто привык действовать, а не говорить. Он верил, что всё наладится, если дать Саше время.       Но с каждой неделей, с каждым новым моментом близости, который оставался без объяснений, внутри Олега росло чувство дискомфорта. Он не мог не задумываться о том, что эти молчания, невысказанные слова могли означать что-то важное. Когда он оставался один, мысли, не дававшие покоя, начинали обуревать его разум. Он сидел в своей комнате, глядя в одну точку, перебирая в голове все варианты и вопросы, которые не могли найти ответа. А если для него это просто увлечение? Если он вообще не воспринимает это так серьёзно, как я? — такие вопросы снова и снова возвращались в его мысли. Олег уже не знал, как на них отвечать. Он боялся, что, может быть, он всё усложняет, что это всё лишь его собственные переживания и страхи.       Но в такие моменты, когда беспокойство становилось слишком сильным, Саша появлялся, как бы чувствуя, что с братом что-то не так. Он мог просто предложить чаю или начать увлечённо рассказывать о новом заказе, который он получил. И всё это происходило так неожиданно, что Олег едва успевал вернуться из своих мыслей в реальность. Саша всегда умел вернуть его в момент, прерывая мрачные размышления младшего. С ним было так легко забыться и переключиться, и тем не менее, после этих встреч Олег вновь чувствовал себя обескураженным. Он не мог понять, почему брат не замечает того напряжения, которое витаёт между ними. Или, возможно, он считал, что его просто нет. Именно эта непонимание и отсутствие ясности в их отношениях становились для Олега источником напряжения. Саша казался таким естественным, таким уверенным в себе и своих действиях, что Олег начинал сомневаться в своих ощущениях. Он не мог понять, как человек, который был рядом так долго и так близко, мог не чувствовать всего того, что накапливалось в Олеге. Это заставляло его сомневаться в себе и в том, что происходит между ними.       Со временем, усталый от постоянных размышлений и переживаний, Олег решил перестать искать ответы там, где их не дают. Он понял, что бесполезно пытаться что-то выяснить, если Саша не готов говорить. Если брат не хочет обсуждать свои чувства, то это его выбор, и Олег должен уважать его границы. Всё, что у них было, — это настоящее, это те моменты близости, которые они разделяли, и Олег не хотел потерять их из-за своих сомнений и страхов. С тех пор, когда беспокойство вновь начинало подниматься в его душе, Олег старался заглушить его. Вместо того чтобы возвращаться к этим терзающим вопросам, он старался сосредоточиться на том, что у них было сейчас. На каждом моменте, который приносил ему счастье — на поцелуях, на прикосновениях, на том, как Саша был рядом в нужный момент. Эти моменты, пусть и лишённые объяснений, казались Олегу самым важным и настоящим, и он не хотел упустить их из-за неясности, которая, как туман, окутывала их отношения.       И зря он забил на свои переживания.       Олег понял это в тот момент, как только они с Сашей прибыли в магазин, где их ждала встреча с заказчиком. Просторное помещение в центре города было обставлено сдержанно и элегантно, всё в нём говорило о хорошем вкусе, но ничто не предвещало того, что вскоре разразится буря в душе Олега. Сначала всё шло как обычно. Менеджер приветливо встретила их у двери и начала объяснять детали заказа. Олег, как и всегда, чувствовал себя немного не в своей тарелке в таких ситуациях. Он молча следовал за братом, стараясь оставаться в тени его уверенной фигуры, чтобы не привлекать внимания. Саша был привычно спокойным, общительным и сосредоточенным на рабочем процессе, а Олег с каждым шагом становился всё более отстранённым.       Но вот прошло совсем немного времени, и в тот момент, когда Олег задумался, не стоит ли ему что-то сказать или поинтересоваться работой, он заметил её. Она стояла у окна, словно призрак, поглощённая мыслями, с умиротворённым выражением лица, всматриваясь в залитую светом улицу. Её фигура выглядела невероятно хрупкой и в то же время сильной, как у каждого человека, который умеет быть в своей стихии. Рыжие волосы, которые мягкими локонами спадали на её плечи, и пронзительные голубые глаза, которые, казалось, могли бы заглянуть в душу, придавали её образу магическое очарование. Когда она повернулась и заметила их, лёгкая, почти невидимая улыбка коснулась её губ.       Мэрилин Керро.       Это имя прогремело в голове Олега как гром среди ясного неба. Он сразу понял, кто перед ним. Эта женщина не просто знаменитость в их мире — она была человеком, с которым Саша когда-то делил нечто гораздо большее, чем просто работу. И вот, стоя в нескольких метрах от неё, Олег ощутил, как его сердце сжалось. Все переживания, которые он пытался игнорировать, теперь прорвались наружу, как река после долгого сдерживания.       Саша заметил её первым. Это было мгновение, которое он постарался растянуть в времени, как если бы хотел, чтобы окружающий мир на секунду замер, чтобы он успел собраться с мыслями. Его лицо сразу стало немного напряжённым, но это было такое напряжение, которое едва заметили бы посторонние. Всё его поведение говорило о том, что он находит этот момент важным, но при этом сохраняет хладнокровие, скрывая свои эмоции. Саша, как всегда, пытался сохранить маску спокойствия, но Олег знал своего брата слишком хорошо, чтобы не заметить тонких изменений. Осанка Саши немного выпрямилась, его движения стали более осторожными, челюсть едва заметно сжалась, и глаза слегка потускнели, будто он пытался зацепиться за что-то знакомое, а одновременно отвлечься от какого-то волнения. Эти изменения были такими тонкими, что большинство людей даже не заметили бы их. Но для Олега они были очевидными. Он знал, что это не случайность, и что эти маленькие жесты и движения были связаны с тем, что он сам не мог понять до конца. Это был момент, когда Олег почувствовал, что что-то важное и скрытое вскоре выйдет на поверхность, и он оказался на переднем плане этого процесса, который вряд ли был бы приятен.       Мэрилин, как будто почувствовав этот сдвиг, слегка наклонила голову набок, её взгляд мягко пересёк пространство, и она остановилась на Саше. В её глазах блеснула искра, почти невидимая, но такая яркая и неуловимая, что Олег сразу понял — она считала себя не просто знакомой, а кем-то гораздо более важным для его брата. Что-то такое, о чём Олег не знал, и что он не хотел бы знать. В этот момент она казалась не просто женщиной, а тем, что врезается в память на всю жизнь. Она, словно это и был её дом — пространство, которое она заполнила, освещая всё вокруг своим присутствием. Когда Мэрилин заговорила, её голос был таким глубоким и тёплым, что казалось, этот звук буквально окутывал пространство. Она говорила по-русски, с лёгким акцентом, который не был чем-то чуждым, а наоборот, создавал ощущение близости, как если бы она давно и легко могла бы общаться на этом языке. Её слова звучали не просто как приветствие, а как напоминание о том, что она и Саша были когда-то частью чего-то важного, о чём Олег мог только догадываться.       — Александр, — произнесла она, и в этом одном слове было столько историй и воспоминаний, что Олегу стало трудно дышать. Это было как молния, пронизывающая всё тело, и он почувствовал, как его сердце сжалось. Момент стал чем-то почти невыносимо острым, и Олег вдруг осознал, что он оказался не просто сторонним наблюдателем, а человеком, который оказался в ситуации, где всё, что ему казалось уверенным и стабильным, теперь оказалось зыбким. Он стоял позади, стараясь не привлекать внимания, но всё внутри него металось. Его взгляд был сосредоточен на Саше и Мэрилин, на их взаимодействии, которое было как разрыв прошлого и настоящего. Его брат, всегда такой сдержанный и спокойный, теперь как будто стал кем-то другим. Олег почувствовал, как Саша, говоря с Мэрилин, стал другим человеком, более тёплым, чем обычно. Это было настолько заметно, что даже человек, не знающий их отношений, не мог бы не заметить изменения в атмосфере, которая сложилась между ними. В ответ на её слово Саша кивнул и произнёс её имя. Его голос был вежливым и спокойным.       В этот момент Олег понял, что все его переживания, которые он так долго скрывал и игнорировал, теперь вышли наружу. Он не мог больше отрицать, что в этой ситуации для него было что-то важное. Он чувствовал бурю эмоций, ревности и обиды, которые были давно забыты, но теперь вновь воспламенились. Он пытался убедить себя, что всё это не имеет значения, что прошлое давно ушло, но каждый взгляд между Сашей и Мэрилин, каждое слово, которое они обменялись, как будто напоминали ему о том, что когда-то они были неразлучны.       Его горло сжалось, и он почувствовал, как внутри него что-то закипает. Он стоял молча, но ему было сложно скрывать свою реакцию. Он вспомнил, как в детстве переживал из-за того, что Саша уехал в Москву, оставив его одного. Олег тогда не мог понять, почему брат выбрал её, а не его. Это было чувство одиночества, которое он не знал, как преодолеть. Теперь, когда он снова видел Мэрилин, это чувство вернулось. Олег почувствовал, как сжимается его грудная клетка, и на мгновение ему показалось, что воздух вокруг него стал слишком плотным. Но, несмотря на все эти чувства, он продолжал стоять, наблюдая за ними. Он чувствовал, как его переживания с каждым новым взглядом и словом всё больше захватывают его душу. Всё то, что он пытался забыть, теперь вернулось с новой силой. И несмотря на всю свою внешнюю спокойность, Олег больше не был уверен, что сможет оставаться в тени.       — Ты совсем не изменился, — проговорила Мэрилин с мягкой улыбкой, её голос звучал слишком спокойно, почти интимно, будто всё вокруг перестало существовать. Она сделала шаг вперёд, и её пальцы, тонкие и ухоженные, потянулись к воротнику рубашки Саши. Движение было лёгким, привычным, словно она делала это тысячи раз раньше.       — Мэрилин, — произнёс Саша, слегка наклонив голову, но не отстраняясь. Он выглядел немного смущённым, но его лицо не выдавало ни напряжения, ни тревоги. — Спасибо.       Его голос был теплым, избыточно вежливым. Сделав шаг назад, он немного приподнял брови, как будто ничего особенного не происходило. Для Олега это было как удар по нервам. Всё внутри него взорвалось от негодования. Почему она трогает тебя? Почему ты вообще позволяешь ей так близко подходить? — мысли метались, словно в вихре. Его руки сами собой сжались в кулаки, но он заставил себя не двигаться, не сказать ничего. Мэрилин, казалось, не замечала этого напряжения — или прекрасно притворялась. Её улыбка осталась на месте, а взгляд, ярко-голубой и слегка хитроватый, переместился на Олега.       — А ты вырос, — сказала она, наклонив голову и внимательно разглядывая его. В её тоне слышалась лёгкая ностальгия, как будто она вспоминала какой-то старый, давно забытый фильм. — Ты ведь был совсем ребёнком, когда мы виделись в последний раз.       Эти слова резанули Олега, как нож. Они сразу же вернули его к тому времени, когда он действительно был ребёнком, оставленным и обиженным. Он вскинул на неё взгляд, холодный и напряжённый, словно пытаясь защититься.       — Люди растут, — коротко ответил он, не добавив ни капли тепла в свои слова. Мэрилин приподняла бровь, но не стала продолжать. Её молчание длилось всего мгновение, но этого хватило, чтобы Олег почувствовал себя ещё больше отчуждённым в этой комнате, где всё внимание казалось сосредоточено на ней и Саше. Она снова повернулась к Саше, и её тон стал деловым, ровным: теперь она говорила о проекте, деталях заказа, о чём-то, что должно было быть важным, но для Олега звучало как белый шум.       Он не мог сосредоточиться ни на словах, ни на деталях разговора. Всё, что он слышал, — это мягкий голос Мэрилин, каждое слово которого, казалось, было пропитано теплотой и непринуждённостью. Но что ещё больше сводило его с ума — это то, как Саша ей отвечал. Он не звучал, как человек, который был равнодушным. Совсем нет. Его голос становился мягче, интонации — теплее, когда он говорил с ней. Он задавал уточняющие вопросы, делал небольшие замечания с лёгкой, почти неуловимой улыбкой на губах. Олег видел, как в его глазах мелькало что-то, чего не было уже давно.       — Саша, а ты всё такой же, как тогда, — протянула она с лёгкой улыбкой, её голос звучал слишком мягко, почти интимно. — Всё так же берёшь всё на себя, спасаешь всех вокруг. Помню, как ты заботился обо мне...       Саша ответил ей короткой, спокойной улыбкой, словно эти слова не имели особого значения, хотя глаза его чуть теплее заблестели.       — А как иначе? Работа такая, — его тон был ровным, почти профессиональным.       — Ты ведь всегда такой, — добавила Мэрилин с тихим смехом, её голос был наполнен лёгкой игривостью, как если бы она по-настоящему любила и ценит эти качества в нём.       Олег почувствовал, как его кровь закипает. Он не мог понять, что именно его злило сильнее: то, что Саша вообще слушал её так внимательно, или то, как он отвечал на её слова. Почему ты стоишь и слушаешь её, как будто это нормально? Почему ты не видишь, что это неправильно? Почему ты… позволяешь ей вернуть эту близость? — мысли Олега гудели, как разбитая струна, всё громче с каждой секундой. Он наблюдал, как Мэрилин чуть наклоняется вперёд, касаясь рукой стола, объясняя что-то о своей работе. Ты мой. Мой! — Олег не мог отвести взгляд. Его сердце колотилось так сильно, что он чувствовал гул крови в ушах. Саша больше не смотрел на него. Все его внимание было сосредоточено на ней. Он хотел что-то сказать. Ему нужно было сказать. Но язык словно прилип к нёбу, а тело казалось свинцовым. Он не мог двинуться с места, не мог выдавить из себя ни слова.       — Саша, ты всё такой же заботливый, как был, — снова сказала Мэрилин, её голос снова звучал тихо, почти с оттенком восхищения.       Саша лишь кивнул, улыбаясь ей в ответ.       — Да, я всегда готов помочь, — он подмигнул ей, и Олег почувствовал, как его глотка сжалась. Это было как нож в сердце.       Мэрилин вдруг повернула голову и, не спеша, посмотрела прямо на Олега. Вновь. Её взгляд был холодным и проницательным, как лазер, проникал в самую душу. Она не просто смотрела, она как будто пыталась понять, что происходит у него внутри. Это был взгляд, в котором скрывался не только интерес, но и некое ощущение превосходства, знание, что она может получить из этого разговора больше, чем кажется на первый взгляд. Её голубые глаза, кажется, не отрывались от него, как будто они знали, что внутри его что-то бурлит, и она намеренно пыталась это раскусить. Олег чувствовал, как его сердце начинает биться быстрее, а плечи непроизвольно напрягаются. Она всё ещё сохраняла ту лёгкую, почти беззаботную улыбку, но этот взгляд... он был как холодный дождь, который проникает до костей. Он понимал, что сейчас она зашла слишком далеко, что она уже не просто интересуется им — она его вызывает, ищет слабые места.       — А ты, Олег, тоже, наверное, вырос в заботливого... брата? — её голос был мягким, но с явным, почти незаметным налётом насмешки. Слова будто плавно скользили по воздуху, но за ними пряталась какая-то непередаваемая язвительность, как если бы она уже знала, что он не сможет ответить как положено. Слышался скрытый подтекст, будто она знала, что он скрывает внутри себя намного больше, чем хочет показать. И, возможно, даже могла бы это раскопать. Он почувствовал, как её слова, как маленькие иголочки, проникают в его душу, оставляя за собой зудящее ощущение напряжения. Она точно заметила, что что-то не так, что-то в нём застряло.       Олег сделал глубокий вдох, пытаясь совладать с собой. Он не хотел, чтобы она видела, как ему больно от её слов, как её манера действовать, её спокойствие выбивает его из равновесия. Ему нужно было отвечать. Ответить сдержанно, чтобы не показать, насколько это его задело. Он намеренно сгладил интонации и ответил, сохраняя внешний спокойный вид:       — Да, можно и так сказать, — его голос был ровным, почти безэмоциональным, но внутри всё кипело. Всё, что он хотел, — это чтобы она замолчала. Ему было трудно смотреть на неё, потому что её холодная уверенность вызывала в нём такую ярость, что хотелось вырваться, прокричать. Но он сдержался. Он не мог позволить ей почувствовать победу.       Мэрилин усмехнулась, её глаза вновь блеснули в полумраке комнаты. Это была не обычная улыбка — она как будто наблюдала, как он поддаётся её играм. Это был тот момент, когда она видела его реакцию и удовлетворялась этим. Но её интерес не был сосредоточен на том, что он сказал. Она не беспокоилась о том, что он на самом деле ответил. Её интересовали реакции. Её глаза, внимательно следящие за ним, словно бы провоцировали его.       — Это хорошо, — задумчиво произнесла она, её тон был как будто спокойным, но это было не просто подтверждение. Это было замечание, как если бы она чего-то для себя отметила. Затем, не отвлекаясь от него, она снова повернулась к Саше, как будто Олега больше не было в комнате. Она продолжила разговор с ним, и её голос снова стал тоном лёгкой уверенности. — Саша, ты всегда был надёжным. Думаю, твой брат тебе так благодарен за это, правда?       Олег не мог поверить своим ушам. В её словах было опять всё: и напоминание о прошлом, и скрытая насмешка, и косвенный укол, будто она старалась показать, что он тоже всего лишь часть игры, в которую она играет. Она словно пыталась проверить, какой он. Он не мог понять, почему её слова сразу затопили его неприятным чувством. Он почувствовал, как её вопросы задевают его, как игнорирование его присутствия и направленность её слов на Сашу подрывают его самообладание.       — Мне не нужно объяснять, какой Саша, — ответил Олег, и голос его стал заметно жёстче, чем он намеревался. Он не мог скрыть резкость в интонации, которая была вызвана тем, что её слова вывернули его наизнанку. Всё в его душе заколыхалось, всплыли забытые обиды, старые раздражения. — Я и так это знаю.       Мэрилин неожиданно приподняла одну бровь, словно удивлённая таким резким ответом, но в её глазах был тот же холодный, проницательный взгляд. Она не поспешила отвечать, а её взгляд задержался на нём чуть дольше, чем следовало бы. Она не произнесла ни слова, но в её глазах появилось что-то новое — что-то, что Олег не мог понять, но чувствовал. Она наблюдала, анализировала, как будто перед ним открывались какие-то новые грани. Она, вероятно, нашла в нём то, что искала.       Саша, в свою очередь, заметил напряжение, когда его взгляд скользнул с Мэрилин на брата. Его лицо на миг изменилось — Олег не мог точно сказать, что это было: обеспокоенность или нечто другое. Но Саша быстро вернулся к прежнему спокойному виду, будто ничего не произошло. Это мгновение казалось важным для Олега. Саша как будто почувствовал, что что-то не так, что между ним и Мэрилин витают старые недосказанности, что Олег и она играют в игру, правила которой он не может понять. Саша перевёл взгляд, и в комнате на мгновение наступила тишина. Она была такой плотной, что казалась осязаемой, а напряжение стало почти физически ощутимым. Олег чувствовал, как всё вокруг них меняется, как напряжение между ним и Мэрилин растёт, а воздух в комнате становится все более плотным, словно готовый вот-вот лопнуть. Для Олега эта тишина стала ещё одним вызовом. Ему было тяжело оставаться в этом моменте, наблюдать за игрой Мэрилин, её манипуляциями, её повседневным обаянием, которое скрывало столько скрытых намерений. Это было испытание, через которое он должен был пройти, не давая ей увидеть, что она его ломает.

***

      Вечер был тихим и спокойным, и всё в комнате казалось обычным, привычным. Саша сидел в кресле, его взгляд устремлён был куда-то в даль, в точку, которая оставалась невидимой для Олега. Он был, как всегда, спокоен, сосредоточен, будто растворён в своих мыслях. Олег, лёжа на диване, с трудом мог отвлечься от того, что его волновало. Он пытался спокойно прокрутить в голове события дня, найти какой-то смысл в происходящем, но мысли без усталости возвращались к Саше. Это спокойствие брата было чем-то раздражающим. Олег чувствовал, как его раздражение растёт с каждым взглядом на Сашу. Его брат казался настолько безразличным к ситуации, настолько нейтральным, что это буквально вызывало у Олега напряжение в груди. Он не мог понять, что происходит, но каждое мгновение, проведённое в тени этого спокойствия, всё больше ему не нравилось.       Чего не хватало — эмоций. Кажется, Саша стал настолько замкнут в себе, что любые внешние раздражители больше не доходят до него. Он будто перестал реагировать на всё, что происходит вокруг. Всё, что Олег мог наблюдать, — это человек, который сдался, приняв неизменность момента. Но для Олега это спокойствие было не естественным. Он не знал, почему, но с каждым взглядом на Сашу его раздражение возрастало. Саша был таким, как всегда. Но вдруг, он встал. В комнате не прозвучало ни слова. Олег вздрогнул, но не стал вмешиваться. Саша, как обычно, направился в ванную, чтобы привести себя в порядок. Для Олега это было так же обыденно, как и всё остальное, и он не придал этому особого значения. Но спустя некоторое время, когда Саша вернулся, всё изменилось.       Саша вышел из ванной и вдруг стал другим. Олег заметил, как идеальной стала его одежда, как тщательно уложены волосы. Внешность брата теперь была тщательно продумана, как будто каждый его жест, каждое движение было выверено. Всё это несло в себе нечто странное, чуждое для Олега. Саша был человеком, которого он не узнал. Его уверенная осанка, ровный взгляд — это всё раздражало Олега ещё сильнее.       — Что это ты так вырядился? — пытался спросить Олег, но его голос был жёстким, хотя он пытался говорить спокойно. Его нервы были на пределе, и каждый его взгляд на Сашу всё сильнее ощущался как вызов.       Саша ответил с таким же спокойствием, как всегда, даже не заметив, что его брат явно раздражён:       — Просто решил привести себя в порядок.       Олег не мог поверить, что это происходит прямо сейчас. Это было так нехарактерно для Саши, что он не мог не задать вопрос:       — Прямо сейчас? — Внутри Олега что-то сжалось. Почему именно сейчас Саша так заботится о своей внешности? Почему он, казалось бы, вдруг стал обращать внимание на такие мелочи, о которых раньше не задумывался? Всё это не выглядело случайностью, а чем-то гораздо более значимым. Олег почувствовал, как в нём нарастает напряжение, и он продолжил:— Или это для кого-то конкретно?       Саша замер на мгновение, как будто размышляя, стоит ли говорить больше. Он аккуратно натянул часы на запястье и взглянул на Олега. Эта пауза между ними стала более ощутимой, чем слова. Саша улыбнулся, но его улыбка была тонкой, скрытной, как будто за ней что-то скрывалось. В глазах его было что-то такое, что Олег заметил, но не мог точно понять.       — У меня встреча, — произнёс Саша, спокойно, но с каким-то лёгким намёком на что-то, что оставалось непонятным. Олег почувствовал, как его внутренняя напряжённость достигла пика. Вопрос, который он не мог больше держать в себе, сорвался с губ:       — С кем?       Саша, не сразу ответив, снова посмотрел в зеркало, поправил волосы, словно собирался сделать ещё одно важное движение. Его уверенность в себе была очевидной, и Олег почувствовал, как эта уверенность бесит его ещё сильнее. Саша с лёгким вздохом ответил:       — С Мэри.       Слова Саши повергли Олега в шок. Он не мог сразу понять, что именно так его задело, но это было нечто болезненное, что кольнуло глубоко в груди. Как будто невидимая ниточка оборвалась, и это чувство не давало ему покоя. Всё внутри напряглось, и тело отозвалось на эмоции напряжением. Олег, не скрывая своего раздражения, встал с дивана, его движения стали резкими, а взгляд холодным и жестким.       — Ты издеваешься? — почти кричал он, не сдерживаясь, когда не мог больше контролировать гнев. Каждый шаг, который он делал к Саше, был полон раздражения. Олег пытался понять, как брат мог так спокойно отнестись к ситуации, которая его так выводила из себя. — Ты серьёзно собираешься к ней?       Саша, казалось, не ощущал всей остроты момента. Он повернулся и с лёгким недоумением посмотрел на Олега. В его глазах не было ни тревоги, ни сомнений, только спокойная уверенность. Он даже не пытался оправдаться или оправдать свои действия, как будто вопрос Олега был чем-то абсурдным и не стоящим внимания.       — Да, а что такого? — просто ответил Саша, не замечая, что для Олега это звучало как вызов. Он продолжал смотреть на него без всякого волнения, как если бы это было абсолютно естественным.       Олег не мог понять, как можно быть таким спокойным в такой момент. Его слова и действия не укладывались в его голове. Он сделал шаг вперёд, чувствуя, как раздражение начинает вырываться наружу. Всё в его теле было напряжено, словно электрическое поле, готовое взорваться.       — Олег, хватит такое лицо делать, — произнёс Саша спокойно, но с лёгким акцентом уверенности, как будто его слова были окончательными и всё должно было быть ясно. Его тон был мягким, но твёрдым, как у человека, который точно знает, что его мнение не подлежит сомнению. Он посмотрел на Олега так, как если бы тот был ребёнком, который не понимает, почему происходящее для него кажется таким важным. — Я тебя не понимаю.       — Не понимаешь? — Олег почувствовал, как в его груди сжимается комок. Его зубы сжались так сильно, что он едва мог удержать свой гнев. — А я не понимаю, почему ты идешь к ней! Не понимаю, какого ты так вырядился, как с обложки журнала! — его рука указала на идеальный внешний вид Саши, словно этот образ был именно тем, что вызывало у него отторжение. Его внимание сосредоточилось на новой рубашке, безукоризненно уложенных волосах, на том, как сам Саша стоял, будто собирался на важную встречу. Олег не мог понять, что случилось с его братом, почему он стал таким — что произошло, что Саша вдруг стал выглядеть как чужой. — Ты же никогда так не собираешься!       Саша вздохнул, как будто впервые осознав, что этот разговор будет сложнее, чем он предполагал. Он сделал шаг к Олегу, будто готовясь к чему-то важному. Он наклонился немного вперёд, его глаза встретились с глазами Олега, и эта короткая пауза, возможно, была самой важной частью их разговора. Он попытался немного успокоить ситуацию, но в его словах не было ни уверенности, ни чёткости — скорее, это было признание, что Олег вряд ли поймёт.       — Это просто деловая встреча, — сказал Саша, понижая голос. Он пытался донести до Олега, что нет ничего такого, чтобы волновать его. Саша верил, что это объяснение должно было быть достаточным, но понимал, что оно не разрядит напряжение. Он продолжал смотреть в глаза брату, ожидая, что тот расслабится, но сам понимал, что это пустые слова. — Не накручивай себя.       Олег почувствовал, как его внутреннее состояние накаляется до предела. Эти слова казались ему такими фальшивыми, так неискренними, как будто Саша старался унять его эмоции, но на самом деле лишь усиливал их. Саша, увидев, что его слова не меняют ничего, решил сделать жест, который, как ему казалось, мог бы смягчить атмосферу. Перед тем как уйти, Саша приблизился к Олегу, как будто пытаясь внести хоть какое-то смягчение в атмосферу, которая становилась всё более напряжённой. Его движения были осторожными, словно он пытался почувствовать, на сколько близким ему ещё можно быть, несмотря на тот барьер, что возник между ними. Он слегка наклонился вперёд, и в тот момент, когда Олег уже думал, что разговор окончился, Саша почти незаметно прикоснулся губами к губам Олега.       Этот поцелуй был ни страстным, ни решительным. Он был едва ощутимым, как лёгкий поцелуй, который больше напоминает момент безмолвного извинения или попытки утешить. В нём не было сильных эмоций, только какой-то поверхностный жест, который мог бы сказать всё нормально, но для Олега этот жест оказался чем-то совершенно противоположным. Саша пытался вложить в поцелуй какое-то успокоение, но именно его холодность, недостаток искренности и простое желание разрешить ситуацию без лишних слов лишь усилили раздражение Олега.       Олег почувствовал, как его сердце резко заколотилось, словно оно вдруг стало тяжёлым. Это было неожиданно, болезненно, как удар молнии. Вместо того чтобы успокоиться, его внутреннее напряжение лишь усилилось. Внутри словно что-то сжалось, и он не знал, что с этим делать. Этот поцелуй, который должен был быть знаком примирения или понимания, стал для него символом фальшивости происходящего. Всё, что он чувствовал в этот момент, было совершенно противоположным тому, что Саша, возможно, пытался передать.       Поцелуй был настолько легким, что Олег не мог понять, был ли он вообще искренним или это просто жест, который Саша использовал, чтобы уйти, не оставив ничего незавершённого. Олег ощущал, как нарастает разочарование и внутренний протест, ведь для него этот жест был не более чем ещё одной иллюзией — попыткой загладить всё, не затрагивая сути. В тот момент, когда Саша отстранился и направился к двери, Олег остался стоять в тишине, ощущая, как его гнев медленно, но неуклонно накапливается.

***

      Сначала он ощущал странное спокойствие. Мысли его были ясными: В конце концов, мы оба взрослые люди. Каждый из нас имеет право на личное пространство и свои решения. Саша не обязан объяснять мне каждое своё действие. Это логика, которую он сам себе пытался объяснить. Как и всегда, он старался держать ситуацию под контролем, не позволяя себе слишком много эмоций. Но с каждой минутой, прошедшей после ухода Саши, спокойствие начинало трещать по швам.       Олег устроился на диване, положив руки за голову. Его взгляд уставиолся на потолок, но мысли его унесли далеко. Он пытался понять, что же происходит внутри него. Его разум будто стал смутным, запутанным клубком сомнений и вопросов, не дающих покоя. Одна мысль, как ядовитая змея, тихо прокралась в его голову: Может, он на самом деле меня не любит? Он не мог её отпустить. Эта мысль кружила в его голове, заставляя сердце биться быстрее. Вспоминались все моменты, когда они были вместе — каждый взгляд, каждое прикосновение. Саша всегда в словвах был сдержан, словно защищённый какой-то невидимой стеной. Что он чувствует на самом деле? Почему Саша ниразу не сказал «я тебя люблю»? Почему эти слова так и не были произнесены, несмотря на все эти недели, проведённые рядом? И в этот момент, когда эти мысли начали обвивать его душу, Олег почувствовал, как его внутренний мир начинает рушиться.       Неужели это так? — думал он, снова и снова прогоняя в голове возможные причины. Может, Саша не решался, не мог сказать, а может, он не считал нужным произносить такие слова, потому что его чувства никогда не выходили за рамки привязанности. Это было бы легче понять. Но почему тогда он оставался рядом? Почему столько времени тянулось что-то неопределённое, неясное, как невыраженное обещание, которое Олег сам же придумывал в своей голове? Тревога в груди росла с каждым моментом. Внутри него будто что-то сжималось, и это ощущение не отпускало. Олег почувствовал, как его сердце забилось быстрее, и, наконец, не выдержав, достал телефон из кармана. Он прокачал экран и даже не сразу понял, что собирался делать. Он листал ленту новостей, проверяя сообщения, но мысли были всё равно там, в моменте с Сашей. Почему он так спокойно ушел, не ответив на эти вопросы? И почему этот момент стал настолько болезненным для него?       Олег снова посмотрел на экран телефона, и его пальцы ненадолго замерли, когда он увидел имя Риты в списке контактов. Он почувствовал, как его сердце немного замедлило свой ритм — это было не от успокоения, а скорее от того, что он не был уверен, как она воспримет его слова. Но он уже знал, что Рита — тот человек, который всегда поддержит, не осудит, не даст упасть в глубину сомнений. Он набрал её номер, не думая о последствиях. Когда Рита ответила, её голос был бодрым, но быстро стал внимательным, когда она почувствовала, что с Олегом что-то не так. Он сразу же ощутил её заботу — её теплый, чуть обеспокоенный тон, который всегда сопровождал её слова, когда она переживала за своих близких. Это немного успокоило его.       — Что случилось? У тебя голос грустный какой-то, — спросила она, и в её голосе Олег почувствовал мягкую настороженность. — Всё в порядке?       Он прижал телефон к уху, вглядываясь в темный экран, как будто это могло помочь ему собрать мысли. Не стоит беспокоить Риту своими переживаниями, — подумал он. — Это не её проблемы. Но потом снова всплыла мысль, что она, возможно, единственная, кто сможет ему помочь. Что-то же нужно делать с этим…       — Да, в порядке, просто… — Он замолчал, не зная, с чего начать, но затем выдохнул и решился. — У меня просто вот такие мысли… Я сейчас сидел один, подумал о Саше, и понял, что он вроде бы как не говорит мне, что он меня любит. И вот всё это время, наверное, я сам себе в голове накручиваю, что он меня не любит, а я…       Он почувствовал, как слова тяжело выходят из него, как будто они слишком острые и болезненные. Он не хотел казаться слабым или ненадёжным, но внутри него что-то давило, и выговориться стало просто необходимым. Рита сразу почувствовала, что Олегу тяжело. Она не стала его перебивать, но её ответ был мягким и уверенным.       — Ты просто переживаешь, — перебила его Рита, но её слова не были резкими. — Ты же сам знаешь, что Саша не такой. Он просто, ну, не может… выразить это как-то, что ли. Ты же сам видел, как он с тобой общается.       Олег почувствовал лёгкое облегчение, когда она сказала это. Рита всегда была такой — она никогда не спорила, но всегда делала всё, чтобы утешить. Но всё равно эта мысль не уходила. Почему всё так запутано? Почему он не может просто почувствовать уверенность в их отношениях?       — Да, наверное, ты права… но всё равно. Это немного пугает, — сказал он, немного прижимая голову к спинке дивана. Он закрыл глаза на секунду, пытаясь собрать мысли, которые продолжали путаться.       Рита на мгновение замолчала, как будто обдумывая, что ещё сказать, чтобы облегчить его переживания. В её голосе сквозила доброжелательная настойчивость.       — Слушай, может, тебе просто нужно отвлечься? Я с девочками собираюсь в клуб. Почему бы тебе не пойти с нами? Погуляешь, поднимешь настроение. У нас там и музыка, и весело. Тебе точно надо немного выдохнуть.       Олег задумался. Он был не уверен, что клуб — это именно то место, где ему сейчас нужно быть. Но мысль о том, что он может просто отвлечься, не думать о Саше и о том, что происходит, показалась ему заманчивой. Он кивнул, даже несмотря на то, что Рита не могла его видеть. Всё-таки иногда полезно отвлечься от собственных размышлений.       — Ты права, Рит. Хорошо, я присоединюсь, — сказал он, чувствуя, как его голос стал легче, а плечи — немного расслабленнее. Он понимал, что, возможно, это не решит всех его вопросов, но хотя бы немного выведет из этого состояния.       Рита тут же радостно отреагировала, и её голос стал весёлым и воодушевлённым: — Ура! Тогда увидимся в девять. Не опаздывай, — сказала она с улыбкой в голосе. — Всё будет нормально. Ты не один, всё будет круто.       Олег медленно положил телефон на стол, его пальцы всё ещё чувствовали лёгкую дрожь, но на душе стало чуть легче. Разговор с Ритой оказался именно тем, что ему нужно в этот момент. Она, как всегда, сумела подобрать правильные слова, чтобы немного успокоить его и предложить то, что помогло бы отвлечься. Олегу нравилась её способность видеть ситуацию шире, чем он сам мог в своих сомнениях и тревогах. Он оглянулся вокруг, будто искал подтверждение того, что действительно сможет расслабиться. Однако, несмотря на это решение, в глубине души что-то продолжало грызть его. Слова Риты помогли, но они не убрали тех мыслей, которые снова и снова всплывали у него в голове. Вопросы о том, что на самом деле происходит между ним и Сашей, не отпускали.       Олег посмотрел на часы: было ещё достаточно времени до встречи. Он решил, что лучше чем-то заняться, чем снова погружаться в бесполезное обдумывание. Он прошёлся по комнате, машинально убирая вещи, которые давно следовало разложить по местам. Это было больше, чтобы отвлечься, чем ради порядка. Но даже в этих движениях он чувствовал, как его мысли снова возвращаются к Саше.

***

      Олег почувствовал себя немного лучше, когда встретился с Ритой. Она была как всегда бодра и весела, а с ней ещё были её подруги — обе такие же жизнерадостные, с которым сразу было легко общаться. Лена и Катя. Они познакомились с Олегом, и, несмотря на его внутреннее беспокойство, девушка и её подруги быстро увлекли его разговором. Они сразу же направились к клубу, и по пути Рита подбодрила его, уверяя, что клубная атмосфера и весёлые люди помогут отвлечься. Когда они наконец оказались внутри, музыка оглушала, а разноцветные огоньки освещали танцпол. Всё было в таком драйве, что Олегу сначала было трудно сосредоточиться. Однако с каждым выпитым коктейлем напряжение немного отпускало.       Через пару часов, когда выпитых напитков стало явно больше, Олег начал чувствовать себя уже совсем расслабленно. Пьяная эйфория захватила его, и он почувствовал, что внутренние переживания становятся менее важными. Рита и её подружки продолжали весело танцевать, а Олег всё больше чувствовал, что мысли о Саше — тем более о его странном поведении с бывшей — становятся всё более навязчивыми. В какой-то момент, подойдя к барной стойке и выпив ещё один стакан коктейля, Олег больше не смог сдерживать накопившихся эмоций. Он повернулся к Рите, которая стояла рядом, и выдохнул, покачиваясь от алкоголя:       — Блин, Рит, ты не представляешь, что со мной творится… — начал он, его голос дрожал от смеси обиды и разочарования. — Саша, наверное, меня вообще не любит, понимаешь? Он… он вот это всё делает, а сам к своей бывшей мотается! Она… она такая, вся ухоженная, вся идеальная, а я… я для него кто? Тень? Просто тень, которая всегда рядом, но никогда в центре его внимания.       Рита внимательно смотрела на Олега, слегка нахмурив брови. Она никогда не видела его таким — таким уязвимым, таким разбитым. Слегка тронув его за руку, она попыталась его успокоить:       — Олег, ну перестань. Ты ведь как никто другой должен знать, что Саша не такой. Просто, ну, он, может, не умеет так прямо выражать свои чувства. Это ведь не значит, что он тебя не любит. Ты же видишь, как он с тобой общается, правда?       Но Олег покачал головой, явно не согласный с её словами. В его глазах блестели слёзы, и он снова сделал большой глоток из стакана.       — Нет, Рит. Ты не понимаешь. Он даже ни разу не сказал, что любит меня. Никогда. А вот она… эта Мэрилин… Она всегда такая. Всегда в центре внимания. А я? Я просто стою где-то сбоку и смотрю, как он смотрит на неё. Почему не на меня? Почему я не могу быть для него таким же важным?       Рита хотела что-то сказать, но, встретившись взглядом с Олегом, поняла, что любые слова сейчас будут лишними. Его глаза выражали смесь отчаяния и смущения, словно он сам не понимал, почему всё это так сильно его задело. Вместо слов она просто положила руку ему на плечо. Это был жест тёплого молчаливого понимания, который говорил больше, чем любые попытки объяснить или утешить: Я здесь, и я тебя слышу.       — Может, тебе стоит поговорить с ним, — предложила она после паузы, её голос звучал мягко, но серьёзно. — Ты не можешь просто гадать и мучить себя. Если ты так переживаешь, скажи ему, что ты чувствуешь. Дай ему шанс ответить.       Олег усмехнулся, но его усмешка больше напоминала гримасу разочарования. Он покачал головой и залпом допил коктейль, поставив пустой стакан на барную стойку.       — Я уже пытался, Рит, — сказал он, прерываясь на глубокий вздох. — Я пытался говорить с ним, изворачиваюсь и так, и сяк, но он никогда не говорит то, что я хочу услышать. Это как будто стена между нами. А с ней, с этой Мэрилин, он... он другой. Как будто это не проблема. Как будто она всё ещё занимает место в его жизни, и я просто... я просто рядом.       Он вздохнул снова и опустил взгляд, изучая свою пустую чашку, будто надеялся найти ответы там. Внутри всё сжималось. Жаркий воздух клуба, свет прожекторов, громкая музыка — всё давило на него, усиливая его внутренний дискомфорт. Он чувствовал, будто оказался в тесной клетке собственных мыслей, которые отравляли всё вокруг. Рита, внимательно слушая его, слегка нахмурилась, её лицо выражало смесь сочувствия и легкого раздражения.       — Я понимаю, что тебе больно, но ты должен спросить у него прямо. Иначе ты никогда не узнаешь, что он на самом деле чувствует.       Ещё до того, как Олег успел ответить, в разговор вмешалась Лена, подруга Риты. Она до этого молчала, но её пьяный, решительный голос внезапно прорвался через грохот музыки.       — Да брось ты всё это! — воскликнула она, качнувшись в сторону и слегка расплескав свой коктейль. Её тон был одновременно весёлым и вызывающим. — Олег, серьёзно, Саша — полный мудак, если он не ценит тебя. Ну, вот правда. Как можно вообще смотреть в сторону бывшей, если у него есть такой парень, как ты?       Её слова прозвучали резко, но Лена явно не собиралась смягчать их. Катя, вторая подруга Риты, засмеялась и кивнула, поднимая свой стакан.       — О да, поддерживаю! — подхватила она. — Ты — просто огонь, Олег, а он? Если он до сих пор это не понял, это его проблемы! Не трать на него свои нервы. Пусть он сам осознает, кого может потерять.       Обе девушки посмотрели друг на друга и, словно по сигналу, синхронно обернулись к Олегу. Их взгляды светились поддержкой, пусть и слегка пьяной. Катя подняла свой стакан и громко произнесла:       — За тебя, Олежка! Пусть он поймёт, что ты лучший!       Лена поддержала её и тут же чокнулась со всеми, включая удивлённого Олега. Их громкий смех и непосредственность невольно заставили его чуть-чуть улыбнуться. Он поднял свой стакан. И хотя внутри него всё ещё бушевали противоречивые чувства, их поддержка, хоть и в необычной форме, дала ему немного тепла и сил.

***

      Олег, шатаясь, опёрся на стойку, пытаясь удержать равновесие. Всё вокруг плыло, яркие огни клуба сливались в одно сплошное пятно, а музыка отдавалась гулом где-то в глубине его сознания. Слова Риты и её подруг звучали как эхо — далёкое, невнятное, неважное. Олег ощущал, как его мысли становятся вязкими, словно утопали в болоте. Телефон в кармане завибрировал неожиданно резко, будто вытаскивая его из этого состояния. Олег, покачнувшись, резко сунул руку в карман. Его сердце на мгновение сжалось: он почти не сомневался, что это Саша. Пьяный гнев вспыхнул в нём так быстро, что он не успел себя сдержать. Желание выбросить телефон, отбросить все эти мысли и чувства куда подальше заполонило его сознание. Он сжал кулак, готовый с силой швырнуть устройство в стену.       — Олег, ты что, сдурел? — Вмешательство Риты было молниеносным. Она ловко перехватила телефон из его руки, глядя на него с укором и одновременно с беспокойством. — Отдай-ка, я сама разберусь. Ты сейчас совсем не в состоянии.       Олег, не сопротивляясь, опустил руку. Он чувствовал себя опустошённым, а волна алкоголя только усиливала это чувство. Ему было всё равно, что скажет Рита, что сделает Саша, он просто хотел, чтобы всё это закончилось. Рита подняла телефон к уху и сделала глубокий вдох, готовясь к разговору. Её голос прозвучал удивительно спокойно, хотя в глазах читалась нервозность.       — Алло, Саша? Привет, это Рита, я подруга Олега, — начала она мягко, оглядываясь на Олега, который теперь выглядел почти отключившимся от реальности. — Всё нормально, не переживай. Мы с Олегом в клубе, да, он немного... ну, перебрал, — она сделала паузу, слушая ответ с другой стороны, затем кивнула, хотя Саша не мог этого видеть. — Он сейчас не в состоянии говорить, так что я решила ответить за него.       Олег слабо поднял голову, будто пытаясь понять, о чём идёт разговор. Однако его взгляд быстро потух, и он снова опустил голову, прислонившись лбом к барной стойке. Рита продолжила:       — Знаешь, он переживает. Я думаю, ты сам понимаешь, из-за чего. Но ты не волнуйся, мы уже собираемся уходить. Если хочешь, можешь нас забрать, — её голос звучал всё более уверенно, хотя внутри она ощущала напряжение. Она знала, что вмешиваться в отношения Саши и Олега — это тонкая грань, но не могла оставить друга в таком состоянии. — Напиши, как будешь рядом, и мы выйдем. Хорошо?       Она быстро попрощалась и аккуратно положила телефон обратно на стойку, бросив взгляд на Олега. Тот сидел неподвижно. Его лицо было бледным, а глаза закрыты.       — Саша сейчас приедет, — мягко сказала Рита, похлопав его по плечу. — Ты скоро будешь дома. Всё будет нормально, слышишь?       Олег не ответил. Он просто слегка кивнул, не открывая глаз, но внутри почувствовал лёгкое облегчение. Может, это алкоголь, а может, то, что теперь всё не на его плечах, но напряжение немного ослабло.       Когда Саша вошёл в клуб, его взгляд сразу наткнулся на Олега, стоящего у барной стойки. Тот крепко держался за неё, словно это была последняя опора в этом хаосе. Саша решительно двинулся к нему, прокладывая себе путь через танцующую толпу. Когда он подошёл, его рука мягко, но уверенно легла на плечо Олега.       — Пора, Олег, — сказал он ровным, но настойчивым тоном. — Мы уходим.       Олег не ответил сразу. Его лицо исказилось, а руки, будто с вызовом, ещё сильнее сжались на стойке. Затем он резко повернулся к Саше, глаза метали искры.       — Я никуда не пойду! С тобой так тем более! — выкрикнул он, пытаясь вырваться из невидимых пут, которые Саша будто наложил на него своим присутствием.       Саша оставался спокойным. Он знал, что если уступит или начнёт спорить, ситуация только ухудшится. Но когда Олег вдруг начал нервно постукивать кулаком по его груди, протестуя и выкрикивая что-то бессвязное, Саша просто протянул руки и обнял его. Обнял крепко, но осторожно, так, чтобы дать понять: он не отпустит.       — Олег, — тихо проговорил он, наклоняясь чуть ближе, чтобы его голос не затерялся в шуме. — Всё, хватит. Я здесь. Ты знаешь, что я не позволю тебе остаться тут одному.       Голос Саши прозвучал спокойно, но твёрдо, и это, похоже, сломало какое-то сопротивление внутри Олега. Тот ещё немного поборолся, но затем его руки обмякли, и он, тяжело дыша, позволил Саше вывести его к выходу. На улице Олег снова попытался сопротивляться, но прохладный ветер, ударивший в лицо, слегка остудил его пьяное возбуждение. Рядом стояли Рита и её подруги, уже успевшие подхватить свои куртки и обсуждавшие происходящее шёпотом.       — Ну всё, успокойтесь, — тихо сказала Рита, пытаясь не вмешиваться, но всё же стараясь следить за ситуацией.       Саша, не обращая внимания на девочек, аккуратно довёл Олега до своей машины. Пока тройка садилась на задние сидения, Саша, открыв переднюю дверь, мягко усадил Олега на сиденье. Тот смотрел в пустоту, Саша обошел машину и сел за руль. Олеговые руки слабо попытались открыть дверь.       — Даже не думай, — спокойно сказал Саша, нажимая на кнопку блокировки.       Олег ничего не ответил, только сгорбился на сиденье, уткнувшись в свои руки. Машина тронулась, и тишина в салоне казалась густой, как туман, прерываемый лишь приглушённым шёпотом Риты и её подруг. Саша держал руки на руле, чувствуя тяжесть происходящего, но зная одно: он не оставит Олега одного, каким бы сложным ни оказался этот вечер.

***

      По дороге домой в машине уже стояла тишина. Саша внимательно следил за дорогой, а Олег сидел рядом, почти безучастный, с опущенной головой. Лишь изредка он что-то тихо бурчал под нос, но его слова были бессвязными и утопали в шуме машины.       — Саша, тут налево, — вдруг раздался голос Риты, указывавшей путь к их остановке. Саша молча повернул в указанном направлении, не выражая никакого раздражения. Машина остановилась у подъезда, девушки начали выбираться наружу, а Рита задержалась, взглянув на Сашу.       — Спасибо, что забрал нас. И… — Она бросила взгляд на Олега, — присмотри за ним, ладно?       Саша лишь кивнул. Рита вышла, хлопнув дверью, и машина снова тронулась, оставив клубную суету позади.       Добравшись до дома, Саша припарковал машину у подъезда и обошёл её, чтобы помочь Олегу выйти. Тот едва держался на ногах, и Саша практически волоком тянул его к подъезду.       — Давай, Олег, соберись. Осталось немного, — терпеливо подбадривал он, хотя сам был уже изрядно вымотан.       Ключи упали из рук Саши, когда он пытался открыть дверь. Он поднял их, держа Олега одной рукой, и, наконец, справился с замком. В квартире было тихо и темно, и Саша сразу направился с Олегом в его комнату, аккуратно проведя брата по узкому коридору. Олег был настолько измотан, что почти не реагировал на происходящее. Когда Саша довёл его до кровати, тот буквально рухнул на неё, не раздеваясь.       — Подожди, не так, — проворчал Саша, осторожно снимая с него куртку и футболку. Он аккуратно разул его, убрав обувь в сторону, и поправил подушку, чтобы Олегу было удобнее. Олег не сказал ни слова, лишь тяжело вздохнул и мгновенно погрузился в сон. Его лицо стало расслабленным, а дыхание — ровным, как будто все напряжение дня наконец отпустило.       Саша присел на краю кровати, на минуту прикрыв глаза. Он смотрел на брата с лёгким чувством облегчения, но также с беспокойством. Как бы он ни был зол или раздражён на Олега, в этот момент его охватывало только одно — чувство ответственности. Осторожно накрыв брата одеялом, он прошёл на кухню, налил себе стакан воды и, опершись о стол, задумался. В голове крутились мысли: как они снова оказались в такой ситуации, что привело Олега к этому состоянию, и что нужно сделать, чтобы это не повторялось. Через несколько минут Саша вернулся в комнату, присел в кресло неподалёку и остался рядом, готовый подскочить, если Олегу станет плохо. Он знал, что это была долгая ночь, но в глубине души был уверен, что, несмотря на всё, брату сейчас стало хоть немного легче.

***

      Утро настигло Олега резкой пульсирующей болью, пронизывающей виски. Каждое движение отдавалось в голове гулким эхом, словно кто-то невидимый стучал кувалдой по черепу. Он застонал, прикрывая лицо рукой, пытаясь собрать силы, чтобы хотя бы приподняться. Мир вокруг плыл и расплывался, а комната напоминала криво нарисованную картину. Саша появился тут же, стоял у дверного проема с таблеткой и стаканом воды. Его лицо выражало терпение и лёгкую тревогу.       — Пей, Олеж, а то совсем развалишься, — тихо сказал он, протягивая всё это брату. Олег слабо кивнул, принимая таблетку. Его рука дрожала, и Саша машинально поднёс стакан ближе, чтобы тот не пролил воду. Горечь лекарства почти не ощущалась, боль заглушала всё остальное. Сделав несколько глотков, Олег откинулся назад на кровать, чувствуя, как лекарство начинает действовать, хотя бы немного облегчая состояние.       — Как ты? — поинтересовался Саша, садясь на край кровати и наблюдая за братом. Олег махнул рукой, не желая говорить. Но Саша, как будто не замечая его настроения, продолжал быть рядом.       — Ты вчера, конечно, дал жару, — проговорил Саша с лёгкой усмешкой, но в голосе звучала не насмешка, а забота. Он пытался размешить Олега, найти способ пробудить в нём хоть какую-то реакцию, но всё, что он получал взамен, — это тишина. Олег лишь бросил на него тяжёлый взгляд. Этот взгляд был полон усталости и раздражения. Он не произнёс ни слова, а просто отвернулся, словно снова замкнувшись в себе. Саша наблюдал за ним несколько секунд, пытаясь понять, что нужно сделать, как подойти. Он не знал, как лучше всего пробить этот барьер, но понимал, что молчание не поможет.       Он тихо вздохнул, как будто решив, что не может оставить брата в одиночестве, и, не дождавшись приглашения, сел рядом. Его присутствие было мягким, но уверенным, как будто он пытался сообщить, что всё будет в порядке, что он рядом и не уйдёт. Саша знал, что иногда тишина — это лучшее, что он может предложить, но всё равно не мог удержаться, чтобы не попытаться проявить хоть какую-то заботу. Через несколько минут, когда тишина стала почти невыносимой, он осторожно положил руку на плечо Олега. Это движение было легким, не навязчивым, словно способ напомнить брату, что он не один. Но Олег отреагировал мгновенно.       — Отстань, — прошептал он, не поднимая головы. Его голос был хриплым, словно каждое слово давалось ему с трудом, как будто даже простое общение стало для него тяжким бременем.       Саша не сразу убрал руку. Он чувствовал, что Олегу сложно, но не хотел, чтобы его брат почувствовал себя ещё более одиноким. Наконец, он убрал руку, но не встал с места. Его взгляд оставался сосредоточенным и внимательным.       — Ладно, ладно, — тихо сказал Саша, стараясь не усугублять ситуацию. Его голос был спокойным, хотя внутри он переживал. Он не собирался уходить. Он знал, что Олегу нужно пространство, но не хотел оставлять его в этом состоянии пустоты. Молчание вновь накрыло комнату. Саша сидел рядом, позволяя Олегу оставаться в своём мире, но в то же время, своим присутствием как бы напоминая брату, что тот не один. В его молчании было что-то заботливое, будто он хотел сказать: Я здесь. Ты можешь не говорить, можешь молчать, но я рядом.       Но время шло, и Саша всё же не мог не попробовать вновь. Он осторожно коснулся плеча Олега, и на этот раз это движение было немного более настойчивым. Он не ожидал реакции, но всё равно хотел попробовать. Олег не выдержал.       — Саша, я сказал, прекрати! — громко воскликнул он, резко оборачиваясь. Его раздражение звучало теперь гораздо сильнее, чем раньше. Он вскочил с дивана, оттолкнув Сашу, и, с яростным взглядом, направился в свою комнату. Он не просто ушёл — его шаги были быстрыми, почти агрессивными, как будто он не мог больше находиться здесь. Дверь глухо хлопнула, словно подчеркивая разрыв между ними, его отстранённость.       Саша остался сидеть, не двигаясь с места. Он провожал брата взглядом, но не пытался следовать за ним. В его душе словно что-то сжалось, но он не знал, что делать. Каждый раз, когда Олег отталкивал его, Саша чувствовал себя беспомощным. Это был тот момент, когда его желание помочь сталкивалось с бездной отчуждения, которая возникала между ними. Но уйти — оставить Олега в этом состоянии — он не мог. Он сидел, и внутри него было тяжело, как будто он сам терялся в этом мире, где его брат не хотел его рядом.       Он встали спустя какое-то время, почувствовав, как ноги затекли, и медленно направился к дверям. Саша встал с дивана, не решаясь постучать. Он хотел быть уверен, что брат сам откроет, если захочет. Саша знал, что сейчас не время навязываться, и что нужно дать Олегу пространство. Но всё внутри него кричало, чтобы он не уходил, чтобы не оставлял его одного с этим хаосом. Он стоял у двери, прислушиваясь. Слышал лишь тишину, прерываемую лёгким дыханием Олега, который, вероятно, был поглощён своими мыслями. Саша вздохнул и, не решив постучать, тихо открыл дверь. Он не собирался нарушать личное пространство, но почувствовал, что должен быть рядом, даже если Олег не хочет этого.       Олег сидел на диване, взгляд был потухшим, лицо выглядело измученным, как у человека, который уже давно не спал. Он не смотрел на дверь и не заметил появления Саши. Саша немного постоял в дверях, пытаясь найти слова, которые могли бы изменить атмосферу.       — Олег... — его голос был тихим, но полным заботы и мягкости, которая пыталась прорваться через стену молчания. Он не знал, что сказать, но просто присутствие рядом казалось важным.       Олег медленно поднял глаза, его лицо оставалось непрочитанным, но в этих глазах Саша увидел что-то большее, чем просто раздражение или злость — что-то глубокое, что скрывалось за этим барьером. Он мог понять, что брат не готов говорить, но хотел, чтобы он знал: всё, что происходит, — это не конец.       — Ты что-то хочешь? — ответил Олег холодным тоном, но в его голосе не было прежней ярости. Это было больше как вопрос, который он задавал сам себе, чем Саше. Саша подошёл немного ближе, присаживаясь. Его жест был осторожным, будто он боялся нарушить какую-то невидимую границу, которую Олег установил.       — Нет, я просто... Я просто рядом, — произнёс Саша, пытаясь найти слова, которые могли бы пробудить хоть какое-то движение в брате. В его глазах была смесь боли и беспокойства. Он не мог больше оставаться в стороне.       Олег снова отвёл взгляд, но на этот раз он не пытался полностью закрыться. Он всё ещё был закрыт, но хотя бы частично открылся для присутствия Саши. Его молчание было как ответ на то, что Саша не уходит, не бросает его.