Обелинская Ведьма

      Служанка всё же смогла сопроводить Анджелику в её комнату, однако это оказалось очень тяжело, душевно тяжело: Пока женщина уводила девочку прочь от спальни, малышка, не переставая, отчаянно выкрикивала «бабушка», словно баронесса могла её ещё услышать... Когда же они оказались в комнате юной леди, Анджелика вырвалась из рук служанки. Плюхнувшись на кровать и пряча в подушке лицо, которое уже вот-вот станет красным и влажным, девочка еле разборчиво пробормотала «уходи». Женщина не стала никак пререкаться и послушно удалилась из комнаты.       Когда Анджелика наконец осталась одна, сдерживаемые слёзы тут же хлынули из глаз, заполняя, подобно наводнению, тоскующую душу. Увидя ту столь печальную сцену, разум уже начал догадываться, однако окончательно осознание пришло лишь сейчас.       Бабушка, баронесса, мертва. Женщина, от которой Анджелика за эти три года получила больше любви, нежели от своего родного отца, которого видела лишь раз и то в этот единственный раз получила презрительный взгляд. Гораздо больше, чем от мужчины, для которого его самый младший ребёнок не представлял никакой ценности и был подобен бельму на глазу. Старушка просто так всем сердцем любила «внучку», и её любовь не требовала от Анджелики ничего взамен. «Почему? Почему именно она?»       Девочка знала, что баронесса болеет. Но она верила, что всё обязательно будет хорошо, что, несмотря ни на какое недомогание, бабушка обязательно поправится... Ведь люди же могут вечно болеть, да?

***

      По возвращению со службы в императорском дворце Ганса ждало довольно неприятное известие: Смерть бабушки и инфаркт дедушки, который, очевидно, был вызван первой новостью. Обеспокоенный его состоянием, внук направился прямиком в кабинет барона. И теперь Ганс сидел напротив мужчины, который платком убирал пот со своего бледного лица. — Ты как? — спросил дедушку парень. — Чудом жив, — мужчина усмехнулся, — Хоть прекрасно понимал, что она скоро покинет этот мир, сама новость пронзила лучше всякого ножа.       Они, внук и супруг, знали, что баронесса не останется долго на этом свете. С учётом своего слабого здоровья и смерти сына, что буквально стала высасывать из неё всю жизнь, женщина ещё прекрасно держалась. Возможно то благодаря воспитанию внука, который был практически копией своего отца: имел такой же светло-жёлтый цвет волос, как у бабушки в юности, и синие, отдающие слегка пурпуром, дедушкины глаза. Лишь пару черт лица, доставшиеся уже от матери, выделяли его. — Вот поэтому я не хотел брать опеку над Анджеликой, — вдруг начал барон, — Вдобавок к тому, что тебе параллельно с перенятием титула придётся заниматься переоформлением опекунства, ибо дай Бог я до её дебюта хотя бы доживу, мы ей только больше портим жизнь. Бессмысленно давать надежду на счастье, когда впереди лишь пропасть.       Парень знал, что под пропастью дедушка имел в виду смерть себя и бабушки, хотя бабушки по большей части. «Не дашь тепло — не сделаешь после больно» — такого мнения всегда придерживался барон. Маленькому Гансу всегда хотелось подойти и погладить бездомного щенка или котёнка, но, когда он прогуливался с дедушкой, тот всегда его останавливал и говорил: «Зачем? Всё равно не заберёшь его. Только дашь надежду несчастному созданию». Как раз после нескольких таких прогулок мальчик и начал таскать животных в дом. — Да ладно, деда, что ты свою то смерть упомянул? Тебе ещё жить да жить. — Ганс, не обманывай хотя бы самого себя, — морщинистые губы расплылись в несвойственной горькой улыбке, — Разница между мною и твоей бабушкой семнадцать лет, я практически ей в отцы годился. Не будь она так слаба, первым из нас ушёл бы я.

***

      Из кабинета дедушки Ганс ушёл не в самом лучше настроении. Несмотря на неприятность, слова барона имели смысл. Мужчине уже семьдесят семь, и хоть его состояние получше, нежели у покойной супруги, идеальное здоровье к своим годам он всё же не сохранил.       Идя по коридору особняка, рыцарь думал о своём. По пути он встретил двух служанок, и не обратив внимание, прошёл мимо них. Однако услышав из уст одной из них имя Анджелики, тут же остановился и стал прислушиваться. — То дитя? Ох, жалко эту малышку. Прошло уже примерно два-три часа с момента, когда старшая увела. Но, недавно проходя мимо её комнаты, я слышала, как та плакала. — Всё это время? Старшая рассказывала, что она ещё при ней начала... Боже, как сильно по ребёнку смерть баронессы ударила.       Дальше Ганс уже не стал слушать и развернулся в иную сторону от своей комнаты. «Зачем? Зачем тебе приспичило идти к Анджелике?» — задавал сам себе он вопрос в голове.       Ганс был с девочкой не слишком близок, особенно если сравнивать отношения Анджелики с бабушкой. Но почему-то... почему-то он не мог сейчас оставить девочку одну.       Всё спрашивая себя в голове, парень по итогу оказался перед комнатой девочки. Он уже занёс руку, чтобы постучать, но та зависла в воздухе, так и не прикоснувшись к двери. — ...       У комнаты стояла тишина, так что всхлипы Анджелики слышались вполне отчётливо. Поднятый кулак задрожал, когда рыцарь сильнее сжал ладонь. «Ладно, Ганс, сколько тебе? Хватит колебаться. Раз пришёл, то доведи дело до конца. А то вообще на рыцаря не похож.»       На глубоком выдохе мужчина наконец постучал в дверь. После этого в комнате стало тихо, и раздался слабый подрагивающий голос: — К-Кто там? — Анджелика, это Ганс. Можно мне войти?       Еле расслышав «Угу», парень отворил двери. Зайдя в комнату, он увидел, как сидячая на кровати Анджелика то и дело пыталась руками вытереть покрасневшие щёки. — Братик Ганс, тебе что-то нужно? — задав вопрос, девочка старалась улыбнуться, но как-то вообще не получилось.       Парень не стал ничего говорить, он просто подошёл к «сестре», сел на её кровать и саму её обнял, хоть и не сразу. — Б-братик Ганс..? — девочка удивилась к такому жесту. — Слушай, Анджелика... Я, в отличие от Фредерика, никак не умею утешать людей словами. Если... тебе ещё хочется плакать — плачь, не нужно сдерживаться. Пока тебе не станет легче, я останусь тут.       После слов рыцаря слёзы сами по себе хлынули из глаз девочки, но в этот раз она им никак не препятствовала. Подобные слова Анджелика всегда желала услышать из уст Ганса. Девочку тянуло к нему, почему-то ей хотелось получить от него хотя бы толику тепла, но он всегда оставался... нейтральным.       Спустя какое-то время плач совсем прекратился, на душе же Анджелики стало как-то легче благодаря компании Ганса. Она оторвала лицо от груди рыцаря, после чего заговорила: — Спасибо, братик Ганс, но... могу я с тобой чуточку поговорить?       В ответ парень лишь кивнул. Анджелика слегка отодвинулась его и, сжимая одну ладонь другой, начала свой рассказ. — Сегодня я всё думала... Что было бы, если бы я не появилась здесь. Прожила бы бабушка хотя бы чуточку больше... — Твоё появление никак не повлияло на скоротечность бабушкиной жизни, — мягко прервал её Ганс, — Деньги на уход за ней выделялись точно также. Она от рождения была слаба здоровьем, а гибель любимого сына вообще её подкосила. Это уже оставалось вопросом времени. — Поэтому... Поэтому я не видела твоих маму и папу? — Да, — рыцарь кивнул, — Хотя я и сам их никогда не видел вживую. Мне было лишь пару месяцев, когда произошёл обвал на археологической экспедиции, в которой они вместе участвовали, — парень усмехнулся, — На работе познакомились, на работе и... — он остановился на полуслове, — Кхм, неважно.       После наступила тишина. Ни Ганс, ни Анджелика не начинали разговор. Но это молчание даже не напрягало, девочке было комфортно в руках парня, и она просто наслаждалась моментом.       Однако спустя время рыцарь всё же заговорил, словно его что-то гложило: — ...Может время неподходящее, но эти года это всё всплывало в моей голове... — Ганс сделал паузу, — Ты знаешь, почему когда мы дошли до кондитерской, раны на твоих коленях исчезли?       Девочка застылы и стала подобно статуи. Он видел... Он видел ненормально быструю регенерацию Анджелики. То, о котором она надеялась, что никто никогда не узнает. То, что, возможно, связано с той ужасной сценой, будто из кошмаров.       Она напряжённо молчала. — ...       Увидев состояние девочки, парень тяжело вздохнул. — ...Ладно. Наверное, я зря спросил об этом. Если тебе не хочется рассказывать, то не нужно.       Ганс, разжав объятия, встал и уже собирался идти, но Анджелика схватила его за ткань формы. — П-Постой...       Парень, удивившись, обратно сел на кровать. Девочка молчала, словно внутри боролась сама с собою.       Она не знала, стоило ли ему раскрывать. Девочка боялась, что если кто-то узнает её секрет, то она умрёт, она не хотела сгореть. Но Ганс кажется прекрасным человеком, и он, получается, за эти года никому об этом не рассказал. Тогда, возможно, всё же..? — Наверное, это связано с...       И Анджелика рассказала всё, всё, связанное с её истиной причиной побега из дома. Рыцарь не прерывал, внимательно слушал её рассказ. Под конец девочка продемонстрировала этот злосчастный зеленоватый свет. — Это и правда похоже на магию, структура какая-то... рассыпчатая? А может это её нормально состояние в юном возрасте? Не знаю, проявление магии я видел всего пару раз за жизнь, — Ганс призадумался, — Обелинская Ведьма... Вроде, я слышал подобное во времена изучения периода правления кого-то из предыдущих императоров.       Девочка была в шоке с последнего. Обелинская Ведьма уже существовала? От этой новости вопросов лишь прибавилось. Она видела ту ведьму или её ждёт такая же судьба? Если ту ведьму, то почему? Это предостережение или что-то другое? — ...Я попробую об этом что-то разузнать, и спасибо за доверие, — рыцарь вновь обнял Анджелику, — Увидеть в столь юном возрасте... Чтобы это ни было, подобное не случится с тобой, обещаю.       Слёзы, которые, казалось, давно закончились, хлынули с новой силой. Теперь не ей одной хранить эту тайну. Рядом был тот, кто готов быть на её стороне. Девочка и не смела мечтать о таком.