Мир, который изменился

I Холодный рассвет робко заглядывал в окна и сквозь распахнутую дверь балкона, обнимал стены зябкими лучами. Глаза Лиллиан, едва открывшись, уткнулись в картину с изображением солнечного лесного пейзажа. Должно быть, Жозефина и об этом позаботилась. В комнате вообще было множество следов ее труда и участия. Просто пока в ней не было самой Лиллиан, чьи мысли вечно плавали где-то за пределами земного мира, игнорируя действительность. Солас был здесь прошлой ночью, но по традиции не оставил после себя ничего. На самом деле, она испытывала облегчение. Вот если бы он действительно хоть раз остался, тут пришлось бы серьезно задуматься. «Зачем нужен мужчина, который не оставляет после себя в спальне ничего, кроме разочарования?», промелькнула каверзная мысль, и Лиллиан вслух рассмеялась, пряча лицо в ладонях. Ей не было смешно. Просто ничего больше не оставалось. Только улыбаться. Рабочие вовсю шныряли по тронному залу даже в такое раннее время. Но вернее тут было сказать, особенно в такое раннее время. Готовили Скайхолд к предстоящему дню. Словно добрые сказочные существа, взявшие на себя самую неблагодарную работу по облагораживанию Инквизиции. Когда Лиллиан поздоровалась с женщиной, подметающей пол, у той чуть челюсть не отвалилась. Может, она еще не видела эльфийку вблизи, а может, и вовсе испугалась. Хотя после тех решений, что Лиллиан принимала в качестве судьи, всем уже должно было стать ясно — их Инквизитор грозна так же, как церковная мышь. Варрик тоже был на ногах. Он сильно нервничал перед встречей в Западном пределе. Он привык к дурным предчувствиям, но порой, отбиваться от них было особенно сложно. Иногда, Варрик думал, он заржавел. В конце концов, они с Хоуком выбирались и не из таких передряг. Вот только действовать им, как правило, приходилось самостоятельно. То было и большое счастье, и беда. Наворотили дел… Варрик устало присел на стул и смахнул несуществующую пыль со своего стола, заваленного чем попало — удивительно, что Жозефина еще не распорядилась выдворить его из тронного зала со всем своим барахлом. В Инквизиции все по-другому, масштабнее, и ставки выше. Заметив Лиллиан, он заставил себя натянуть нахальную улыбку. — Он у себя? — не сумев скрыть волнения, спросила она у Варрика. — Не «доброе утро», не «как поживаете, мастер Тетрас», а вот так сразу в лоб. Зазнаешься, Снежинка, — усмехнулся он, задрав на нее голову. — А мне еще можно тебя так называть? — Ах, простите, мастер Тетрас! Где мои манеры? — Лиллиан тоже просияла и изобразила реверанс. Как смогла, по памяти. Если бы Солас не вернулся, Варрик не стал бы так паясничать. Не стал бы ведь? — Чудесный денек, не так ли? Будьте так добры, не подскажите ли, пожалуйста, мастер Солас у себя? — Смеюн, что ли? Мастер Солас… надо говорить по фамилии… какая бы она там ни была, — Варрик облокотил руку на стол, озорная физиономия медленно испарялась. — У себя. Только, ты это… не наседай на него сильно, ладно? Видок у него как обычно, но я чую, на душе и так кошки скребут. — Ла-а-адно, — озадаченно протянула Лиллиан. Солас стоял у стола и что-то складывал в сумку. Услышав Лиллиан еще за дверью, он не знал, к чему готовиться, а потому подготовился ко всему. Он поднял на нее уверенные и спокойные глаза, улавливая нервозность в ее походке. — Я не должен был тебя беспокоить. Приношу свои извинения, — обезоружил он потенциальную бомбу, хотя Лиллиан и не выглядела так, будто пришла с ним разобраться. Совсем не так, как в первый раз. — И вот мы снова здесь, и ты снова извиняешься ни за что, — уголки ее губ поплыли вверх, а глаза смотрели на него бойко, непроницаемо. — Я так давно никому не мог довериться, что… — Я знаю, — прервала его Лиллиан, услышав знакомую песню. Она уставилась на его амулет, напоминающий осколок челюсти какого-то зверя, переплетенный кожаной тесьмой. — Но я меняюсь понемногу. Спасибо тебе, — кивнул Солас. Его рука соскользнула со стола, оставив походную сумку в покое. — Как ты сегодня? — спросила она. — Лучше. — Ха. Ну тогда… — Лиллиан коварно усмехнулась и вдруг ударила его кулаком в плечо. — Больше не смей уходить. Солас немало взбудораженный ее поступком, отшатнулся и уперся в стол ногами. Удар был совершенно безболезненным, но таким напористым, теплым. Сбивающим с толку. Солас невольно тронул свое плечо и с притворным возмущением посмотрел ей в глаза. Жар. — Не буду. Но можно разглядеть здесь некую иронию, не находишь? — Да что ты! — голос вырвался слишком звонко и улетел куда-то высоко и далеко. Лиллиан стыдливо подняла голову и обнаружила рассеянное лицо архивариуса, озабоченно поглядывающего на нее с высоты. — Для нужного эффекта толчка будет не достаточно, — сказал Солас. — Если хочешь, можешь бить посильнее, я упаду на стол и прикинусь мертвым. Если повезет, удастся еще искры из глаз пустить. Пусть люди знаю, кто здесь главный. Лиллиан прищурилась и посмотрела на него уничтожающе. Он и раньше не особо с ней осторожничал, но, вероятно, прошлая ночь надломила и его границы. Не так уж часто Солас находил в себе силы для игр и каверз. А может, так он делал, когда сил не оставалось? Лиллиан не смогла удержать амплуа палача и от души улыбнулась. — Рада, что лучше, — она слегка погасла и посмотрела не его ноги. Оставался один рубеж. — Кассандра… все еще выясняет, кем были эти маги. На случай, если тебе интересно. — Не интересно. «Не интересно». Лиллиан попрощалась с ним и осторожно прикрыла дверь. Удалось ли ей скрыть свое расстройство, она не знала. Ему не нужно было себя оправдывать. Это ей было нужно оправдать себя. Или смириться с тем, что не всем поступкам требуется понятное ей обоснование. Собравшись во дворе вокруг Каллена, отряд уже был подготовлен к путешествию. Железный Бык, Сэра, Варрик, Кассандра, Солас, Блэкволл и Вивьен. Последние стояли рядом до тех пор, пока Вивьен не сморщила нос и не отступила на несколько шагов со словами: — Хочу напомнить, что у Инквизиции имеются туалетные помещения. Регулярное купание — хороший тон в отношении товарищей по отряду. — Но ведь я невоспитанный бродяга из леса! Хороший тон мне не по силам, — иронично покачал головой Блэкволл и сложил руки, не сдвигаясь с места. Там, куда они отправляются, температура около тридцати градусов по Цельсию, думала Лиллиан. Хотелось ей знать, как заговорит Вивьен, когда они обольются потом после очередного боя. Каллен объяснил, чего им ждать в Западном пределе, и направил в отряд двух храмовников. Молчаливые мужчины в храмовничьих латах с первого взгляда внушили Лиллиан отторжение, но вспоминая вчерашний разговор с Калленом, она постаралась найти в себе снисхождение. Не все храмовники злодеи, некоторые из них очень даже ничего. — Инквизитор, Сестра Соловей не хотела вас волновать, но я считаю, будет не лишним сообщить, — Каллен немного задержал Лиллиан перед самым уходом. Она удивленно посмотрела на него, и его тон ей не понравился. Когда-то она его уже слышала. — Нам сообщили, что группа разбойников заняла Великолесскую усадьбу во Внутренних землях. Она возмущенно открыла рот, чувствуя, как тревога начинает липнуть к животу. — Знаю, это близ фермы Деннета, но я направлю солдат для охраны, так что тебе не о чем беспокоиться, — поспешил он успокоить Лиллиан. — Они не подпустят разбойников к ферме, в этом можешь не сомневаться. Не хотел, волновать тебя перед походом. Но думаю, ты и так бы узнала. — Или думал, я опять сорвусь и убегу, да? — догадалась она и строго глянула на Каллена. — Вы с Сестрой Соловей — два сапога пара. — Да оба левые, — сдержанно улыбнулся Каллен. — Ступай. Положись на меня. Лиллиан глубоко вздохнула, но как будто только для вида. Слово данное Калленом пока ни разу не было нарушено. Он, вероятно, один, не хитрил и не пытался обыграть Инквизитора. Если он так сказал, значит Нэн в безопасности. Она изучающе посмотрела в его честные глаза и отступила. — Я буду на расстоянии вытянутой руки, — пообещал Дориан, отправляя ее в путь. — И как только справлюсь с делами и найду Коула, отправлюсь следом. Если я его найду, конечно. С этим вечно какие-то проблемы. А еще береги себя. Я замечу, если ты умрешь. Такого интересного комплимента Лиллиан еще не слышала. Она кратно обняла мага и развернулась в воротам. — Эй, Дориан, поцелуйчик на удачу! — басисто крикнул Железный Бык с наглой усмешкой. Лиллиан показалось кунари с Дорианом как-то уж очень раскован. Он вообще не отличается скромностью, но с магом как-то по-особенному. Будто нащупал единственное слабое место под складками элегантной мантии. «Или что он там еще нащупал…» Лиллиан неловко почесала глаз и скорее пошла в сторону, будто сказала это вслух. Гадкий голосок в голове принадлежал ей, а не Сэре. Но за то, что та всегда озвучивает неприличные мысли, Лиллиан часто смотрела на нее с укоризной. Слишком часто для того, кто думает в таком же ключе. — Нет, мне не понять, почему кунарийские воины повсюду бегают с голой грудью, — не растерялся Дориан. Он понял, что Бык пытается вытачивать его самоуверенность, гораздо раньше несмышленой эльфийки. — Я думал, ты оценишь. — Это идиотизм. Почему они не носят доспехи? — Если ты видишь воина Бересаада в полном доспехе, то лучше бежать, потому что это уже война, — пояснил Железный Бык. — Почему они не носят доспехи все время? — Дориан явно терял терпение, сжимая в руках свернутый в трубочку пергамент. Не будь тот настолько ценен, маг бы уже шлепнул кунари как назойливую муху. — Тогда им пришлось бы на всех бросаться и всех завоевывать, — настойчиво объяснил Железный Бык, округляя свой единственный глаз, всматривающегося в раздутого мага. — Почему ты такой кровожадный? — Это потому, что он из Тевинтера, — Сэра схватила бы Железного Быка за ухо, чтобы оттащить от мужчины, но не дотягивалась. Кунари очень повезло, потому что эльфийка вместо всего, взяла его под руку и настойчиво повела за собой. — Я все слышал, Сэра! — крикнул Дориан ей вслед. — По буям! В Западном пределе было по-настоящему жарко, поэтому в лагерь Лиллиан приехала сваренной до костей. Она еще по пути сняла с себя теплую куртку, но теперь ей требовалось снять с себя собственную кожу, чтобы охладиться. Высокие температуры она переносила в разы хуже, чем мороз. Если бы кто-то спросил ее, где она хочет провести остаток жизни, это был бы туманный и тихий уголок земли, где не появляется солнце. Железный Бык, казалось, был созданием, способным выжить в любых условиях, универсальная экипировка на любую погоду — шокра-таар, кунарийский доспех с огромными наплечниками и поясами на голой груди, а еще шаровары. От жары, помимо Лиллиан, похоже страдал только Варрик. Он вытер пот со лба, выплыв из телеги: — Знаете, что мне здесь нравится? Да ничего. — Завеса здесь слабая, — сказал Солас. Вот уж кто точно ничем не страдал со своими-то холодными руками. — Странно, что разрывов от этого не больше. — У Завесы здесь песок в штанах, — Сэра подала свой недовольный голосок. — Наши сородичи были здесь, — Солас крутился по сторонам, вглядываясь в бескрайние пустынные дали. — Пф-ф, ты это везде твердишь, — поморщилась Сэра. Она подняла ногу и начала вытряхивать что-то из туфли. — Не поверишь, но это правда. — Да плевать! Ещё не хватало всё время думать, что топчешься по мёртвым эльфам. Хардинг снова встретила отряд. Лагерь разведчики разбили под большим холмом в тени, на какой-то древней площадке из пористых камней, утонувших в пыли и небытие. Лиллиан смотрела на девушку в облегченной броне, но даже при произношении слова «броня» ей становилось жарко и жалко юную разведчицу. — Добро пожаловать в Западный предел, Ваша светлость, — улыбнулась Хардинг. — К юго-западу замечена активность Серых Стражей, но мы не смогли подобраться ближе и узнать, чем именно они там занимаются. Блэкволл на сей раз подошел к Лиллиан ближе. Он вперил свой хмурый взгляд в разведчицу, вылавливая каждое ее слово. Когда подул горячий ветер, не приносящий долгожданного облегчения — только песок и волны жара, Лиллиан была благодарна, что мужчина заслонил ее. — В этих суровых условиях нам не удалось далеко продвинуться, — с сожалением продолжила Хардинг, прикрывая лицо рукой. — Один из моих подчиненных подошел слишком близко к ядовитому гейзеру, после чего представил слегка бредовый отчет о Высшей драконице в небесах. Словом, это, пожалуй, одно из худших мест во всем мире. Будьте осторожны и пейте побольше воды. — Спасибо, Хардинг, не представляю, что бы Инквизиция делала без тебя, — улыбнулась Лиллиан. За время, проведенное в походах, которые неизменно обеспечивала Хардинг, эльфийка успела привязаться к ее милой улыбке и отважной маленькой фигуре, противостоящей всему — и ледяным метелям около Эмприз-дю-Лиона, и Крествудской грозе, и проливным дождям на Штормовом берегу, а теперь и жаре в Западном пределе. Порой, Лиллиан хотелось крепко обнять ее и долго не отпускать. Некоторые персонажи вызывали в ней именно такие чувства. — Сожалею, что не могу предоставить больше информации, — Хардинг поманила Лиллиан за собой к столу у самого склона и указала на бумаги, сложенные под камнем. — Мы перехватили посланника венатори и «убедили» его выдать приказы, которые он передавал. Все они здесь. Лиллиан мельком просмотрела стопки писем, вынула их и потащила за собой в палатку, где стало тише, но как будто еще душнее, как в бане. Она стянула с себя рубаху, оставшись в одной нагрудной повязке и начала обмахиваться пергаментом. Следом за ней в шатер вошла Кассандра и расстегнула куртку. Невероятно выносливая женщина. Глядя, как она переодевается, Лиллиан спросила: — Как себя чувствуешь? — Мне не привыкать, — буркнула Кассандра. — Хочу скорее разделаться с Серыми Стражами и приступить к поиску Искателей. Что-то чем дальше, тем хуже. — Под «разделаться», я надеюсь, ты имеешь в виду разобраться? — Лиллиан приоткрыла шторку, откуда в лицо ей ударил жар и тут же закрыла ее. — И под «разобраться» я имею в виду — разобраться в происходящем. — Я буду делать, что придется. Магия крови это не шутки. — Понимаю. Наблюдать за тем, как Искательница натягивает на себя, пусть и несколько облегченный, но все-таки металлический и тяжелый нагрудник, было больно. Лиллиан одела на себя льняную рубаху и пристегнула наплечник на одну сторону, а еще пояс с целыми четырьмя кинжалами. На улице уже ждали. Солас и Вивьен болтали меж собой подозрительно близко к двум храмовникам. Лиллиан смотрела на суровых молчаливых парней, думая как ей вообще начать с ними разговор. В конце концов, привычка не вовлекаться в общение — это понятно, но ей было важно понять, что они за люди. «Зачем?» Лиллиан приглушила свои мысли и рационально рассудила — храмовники Инквизиции, коих осталось так мало, могут погибнуть. То, что они следуют за лидером, который во всю поддерживает магов, и так стоило им, вероятно, определенных трудов и компромиссов со своим опытом. — Итак, отступник, если Круги столь плохи, что бы вы предложили взамен? — поинтересовалась Вивьен. — Селить вам подобных среди народа, без охраны и надзора? — Да, — без всякого стеснения ответил Солас. Он сложил руки за спиной, взявшись за посох. — А что станете делать, когда в них вселится демон или когда они кому-то навредят? — Убью их. Магия утончённее меча или лука, но убийца всегда останется убийцей. Лиллиан навесила ладонь над глазами, защищая глаза от солнца, чтобы пронаблюдать за ними, сидя на теплом камне. В словах Соласа была истинная правда, он бы не дрогнул. — Значит, вы будете отвечать убийством на убийство в одиночку? Или дадим это на откуп толпе? — стала рассуждать Вивьен, не спуская с него стальных глаз. — Если собираетесь вершить правосудие сами, вам понадобится вечная жизнь и всеведение. Вот бы были такие специальные воины, чтобы искать и уничтожать опасных магов! Насколько бы легче всё стало! Посмотрев на храмовников лишь мельком, Лиллиан сразу заметила, они слушают во все уши. Живые же люди. — Легче, не сомневаюсь. Пока привычка делить всё на белое и чёрное не затуманила бы им голову, — ответил Солас. — И тогда бы вы подошли к необходимости… — подводила его Вивьен. — Не трудитесь, мадам чародейка, есть множество способов. Если вам повезет, вы их застанете. Группа выдвинулась после небольшой остановки. Оранжевые пески до самого горизонта с редкими бессмертными травами и сухими амарантовыми деревьями. У небольших лагерей венатори, встреченных по пути не было шансов перед таким большим отрядом. Храмовники действительно справлялись с магами в два счета. Щелкали как орешки, буквально. Лиллиан наблюдала за бойцами со смесью скорби и восхищения. Непривычно видеть их на своей стороне. Прокатившись по горячему песку пару раз, Лиллиан сильно об этом пожалела. Она запыхалась, не в силах переваривать расплавленный воздух, но кроме того, теперь еще и ощущала зуд под одеждой. Эльфийка отошла в сторону и ненастно стянула с себя рубаху, посыпанную песком, обнажив торс в нагрудной повязке. Как будто ей могло стать легче. — Эй, миледи Инквизитор, вы бы почаще так ходили, — окликнул ее Железный Бык, но Лиллиан впервые было совершенно все равно. Как бы она хотела сейчас быть во влажных и прохладных Внутренних землях, в Ферелдене, повидаться с Нэн. При мысли о девочке, сердце стало только быстрее разгонять кровь. — Песок, песок, песок везде! Ненавижу! — завизжала Сэра. — У меня песок в трусах, Лиллиан! — Я правда не знаю, зачем мне эта информация, — заворчала она, поворачиваясь к Соласу, смотрящего на нее с нескрываемой жалостью. Лиллиан не придумала ничего лучше как схватить его за руку и приложить ее ко лбу. Холодная. Как ему это удается? Эльфийка виновато посмотрела в его синие глаза, но Солас не думал отстраняться. Может, опять считал, что должен ей. Лиллиан прикрыла глаза и наконец отпустила его. Маг вежливо улыбнулся, а потом поднял руку над ее головой, окутывая эльфийку небольшим облачком из мелких частиц воды. Почувствовав бриз на коже, Лиллиан посмотрела в его довольное лицо, но у нее не было сил ехидно улыбнуться или протестовать. Да и зачем? — Кру-у-уть, а мне? — закричала Сэра и подбежала к Лиллиан, утопая в песке. — Но для справки, магия все равно стремная. Солас пожал плечами и провел с Сэрой такую же манипуляцию. — Тебе никогда не было интересно поучиться магии, Сэра? — спросил он, пока девушка с упоением трогала себя за влажное лицо. — Совсем с дуба рухнул? Вивьен, стоящая все это время в стороне, вдруг подошла. На ней, как и на всех была шляпа, но куда более элегантная. Чародейка погрузила посох в землю и окутала компанию холодным куполом. Лиллиан почувствовала себя так, словно ее засунули в холодильную камеру. Странный запах, напоминающий о дожде. И все же приятный. Солас безразлично метнул в чародейку взгляд. — Детский сад, господа, — сердито вымолвила Вивьен, уже направляясь к Кассандре. Она мазнула у той по носу каким-то холодным кремом, но так быстро, что Искательница не успела ничего сказать. Лиллиан с интересом поплыла за ней следом, пытаясь выяснить, что она делает. — Я здесь что, одна готовилась к походу. Не забывайте применять мазь от ожогов. Когда на нос Лиллиан тоже опустилась мягкая заботливая рука Вивьен, эльфийка вздрогнула от неожиданности. — Со мной все в порядке, мадам Вивьен, я не обгораю, — Лиллиан неловко растирала крем у себя по лицу под строгим взглядом чародейки. — Конечно, моя дорогая, у вас прекрасная смуглая кожа, — Вивьен покровительственно кивнула, закручивая крышку на элегантной баночке. — Но вы недооцениваете вред здешней жары. Вашей коже требуется особый уход. Подойдите ко мне перед сном, я вам кое-что дам. — Эй, Вив! Вивви! — закричала Сэра. — Погляди-ка! У меня для тебя что-то есть, что нужно намазать! Инквизитор обернулась первой, но сразу об этом пожалела. Она прикусила губу, не в силах сдержать растущую улыбку, и прикрыла лицо рукой. — Дорогая моя, это ваш зад, — невозмутимо прокомментировала Вивьен. — Снова. Столь же тощий и унылый, как в последние десять раз, что вы его продемонстрировали. II Продолжая упорно идти, Лиллиан пыталась привыкнуть. Она сконцентрировала на адаптации все свои силы и весь свой опыт, которого не было. Ей не приходилось осваивать выживание в пустыне, и она искренне надеялась, что никогда не придется. Вместе с потом глаза ей застилал гнев. Существование становилось похожим на пытку. Когда впереди показалась шахта, Лиллиан устремилась в нее со всех ног, даже силы откуда-то нашлись. Внутри было на несколько спасительных градусов прохладнее. Лиллиан прислонилась мокрой спиной к холодным стенам пещеры. Несколько подземных пауков сразу бросились на встречу чужакам, но отряд с ними быстро разделался. Заметив тела контрабандистов-гномов, затянутых паутиной, Инквизитор хмуро оценила повреждения, рваные раны, лица, объеденные животными. Рядом есть хищники, чьи зубы покрупнее, чем у арахнидов. Может падальщики, которых спугнули? Дальше в скальном коридоре ясно читались отблески факелов. О том, что здесь добывалось, все догадались, когда к теплым огонькам добавился красный цвет. Лиллиан заметила, храмовники смотрят на жилу красного лириума с истинным отвращением, почти таким же, как у Варрика. Гном с досадой осматривал место разработки, но когда поднял голову вверх и заметил настоящий бур из запрещенного адского минерала, то вовсе сжал кулаки и недолго постучал ими по лбу. — Искательница, будь лапушкой… Но Кассандра и без него знала, что делать. Она позвала за собой храмовников и Блэкволла. Вместе они разбили жилу и остатки оборудования. Глядя, как они ломают удивительные механизмы, Лиллиан беспомощно сидела в стороне. Солас охладил бурдюк с водой и подал ей. Вчерашний день, наполненный неизвестностью, проплывал перед эльфийкой как в тумане. Хорошо, что он вернулся. Поняв, что засмотрелась, она тряхнула головой и благодарно кивнула, продолжив наблюдать за разрушениями. — Тебе никак жаль? — тихо спросил Солас. — Что-то в этом есть. В инженерном деле, я имею в виду. Приятно знать, что у кого-то есть столь умелые руки и светлые головы. — Светлые головы додумались добывать красный лириум. И ты знаешь, для кого. — Знаю. Но когда они мастерили свои величественные механизмы, лебедки, бур, ими двигала не только жажда наживы или кровожадность, — Лиллиан махнула рукой в сторону огромного угрожающего зонда с зазубринами. — Без Корифея и без красного лириума, все это могло послужить мирным целям. Технологии, как магия в твоем понимании, не злые, не добрые. Смыслами их наделяет тот, кто применяет. — Не столь важно, что ими двигало, если привело к тому, к чему привело, — задумчиво сказал он, присев на камень рядом с ней. Воздух наполнился пылью и солью. Лиллиан сразу узнала этот запах. Запах из далекого безрадостного будущего. Она ссутулилась и невольно погладила собственное плечо в попытке успокоить тревогу. Солас мельком глянул на ее движения. Он знал, что синяк на ее плече он залечил еще ночью, но Лиллиан, похоже, поняла это только сейчас. — Я думала, ты будешь сторониться меня, — вымолвила она тихо. Солас задержал вдох, опасаясь этого разговора больше, чем праведных огней Церкви, но искренне надеясь, что воля к садизму у Лиллиан на сей раз притихнет. — С чего бы? — спросил он. — Да так, — Лиллиан встала и отряхнула штаны. Приводить их в порядок можно было бесконечно, и, похоже, совершенно бесполезно. Теперь, когда ее голова вновь охладилась благодаря шахте и Соласу, пора было двигаться дальше. — Солас, сочувствую насчет… друга, — вдруг подошла Кассандра. А Лиллиан поняла, что в своих опасениях она, похоже, совершенно одинока. — Я знала, что демоны и духи похожи, но не думала, что они так легко друг в друга превращаются. — Не «похожи», Искательница. Это одно и то же. Церковь видит только черное и белое, а природа — это всегда что-то серое, — ответил Солас. — Дух — это замысел. Демон — это обезображенный замысел. — Хм… с духом сострадания — понимаю, но какой мог быть замысел у демона голода, например? — Выживание. Сытость. Удовольствие от еды, — объяснял Солас. Когда ему задавали вопросы, он всегда превращался в мудрого педанта. — А вот настоящий голод — тяжелое и прискорбное состояние. Подумай, сколько в мире голодающих. В том, что демоны существуют, некого винить, кроме самих людей. Пещера была длинной, темной, и неизбежно вела на выход, в пекло. Кассандра сурово вздохнула, с трудом втягивая горячий воздух. С тем же успехом, можно было засунуть голову в печь. Храмовники смотрели на нее с благоговением. Видимо, по старой памяти. Непререкаемый авторитет Искателя. Хоть где-то он сохранился. Она с сожалением посмотрела вдаль, на большой каньон, когда-то бывший рекой, и решила, что по всем прикидкам, Страуд и Хоук должны быть там — на другой стороне. Пока она отчаянно искала Хоука, ее забрасывало и не в такие места. Варрик, будто ухватил ее мысли и настроения. А может, он и сам всегда наполовину плавал в прошлом. — Ты так и не рассказала, зачем потащила меня в Убежище, Искательница, — спросил он, поглядывая на Кассандру, хоть и снизу вверх, но в психологическом направлении, отнюдь иначе. — В смысле, что такого я мог поведать Верховной жрице, чего не знала бы ты? — Я решила, что ей нужно посмотреть на твою волосатую грудь лично, — огрызнулась Кассандра. Для нее это было не слишком привычно, но жара доконала и ее. — Э-э… извини? — Подумала, что лучше ей будет услышать все из первых уст. А еще знала, что она попросит тебя нам помочь. — Помочь Инквизиции? Меня? — с лукавой улыбкой переспросил Варрик, наблюдая, как Искательница идет впереди, зачерпывая песок сапогами. — Знаю, сумасшедшая мысль, однако сейчас ты здесь. Мастеру Тетрасу не пристало оставлять последнее слово за Кассандрой. Он настырно ускорил шаг, а Лиллиан шедшая за ним состроила унылую гримасу, предчувствуя новый виток представления. — Знаешь, Искательница, с учетом твоего обаяния да чувства такта — неплохая вышла Инквизиция! — ядовито бросил он вслед. — Все-таки есть здравый смысл в том, что людей в Инквизицию набирала Лелиана. Не на всех ведь действуют угрозы. — Командира Каллена пригласила я, — угрюмо отозвалась Кассандра, не собираясь сбавлять скорость. Из всего, что есть на свете, только Варрик мог заставить ее бежать так быстро. — Как ему повезло-то. — Он на мои манеры, между прочим, не жаловался. — Его последняя начальница тронулась умом и превратилась в статую. После такого трудно на что-то жаловаться! — Варрик запыхался и ему пришлось замедлиться. Проклятый песок усложнял дело. — Хочешь сказать, Каллен работал под руководством Мередит? — переспросила Лиллиан. О том, что случилось в Киркволле она читала не раз, и одна история была краше другой, а Каллен, тем временем нигде не упоминался. — Да… чтоб ее, — выдохнул Варрик. Блэкволл тоже догнал его. Он впервые за все время расслабил свои хмурые брови. Скорая встреча с Серыми Стражами его слишком тревожила. — А это правда, что киркволлская рыцарь-командорша превратилась в… статую? — спросил он у гнома, согнувшегося пополам над своими коленями. Лиллиан обмахивала его своей рубашкой. — Чистая правда. До сих пор там стоит, наводит жуть на посетителей Казематов… — Варрик сдался и принял флягу с водой от Лиллиан. В его-то бурдюке всегда было что-нибудь крепкое. Фатальная ошибка. — И никто ее оттуда не убрал? — изумился Блэкволл. Наступив в верблюжью колючку, он неловко отшатнулся от громкого хруста под ногами. — Предлагаешь… лишить детей любимой игры… — гном с трудом переводил дыхание. — «Кто осмелится потыкать палочкой в Мередит»? — Они что, правда так делают? — снова нахмурился Страж. Он уже привык, что все слова Варрика нужно делить на два, если не на десять. Лиллиан это тоже знала, но ее фантазию было не остановить. Представив себе статую из красного лириума, окруженную уличными шалопаями, ей стало не по себе. Странно, что ее не уничтожили. — Нет. Никто не осмеливается тыкать палочкой в Мередит, — ответил Варрик. Блэкволл махнул на него рукой и поторопился за Кассандрой. К этому моменту, мимо гнома прошли все. Тот отказался от помощи Соласа, на что эльф лишь пожал плечами и покинул его. Только Лиллиан шла рядом. Температура медленно опускалась, что вселило в нее надежду. — Между тобой и Кассандрой искры летают, Варрик, — решила она поддеть его. Гном неодобрительно фыркнул и покачал головой, смахивая пот с лица. — Когда ты ее достаешь, чувствуется такое… знаешь… сексуальное напряжение. — Я тебе сейчас расскажу, Снежинка, где между кем оно чувствуется, — оборвал он, опуская свои лохматые каштановые брови. — Но тебе это совсем не понравится. — Ха-ха-ха. — Смейся, пока смеется. По пути они встретили пару гиен, но Лиллиан живо прогнала их. Храмовники с интересом наблюдали за ее действиями, после того, как она остановила их от кровопролития. Ей было не слишком приятно думать, что их глазах она сейчас целиком и полностью соответствует стереотипу о долийцах, но когда-то же надо было перестать об этом думать. К тому же, если они наткнутся на голодую шайку покрупнее, ее охотничьи знания не помогут. Разрыв неподалеку от шахты оказался скудным. Тщеславие Лиллиан, желающей выделиться перед безымянными храмовниками, взыграло новыми красками. Она частенько сталкивалась с муками гордости, когда враг давал ей под дых на глазах у товарищей, когда демон погружал ее в отчаяние, когда она ломала ногу, оступившись на ровном месте. Но сегодня ей особенно хотелось выглядеть хорошо и достойно. Спуск в каньон оказался крутым, почти отвесным, но кто-то заботливо соорудил там шаткую лестницу, поэтому отряд медленно, но верно погружался в тень. На дне каньона плескалась унылая тонкая речушка, но какая-то неестественно темная. Как бы Лиллиан ни хотелось окунуться в нее, пусть даже просто сесть, как в лужу, что-то подсказывало, делать этого не стоит. А может, не что-то, а Солас, то и дело удивляющийся, что после Мора здесь вообще что-либо растет и водятся животные. Но природа упорна в своем превосходстве. — Так как оно устроено у Серых Стражей? — спросил Железный Бык у Блэкволла. Наверняка все сложнее, чем просто прийти и записаться. — Да, — хмуро ответит тот. — И как это выходит, что только вы можете прекратить Мор? — кунари почесал подбородок, раздраженный от мелких частиц песка, принесенных порывистым ветром. — А что, есть повод для допроса? — Просто любопытство. Бен-Хазрат не очень много знает о Стражах. А еще эти… огры. Ну, порождения тьмы, которые как исковерканные кунари. Ребятам из Бен-Хазрат они очень не нравятся. — Они мало кому нравятся, — отозвался Блэкволл и понуро посмотрел по сторонам. Непроглядный мрак — вот на что похожа земля, избавленная от Мора. — Есть что-то забавное в тебе, — после некоторых раздумий сказал Бык. — Да? — Ага. Ты все говоришь про Серых Стражей, про честь, жертву, грифонов, а сам до конца не уверен. — Не уверен? — кустистые брови Блэкволла поплыли вниз, хотя казалось, дальше уже невозможно. — Угу. Ты знаешь, о чем я, — убежденно сказал Железный Бык. — И откуда же ты это взял? — Я людей вижу. Вдоль русла, неподалеку от спуска были найдены новые останки. Лиллиан оценила, что двух человек сбросили уже мертвыми. При себе у них были намокшие исследовательские тетради, а вовсе не разбойничья экипировка. Даже жаль. Недолго думая, эльфийка собрала их вещи и решила взять с собой. Тем более, одежда на убитых была слишком уж замысловатая, вычурная. Будь здесь Дориан, он бы сразу узнал своих земляков, и может объяснил, что они искали. Слишком уж много тевинтерцев в Западном пределе. Перед крутым подъемом отряд ненадолго остановился в тени. Неизвестно, как, но Вивьен умудрилась втянуть Железного Быка в разговор о моде. Чародейка вышагивала вокруг лохматого саксаула и задумчиво поговаривала: — Нельзя появляться без рубашки перед знатнейшими особами Орлея. Давайте-ка подумаем… — Нет и нет! Я не хочу наряжаться в пафосное тряпьё с дутыми рукавами! — возмутился Бык, но как-то капризно, словно мальчишка перед строгой матерью. — Ну что вы, цветик мой. Дутые рукава испортили бы эти великолепные плечи, — ласково сказала Вивьен. — Пурпурный приталенный мундир, серебряные полосы, немного изумрудов. Воротник открытый, чтобы подчеркнуть грудь. Все женщины будут желать вас. Все мужчины будут желать быть на вашем месте. — Ну… ладно, расскажите подробнее про мундир. Лиллиан усмехнулась и прошлась по берегу, живо представив Железного Быка в нарядном мундире. Ему действительно бы пошло. Может, в этом виде ему бы удалось наконец покорить сердце Дориана. Хотя, если подумать, никакой мундир для этого ему был и не нужен. Почему между ними до сих пор ничего не сложилось, оставалось только гадать, но Лиллиан чувствовала — это дело времени. Рука сама потянулась к новому маленькому кинжалу с кольцом у основания, который глубоко ложился в ладонь, оставляя лишь небольшой, но бритвенно-острый серповидный клинок. Отчего-то у Лиллиан было сегодня настроение, видеть романтику там, где ее нет. Напряжение, сковывающее ее с самого утра, просилось наружу в самых неожиданных формах. Так почему нельзя помечтать? Палец юркнул в кольцо кинжала и начал крутить его. Лиллиан протянула руку и начала выписывать в воздухе траектории, крутящимся лезвием. Занятная вещица, помогает. — Ух, а это не опасно? — окликнул ее Варрик, последовавший за ней в сторону от отряда. Солнце медленно заходило, и пока расстояние между светилом и горизонтом сокращалось, гном чувствовал себя все лучше и лучше. — Это такой естественный отбор, — усмехнулась Лиллиан, глядя на его завороженный вид. Она вспомнила финт, который видела у одного из разбойников. — Если ты убился в процессе, не стоило вообще этим заниматься. — Крутая-крутая, — оценил Варрик ее самоуверенность. Он вообще редко видел эльфийку на чем-то сосредоточенной. — Тебе бы сюда мою подругу — Изабеллу, она бы тебе показала, где раки зимуют. Услышав в нем знакомые нотки ностальгии, Лиллиан остановилась. Варрик присел на камень в тени, наслаждаясь блаженной прохладой, пусть и зоне ягодиц. Эльфийка подошла к нему и присела прямо на землю. — А где она теперь, Варрик? — Ох, где ее только черти не носят, — вздохнул он. — Разбойница с большой дороги. Мне ее порой не хватает. С ней всегда было весело. — А со мной не весело? — хихикнула Лиллиан, с детской обидчивостью глядя ему в глаза. — Весело, Снежинка, но по-другому, и слава Богу, — он опустил руку ей на плечо. — Славная ты, только ведь им нельзя все время только славную сторону свою показывать. — Ты про суды? — догадалась Лиллиан. Из всех пока, только Варрик решился заговорить с ней о ее тайных беспокойствах. Проницательный человек, что с него взять? — Конечно. Ты же понимаешь, это ко всему прочему еще и представление. Дескать, смотрите у нас какой грозный Инквизитор. Не будете слушаться, она вам кишки на кулак намотает, — Варрик развел руками и заглянул в ее холодные глаза. — Нет, мне конечно, все нравится. Я бы ничего не менял, разве что наказания сделал более изобретательными. Как когда ты рогатого засранца в Тевинтер отправила. Как там кстати Империя отреагировала? — Пришлось сматывать удочки и открещиваться, как порекомендовал Каллен, — Лиллиан улыбнулась и обняла одно колено рукой. — Было весело, но Тевинтер юмора не оценил. А уж если бы мы признались, что это наших рук дело… — Тевинтер, — хмыкнул Варрик. — Короче, я о чем: твое самоедство надо бы не внутрь, а наружу направить. Это я могу называть Инквизитора Снежинкой, но пусть для всего мира она будет Ледяной бурей, а не только для всех этих несчастных мужчин, что за ней увиваются. — Это каких, например? — Лиллиан положила голову на плечо и с интересом подняла одну бровь. У нее предательски заколотилось сердце. — А то сама не знаешь. Просто… осторожнее с ними. Мужчины хрупче, чем кажутся, — Варрик улыбнулся. — Глазками похлопала, повздыхала. А они потом ходят туда-сюда с грустными глазами. Понежнее надо. Как в зале суда, понимаешь? — Ты мне мстишь за болтовню о тебе и Кассандре, — ухмыльнулась Лиллиан. Со слов Варрика все происходило так, будто это не она, как умалишенная таскается за Соласом, а совсем наоборот. Что ж, уж лучше пусть думает так. Неужели с Соласом происходило что-то, чего она не замечает, ведь ее внимание направлено на него каждый миг, когда он оказывается рядом. И даже когда его нет. Лиллиан списывала это на привязанность, которую она себе безуспешно запретила. Но день за днем она цеплялась к товарищам все сильнее, и к кому-то больше. Как к Варрику или Кассандре, как к Соласу — ее первым товарищам и помощникам в начале пути, где каждый шаг был тронут звенящей, разъедающей неизвестностью. К неизвестности Лиллиан привыкла, и тем более друзьям. Она вообще быстро начинала симпатизировать кому бы то ни было, но ответная симпатия всегда била по ней словно бич. Да, между ней и Соласом произошло нечто странное, волшебное, но тихое, мимолетное. Если бы он сделал хоть шаг ей навстречу, она бы это заметила. Как с Фэрбенксом, например. Хорошо, что в ее жизни сейчас нет места для чего-то большого, искреннего и двустороннего. А потому все свои безудержные чувства смело можно упаковать в кулачок и засунуть в кармашек, где их никто не найдет. Так безопаснее и привычнее. Главное, есть причина для улыбки по утрам. А большего и просить не следует. Лиллиан и сейчас улыбалась, наблюдая за переговорами Сэры и Соласа. У них был необычный дуэт, такой же взрывоопасный, но временами все же безобидный. В момент, когда маг оставлял свою многовековую обиду на эльфов за то, что они не соответствуют одному ему понятным стандартам, у них даже начинало складываться что-то вполне миролюбивое. Подойдя к храмовникам, Лиллиан решилась с ними заговорить. Один из них был заметно моложе и сразу выпрямился при виде Инквизитора, второй, постарше, выглядел более непринужденно. Бывалый. — Как вам путешествие? Утомительное, должно быть, — спросила она. — Никак нет, Ваша милость. Рады служить, — отчитался парень. Лиллиан, должно быть, сама себе придумала немой упрек в глазах второго бойца. Она не пришла на помощь храмовникам, когда могла. — Давно служите Инквизиции? — Лиллиан сложила руки и прислонилась к песочным скалам. Когда за шиворот ей посыпались ненавистные крупицы, она пожалела об этом, но виду не подала. — Примерно два месяца, миледи. С тех пор как рыцарь-командор Каллен кинул клич по сослуживцам, — парень оперся на большой щит с символикой храмовников — меч, окруженный пламенем. — Надеюсь… Инквизиция вас не разочаровала? — она и сама не знала, зачем ковыряет незаживающую рану. В конце концов, эти отважные люди могли отправиться в леса и кошмарить невинных крестьян или вовсе пойти за Самсоном и примкнуть к Корифею. Но ведь они здесь. — Никак нет, Ваша милость, — соврал юноша. Может, Варрик был прав, когда сказал, что люди теперь ее боятся? Лиллиан улыбнулась и грустно посмотрела в сторону. — Мы доверяем авторитету рыцаря-командора. Он достойный человек. Как и Искательница Пентагаст, — наконец старый воин подал голос. Он глянул на эльфийку сквозь забрало, которое предпочитал не поднимать даже на перевалах. — И в этом я с вами согласна. Полностью, — кивнула Лиллиан, с уважением кивнув мужчине. Поднявшись наверх, помимо остывающих барханов, стала заметна далекая замысловатая постройка, издали напоминающая площадь, окруженную высокими шипами, или острыми шпилями. Из-за марева разглядеть получше Лиллиан никак не удавалось, но чутье подсказывало — это то самое место. III Хоук и Страуд заметили отряд издалека и влились в течение. Варрик тепло улыбнулся близкому другу и от души пожал руку, обняв того за плечо. Страуд оценил масштабы группы, но отнюдь не обрадовался. Его обеспокоенный взгляд коснулся Вестницы. — Я рад, что вы здесь, Инквизитор, — проговорил он, нервно потирая усы. — Боюсь, они уже начали ритуал. — Быть того не может, — едва слышно прошипел Блэкволл у нее за спиной. Он до последней секунды надеялся на лучший исход. Лиллиан было страшно представить, как он чувствует себя, тем более предсказывать, не будет ли он подвержен влиянию. В вопросах магии крови и Зова у нее не было никакого понимания. — Надеюсь, мы сможем остановить их раньше, чем произойдет непоправимое, — Хоук ответил на обеспокоенный взгляд Варрика. — Тогда чего мы ждем, господа? — осведомилась Кассандра. Ее голос стал холодный и резким. Лиллиан давно ее такой не слышала. — Нужно прикрыть тылы. Я останусь здесь, — Хоук вынул меч из ножен и с готовностью стал возле старой колонны, обрамляющей арку. — А вы торопитесь. Варрик не мог и не хотел оставлять его одного, поэтому привычно встал рядом. Сэра, оценив обстановку решила остаться, она до смерти боялась магии, а магии крови — тем более. Железный Бык недолго думая, тоже встал на защиту. — Босс, только крикни, я тут как тут, — бросил он Лиллиан. — Спасибо, — она коротко кивнула и побежала за Страудом, ведущим их к арке, предваряющей каменный мост через тонкое, но глубокое ущелье. Мост оказался древним, но весьма добротным и длинным. За ним виднелось восхождение на площадь, окруженную белыми шпилями и огромными металлическими статуями гигантских рыцарей. Они были настолько подробными и могучими, что казалось, вот-вот спрыгнут с парапетов и встанут перед путешественниками. В таком месте можно ожидать чего-угодно. — Подождите… нет! — услышала Лиллиан, как и многие, без сомнения, и ускорила шаг. — Вспомни свою клятву: победа в войне, бдительность в мире. А в смерти… Услышав чей-то резкий громкий голос у Блэкволла волосы зашевелились на затылке. Слова, которые он так часто повторял себе, как в бреду, звучали зловеще и словно предзнаменовали конец Серых Стражей. Если бы он знал, насколько был прав, то его сердце остановилось бы в этот самый момент. Взгляду наконец открылась площадь, постамент на которой венчал высокий черноволосый маг в белой мантии, с большими красными наплечниками поверх. Его декоративная бородка и холеный вид выдавали в нем уроженца Империи. Кроме него, такого нарядного, на площади царил сущий кошмар. Груда мертвых тел, лежащая в лужах крови, создавала неповторимый запах недавней смерти. Когда он ударил Лиллиан в нос, она сморщилась. По обеим сторонам от тевинтерца стояли Серые Стражи, а рядом с ними, словно ручные — самые настоящие демоны. В основном, сгорбленные призраки, но яркий, пылающий демон Гнева сразу бросался в глаза. Лиллиан с тревогой осматривала столь странную противоестественную картину. — Инквизитор! Какое нежданное удовольствие, — когда мужчина в белой мантии обратился к ней, у нее сам собой появился оскал. Стражи рядом с ним стояли безвольными манекенами, из чьих глаз струился алый свет, гадкий, уже знакомый. Но как? Как он умудрился заразить их? Пока Лиллиан кипела про себя, негодяй поклонился. — Лорд Ливиус Эримонд из Винрантиума к вашим услугам. — Ты не Страж! — зашипел Страуд. Жажда крови в нем заставляла тело вибрировать. — Зато ты — Страж, которого упустила Кларель, — Эримонд театрально вздохнул. — Значит, ты нашел Инквизитора и вернулся, чтобы остановить меня. Посмотрим, что получится? Его мерзкий голос бил Лиллиан по ушам. Бедный Дориан, ни его белоснежная улыбка, ни все мыло в мире не помогут ему очистить репутацию Тевинтера на этой части континента. Эльфийка держалась из последних сил, чтобы не наброситься на Эримонда, но ее глаза отчаянно зацепились за Серых Стражей, окруживших площадь, за их колдовскую красную ауру, не оставляющую им шансов. Но она должна была попытаться. Даже если храмовники, стоящие у нее за спиной уже давно готовы размять свои кулаки о лица магов. — Стражи! Этот человек — обманщик. Он служит древнему тевинтерскому магистру, который хочет выпустить Мор на свободу! — выкрикнула она, на что мужчины и женщины, стоящие бок о бок с демонами, лишь посмотрели на нее мертвыми глазами. — Это очень серьезное обвинение. Давайте посмотрим, что скажут Стражи, — предложил Эримонд, как ни в чем не бывало, а затем поднял руку и скомандовал. — Стражи, руки вверх. По его приказу Серые Стражи, как послушные марионетки возвысили свои руки над головами. Лиллиан почувствовала, как у нее перехватывает дыхание. Поздно. Слишком поздно. — Опустить руки, — самодовольно провозгласил Эримод и с вызовом уставился эльфийку. — Помоги мне Создатель, — прорычал Блэкволл. — Корифей завладел их разумом, — сказал Страуд. Лиллиан и так это поняла, но почувствовала себя полной идиоткой. — Они сами виноваты. Видишь ли, бедняг так напугал Зов, что они были готовы принять любую помощь, — покровительственно ответил Эримонд, наслаждаясь своим положением главного кукловода. Его глаза горели ярко в свете уходящего солнца. — И поскольку именно мой хозяин запихнул Зов в их пустые головки, мы, венатори, были уже готовы. Я отправился к Кларель, полон сочувствия. И вместе мы разработали план… Эримонд с издевательской задумчивостью, возвел взгляд к небу и приложил руку к подбородку. Подбородку, который Лиллиан с большой радостью окунула бы в дерьмо. — Создать армию демонов, захватить Глубинные тропы и уничтожить древних богов, пока те еще спят. Лиллиан сразу поняла, что речь идет о тех самых армиях демонов, о которых ей говорили в будущем, тех самых армиях, что убили Кассандру и Соласа, а затем Лелиану. Так вот, где все началось. — Увы, ритуал, которому я обучил Стражей-магов, имел побочный эффект. Теперь они рабы моего хозяина, — без всякого сожаления сказал Эримонд, оценив тень тревоги на лице эльфийки. — Это была проба. Как только оставшиеся Стражи закончат ритуал, наша армия демонов захватит весь Тедас. — Твоего хозяина зовут Корифей! И это он заставил их совершить ритуал. Или ты так боишься произносить его имя, цепная псина? — во все легкие крикнула ему Лиллиан. — Ха! Заставил их, говоришь? — усмехнулся он. Ее оскорбления его никак не тронули. — Нет-нет. Все, что происходит здесь? Кровавые ритуалы для усмирения демонов? Они сделали все по доброе воле. Страх — хороший мотиватор, знаешь ли. А они были очень напуганы. Жаль, тебе не довелось видеть, как Кларель мучилась, принимая решение. Тяжесть ответственности, и все такое. — А тебе-то какая польза от того, что мир падет перед Мором? — выпалила Лиллиан. — Старший командует Мором, а не подчиняется ему, как бестолковые порождения тьмы. И скверна, и Мор не дикие стихии. Это всего лишь инструменты, — Эримонд наверняка наслаждался собственным голосом, иначе Лиллиан не могла объяснить, чем вызыван этот словесный понос. — Скажем так: когда Старший будет править в Златом граде, мы, венатори, будем его наместниками здесь, в Тедасе. И будем равны богам. — Зачем Стражам убивать Древних богов? — Мор начинается тогда, когда порождения тьмы находят Древнего бога и превращают его в архидемона. Если бы кто-нибудь прошел Глубинными тропами и уничтожил всех богов, пока они еще не заражены скверной… Фокус-покус! — Эримонд изобразил магический жест, словно и впрямь показывал зрителям фокусы с трибуны. — Никаких больше Моров. Никогда. Стражи жертвуют собой и спасают мир. Лиллиан не верила своим ушам. Если бы кто-то предложил ей избавить мир от Мора, она бы согласилась. Конечно, если бы этим кем-то был тот, кому она доверяет. Виноваты ли Стражи, что в момент слабости искали спасения у Тевинтера? Они шли по стопам магов из Редклифа. Эльфийка нехотя обернулась, глянув на расстроенного Блэкволла. — Это безумие! — не выдержал Солас, встав рядом с Лиллиан. — Убийство Древних богов только ухудшит ситуацию! — Что ж, тогда я правильно сделал, что забрал у них эту армию, — улыбнулся Эримонд. — Освободи Стражей от демонов и сдайся! Я не буду просить дважды! — зарычала Лиллиан. — Да, не будешь, — с искренним удовольствием произнес Эримонд. Он вдруг вытянул к ней руку, на которой замерцал красный зловещий огонек. С удивлением Лиллиан почувствовала, как ее ладонь заискрилась и натянулась. От неожиданности она наклонилась, хватая себя за запястье. Солас крепко взялся за ремень ее нагрудника, будто ожидая, что она сейчас улетит вперед, приготовил посох и уставился на Эримонда со змеиным хладнокровием. Он был готов защищать ее, ровно как и все товарищи, стоящие бок о бок. — Старший показал мне, как справиться с тобой, если у тебя окажется недостаточно мозгов, чтобы сдаться, — сладким голоском сказал Эримонд, не спуская глаз с ее опущенной головы. — Эта штука… Якорь, позволяющий проходить сквозь Завесу… Она была украдена тобой у моего хозяина. Ему пришлось искать другие пути, чтобы попасть в Тень. Приказав себе успокоиться, Лиллиан сосредоточенно посмотрела на него исподлобья. Нить, прямо как с разрывом, но совсем слабая. Трещит, клокочет в груди. Злодей не знал того, что знала она. Пока эльфийка выпрямлялась, он даже не почуял подвоха. Она медленно вытянула к нему руку и собрала импульс. Еще немного. — Когда я принесу хозяину твою голову, он от радости… Когда Эримонда швырнуло назад, он удивленно вскрикнул. Как долго Лиллиан мечтала о том, чтобы сбить его с ног, а главное — заставить заткнуться. Он часто задышал, хватаясь за грудь и с трудом поднялся, от его самодовольства не осталось и следа. Лишь ее яростные глаза вгрызались ему в глотку. — Убить их! — завопил он, бросаясь на утек со скоростью напуганного оленя перед хищником, готовым выстрелить за ним словно пружина. Площадь заполонил свет от ярких сияющих печатей, облепивших каменные плиты. Массовые заклинания. Очень плохо. Лиллиан что было сил рванулась вслед за Эримондом, пока ее товарищи, готовые к битве, наконец выпустили гнев на волю. Ярость грохотала в ней, разбиваясь о ребра и гнала, гнала ее вверх, на следующий ярус, оборвавшийся… ничем. Лиллиан громко зарычала, метая глаза по сторонам. Мерзавца и след простыл. Бой оглушал всю округу свистом магических заклинаний, демоническим визгом и звоном стали. Порабощенные Стражи не стенали и не кричали, будто совсем не чувствовали боли или страха, однако последствия борьбы с храмовниками, знающими свое дело, были на лицо. Застав мага, чье волшебство оборвалось у него прямо в руках, застыв ледяными колючками, Лиллиан вздохнула. Она ринулась к нему параллельно со старшим храмовником, но оказалась проворней. Кинжал прошел по спине мага, цепляя позвоночник. Эльфийка извернулась на месте и пнула его ногой. На голову несчастного обрушился храмовничий щит, размозжив ее прямо на глазах. Лиллиан невольно задержала вдох и с досадой дернулась в сторону. Когда к ним подоспел отряд, стоящий на другой стороне моста во главе с Хоуком, бой был окончен в считанные минуты. Вивьен в голос вздохнула и недовольно обвела побоище, утопающее в крови людской и демонической. Все, что происходило здесь, лишний раз дополняло ее картину мира, и так вполне себе устойчивую. Она посмотрела на Инквизитора, заляпанную не бог весть чем. Глаза у той были безумные. — Вы были правы, — с искренним сожалением сказал Страуд. — Прошедшие ритуал маги становятся рабами Корифея. — Ублюдок, — Блэкволл в ненавистью плюнул куда-то в сторону, отчего Вивьен стрельнула в него невидимым снарядом и отошла, нервно дернув полу своей белой мантии. — А воины Стражей? — с надеждой спросил Хоук, но заметив, что Лиллиан хмуро смотрит на груды тел, брошенных на земле, Защитник стиснул зубы и покачал головой. — А, конечно. Принесены в жертву. Что за бессмысленная смерть. — Они всего лишь хотели предотвратить будущие Моры, — процедила Лиллиан, укладывая кинжалы. — С помощью магии крови и человеческих жертв, — Хоуку, похоже, тоже претило ее милосердие. Она сурово уставилась на него. — Стражи ошибались, Хоук, — вмешался Страуд, все еще переводящий дух. — Но у них были свои причины. — У всех магов крови обычно есть свои причины, — Хоук сердито скрестил руки. — У всех есть свои оправдания для плохих поступков… И они не имеют значения. В конце концов всегда остаешься один на один с тем, что совершил. У Лиллиан чесались кулаки, а зверь внутри еще не насытился кровью. После всего, что рассказал ей Варрик об их приключениях, разве мог Хоук судить кого-то? Или за него говорили сожаления? Она невольно оскалилась, пытаясь протянуть в легкие как можно больше воздуха, не дать себе задохнуться от негодования. Поймав ее взгляд, Варрик облизнул зубы, не открывая рот и понуро уставился в пол. — Я знаю, где они будут прятаться. Заброшенная крепость Стражей. Адамант, — сказал Страуд. Он чувствовал себя не лучше, чем Лиллиан. Если не хуже. — Найдем их, — сказала Инквизитор. — Мы со Страудом удостоверимся в его догадке, — решительно заявил Хоук. — Если все подтвердится, сразу отправим ворона. Варрик было хотел воспротивиться, но утратил весь свой запал. Все, что ему оставалось, отпустить друга. Снова. И он ждал с нетерпением, когда кошмар окончится. IV Военный совет кипел от недобрых новостей. Каллен рассказал о предстоящей подготовке к штурму — по его предположениям, взять Адамант не просто, но возможно, поскольку крепость, стоящая со времен Второго Мора хоть и надежна, но стара, и ее стены не выдержат современных осадных орудий, которые им любезно предоставит одна из знатных леди. Работу Жозефины в этот день отметили все, и особенно Лиллиан. Поддержка дворянства для нее впервые обрела настолько большую, буквально — огромную форму. Требушеты уже высланы в Скайхолд, а с ними лучшие саперы. Все готово для борьбы с Серыми Стражами. Лиллиан до сих пор было не по себе от мысли, что им придется убивать членов Ордена, призванного бороться с мировым злом, древним, как сам мир. Никто, кроме них не знал, как остановить Мор, сопровождаемый чудовищными армиями порождений тьмы. Каждый такой период истории влек за собой невероятное количество потерь, а главное — жертв. Героиня Ферелдена, отдавшая свою жизнь ради спасения других, была Серым Стражем. Сестра Соловей лично сопровождала ее в этом пути, и сегодня она была особенно мрачна. Оказавшись в одиночестве, она упала лицом в одеяло, желая спрятаться от ужасающей реальности, но постель слишком пропахла им. Это совсем не помогало. Отдохнув на балконе, где Лиллиан привычно свесила ноги в ледяную пропасть, нервы только-только начали остывать. В руках она зажала письмо от Хранительницы. Истиметориэль разумеется проигнорировала предложение Лиллиан прислать кого-нибудь в Инквизицию, даже после того, как та обстоятельно описала, с каким почтением к ней относятся, насколько здесь никого не волнует ее происхождение, а стало быть, никто не побеспокоит с этим охотников. Захотелось приукрасить, что уж тут… Письмо Хранительница закончила словами: «Не забывай, кто ты, da'len* (дитя). Чти свои корни и гордись тем, откуда ты. Береги себя.» Оставалось следовать ее совету. Беречь себя. Самой. Лиллиан быстро собралась в поездку во Внутренние земли. Сейчас не менее важно позаботиться о своем ментальном здоровье, и наконец разобраться с наемниками, посмевшими разбойничать в лесах непозволительно близко к самому сакральному и дорогому. Блэкволл не находил себе места, пропадая в амбаре за верстаком, но Лиллиан наконец решилась с ним поговорить. Он был ей нужен. — Привет, — улыбнулась ему Лиллиан, появившись под крышей постройки слишком внезапно. Обычно, Блэкволл замечал ее еще издали, но в этот раз, в плену растрепанных чувств, оказался совершенно обескуражен. Он нахмурился и отвернулся, хватая в руки рубанок. Запах древесины пропитал его насквозь. — Как насчет небольшой прогулки во Внутренние земли? — Прости… ты же знаешь, я пойду за тобой хоть на край света… — Блэкволл тяжело вздохнул. — Но сейчас мне нужно привести мысли в порядок, пока я не взорвался и череп кому-нибудь не раскроил. — Во-о-от, именно такой настрой мне и нужен, — не отставала Лиллиан. Она подошла к столу, заваленному стружкой и легла на него локтями без зазрения совести. — Не хочешь ли пойти со мной и раскроить пару голов? А? Ее озорной взгляд не возымел должного эффекта. Блэкволл отложил все и отошел от стола, начиная прохаживаться по амбару. Под его тяжелыми шагами, древесная пыль густо поднималась вверх с треском половиц. Лиллиан наблюдала за ним, чувствуя, как губы медленно расслабляются, оставляя на лице лишь призрак той улыбки, что была на ней секунды назад. Ей было далеко до обаяния Сэры, которая мертвого из могилы могла поднять. И даже Блэкволла. — Мы справимся, я обещаю, — сказала Лиллиан, выпрямляясь в полный рост и продолжая гипнотизировать его взглядом. — И мы постараемся спасти как можно больше Серых Стражей. Столько, сколько нам удастся. — Спасибо. Солас встретил ее в тронном зале уже с вещами. Как он и говорил, отныне он будет ступать за ней, куда бы она ни пошла. Вместе они отправились в таверну, взять припасы и зайти за Сэрой. Лиллиан уже была в ее комнате на втором этаже Приюта Вестницы, но каждый раз пространство менялось и приобретало все более пышный характер. Лучница тащила все, вазы, шторы, статуэтки, а теперь цветы. Лиллиан сразу догадалась, они прямиком из ее спальни, но виду не подала, лишь решила, что попросит Жозефину сразу ставить их сюда, где им и место. То, что Лиллиан не питала восторгов от роскошных свежих бутонов леди Монтилье уже поняла, но свое дело продолжала с неистовым упорством, намереваясь приучить эльфийку к «настоящей красоте». — Что, не захотел? — удивилась Сэра, узнав, что Блэкволл не хочет сопровождать их в походе. — Вот жук! Дай мне пять минут, он у меня быстро побежит. Как миленький. В том, что Сэра способна уговорить кого-угодно на что-угодно, Лиллиан не сомневалась, и в тайне надеялась, что у нее все получится, и что не получится тоже. Ведь это бы означало, что Блэкволл по-прежнему относится к ней хорошо, как в первые недели в Инквизиции. Тогда он был ясным и полным энтузиазма, но теперь отчего-то избегал ее, не поддаваясь ни на какие уловки. И с каждым днем все сильнее и сильнее. — Блэкволл сильно переживает из-за случившегося, — догадался Солас, спускаясь за ней по лестнице тихой тенью. — Еще бы, узнать, что твой Орден на самом деле сборище самодуров, способных погубить мир, сами того не ведая… Лиллиан остановилась на ступеньке, отчего он мягко врезался в ее плечо. Она крепко задумалась о том, что он говорит. Похоже, он тоже злился. Так же, как Хоук. Когда уважаемые, по-своему выдающиеся личности высказывают свое мнение, ему невольно хочется следовать, как минимум, чтобы не накликать на себя беду. Но если в чем Лиллиан и была упорна, так это в том, чтобы противостоять чужим мудрости и опыту. — Они думали, что помогают, и готовы были пожертвовать ради этого своими жизнями, — подавленно сказала она. — Сделав мир еще гаже? Такой ценой? — неодобрительно поинтересовался Солас, но все еще мягко, как с глупым ребенком. — Любой ценой, — ответила она. Лиллиан нахмурилась и начала тереть бровь, бегая глазами туда-сюда. — Они не могли знать. Они считали, что пожертвовав собой, смогут избавить мир от Мора. — И их заблуждения не исправят того, что они натворили. Им придется ответить за все. Сполна. — Как, Солас? Смертью? Одна смерть исправляет другие? — когда она обернулась и встретилась с его ледяными глазами, у нее ненадолго прихватило дыхание. Она плясала на тонкой грани. Какое-то время он будто раздумывал о чем-то, но затем ответил едко, хлестко, прямо в точку. — Ты, вероятно, ждешь, что мне будет стыдно? Так вот, мне не будет. И тебе не должно, если ты хочешь защитить то, что тебе дорого. Солас понуро замолчал и больше не проронил ни слова, пока они не отправились во Внутренние земли. Кассандра с сожалением сообщила Лиллиан, что должна отправиться и проверить несколько зацепок, касательно Искателей, в одиночку. Инквизитор чувствовала стыд за то, что не может помочь ей, но Кассандра, похоже, чувствовала то же самое. Но она больше не могла сидеть, сложа руки, равно как и Лиллиан, отправляясь зачищать окрестности фермы Деннета. Вероятно, если бы не Нэн, эльфийка действительно могла бы с этим повременить. Такова сила случайных привязанностей, роковых встреч. Поддавшись на уговоры Сэры, Блэкволл встретил отряд у самых ворот. Он ничего не сказал Лиллиан, но она с искренней благодарностью ему кивнула. Его поступки важнее слов или отношения, к тому же, ему и впрямь нужно проветриться в стороне от больших и судьбоносных решений. Они оседлали коней и помчались в путь. Когда Лиллиан снова достался Лу, она его сразу узнала, хотя до этого ей и казалось, будто все лошади на одно лицо. Интересно, узнал ли он ее? Хорошо бы нет. Дориан в этот раз не оставил Лиллиан одну, поэтому то и дело развлекал ее разговорами о возможном и невозможном. Вот уж на кого точно можно было положиться. Ситуация с Серыми Стражами смутила его ничуть не меньше остальных, не говоря уже о том, что в деле снова оказался очередной тевинтерский маг, хотя Дориан предпочитал не касаться этой темы даже десятиметровой палкой. Грешным делом, Лиллиан подумала, он отправился вместе с ней в разумных целях безопасности, дабы не оставаться наедине с разъяренными южанами в крепости, где столько темных углов. Вивьен прекрасно держалась в седле, с истинным достоинством королевы, особенно этому способствовала ее мантия, что всегда была опрятна и сияла от драгоценной отделки. Она тоже была из тех, кто не стремился обсуждать предстоящий штурм Адаманта, за что Лиллиан была ей благодарна. Коул тоже был тише обычного. Едва отряд остановился на небольшой привал, сугубо по просьбе Сэры, уставшей ехать в седле, Железный Бык подошел к Лиллиан, чтобы помочь. Она стянула губы в лукавой улыбке от воспоминаний о том, как он снимал ее с коня в полном латном доспехе. Забавно, если бы не так унизительно. — Нет уж, хорошенького понемножку, — усмехнулась она, на что кунари игриво покачал головой и отошел в сторону. — Знаете, я скучаю по Западному пределу. Женщины-воины в облегченной броне, м-м-м, — промычал он загадочно. Дориан вдруг обратился к Соласу. Тот только слез с лошади, подслушивая разговор между Железным Быком и Лиллиан. Варварские повадки кунари ему и так были поперек горла, но теперь и вовсе как-то по-особенному. — Солас, что этот твой вид должен значить? — спросил Дориан, отряхивая мантию, смявшуюся в пути. — Прошу прощения? — удивился Солас, внутри что-то предательски кольнуло. — Не прощения, а каши. И не ты, а костюм, — пояснил Дориан, поглядывая на его облачение из невзрачной туники, штанов и обвязанных тканью голеней, так, будто видит его впервые. Пристально, с едким прищуром. — Как кто ты в нём должен выглядеть? Как лесоруб? Это долийское? Ты же вроде не любишь долийцев. Или это какой-то жест? Лиллиан прекрасно все слышала, поэтому подбоченилась, наблюдая за Соласом. Как он не любит долийцев, она знала едва ли не лучше всех. — Нет, — ответил Солас, мельком глянув на нее. — Ладно, для меня это будет костюм бродячего отступника, — маг пожал плечами и достал из седельной сумки гребешок. — Немытого бродячего отступника, если точнее, — бросила Вивьен. Она просто проходила мимо и не смогла не оставить комментарий. Солас проводил ее равнодушным взглядом и прошелся вокруг валежника, ярко выделяющегося на черной, промерзлой земле. Он сразу приметил большой плоский булыжник и присел на него. Камень нагрелся на солнце. — А мне нравится как ты одеваешься, — Лиллиан присела рядом и укуталась в плащ. — Я знаю, по мне не скажешь, но я действительно не нуждаюсь в подаянии. Однако спасибо, — ответил он, потирая ладони, покрасневшие от того, что долго сжимали поводья. — Пожалуйста, — ответила она и молча уставилась на небо, подернутое рваными полосами облаков. Когда Сэра побежала и вклинилась между ними, прильнув к теплой женской накидке, Лиллиан усмехнулась. — Что, Сэра, плащ Инквизитора тоже теплее, чем твой? — Теплее! — заявила лучница. — Он такой же как у тебя. Даже цвет одинаковый, — указала Лиллиан на темно-зеленый покров с внутренней оторочкой из меха. — А вот и не такой же. Шумно вздохнув, Лиллиан сняла с себя плащ. Пронизывающий холодный ветер как назло сразу подхватил ее волосы. Солас наблюдал за ней с ироничным выражением лица. Она протянула накидку Сэре. — Ну! Лучница вскочила с камня и поспешила распустить ремешок на шее. Она схватила плащ Инквизитора, а свой швырнула ей прямо на голову. Лиллиан сердито посмотрела на нее сквозь лохматые пряди волос. — Она из тебя веревки вьет, — сказал Солас. На что Сэра обернулась к нему и послала взглядом куда подальше. Варрик к этому моменту подошел к компании со своей неизменной фляжкой. Лиллиан чувствовала запах ароматной ягодной наливки. Нотки гвоздики особенно щекотали аппетит. Солас вдруг обратился к лучнице с невиданным почтением. — Я слышал о твоей организации, Сэра. Впечатлён, честно. — И где подвох? — даже Сэра сочла его тон, направленный в ее сторону, слишком нетипичным. — Я без подвоха. Напротив, хочу внести свой вклад. Смотри, ты разделила инициативу поровну между всеми… В том и хитрость. Ни одно звено не выдаст твоих секретов. Теперь нужно выработать ритм. Когда враг пускается в погоню, вы исчезаете. Когда он расслабляется, вы снова начинаете его донимать. Когда он ослаблен — бьете всерьез, — пока Солас говорил, Лиллиан внимательно наблюдала. Он был таким сосредоточенным, когда делился своими мыслями, словно выдавал их по команде, заученным голосом. Варрик причмокнул, качая головой и посмотрел на Лиллиан. Она уловила его взгляд, наполненный скверными ожиданиями. Так часто случалось, когда Солас принимался рассказывать кому-то, как сделать лучше. Он всегда хотел как лучше, даже если его никто об этом не просил. — Где ты всего этого набрался? — Сэра поковыряла в ухе и присела обратно на нагретый булыжник, закинув ногу на ногу. — Тебе так хочется потерзать себя моими историями о прогулках по Тени? Или хочешь чему-то научиться? — поинтересовался он. — Хрен его знает. Ни то, ни другое, — скривилась она. — А еще я терпеть не могу, когда ты умничаешь. Будь осторожнее, потому что всезнайство, то есть «мудрость», легко превращается в «гордость». Улыбка Лиллиан медленно сошла на нет. Глаза Соласа вспыхнули такой ненавистью, что смотреть было страшно. — Нет, Лютик! Плохо! Плохая девочка! — одернул ее Варрик. — Аж в глазах почернело. Когда Солас пошел прочь, Лиллиан сразу бросилась за ним вслед. Посох он оставил, а значит, можно не переживать, что он исчезнет. Или он просто забыл? Она догнала его и осторожно тронула за локоть. От ее прикосновения, он словно обжегся, резко остановился и метнул в нее горящий взгляд. — Прости ее, Солас, — Лиллиан неловко скривила губы. — Это была черная, чернейшая шутка, но шутка. — Это совершенно несмешно, — он с несчастным видом стиснул зубы и постарался взять себя в руки, отстранившись и начиная топтаться на месте. — И как горько думать, что ты считаешь это шуткой. И все потому что мой друг был духом. — Коул — дух, но я буду плакать, если он погибнет. Я не хочу, чтобы он пострадал, — попыталась оправдаться Лиллиан. Она поборола страх и погладила его по предплечью. — Это потому, что он выглядит как человек, — отрезал он. — Перестань возиться со мной и делать вид, что понимаешь. Когда к ним приблизился Блэкволл, Лиллиан быстро убрала руку. Слова Соласа могли бы ранить ее в любой другой день. Но не в этот. — Солас, не слушай дуреху, я… проведу воспитательную беседу, — неловко сказал он. — Жаль твоего… друга. Всегда тяжело кого-то терять. — Спасибо. Сама смерть была не так мучительна, как-то, что перед ней, — Солас оправился во мгновение ока. Он выпрямил спину, а голос его стал ровным, острым как лезвие бритвы. — Видеть, как доброго духа извратили, заставили пойти против своей природы… Те маги ничего не знали о моем друге. Хуже того, их это даже не волновало. — Даже не знаю, что сказать, — Блэкволл удрученно почесал затылок. — И не узнаешь, пока невежество не отнимет у тебя все, что ты любил. Надеюсь, с тобой такого никогда не случится. Лиллиан почувствовала странный укол в сердце. Солас любил. Ей не представлялось, что за отношениями Соласа и духа Мудрости может стоять что-то настолько глубокое. Хотя, что может быть глубже Тени? — Мне тоже жалко твоего друга, Солас, — Коул всегда был там, где кто-то предавался страданиям. — Спасибо, Коул, — смягчился он и кивнул. — Я не знал, что бывают духи мудрости, — с по-детски искренним удивлением сказал Коул. Хотя Лиллиан прекрасно помнила, как он был напуган. — Их мало. Духи — это зеркало здешнего мира и его страстей. Никогда не будет недостатка в духах гнева, голода, вожделения. Им есть что отражать. Кротких духов куда меньше. Поэтому так печально терять даже одного духа мудрости или веры… Или сострадания. — Я постараюсь не умереть, — пообещал Коул. Лиллиан ласково посмотрела на него и приобняла за руку. — Да, постарайся, пожалуйста, — Солас благодарно ему улыбнулся. — Хотя, если подумать, есть вещи пострашнее, — пробормотал Коул. Когда Блэкволл вернулся вместе с Сэрой, Лиллиан на секунду вдруг стало ее даже жаль. Настолько недовольным и понурым было ее кукольное личико, привыкшее щедро одаривать окружающих весельем и крепким словцом. Смотреть на нее сейчас было непривычно, противоестественно. — Раз уж мы тут играем в пожалейку, Солас, то ладно, — проворчала она под строгим взглядом Блэкволла. — Мне тоже жаль. И да, — метнула она сердитые глаза в Стража. — Я не буду так больше шутить. Шутки… должны быть добрыми. Вот серьезно? Лиллиан округлила глаза, когда последние реплики вдруг взяли Сэру за горло. Против натуры не попрешь. В этом мире никто и ничто не заставит ее действовать против своей собственной природы. И никакой Блэкволл, Солас, никакая команда опытных перевоспитателей-кунари с этим не справится. — Добрые шутки? Это какие вообще? — возмутилась Сэра. — Короче, Солас, никаких шуток про мертвых друзей, усекла. Но добрые?! Великолесская усадьба была старым, но поистине огромным зданием. Оценив ее масштабы, Лиллиан решила проверить, нет ли обходных путей, помимо большого помпезного моста через реку, стоящего под охраной. Коул поддержал ее желание проникнуть в усадьбу со стороны гор, а прежде, конечно, во всем удостовериться. Лиллиан чувствовала его незримое присутствие за спиной и быстро обошла здание с холма. Ей до сих пор было неясно, кто все эти люди и зачем они сюда пришли. Никаких опознавательных знаков, вооруженные до зубов. Заметив с высоты небольшие фигурки в капюшонах, она ясно узнала гномов из Хартии. Их было всего двое, и они, на ее большое счастье, совсем не были похожи на берсерков, которых ей удалось встретить ранее. Все интересней и интересней. Неужели прокладывают путь для красного лириума? Венатори, должно быть, хорошо платят. Притаившись в густом ельнике, Лиллиан продолжала наблюдать за двором. Изнутри усадьба выглядела куда запущенней, чем ее фасад, больше похожий на крепость. На крышах зданий и террас огромные дыры, три яруса. На задворках есть платформа для баллист, но старых, закованных в проржавевшие цепи. Вид хорош. Поставить бы сюда Сэру с Варриком. Пусть бы молотили с холма, пока негодяи разбирались бы, откуда град из стрел. Мысли отправили Лиллиан к Адаманту, который она никогда не видела. При штурме погибнет много людей… — Там старые стены, пропитаны страхом. Их хорошо бы снести, — прошептал Коул. Все то время, пока Лиллиан осматривалась, он молча наблюдал не только за усадьбой, но еще и за ней. Скоро Инквизиция будет сносить стены. Коул и Лиллиан разведали обходной путь. Отряд решил разделиться, Варрик, Сэра и Дориан, а также сам мальчик-дух, зайдут врагам за спины, в то время как Железный Бык и Блэкволл прорубят для остальных путь с главных ворот. Оценив состояние места, Лиллиан понадеялась, что затворный механизм ворот тоже вышел из строя и герса не рухнет им на головы в самый ненужный момент. Врываясь в усадьбу к врагам, застигнутым врасплох, Инквизиция рвала и метала. Особенно Железный Бык. Он рычал как зверь, прокладывая себе путь сквозь изрубленные тела и поломанные кости. Могло показаться, он упивался. Как знать? Лиллиан не стремилась залезть к нему в душу, он бывалый воин с целым ворохом скелетов в шкафу и грузом сожалений. Как Блэкволл, как… Солас. Война — это дом. Варрик и Сэра повергли врагов в ужас, когда расправились с половиной всей охраны во дворе еще до того, как авангард проник на территорию. Вивьен привычна шла впереди. Всегда впереди. Лиллиан же, по обыкновению, пряталась, стремясь как можно быстрее попасть внутрь, а также помешать лучникам. Стрелки всегда доставляют много хлопот. Как и разбойники, подумала она и сама себе хищно улыбнулась. Удивительно, как легко ей удавалось избавиться от миролюбия, такого надоедливого, лицемерного, доставляющего окружающим сплошные хлопоты. Защищать то, что дорого. Вот, что она делала. Но ее начало одолевать дэжавю. Блэкволл окружил себя непроницаемой аурой, способной поглотить любой удар, пусть и на короткое время. Этому приему он научился недавно. Как бы он терпеть не мог чародейку Вивьен, он незримо опекал ее, как хрупкую женщину. Быть может отчасти поэтому, она раздражала его до хруста в зубах. Была слишком умела и независима, от всего. Ее будто никогда не гложили собственные демоны, она пугала их своей несгибаемой волей. Жаль, что он так не мог. Он распахнул дверь ногой, чувствуя, как Лиллиан тут же устремляется мимо него. Но она мгновенно вернулась. Когда Блэкволл вгляделся, то увидел амбала с огромной булавой. Серый Страж подпер его щитом, не давая покинуть рекреацию второго этажа, но тот снес его одним ударом. Одним, хорошо подготовленным ударом. Когда Лиллиан вспыхнула перед ним, Блэкволл уже лежал на земле, похороненный под тяжестью собственного нагрудника с большой вмятиной. Не будь над ним защитной ауры, все закончилось бы куда плачевней. — Бык! — заорал он во все горло, срываясь на кашель. Эльфийка ловко проскочила мерзавцу за спину и вонзила кинжал тому под колено. Прямо как он учил. Блэкволл поднялся так быстро, как только мог, ему нельзя было медлить. Он схватился за булаву, прыгая на нее всем телом, чтобы задержать удар, способный похоронить Инквизитора. Противник был могуч. Лиллиан уже слышала грохот Железного Быка, который если вот-вот не войдет в дверь, то точно проделает в стене новую, но до нее донесся куда более тревожный звук. Громадный враг оскалился и задергался под оглушающими молниями Дориана, а Лиллиан пулей полетела наружу. Солас и Вивьен остались вдвоем и умело отражали нападки воинов, внезапно выбежавших из главного здания, но этого не было достаточно. Сэра уже поднялась на бойницу, а Варрик стрелял со стороны старых катапульт, щедро осыпая поле, заполненное мечниками, болтами. Лиллиан выскочила из здания, словно фурия, поднимая за собой пыль и кровавые брызги от столкновений с неприятелями. Она больше не позволит ему пострадать. Охваченная собственной бурей, эльфийка внезапно столкнулась с Коулом, да так, что чуть не потеряла дыхание. Он мягко схватил ее, невидимый, но рядом, и перенаправил импульс ее движения. Из двух тихих, дружественных друг другу, убийц, главное, чтобы хотя бы один из них видел другого. Коул схватил одного из мечников, что замахнулся на Вивьен и ловко перерезал тому горло. Лиллиан засмотрелась на него и остановилась посреди остывающего побоища, от новой крови шел пар. С неба сорвался снег. Глаза Соласа, сосредоточенные, глубокие смотрели в нее, а она в них. Лиллиан не знала, что чувствовала, стоя посреди раскуроченных тел и алых ветвистых узоров, рассеянных по площади. Если Страуд прав, в Адаманте будет так же. А потом снова, но уже в другом месте. И еще в одном, и в следующем, и так до скончания времен. Даже когда Корифея или Вестницы Андрасте не будет на белом свете. Солас изучал ее, медленно, вкрадчиво, в то время как Лиллиан ждала чего-то. Вероятно, ответа. Но у мага не было ответа, который был ей нужен. — Дай посмотрю, сказал он, — протягивая руку к ее длинному уху с тонкой рассеченной полосой. Поймав его устремления, Лиллиан лишь тряхнула головой, не дав себя коснуться. — Прошу, проверь Блэкволла, по-моему, ему досталось. Серый Страж устало сидел на каменной лавке в старой длинной террасе, повязанной оборванными паклями плюща, залитого кровью. Он ощупал рукой нагрудник, спасший ему жизнь. Когда к нему подошел маг, он поднял на него глаза и отодвинул пустой флакон лечебного зелья. Блэкволл хмуро постучал кулаком по мятому стальному заслону. — Жить буду. — Я буду это помнить. Когда все кончится, — Солас истощил запасы маны, но те крохи, что плескались в его утомленном существе, направил на восстанавливающий щит. — Это? Войну? Инквизицию? — спросил Блэкволл. — Людей. Как ты сражался с такой толпой. Это было… храбро. Едва оказавшись в седле, Лиллиан поняла насколько выбилась из сил. Голова сразу начала болеть, сдавливая черепную коробку тисками. Рука сама потянулась в поясную сумку и нащупала кусочек коры, но эльфийка не торопилась засовывать его в зубы. Важно помнить, «откуда ты». Пальцы огладили влажную поверхность осинового ломтика и оставили его в покое. Лиллиан достала микстуру и проглотила за один присест. Дориан опустил глаза, не желая будить праведный гнев в крестьянах, что встречались по дороге. Сейчас ему казалось, даже верные разведчики Инквизиции поглядывают на него укоризненно. Но ему было не привыкать. Сейчас он был там, где должен быть. — Хорошо получается с магией, Дориан, — нагнал его Железный Бык, сидящий на вороном тяжеловозе. Конь фыркал, подрагивая мускулистой шеей. Дориан удивленно повернул голову и иронично уставился на кунари. — Особенно когда ты их взрываешь. — Гораздо зрелищнее, чем тыкать острой железякой, — ответил он. — Эй-эй, не заносись, — басом пожурил его Железный Бык и ядовито ухмыльнулся. — Красивый у тебя посох, Дориан. Наверное, часто его полируешь? Дориан ничего не ответил, лишь страдальчески возвел глаза к небесам, у которых просил сил и терпения. Варрик, следующий сбоку, сидел на рыжем жеребце, но более приземистом, чем у остальных. Он крепко держал поводья. Ездить верхом он никогда не любил. — Ты в порядке, Бык? Я слыхал, ты как-то тяжело дышишь после последнего боя. — Это упражнения для легких, — отозвался тот. — Выводят застоявшиеся телесные жидкости. Штука из Кун. — Ну-ну, — прыснул Варрик, улавливая выражение отвращения на лице Дориана. — Эй, между прочим, некоторым приходится управляться с железной дурой, пока кто-то ласкает пальчиком свою девочку в задних рядах. — Ой-ой. — Что, не в бровь, а в глаз? — Нет, хорошо сказал. Надо будет придумать, как это вставить в книгу. — Ладно, только это я придумал. Упомянешь в благодарностях, угу? — Железный Бык обернулся, глянув на Вивьен на белой кобыле, и поняв, что находится вне зоны ее влияния, от души почесал под наглазником. — Я тут читал твою писанину… опять. Все эти негодяи — откуда они вообще? — Кто-то — из тевинтерцев, кто-то — из шпионов Бен-Хазрат… — ответил Варрик, поглядывая на Дориана с несносным выражением лица. — Спасибо, Варрик. Спасибо, что помогаешь распространять негативные стереотипы, — отозвался маг с театральной обидой в голосе. — А зачем насаждать стереотипы? В жизни всякое случается, что лучше и не придумаешь, — Варрик пожал плечами и улыбнулся. — Но мне, лично, больше всего нравится, когда злодеем оказывается твой ближайший сосед. Самые лучшие злодеи не считают себя злодеями. Они борются за благое дело и готовы испачкать руки. Что тоже, в общем-то, частенько соответствует нашим будничным реалиям. «Самые лучшие злодеи не считают себя злодеями». Лиллиан слезла с коня и повела Лу в стойла, прибыв первой. Инквизиции здесь были отныне рады. На ферме Деннета они решили задержаться лишь на ночь. Элайна, жена хозяина, и сама такая же полноправная хозяйка, встретила эльфийку, ведя Нэн за руку. Девочка с интересом уставилась на улыбчивое лицо Инквизитора, но признала. Лиллиан сразу присела на корточки, осторожно положив руки на колени, все гадая, подойдет ли она к ней сама, хотя сердце отбивало рваный ритм и толкало ее заключить ребенка в объятиях. Кажется, она не видела Нэн целую вечность. Щеки девочки на морозе стали алыми, заметными даже в лучах вечернего холодного солнца. Малышка едва ступила шаг, как тут же спряталась за юбку Элайне. Шумное прибытие отстающих, напугало ее. Она с неприкрытым любопытством наблюдала за тем, как большой рогатый здоровяк тяжело спрыгнул с коня, а его примеру последовал другой, совсем невысокий человечек. — Что это тут у нас? — поинтересовался Железный Бык. Лиллиан выпрямилась и положила руку ему на грудь. — Не пугай ребенка. — Вот увидишь, вырастет, не сможет устоять перед моим обаянием. Железный Бык фыркнул и улыбнулся Нэн, но последовав совету, ушел в сторону. Если бы за каждый раз, когда он это слышал, ему бы давали по медяку, он бы давно озолотился, купил бы солнечную виллу, где-нибудь подальше от всего и ушел на пенсию. Хотя он прекрасно знал, что если бы и так, он скорее бы купил драккар и отправился в новые места — крушить, громить и убивать. Эта сторона его жизни вытеснила собой все. А вот Лиллиан — другое дело. Смотря на нежность в ее глазах, он ухмыльнулся. Как от женщины, мало кто ждал от нее чего-то иного. Инквизитор протянула руку Нэн и воспользовалась предложением Элайны отвести ребенка на прогулку перед ужином. Детская, такая драгоценная ладошка была холодной. Лиллиан недолго думая опустилась перед ней на колени и раскрыла руки. Улыбка Нэн стала ей дороже всего мира в этот момент. Эльфийка обняла девочку и подняла на руки. Конечно, Элайна хотела, чтобы ребенок нагулялся перед сном, но Лиллиан это мало волновало в тот самый момент, когда хрупкое детское сердечко билось у нее на груди. Прямо сейчас все именно так, как нужно. И хотя Лиллиан знала, что цепляется за девочку как за спасательный плот, ничего не могла с собой поделать. Ей нужно было выплыть. Хотя бы ненадолго. Солас не спешил уходить с конюшни. Он прислонился плечом к мерзлой балке, утопая в стремительно надвигающихся зимних сумерках, и наблюдал за Лиллиан, чья голова постепенно покрывалась снегом. Его захлестнуло волнами, что она излучала. Волнами неподдельной любви и радости. Nehn* (радости). От нее шел жар, способный согреть даже самое промозглое сердце. Он чувствовал это еще вчера.