Руководство по флирту с детективами для чайников

Инференс стоял у входа в парк; каблук ритмично постукивал по нагретому из-за солнца камню, а нахмуренный взгляд пилил несчастные стрелки дорогих наручных часов. Порой этот хмурый взгляд поднимался, оглядывая округу, и носок ботинка начинал постукивать активнее. Солнце заходило за горизонт. Вечер, закат, романтика. Но Инференс здесь ждал возможный ходячий источник информации. Идея, вообще, была не его. Это его надоумила леди Правда, уверив, что раз есть возможность пообщаться с преступником лично — надо этим пользоваться. Сыграть с дьяволом, дескать, кто не рискует, тот не пьёт шампанское. Детектив хотел просто разорвать надушенный клочок бумаги с подписью Туберозы на серпантин и выбросить прямо в огонь. Однако ему не дали сделать столь импульсивный поступок… и, как уж можно догадаться, в конце концов Инференс неохотно согласился прийти — проницательная девчонка могла оказаться права и в этот раз. Шанс упускать нельзя. Тубероза — он как… мёд. Сладкий. И очень коварный. Как смола. Речь у него плавная, заслушаешься — и не заметишь, как окажешься в ловушке из вострых когтей. Преступная верхушка, она вообще вся такая, сладкоголосая, но Тубероза был в этом деле искусен. Говорить с ним надо аккуратно, следить за каждым своим словом, а каждое его — анализировать, пытаясь понять, что он, и, вероятно, его босс, хотят выудить в свою очередь из Инференса. Правда, всё могло оказаться прозаичнее. Это могла быть просто глупая насмешка. Возможно, зло просто обвело его вокруг пальца, заставив бездействовать в такой прекрасный вечер, пока само бедокурит в противоположной части города. Инференс поджал губы. Он опаздывал уже почти на пять минут! Инференс был терпелив… обычно. В этом конкретном случае, ему приходилось аж удерживать себя на месте. Ещё когда срок опоздания равнялся всего одной минуте, ему хотелось сорваться и уйти. Но, к его счастию — или наоборот, сожалению, — из-за угла вырулила долговязая фигура в знакомых одеждах тёплого оттенка. Маска всё ещё скрывала его лицо, но, если честно, жители городка привыкли и не к таким странностям. — Прошу простить меня, кэб немного задержался в дороге, — поспешно извиняется Тубероза. Не нужно было видеть его лица, чтобы знать — он улыбается. И глазки за маской-то блестят, как у хищника, что нашёл особенно крупную, сочную добычу. — Жаль, что он Вас не переехал, — тихо-тихо, под самый нос бурчит себе детектив. Букет..? Этот хахаль ещё потом и к даме собирается? Да он времени не теряет, конечно. — Вы как всегда невероятно прямолинейны, сэр Инференс, — из-под маски доносится усмешка. Инференс в ответ лишь морщится, состроив ту ещё гримасу. Естественно, ему не нравился этот прохиндей — но при этом от него никак не получалось… отделаться. Возможно, он нравился прохиндею. Инференс даже не знал, насколько он прав. Дротик попал точно в яблочко — и в нём увяз. — И я продолжу таковым быть, — качает детектив головой, окидывая ещё раз Туберозу оценивающим взглядом, будто стараясь выцепить ответы с его пальто, дабы не мучиться разговорами с этим преступником. Увы, пальто могло лишь поведать о том, что у Туберозы определённо был вкус. И что он, «бедный художник», на самом деле не такой уж и бедный. Хотя можно было бы и по пышному букету это отметить… …с другой стороны, чего только не сделаешь для любимой, да? Инференс прикрывает глаза, прогоняя эти мысли прочь. — Поэтому — и что же Вам может быть нужно от меня? Тубероза, кажется, цокает языком. Бумага, в которой находились цветы, противно зашуршала. — И правда продолжите. — По его голосу можно ясно уловить недовольство. — Что же Вы такого плохого мнения обо мне, детектив? Может быть, я просто хочу провести вечер в хорошей компании и считаю Вас неплохим собеседником. Может быть, Вы просто интересны мне, как человек, между прочим..! А не как пухлая папка ещё не закрытых дел на ногах и с курительной трубкой. Вы не думали об этом? Теперь пришла очередь усмехаться Инференсу — нет, детектив даже, пожалуй, гаркнул с такого заявления. — Признаться, думал, — пожимает он плечами и приглашает пройти дальше в парк, дабы не стоять на входе и не мешаться другим людям. — Но отмёл этот вариант в первые же пять секунд. Таким, как Вы, сэр, не бывают «просто» интересны люди, которые по удивительному совпадению обстоятельств являются детективами. Они проходят чуть дальше, в тень от золотистых крон. Инференс правда старается быть не слишком напряжённым. Он со стороны, наверное, выглядит так, будто готов в любую секунду устроить пальбу. Это, конечно, своего рода правда, но… не стоит её так ярко выказывать своим лицом. Тубероза продолжает гнуть свою линию об интересе — и начинает ещё и с такой банальной темы, как погода. Хотя погода хороша; не холодно, но и не жарко, солнце не слепит глаз, но и дождя не наблюдается, да и нет сильного ветра. Действительно самое то для прогулки. Тубероза выбрал неплохой день. Наиб поддерживает этот дежурный разговор, вежливости ради, и совсем не замечает, в какой момент они стали обсуждать театральные постановки… Видимо, из суждения о хорошей погоде Джек весьма плавно пришёл к тому, что время идеально подходит для посещения домов культуры, музеев, выставок и галерей. Он даже мило поинтересовался, когда Инференс был в театре в последний раз — к своему огорчению, детектив не смог этого вспомнить. Пришлось признаться, что он весь в делах. Как бы внутри противно не зудело, разговоры с Туберозой… приятны. Правда приятны. И ничуть не подозрительны — если исключить тот факт, что детектив весьма скептично отнёсся к приглашению на выставку. Ему не хочется проверять, ловушка ли это. Да и на картины, признаться, скучновато смотреть. Тубероза говорит много и охотно — так что Инференсу остаётся лишь слушать. На удивление, у него не спрашивают десятки вопросов с двойным дном, как можно было бы ожидать. Нет. Это — самая обычная прогулка, лишь изредка дополняемая странными комментариями Туберозы, к которым Инференс пытается привыкнуть. «У Вас красивый профиль, я нарисовал бы Ваш портрет», — например, вот такое. Наиб вежливо благодарит и так же вежливо отказывает. Тубероза же будто бы пытается поймать его хмурый взгляд. И отмечает, что от этого у детектива раньше времени всё лицо покроется морщинами. Инференс парирует, что с его работой он покроется морщинами в любом случае. А ещё, может быть, поседеет. Он даже разрешает себе пошутить, что, дескать, если Джека так это заботит, то было бы очень мило, если бы он бросил все свои грязные дела. Спокойнее жить станет. Тубероза, конечно, уверяет, что никаких грязных дел у него нет. А Инференс в ответ, конечно, усмехается. Потому что дела эти, конечно же, у Туберозы есть. В парке царит приятная свежесть, а спокойствие нарушается только их голосами, шелестом листьев и редкими вскриками птиц. Изредка — вспугнутыми голубями, крылья их громко хлопают, когда они разлетаются прочь. Инференс не теряет бдительности, но уже не выглядит таким напряжённым. Потому, наверное, теряется от неожиданного окончания сей прогулки. — Думается, мне пора, — мягко говорит Тубероза, и букет в его когтистых руках вновь шуршит. — Букет Вам, сэр Инференс. Инференс смотрит на это расфуфыренное безобразие, если честно, абсолютно ошалевшими глазами. Так этот невероятно красивый и пышный, но веник — ему..? — Зачем мне букет..? — Разве Вы не должны быть проницательным, сэр Инференс? — Тубероза усмехается, и искра его глаз хитро поблёскивает. Наиб чувствует, что этому прохиндею нравится с ним играться, но так он и не улавливает, что за всем этим скрывается совсем не выгода, а куда более любопытное — и вполне себе человеческое — чувство. — Я просто думаю, что хороший и пышный букет замечательно украсит Ваш кабинет. Инференс лишь громкое «хмпф» издаёт в ответ. — Ты не договариваешь чего-то. Тубероза наигранно развёл руками. — Я? Никогда! Детектив успевает лишь нахмуриться перед тем, как Джек скажет, что ему правда пора — и лишь сверлить высокую фигуру тяжёлым глазом, будто бы надеясь сделать в его дорогом пальто огромную дырку. Букет увесистый. И, может быть, действительно будет неплохо смотреться в офисе и развеет их несколько тоскливый, одинокий интерьер своей живостью. Ну, по крайней мере, леди Правда точно будет довольна. «Вот она пусть за этим букетом и ухаживает», — думает Инференс.