Как же я устала...

Кармилла медленной походкой идёт к шкафу с кровью. Достав из стелажа бокал и графин свежей крови девственниц, она налила её в бокал и прошла к кушетке. Она огляделась в пустых покоях. Никого не было, только она и её сознание, которое устало от создания планов по захвату всего мира. Присев на кушетку, она залпом выпила остатки крови из бокала и легла, вытянув уставшие от каблуков ноги. Её ноги уже давно привыкли к долгим нагрузкам, а особенно после путешествия длинной в тысячи километров, частично на своих двоих. Единственное, что могло её хоть немного развеселить, это страдания Гектара. Ей было приятно смотреть на то, как он волочился за ней на цепи как раб, хотя он им сейчас и являлся. Бокал со звоном упал на пол, но его железная окантовка не дала ему разбиться. Капли крови, что оставались в нём, упали на белый мрамор вместе с бокалом. Пальцы с длинными ногтями начали мять грудь. Она была как антистрес, что мог хоть немного отвлечь от всего что накопилось в ней. Рука легко сжималась и расжималась, а указательный палец играл с соском. Тихий стон сорвался с красных вампирских губ. Слегка раздвинув ноги, она начала массировать промежность через ткани платья и белья. Трепет в душе, что уже давно как лёд вызвал очередной стон. Было неясно, то ли это кровь туманила разум, то ли это усталость. Хотя неважно, если Кармилла хотела расслабиться, она это сделает. Мягкая и одновременно упругая грудь так приятно сминалась под рукой, а соски стали как ягоды рябины. Столь же твёрдые, но одновременно чувствительные, надави чуть сильнее, они лопнут и потечёт сок. Стоны становились громче с каждым движением рук. Подняв подол платья она начала масировать клитор круговыми движениями. Движения становились быстрее и быстрее. Кармилла извевалась под собственными прикосновениями, она громко стонала, кусала губы и прикусывала кастяшку укузательного пальца чуть задевая плоть длинными и острыми клыкаии. Эти ощущения заводили её только сильнее. Пальцы теребили клитор между собой, от чего ощущения стали более сильными. Движения становились более грубыми и резкими. Она оттягивала его, крутила меж палицев. Стоны, громкие стоны. Волны оргазма захватили её тело. Бёдра задражали, а бельё промокло насквозь. Всё тело обмякло на танкетке. В мыслях был полный бардак. Дыхание и не думало востонавливаться. Она пролежала так минут десять, а после попыталась встать, но ноги дсихпор поткашивались. На ватных ногах она занесла бокал на законное место и направилась к своим покоями. Расвет был близко... [КОНЕЦ]