Закулисье

      Лицо Физзаролли было пугающе бледным. Все краски отхлынули от его черт, а глаза грозили в любой момент выскочить из орбит. Как завороженный, Физзаролли уставился на четвертое сообщение, отправленное Маммоном… и на этот раз его брат действительно сделал это! Маммон задел такое больное место, что все, что излучал Физзаролли, было похоже на огромный черный торнадо эмоций. Ужасные эмоции, которые портили аромат его пары и придавали ему горький привкус. Это убило в Физзаролли всякую жизнерадостность и искру похоти, и в замке воцарилась атмосфера, как будто прямо над их головами бушевал шторм. Чем дольше это продолжалось, тем сильнее становилась пульсация в голове Асмодея. Тем больше он уставал. Тем более… беспомощным он себя чувствовал. Еще немного, и он больше не сможет это выдержать.       Он был окружен этими негативными чувствами уже несколько недель, и это было похоже на самую сильную мигрень, которую он когда-либо испытывал. Потому что его мучил не только постоянный эмоциональный хаос Физзаролли, но и странные шипящие волны, испускаемые Бернардом, которые постоянно пронзали уши Оззи, как звук острых когтей, бегущих по классной доске.       Это душило его… У него сжалось горло, и как бы он ни боролся с этим чувством, он был на пределе. И все же он стоял на своем. Кто-то должен был это сделать. Кто-то должен был обеспечить необходимый баланс. Кто-то должен был прикрыть спину Физзаролли, поддержать его и обеспечить безопасность. Кто-то должен был присматривать за Берни, чтобы он в следующий раз не взбесился и не разрушил замок из-за разбитого сердца.       О, если бы только у них могла быть одна ночь, как раньше. Только одна. Однако все было не так, как раньше… совсем не так, и это грызло Асмодея. Пожирало его изнутри — и он хотел, чтобы это наконец закончилось. Но конца нигде не было видно… По крайней мере, если Маммон не сдастся. Чего он не сделает. Он был слишком упрям для этого. К сожалению, он также был глупцом, потому что не понимал, что то, что он делал, только ухудшало ситуацию.       Сосредоточившись, Оззи перевел дыхание и попытался привести себя в порядок, наконец подойдя к Физзаролли, который стоял, дрожа, в гостиной, держа письмо, доставленное сегодня лакеем Маммона, как бомбу, которая могла взорваться в любой момент.       — Физз, с тобой все в порядке? — Оззи осторожно протянул руку, но Физз отвернулся, только покачав головой. Он не сказал ни слова. Совсем ничего — и это сводило Оззи с ума. — Отдай мне письмо. Хорошо? Просто не заморачивайся с этим. Согласен? Давай просто забудем об этом.       — Забудем об этом? — Физз медленно поднял глаза, и зловещая, отчаянная усмешка появилась на его губах. — И как я должен это забыть? Как? Это у меня перед глазами каждый день… — С этими словами он поднял свои металлические руки, и Оззи сглотнул.       — Я знаю…       — Тогда не говори ерунды. Как будто я когда-нибудь смогу забыть. Я не могу…       — Я не это имел в виду, Физз. Я имел в виду письмо. Что мы не должны позволить этому испортить наш день…       — Слишком поздно… — Физзаролли небрежно выпустил письмо, которое медленно опустилось на землю. Физз тем временем обхватил себя руками несколько раз, в то время как ухмылка на его лице становилась все шире и шире, пока не стала напоминать ужасную маску. — Он не просто испортил мне день, Асмодей… Он разрушил всю мою жизнь. Как он смеет…? Как? Как он смеет говорить, что ему не все равно…! Это ложь, верно? Это неправда, верно? Или… это так? Или это ложь…? Он… он не это имел в виду, я прав?       С каждым словом голос Физзаролли срывался все больше, и он опустился на колени, пока не сел, съежившись, на пол. Это зрелище разорвало Оззи на части, и он сделал шаг к своему бесенку, желая прижать его к себе, утешить и дать ему все, чего он только мог пожелать. Было важно, чтобы он чувствовал себя лучше. Было важно, чтобы охватившее его отчаяние исчезло! Но что-то подсказывало Оззи, что ему лучше сдержаться.       Если Оззи сейчас подойдет к нему слишком близко, то Физз набросится на него. Но о том, чтобы просто стоять в стороне, не могло быть и речи. Оззи делал это слишком много раз. Снова и снова он впадал в эту ужасную привычку. Замирал, когда ситуация выходила из-под контроля. Стоял как истукан и ничего не делал. Такое случалось раньше. И на этот раз тоже. О, если бы только он был чем-то большим, чем просто глупый парень. Если бы только он был чем-то большим, чем дурак, полный похотливых мыслей… Слишком долго он наслаждался солнечной стороной жизни и своим грехом, полностью забыв, насколько тяжелой может быть жизнь в аду. Особенно для низших демонов. Для рожденных в аду.       Потому что, по сути, это была его вина. Ему следовало вмешаться намного раньше. Ему следовало высказаться намного раньше. Если бы он сделал это вовремя, вместо того чтобы сдерживаться, не вмешиваться и впадать в старые дурные привычки, до этого бы никогда не дошло! Никогда. Маммон и Физз не враждовали бы настолько, Физз и он не поссорились бы, а Бернард не был бы убит горем… И все потому, что он не открыл рта!!! Что хорошего в том, чтобы быть смертным грехом, принцем и королем, если вся эта власть не помогла ему уладить спор!       Теперь последствия поджидали его; и он ненавидел себя за это. Ненавидел себя так сильно, что гнев рос внутри него, подпитывая его истощение. Но он должен был взять себя в руки! Если он сейчас даст волю своему гневу, как делал раньше, Физз только испугается, а ему сейчас это было не нужно.       Он прищурился, увидев письмо, которое уронил Физз, поднял его с пола, рассматривая еще раз. И хотя это огорчило его, возможно, был небольшой способ успокоить Физза.       — Может быть… мы неправильно поняли это сообщение? — он попытался, но не получил ответа. — Может быть, он действительно так думает. Может быть, он вовсе не издевается над тобой, Физз. Может быть… Берни действительно прав. Возможно, он правда пытается завоевать твое расположение. Возможно, он действительно заботится о твоем здоровье… Я не вижу здесь никаких условий. Это больше похоже на предложение…       — Прекрати это… — прохрипел Физз, только крепче обхватив себя руками. — Прекрати пытаться сделать эту ситуацию лучше. Прекрати это… просто прекрати. Он никогда не заботился обо мне. Никогда. Зачем ему начинать сейчас… почему… это не может быть правдой…       Плотно сжав губы, Оззи подчинился желанию Физза и промолчал. Итак, попытка не удалась. При этом Оззи почти поверил себе… возможно, небольшая часть этого даже была правдой. Но даже если бы это было так, сообщение Маммона вызвало прямо противоположный эффект, катапультировав Физза обратно в худшее время в его жизни.       Сглотнув, Оззи посмотрел на послание в своих руках и покачал головой… «Беру на себя все расходы в случае будущих осложнений со здоровьем, а также все расходы на техническое обслуживание новых протезов и, следовательно, предстоящую физиотерапию, включая предложение лечения травм».       О чем, во имя всех семи колец ада, думал Маммон?       По словам Берни, ни о чем плохом. Их маленький робот стоял в гостиной рядом с Физзом, совершенно растерянный, не знающий, что делать, совершенно ошеломленный. Несмотря на их ссору два дня назад, Берни каждый день выходил из своей комнаты, чтобы добросовестно выполнять свою работу и заботиться о Физзе. Не говоря много и не желая говорить о том, что произошло. Только когда появился Ларсон, он нарушил свой обет молчания и открыл рот. Однако Физз набросился и на Берни, когда он попытался объяснить возможные намерения Маммона. Берни был убежден, что Маммон сожалеет о содеянном и беспокоится о здоровье Физза. Но Физз… он считал, что Маммон насмехается над ним. Что он только хотел еще больше помучить его, утверждая, что заботится о нем, и перечисляя все эти вещи — показывая Физзу, что произошло.       Оззи понимал обе точки зрения, но, учитывая последние события, он был склонен верить объяснениям Берни. Но, увидев Физза в таком состоянии, у Оззи сжалось в груди, и любые предполагаемые добрые намерения его брата перестали иметь для него значение. Что хорошего в добрых намерениях, если они причиняют Физзу боль?!       Осторожно, не подходя к нему слишком близко, Оззи опустился на колени и протянул руку, но не прикоснулся к нему.       — Скажи мне, что тебе нужно. Что я могу сделать? Я сделаю все, что ты захочешь.       — Оставь меня в покое… — резко прохрипел его бесенок, и Оззи запнулся. — Пожалуйста. Просто оставь меня в покое. Хорошо? Мне нужна минутка… Мне нужно подумать! Пожалуйста.       Оставить его в покое? Оззи эта идея совсем не понравилась. Оставлять Физза одного в таком состоянии казалось ему изначально неправильным. Но если Физз хотел этого, Оззи уступил бы.       В следующий момент на него накатила очередная волна негативных чувств, и он моргнул, пытаясь не обращать внимания на пульсирующую боль в глазах. Но лучше не становилось, подпитывая его гнев, и он медленно встал, посмотрел на Бернарда и многозначительно кивнул ему. К счастью, Берни понял и удрученно ответил на жест.       Хорошо. Если Оззи не сможет этого сделать, Берни присмотрит за Физзаролли. Потому что одно было ясно. Он больше не мог этого выносить! Поэтому он будет действовать.       Он развернулся на каблуках и протопал в свой кабинет, закрывая за собой одну дверь за другой, потому что ни Физз, ни Берни не должны слышать о том, что он собирался сделать!       Огонь внутри него шипел и бушевал, угрожая вырваться на поверхность, когда он потянулся за телефоном и набрал номер Маммона.       Оззи собирался решительно высказать свое мнение и, честно говоря, ничего так не хотел, как устроить своему брату еще одну взбучку! О чем, черт возьми, думал Маммон, делая подобное предложение и вытаскивая травму Физза на поверхность? В то время, когда он был нездоров! Физз пытался скрыть это, но Оззи точно заметил, что ему очень плохо. Он был хорошим актером, его храбрый маленький чертенок, но от Оззи не ускользнуло, насколько скованно он двигался. Сколько таблеток он принимал… Если так пойдет и дальше, он вызовет врача. Тем более, что во время последнего технического обслуживания были осложнения. Вся ситуация имела не только физические последствия. Психика Физзаролли тоже страдала. И не только Физза…       Его брат был полным идиотом! И все же Оззи уже соизволил поговорить с ним! Хотя он обещал Физзу, что встанет на его сторону, он ответил на звонок Маммона несколько дней назад. Глупец Маммон хотел знать, что они сказали о его предложении. И все же он должен был знать. И хотя Оззи дал ему несколько советов, Маммон настаивал и умолял рассказать, что ему нужно сделать, чтобы добиться расположения Физзаролли. Но советы Оззи не сработали. Это было все равно что метать жемчуг перед свиньей, потому что Маммон был не обучаем! Ему не удалось отказаться от своего образа мыслей или освободиться от своего греха, и этого было достаточно! Это нужно было прекратить!       На другом конце провода наконец кто-то взял трубку, и Оззи сжал кулаки.       — Оззи! Оззи, это сработало?! — Прогремел голос Маммона, на что Оззи убрал телефон от лица. Удивленно моргая, он сначала не знал, что сказать, и не успел открыть рот, как раздался кашель. — Я имею в виду… судя по твоему звонку, я могу предположить, что мое сообщение было принято положительно? — Маммон продолжил в более сдержанной манере, звуча так, словно говорил об одном из тысячи своих контрактов. Маслянистый и самодовольный. При этом Оззи видел его насквозь, ему не нужно было стоять рядом с ним, чтобы знать, что происходит внутри его брата. Оззи ненавидел тот факт, что Маммон снова надевал эту маску. Что он предпочел позволить бизнесмену тусоваться, а не… брату-близнецу. Как всегда говорил Физзаролли — это взбесило Оззи!       — ТЫ ИДИОТ! — прорычал он в трубку, прилагая все усилия, чтобы не заорать, чтобы Физзаролли его не услышал, но ему было трудно сдерживаться, и пламя внутри него разгоралось все жарче и жарче. — Какого хера ты творишь, а?! Какая твоя последняя извилина решила отправить ПОДОБНОЕ сообщение Физзаролли?! Ты имеешь хоть малейшее представление о том, что ты натворил?! Что ты делаешь все время?! Какие раны ты бередишь?! Ты делаешь всех несчастными своим постоянным долбоебизмом! А я думал, ты умный! Даже интеллигентный! Но ты ведешь себя как полный имбецил и делаешь все только хуже! Это должно прекратиться, ты понимаешь? Нет, это ПРЕКРАТИТСЯ! Ты прекратишь преследовать Физзаролли! Мне плевать на твои намерения, потому что ты ничего не понимаешь! Совсем ничего! Когда я сказал тебе извиниться и добросовестно подумать о том, что ты сделал с Физзаролли и как загладить свою вину перед ним, я не имел в виду это фиаско!       — Что, но я…       — НЕТ! Я не хочу этого слышать! Твой план провалился, ты меня слышишь?! Полностью! Физз не думает, что ты хочешь искупить вину, он думает, что ты пытаешься подкупить его, чтобы заполучить Бернарда, и твое сегодняшнее сообщение так запутало его, что он…! — Оззи пришлось прерваться, не в силах продолжать говорить, его пальцы так сильно сжимали телефон, что он трещал. — Если ты действительно хочешь исправить свои ошибки, тогда остановись! Потому что то, что ты пытаешься сделать — неправильный подход! Ты хоть раз подумал о том, что все это значит для Физзаролли?! Попробуй хоть раз поставить себя на его место! Ты должен радоваться, что не чувствуешь того, что чувствую я! Потому что я чувствую его боль! Я чувствую это все время, и это ужасно! Но ты просто не думаешь. Ты мучаешь Физза! И ты пытаешь Бернарда, и если тебя что-то серьезно волнует, тогда прекрати, что бы ты ни делал! Потому что ЭТО, это не работает! Ты понимаешь?!       — Но это именно то, что я делал, черт возьми! — Резко вмешался Маммон. — Я тут подумал! Я-я хочу загладить свою вину перед ним! Вот почему я сделал то, что вы двое хотели, и…!       — Но не таким образом! Неужели ты не понимаешь, кем ты когда-то был для Физза?! И кем ты стал?! И что ты с ним сделал?! Ты был его опекуном, стал его личным кошмаром и величайшим страхом! Ты сделал его инвалидом и глубоко травмировал! А теперь ты снова вытаскиваешь все это на поверхность! И ты лучше всех знаешь, каково это! Ты испытал это на собственном опыте… и с меня хватит! Предупреждаю тебя! Тебе лучше оставить Физза в покое! Иначе я разорву тебя на части! И я имею в виду это буквально, Маммон!       С этими словами Оззи уже собирался повесить трубку, собирался просто швырнуть чертов телефон о ближайшую стену, но на мгновение запнулся, когда в трубке снова раздался безумный голос Маммона.       — Оззи! Подожди! Что… а как же Берни? Что он говорит обо всем этом? Как он?       Берни…? О, этот простодушный придурок! В это было трудно поверить!       — А сам как думаешь? Бернард в ярости. Бедняга все еще пытается примирить свои чувства к тебе и свою верность Физзу. Он, мягко говоря, облажался! И ты должен считать себя счастливчиком, если когда-нибудь увидишь его издалека! — И прежде чем Маммон успел что-либо ответить, Оззи повесил трубку и бросил свой телефон на шезлонг, облокотившись на стол, провел пальцами по лбу, пока его пожирало пламя. Вырывалось из него и окутывало, как тонкая туманная дымка. Почему? Почему его брат был таким упрямым? Таким… близоруким? Почему?       Оззи пронзила дрожь, и он замер, почувствовав, как его мех встал дыбом, а перья взъерошились. Перья на его голове дернулись, и он вскинул голову, оглядываясь по сторонам. Воздух… он начал потрескивать! Наполнился энергией, а затем земля содрогнулась. Он начал раскачиваться и вздрогнул, подпрыгнул, держась за свой стул, когда книги упали с полок, а мебель начала танцевать. Невыразимый рев наполнил воздух, был глубоким и мощным — и от него голова Оззи чуть не взорвалась! Застонав, он схватился за лоб и прищурился, опустив голову, мысленно ругаясь. Столько гнева… столько отчаяния пропитало воздух, затягиваясь, как петли на его шее.       Блять… очевидно, он задел больное место. Более чем больное место, если эмоциональный всплеск Маммона заставил ад содрогнуться за пределами его Кольца. Люцифер был бы в восторге.       — О-Оззи…!       Физзаролли! В спешке Оззи, пошатываясь, вышел из кабинета и вернулся в гостиную, горячо надеясь, что Физз и Берни целы и невредимы. И как только он ступил в гостиную, он замер, с шипением вдохнув. То ли от беспокойства, то ли от облегчения, он не мог сказать, но картинка перед ним разрывала его сердце, пропуская его через мясорубку. Берни и Физзаролли сидели на корточках на диване. Должно быть, они сидели там еще до адотрясения, потому что они не могли найти укрытие за такое короткое время. Берни крепко держал Физзаролли в своих объятиях, и они оба смотрели на него, обезумев. Физз, в частности, казался дезориентированным, как будто адское землетрясение вырвало его из спирали размышлений.       — Оззи…? — просто пробормотал он, его голос звучал ломко. Как будто он плакал, и мокрые следы на его щеках тоже говорили сами за себя. Это только еще больше ранило сердце Оззи, и он задумчиво подошел к дивану.       — Все хорошо. Просто короткое адское землетрясение… — пробормотал он, решив оставить настоящую причину этого при себе. Он задумчиво опустился на колени перед диваном и выдохнул, прежде чем осторожно нащупать Физза. Провел пальцем по щеке.       — Вы двое целы?       Физз ничего не сказал в ответ, только шмыгнул носом, после чего заговорил Берни.       — Да, сэр. Я защищал его. — С этими словами он еще крепче обнял Физза и положил ладонь ему на голову, выглядя крайне обеспокоенным. Более обеспокоенным, чем когда Оззи покинул комнату ранее. Что вызвало в его голове еще один вопрос. Как они оба оказались в таком положении? На диване, Физз в объятиях Берни. Физзаролли потерял сознание? Его протезы отказали? Или стресс был слишком сильным? Спрашивать казалось крайне неуместным, и поэтому он оставил вопрос при себе. В конце концов, все, что имело значение, это то, что они двое были в безопасности.       Вздохнув, Оззи опустился на стул, и на мгновение воцарилась тишина.       Никто не сказал ни слова, и Оззи нежно погладил Физзаролли по щеке, а Берни погладил его по голове. Было похоже на чудо, что Физз позволил этому случиться. Ему нравилось, когда его баловали, но он ненавидел, когда с ним нянчились. Что означало, что он действительно был измотан. Если бы только Оззи мог что-нибудь сделать, потому что его печаль была невыносимой.       — Скажи мне, что тебе нужно, мой милый, — спросил Оззи через некоторое время, не отпуская Физза, который смотрел на него своими большими розовыми глазами. — Что бы это ни было, я дам это тебе. Несмотря ни на что.       Физз молча посмотрел на него, на мгновение заколебался и прижался к Берни, казалось, раздумывая, прежде чем медленно высвободиться из хватки робота и сесть. Его лицо исказилось от боли при этом движении, и в тот же момент Оззи почувствовал, как будто молния пронзила его череп.       Но вместо объяснения или требования Физз просто продолжал смотреть на него, прежде чем, наконец, кивнуть.       — Кое-что… действительно нужно, — слабо пробормотал он, и Оззи немедленно с энтузиазмом кивнул, готовый сделать что угодно. — Хорошо. Хорошо… Берни… ты не оставишь нас, пожалуйста? — Продолжил Физз, на что Берни склонил голову набок, но затем у него зазвенел колокольчик, и он кивнул, сдаваясь. Он осторожно убрал руки и соскользнул с дивана.       — Если что-нибудь случится, не стесняйтесь звать меня, — сказал он, прежде чем скрыться в своей комнате. Физзаролли довольно долго смотрел ему вслед, словно ожидая, когда Берни окажется вне пределов слышимости, затем снова повернулся к Оззи. Сглотнув, Оззи прикусил губу, и даже если это было неуместно, он не смог сдержать вспыхнувшую в нем искру любопытства и возбуждения. Славно! Но что бы ни хотел от него Физзаролли, это должно было быть что-то важное. Что-то, что касалось только их обоих, если он отослал Берни прочь.       — Отведешь меня наверх? — последовала следующая просьба, и Оззи выполнил и эту. Он осторожно поднял Физза и отнес его в их спальню, усадил на кровать и встал перед ней на колени.       — Все в порядке?       Физзаролли кивнул, избегая его взгляда и обхватив себя руками. Его охватила неуверенность, но где-то посреди этого, болезненная и ничтожная, теплилась искра надежды и облегчения. Однако больше ничего не последовало, и Оззи решил, что первый шаг должен сделать он.       — Ну? Чего именно ты хочешь? Что я могу сделать?       Губы Физзаролли поджались, и он нетерпеливо постукивал хвостом по матрасу. Он покосился на дверь, которую Оззи закрыл за ними, чтобы убедиться, что никто не подслушивает. Затем Физзаролли перевел дыхание и, нащупав свой колпак, стянул его с головы.       — Я хочу, чтобы ты… сделал кое-что конкретное. Но это не мелочь. Тем не менее, я серьезно отношусь к этому. И… если ты любишь меня — как ты сам утверждаешь — тогда сделай это. Потому что я прошу тебя об этом. Как твоя пара, — начал лепетать он.       Еще один признак того, насколько он серьезен, и Оззи сглотнул. В нем проснулось тревожное чувство, и он понадеялся, что просьба Физзаролли не касалась какого-то конкретного направления. Он был готов на все… но что, если Физзаролли хотел, чтобы Оззи, возможно, убил… Маммона. Что ж, он был в настроении для этого! Абсолютно! Так было и раньше. Несколько раз, и он был близок к этому. Но он так и не нанес окончательного удара, и если Физзаролли действительно хотел этого, если он действительно направил их сюда, где Берни не мог их слышать или видеть, тогда…! Тогда у Оззи были бы огромные проблемы. Красиво сказано.       — Что это? — выдохнул он, изо всех сил стараясь говорить открыто и нейтрально, но вцепившись в одеяло. Физз не смотрел на него. Вместо этого его лицо было в глубокой тени. Он медленно ощупал свои сломанные рога. После этого, нащупав отметину на лбу, он закрыл глаза.       — Ты никогда не будешь… эксплуатировать меня… или пользоваться мной в своих интересах, верно?       — Нет, никогда. — Даже если он не знал, о чем идет речь.       — И ты никогда не будешь смеяться надо мной, верно?       — С чего бы мне смеяться? — Это становилось загадочным.       — Ты все еще находишь меня… привлекательным и желанным?       — Физз… Я всегда так о тебе думаю. Ты есть и всегда будешь моим возлюбленным. Моим избранником. Но сначала, пожалуйста, расскажи мне, что все это значит.       Физзаролли поднял голову, посмотрел на него серьезно, хотя и неуверенно. Казался почти… застенчивым.       — Мои протезы…       — А что насчет них?       — Я хочу, чтобы ты снял их… все.       Оззи запнулся, затаив дыхание. Что… …?       — Т-твои протезы?       — Да…       — Но… ты уверен в этом? — Тема была чрезвычайно щекотливой. Не только для Физза, но и для Оззи. Он не забыл, какую непростительную ошибку совершил тогда, и усвоил свой урок, с тех пор был обожженным ребенком, и, клялся небесами, что не потерпит повторения той же ошибки снова. Вот почему было важно выяснить, что именно Физз имел в виду под этим. Чего он хотел. И почему он этого хотел. Но, вероятно, самый простой ответ был правильным. — Это потому, что тебе больно? Я могу вызвать врача…       — Нет. Дело не в этом. Это не имеет значения… Я просто хочу, чтобы все это ушло. Я просто хочу быть собой. И я хочу, чтобы ты… был со мной. Все время. Хорошо? Или это слишком неприлично спрашивать?       Ошеломленный, Оззи сидел, не зная, что сказать или что делать, в то время как его горло сжималось все сильнее, а внутри поднимался жар. Но это не был жар удовольствия или похоти. Стояла такая жара, что у него зачесались щеки и вспотели ладони.       Физзаролли… относился к этому серьезно. Он действительно имел это в виду Полностью доверял Оззи, и как бы ему это ни нравилось, это пробудило в нем неуверенность. В НЕМ! В Асмодее! Невероятно! Но это было то, к чему он уже привык. Физзаролли всегда удавалось удивлять его снова и снова. Это было причиной, по которой он любил его. Потому что он никогда не переставал развлекать его, удивлять, потому что он любил Оззи таким, какой он есть. И потому, что ему нужен был Оззи… и в течение довольно долгого времени Оззи желал, чтобы Физзаролли дошел до этого момента. Что он доверял ему– когда тот был наиболее уязвим — чтобы Оззи, наконец, смог доказать свою ценность. Мог доказать, что никогда не совершит одну и ту же ошибку дважды.       Но это… все было не так, как он себе представлял. Это было что-то другое. Что-то особенное. Просьба, которой нужно было уделить особое внимание и заботу, потому что за ней стояло гораздо больше.       Оззи заерзал на коленях и, прищурившись, провел руками по простыне.       — И ты действительно уверен…? Ты действительно хочешь, чтобы я это сделал?       — Да, я серьезно. Пожалуйста, Оззи. Я хочу, чтобы все они исчезли.       Он хотел, чтобы они исчезли…? Его нежно любимые конечности, без которых он был беспомощен и из-за которых он устроил бы бунт, если бы кто-нибудь хотя бы попытался их снять. О все Семь Колец…!       Сосредоточившись, Оззи перевел дыхание и, в конце концов, кивнул.       Что ж, если Физзаролли хотел этого, Оззи подчинится… Конечно. Как всегда. В конце концов, именно для этого он и был здесь. Исполнять желания других. Даже если на этот раз это не имело ничего общего с похотью или удовольствием, это все равно было желание…       Он нерешительно посмотрел на своего храброго бесенка и прикусил губу, не совсем зная, с чего начать. Лучше бы он действовал осторожно. Медленно и осторожно… Но как? Одно было ясно наверняка… Сдерживаясь, он потер пальцы друг о друга, прежде чем положить руки Физзу на колени, нежно лаская его.       — Твоя одежда… Боюсь, она мешает. Должен ли я…?       Физз неуверенно покачал головой.       — Все в порядке, я сделаю это. — На мгновение он замолчал, сам делая глубокий вдох, затем неловко потянул одежду через голову. И хотя его дискомфорт и боль были отчетливо видны, Оззи не мог сдержать охватившего его возбуждения. Только это было другое возбуждение, отличное от того, которое он обычно испытывал, когда Физз раздевался. Это волнение покусывало его и заставляло чувствовать себя довольно тревожно… Наконец, Физз сел перед ним в одних шортах, скептически глядя на его металлические руки. Как будто он увидел их впервые. Затем он посмотрел на Оззи и тяжело кивнул. Без сомнения, дал ему понять, чего он хочет.       И Оззи выполнит эту просьбу.       Как можно осторожнее он снял тонкие металлические конечности одну за другой. Начал с ног. Сначала левую, затем правую. Продолжил с руками в том же порядке. Тихое шипение и щелчок раздавались каждый раз, когда протезы освобождались от креплений, и каждый раз Физз вздрагивал, заставляя Оззи останавливаться, чтобы убедиться, что с Физзом все в порядке. Его ментальные антенны все больше фокусировались на нем, желая ощутить каждую его эмоцию и правильно ее интерпретировать. Физзаролли не должен чувствовать себя неловко.       Наконец, конечности аккуратно лежали рядышком на полу, поблескивая в тусклом свете комнаты. Физз облегченно вздохнул и заерзал на матрасе, избегая взгляда Оззи. Однако внимание Оззи было полностью приковано к чему-то другому, и в груди у него ужасно сжалось.       — Ради всего святого… Физз! — вырвалось у него, он затаил дыхание, нащупал одну из культей руки. Но дело было не только в руках. Ноги Физзаролли выглядели не лучше — остатки его конечностей были воспалены! Вот откуда, должно быть, исходила его боль! О, Люцифер! — Почему ты не сказал мне, насколько все плохо на самом деле? Я звоню своим врачам! — Он собирался вскочить и схватить свой телефон, но запнулся, вспомнив, что оставил его в кабинете внизу. И он не мог оставить Физза здесь одного! Но им нужен был врач! Сейчас! И другие лекарства, и протезы нужно было снова отрегулировать! Вся программа технического обслуживания была завершена, и они добавят еще больше сеансов технического обслуживания. Что бы ни говорил Физз! То, что он вообще мог двигаться, было чудом!       — Нет! Пожалуйста… не надо доктора. Не сейчас, хорошо? Мы позаботимся об этом. Я обещаю. Но не сейчас. — Физз обессилел, и Оззи снова охватил ужас. Он бросился обратно к кровати, протянул руки вправо и влево к бокам Физзаролли, желая удержать его от падения. Но Физз удержал равновесие и облегченно выдохнул Оззи.       — Но тебе нужна срочная медицинская помощь! Ты не можешь ожидать, что я ничего не буду делать!       — Да, я могу. Только до завтра. Хорошо? — Он решительно посмотрел на Оззи, но стал маленьким и обхватил себя хвостом. Напряженно вздохнул. — Пожалуйста, не заставляй меня умолять. Это не то, о чем я просил тебя…       В горле Оззи образовался комок, и он медленно кивнул. Как он мог сказать «нет» или заставить Физзаролли что-либо сделать? Но он обращал очень пристальное внимание на то, как дела у Физза. Просто быть готовым на крайний случай…       Некоторое время они сидели молча, однако Оззи не мог долго выносить это зрелище и, наконец, сел. Он осторожно помог Физзу снова надеть рубашку и подмигнул, когда тот выглядел озадаченным, затем забрался на кровать. Он осторожно поднял Физза и положил себе на грудь, укрыв их одеялом, а сам откинулся на мягкие подушки.       — Итак? Что ты имеешь в виду? Что нам теперь делать? — спросил он, стараясь говорить так, как делал всегда, для начала погладив Физзаролли по спине. Затем перешел к массажу. В процессе уделил особое внимание плечевым и тазобедренным суставам, после чего Физз сначала неловко заворчал, но потом вздохнул.       Он не ответил, вместо этого свернулся калачиком на Оззи и потерся лицом о его перья.       — Все эти мерзкие и отвратительные… обнимашки.       — О, да. Это действительно отвратительно. Блевать охота!       — Ну, вот, а я о чем? — Физз преувеличенно фыркнул, на что Оззи рассмеялся.              Помассировал его еще сильнее. Просунул палец ему под рубашку. Скромно, конечно. Проверка границ. Потому что он еще не знал, к чему это приведет. Как он должен был себя вести. И… имело ли это вообще значение.       На мгновение Оззи задумался, уместен ли непристойный комментарий? Стоит ли ему заигрывать с Физзаролли, чтобы показать ему, что он все еще желает его? Но… это казалось совершенно неуместным. Не в этой ситуации. И даже если он был готов ко всему, конечно, он сильно сомневался, что именно этого хотел его бесенок… Совсем наоборот.       — И что? — тактично спросил Оззи, не вдаваясь в подробности. Не было необходимости вдаваться в подробности или ходить вокруг да около. — Как ты? Чувствуешь себя лучше?       Ответ потребовал времени, затем маленький комочек в его руках зашевелился.       — Лучше, чем раньше… Но, по правде говоря, как будто чего-то не хватает, но как будто я… совершенен. — Последнее слово он прошептал, и Оззи сглотнул, заметив, как узел в его груди ослабел, а сердце забилось чаще. Потому что, если Физз имел в виду то, что говорил… это значило для Оззи больше, чем он мог себе представить. Но это действительно было бы ужасно банально. Поэтому он воздержался от ответа и вместо этого издал смущенный звук. Физз рассмеялся в ответ и прижался еще теснее, почти растворившись в перьях Оззи. Обвил хвостом руку, которая непрерывно ласкала его.       И в какой-то момент из глубин перьев и меха раздалось скромное мурлыканье. На лице Оззи появилась блаженная улыбка, и все тревоги и неуверенность рассеялись. В тот момент все, что имело значение, были они двое. Какими они были.