Драбблы.

Каон, столица автоботов и на данный момент десептиконов так же. Здесь живут разные фем и мехи, так же появились беты, спарки, юнглинги. Это не могло не нарадовать. Всё цветёт, и расцветает, весь народ живёт в мире и спокойствие. Каждый помогает друг другу, так будто никогда и не было этой вековой войны. Будто это был сон. В центрах стали появляться новые кварты, медблоки, даже трассы для любителей спорта, либо просто чтобы погонять. И всё должно быть хорошо.                         Хорошо? В кварте двух недавно заселённых мехов слышались крики, шипение и какие-то непонятные звуки. Этих двоих знал каждый мимо проходящий бот, фем. Они считались для всех как друзья, лучшие друзья.                   Кто бы мог подумать. Золотисто-черный мех, миниатюрного размера, но смышлёный, с нерушимой силой воли и преданностью. Один из лучших разведчиков команды Прайма, один из тех кто смог положить тот конец которого все так долго ждали. Ум, красота, любопытство, преданность, забота, и многие другие качества. Его не всегда можно было заметить, ведь он настолько проворен, и как только такому мелкому меху удалось дезактивировать самого гладиатора. Сине-желтый мех, чуть выше первого, добрый, весёлый и задорный, но в некоторых моментах может быть серьезным и умным, до неузнаваемости. Один из последних гвардейцев элитной гвардии, что смогли выжить после того как Кибертрон потерял свойство процветать и быть годным для жизни. Шумный, но так же тихий мех. Огромная и сильная духом искра, которую ничего не сломило.                   **************** — Бамблби, Юникрон тебя подери! Я сказал нет! — Кричал гонщик. — А я сказал, да — Спокойно проговорил золотисто-черный, пытаясь не сорваться и не накричать на гонщика в ответ. Со стороны Смоукскрина послышался рык движком, одним движением он прижал разведчика к стене гневно сверля того взглядом. Совсем не добрым взглядом. — Нет — Прорычал он, прижимая младшего к стене — Ты никуда не пойдёшь, мало ли, что тебе там сказали. А вдруг это ловушка, Би ты и сам знаешь, что он не раз пытался тебя дезактивировать. Причём сейчас он является нейтралом, и место выбрал где вообще нет ни одной искры. Пойдёшь, но только со мной. Разведчик ничего не ответил, он попросту выпал из реальности когда Смоукскрин прижал его к стене… Смоукскрин. Если быть честным с самим собой, то он бы не соврал. Когда это началось? Это… Это началось когда рядом с ним гонщик, этот вечный весельчак и непоседа за которым оптик не смыкай, всё ровно не уследишь. Разведчик знал и понимал, что это не просто дружба, это что-то большее. Каждые объятия, каждый разговор, каждые посиделся на диване. С ним… И только с ним. Честно признаться, разве друзья стали бы жить вместе? Не думаю. Но это удивляло, то как гонщик заботиться о нём и не хочет терять. Может это лишь какая-то сценка, обманка для зрителей. Может это просто сюжет какой-то сказки? Он давно чувствовал какую-то привязанность к гонщику, он хотел просыпаться с ним, разговаривать, быть рядом… Он хотел чтобы гонщик был с ним, обнимал лишь его, был с ним, и. Целовал его…                   Целовал. Он уже давно чувствовал как искра начинает биться всё быстрее рядом с ним, нехотя останавливаться. И каждый момент без сине-желтого отдавался. Болью. Грустью. Одиночеством. Он будто стал зависим от него, будто является каким-то побочным эффектом таблеток, или галлюцинацией, грязной шуткой процессора. Он будто наркотик в его активе, в таком вроде цветущем, но и угасающим активе. Гонщик обратил внимание на зависшего друга и забеспокоился, с осторожностью он притянул младшего к себе, нежно обнимая, и прижимая ближе. — Би, Би прости. Я не хотел на тебя кричать, просто я боюсь, что он может сделать с тобой. Я знаю, что ты не беззащитен, но всё равно — Тараторил гонщик. Разведчик вдруг снова вернулся в реальность и посмотрел на гонщик. — Би, прости — Произнёс гонщик с нотками вины в голосе. Золотисто-черный помолчал с клик, но всё же решил сказать что-то. — Всё хорошо, Смоук — Тихо прощебетал разведчик, чувсвуя как постепенно наколяется его лицевая. — Точно, всё хорошо? Би, прошу скажи. Я тебя обидел? — Снова начал тараторить сине-желтый. Спорткар осторожно обнял гонщика, тем самым давая понять, что не в обиде. Гонщик завис на месте, но после сверкая оптикой смотря в оптику разведчика, по-прежнему нежно обнимая и прижимая к себе. Он чувствовал себя виноватым перед ним. Как он мог, взять и попросту накричать, накричать на того. кого любит.                          Любит. Любовь — это что-то новое, что-то не знакомое. Рядом с золотистым он чувствует себя нужным, чувствует как бешено начинает колотить искра под металлом, чувствует как лицевая приобретает синеватый оттенок. Разве это похоже на обычную дружбу? Нет, не похоже, друзья так не поступают. Друзья могут жить вместе, но не спят на одной платформе в обнимку. Глупости ради. Любовь — Это то когда ты чувствуешь счастье и спокойствие рядом с этим мехом, фем. Ты чувствуешь как жар и холод начинает отдавать корпус, вентиляцию, твой процессор будто плывёт, но совсем не от огня или пожара, а от одного его взгляда. Это когда искра начинает биться быстрее, попросту хочется утонуть в оптике, слышать такой бархатный голосок, улавливать себя на мыслях о поцелуях. Ревновать, быть рядом, находится там куда позовёт, держать в своих объятиях, и не отпускать. Целовать, касаться там где другим запрещено, и просто приносить любовь. Вовсе не притворяясь, что любишь, что предан. — Смоук, правда всё хорошо — Сказал разведчик с лёгкой улыбкой, но затем добавил хихикая — Я и не собирался идти туда, мы оба знаем на что он способен, да и место он выбрал пустое, я просто хотел посмотреть на твою реакцию. Гонщик вновь завис на месте и смотрел на Бамблби, обрабатывая данные слова от золотисто-черного. — Всмысле, не собирался?! Би! — Вновь воскликнул гонщик, недовольно сверкнув оптикой. Спорткар рассмеялся. — Не смешно! Прекрати смеяться, сейчас же! — Недовольства сине-желтого не было придела, от кого, но от разведчика он точно не ожидал такого подвоха. — Ха-ха, С-Смоукскрин-нннн прекрати-иии п-прошу — Смеясь говорил золотисто-черный, пытаясь успокоиться. — Ах, тебе смешно! Ну тогда, держись — Гонщик ухмыльнулся и повалил золотистого на диван, расположившись промеж его серво и начал щекотать «невинного» бота. Разведчик начал брыкаться смеясь, пытаясь убрать наглые манипуляторы гонщика. — Ха-ха-ха! П-прекрати-ииии! Я помру се-ейчас-ссс. — Пытался хоть что-то выговорить разведчик, хохоча во весь воколайзер. Такими темпами, он приведёт его в неисправность. Но эти слова не капельки не заставили остановиться гонщика, он лишь больше задевал мягкий металл на талии разведчика, и сам начал тихо хихикать. — Не-а — Произнёс гонщик. Раздался какой-то удар в глубине обоих. Манипуляторы гонщика остановились, как и разведчик перестал брыкаться. Оба меха посмотрели друг другу в оптику, и будто… Тонули… Так резко и совсем непредсказуемо это произошло, как это могло случиться? Они же просто дурачились… Искры обоих забились в несколько раз быстрее, лицевая постепенно начала приобретать голубоватые оттенки, тихая вентиляция… Они вообще дышат?.. Оба не могли ничего и произнести, не то чтобы сказать и слова, они зависли смотря в оптику, будто в саму искру. Их оптики отличатся, но и есть схожести. Ярко голубая оптика что так и смотрела в синеватую оптику. Это как два огромных моря, что не смогут и минуты пробыть без друг друга. Сколько именно прошло они не знают, и не узнают вовсе. Они пришли в себя и отвели оптику от друг друга, лицевые же были с голубоватыми оттенками. Первым решил закончить эту тишину гонщик. — Прости — Гонщик осторожно отсел от разведчика, который был смущён, что скажешь и о самом сине-желтом. — Н-ничего. — Проговорив это, спорткар сел так же отодвинувшись от меха, закрылки сами по себе прижались к корпусу от всей той ситуации, что было с клик назад. Оба меха замолкли, то ли они не хотели говорить что-то, то ли попросту не знали, что именно стоит сказать.                   Им нужно время.