Пэйринг и персонажи
Описание
донхеку кровь из носа нужно выиграть манекены и победить джено
Примечания
милая зарисовочка с полюбившимися многим донхеком и его паучком🤭
•~•
13 июля 2024, 08:35
утро у донхека началось достаточно спокойно: он проснулся один на своей невероятно просторной одноместной кровати, съел что-то вроде булочек с джемом, оставшихся с вечера, и запрыгнул в не успевшую высохнуть футболку. прекрасное утро.
конечно, нет! все было как-то не так, все раздражало и действовало на нервы. даже это солнце. чего оно вылезло и светило теперь донхеку в глаз, пока он пытался сделать себе простой человеческий кофе?! только одна мысль радовала и успокаивала: сегодня, вроде как, не такие сложные пары, и их нужно просто молча пересидеть (проспать на плече джемина (в идеале)). поэтому парень считает до трех и успокаивается, перед этим облившись кофе. для баланса вселенной.
пока донхек топает к автобусной остановке и щурится от солнца, ему кажется, что все живые пешеходы вымерли, а остались только работяги, что едут на работу на своих машинах. хотел бы донхек тоже свою машину, чтобы можно было просыпаться не за два часа до выхода, а хотя бы за час. когда-нибудь они с джемином созреют, сдадут на права, купят маленькую машинку и будут рассекать по улицам города. когда-нибудь.
— хэй, милашка, подбросить?
высунув нос из телефона, в котором джемин активно ныл о том, что ему скучно, а хека нет, парень оборачивается, заслышав очень знакомый голос.
человек-паук собственной персоной медленно ползет по зданию вниз и спрыгивает в чью-то декоративную траву.
— если тут есть камеры, тебе выпишут штраф за порчу имущества, — вместо приветствия шипит донхек, пока тянет паучка за его красную ладонь. тот только хлопает белыми глазищами.
— никто не выпишет штраф человеку-пауку, — говорит марк уверенно, притягивая донхёка за талию, — держись.
и в следующую секунду, едва хек успевает обнять марка за шею, они уже взмываются высоко в небо. марк, крепко прижимая съежившегося донхека к себе, закидывает их на одно из высоких зданий, осторожно опуская мальчика на бетонную крышу и ожидая, пока тот сам крепко станет на ноги.
— не хватало только, чтобы меня еще стошнило, — бурчит хек, оглядываясь. он все еще переживает, что кто-то случайно окажется поблизости и каким-то образом раскроет личность человека-паука. но, как правило, марк тоже крайне внимателен к подобным вещам, так что все должно быть в порядке.
когда младший оборачивается обратно, марк стоит перед ним уже без маски. его белое лицо как обычно обрамляют пышные черные волосы — они стали длиннее с их первой встречи полгода назад (под «первой встречей» принято считать тот момент, когда хек сорвал с паука маску собственными руками). марк улыбается слишком счастливо для человека, вышедшего на улицу в семь утра. честно говоря, донхек бы эту улыбку отпечатал у себя перед глазами навсегда.
— ну привет, — шепчет марк еще раз уже в губы донхека, прежде чем затянуть его в сладкий короткий поцелуй. ветер колышет его волосы и пускает мурашки по голым от спустившейся кофты плечам донхека.
— привет, — шепчет донхек в ответ, оторвавшись от марка и взяв в руки его лицо. его щеки теплые, как и живот, к которому марк его прижимает. на открытой местности вроде крыши утренний ветер гуляет свободно, не оставляя в покое черные волосы марка. донхек заправляет прядку ему за ушко.
— кофе? — спрашивает марк и кивает за спину донхеку.
— ты сколько уже не спишь?! и какие кофейни работают так рано? — донхек видит на небольшом балкончике два стакана кофе и его любимые сэндвичи, которые марк приносил ему еще за долго до того, как они начали встречаться. он с удовольствием делает глоток его любимого латте и прикрывает глаза. марк закидывает ему на плечи соскользнувшую кофту и берет второй стакан.
— полчаса назад вышел, — отвечает просто марк, кусая сэндвич и присаживаясь на самый край крыши. у донхека всегда перехватывает дыхание от этого, потому что сам он страшно боится подходить так близко к обрыву.
— я уже позавтракал, — когда марк протягивает ему еду, он качает головой.
— возьми с собой.
— не говори с набитым ртом. будет очень глупо, если человек-паук умрет, подавившись сэндвичем, да?
марк тут же смеётся, донхек снова шикает на него, но он, конечно, все равно продолжает. младший улыбается тоже, все еще не веря, что он действительно, действительно встречается с этим человеком. с человеком-пауком. с марком ли. что улыбающееся лицо марка приделано к телу, на которое надет настоящий костюм местного героя, и что он любит донхека в ответ.
— ауч! за что?!
— просто хотел убедиться, что не сплю.
— можно было нежно ущипнуть, а не шлепать по голове.
— не прибедняйся, ты почти не почувствовал.
— ты ударил мою душу!
— да-да, мой милый маленький паучок.
***
— боже, что за срочность? донхеку и марку пришлось срочно прервать свое свидание (или это была борьба врукопашную?), потому что джемин вдруг стал проявлять невероятную гибкость своих пальчиков и писать и звонить хеку сто раз в секунду, аргументируя это тем, что Большой Ким сказала прибыть в кабинет клуба. Большой Ким — их куратор, которая достаточно остра на язык и не скупится на крепкое словечко, ей перечить — себе дороже. к счастью, крыша всегда открыта, а людей на ней так рано попросту нет, поэтому, чмокнув марка через маску, донхек быстренько сбежал вниз, пробиваясь через зевающих студентов. — сколько можно там обжиматься? — недовольно протянул джемин, растекшись по столику в столовой. донхек не поверил своим ушам. — это ты мне говоришь?! — он возмущенно отодвинул стул и возмущенно сел. — ты, который в первые два месяца отношений с джено забыл о своем лучшем друге?! джемин скривился так, будто услышал что-то очень неприятное. — что, правда глаза колет? — съязвил донхек. — не ной. Большой Ким правда просила тебя позвать. — зачем? — а я откуда знаю? она просто схватила меня за руку и почти оторвала. вот, ты видишь, как она телепается? — жалостливо пронудил джемин, показательно протягивая руку, которая со всех сторон выглядела абсолютно нормальной. донхек вздохнул. — смотри, сейчас кишки на пол вывалятся, — передразнил он. — где джено, кстати говоря? — у себя, — это означало, что джено на тренировке или просто в своем клубе. — какой ужас. я планировал спать на тебе сегодня, а придётся слушать твое нытье? — как будто у тебя не бывает плохого настроения. — да, да. пойдем уже. надеюсь мне скажут, что меня выгоняют из клуба. иначе я не готов и дальше приходить так рано.***
в клубной комнате, как ни странно, были собраны все. это сразу же насторожило донхека, но еще больше он неприятно удивился тому, как на него устремились абсолютно все пары глаз. даже их куратора, Большого Кима — грузной женщины лет пятидесяти с короткой стрижкой и очках-кошках. как только она увидела его, ее выражение стало таким, что оно сразу же не понравилось парню. — донхек, — начала она тоном, не предвещающим ничего хорошего. — да? — неуверенно ответил он. — сначала присядь, — сказала она серьезно. — да я постою… — путем голосования твоя кандидатура была выбрана для мужского клубного марафона через неделю. решение отклонению не подлежит. и женщина продолжила спокойно перебирать бумаги, активно делая вид занятости. донхек застыл посреди аудитории в полной тишине. — а какие еще были варианты, стесняюсь спросить? — говорит он, осматривая всех собравшихся. джемин только пожимает плечами и машет головой. — только ты, в принципе, — бесстрастно отвечает куратор. донхек почти матерится, но решает, что оставит это джемину. он рассержено идет к свободному столу и шумно ставит на него сумку, всем видом показывая, что он недоволен. — из всех, кто мог бы это сделать, ты единственный можешь принести победу, — продолжает куратор, — понимаешь? — почему вы так говорите, будто это олимпийские игры? — возмущенно тянет донхек, фыркая и хныкая. — приз хороший. клуб-победитель может заказать любой инвентарь… даже раздвижные манекены, — продолжила она заговорщическим тоном, — понимаешь? — даже манекены?.. — повторил он, призадумавшись. вместо тех самых тяжеленных манекенов, которые он как-то тащил на студвесну через пять тысяч лестничных пролетов, на одном из которых его поймал марк… да, эти манекены нужно заменить. они отдавили ноги всем ребятам из клуба, да и чисто эстетически они были уже уродливы, а весили вообще по ощущениям больше даже Большого Кима. таким образом, взвесив за и против, еще раз поймав полные надежд взгляды своих товарищей, он, в итоге, согласился (не то чтобы у него был выбор).***
— да вы издеваетесь! — да ниче подобного! — это нечестно! это как устроить соревнования на то, какой клуб сошьет лучший костюм! ты вообще предатель, джено! — на меня повесили новую партию мячей, так что ничего личного. донхек надулся, как фугу, сложив руки на груди и сильно откинувшись на спинку. он был страшно возмущен тем, что спортивные клубы тоже будут участвовать в спортивном соревновании. попахивает каким-то обманом, не так ли? — да ладно, хек, — попытался упокоить друга джемин, — ну, побудем без манекенов… — невероятно, это вот так ты веришь в меня? ну спасибо, на джемин, сразу захотелось выиграть! — ну наконец-то! — вдруг закричал джено, глядя в сторону. поток студентов уже поутих, потому что обед подходил к концу и многие убегали на пару. из-за этого двигающегося в сторону их столика марка было прекрасно видно. хек подвинулся, чтобы его бойфренду было где упасть. — чего кричите? — миролюбиво спросил парень, по пути чмокая донхека в щеку. удивительно, как быстро этот юноша влился в их компанию. джемин еще долго восклицал что-то вроде «никогда не думал, что заучка марк ли может быть таким сопливым романтиком». тогда хек посоветовал ему посмотреть на себя со стороны, когда ли джено появляется на радарах. донхек расстроенно прижался к руке марка. — марк, ваш клуб же тоже участвует в этом соревновании? спортивном, — джемин с надеждой взглянул на ли. ему не хотелось бы, чтобы донхек обижался на него или на джено. — неа, — выдает марк, и у джемина падает его улыбка. — у нас, вроде как, все есть. гранты и все такое. — ах, ну да, — прищурился джемин, — любимцы ректора. марк усмехнулся с набитым ртом и пожал плечами, на одном из которых все еще был приклеен до ужаса грустный и обиженный донхек.***
пока донхек сидит на диванчике на крыше его дома, марк появляется за его спиной неожиданно и тихо, как и всегда. но сейчас мальчик даже не испугался, а только вяло посмотрел на запрыгнувшего на диван паучка. — как мне прокачать тело, которое сможет выиграть в спорте ли джено? — серьезно выдает он. марк вскидывает брови, перемещая, как обычно, его ноги на свои и согревая их. — боюсь, что никак, хекки, — осторожно отвечает марк. донхек кусает губы, поэтому марк тянется рукой к его лицу, чтобы сжать щеки и сделать мальчика похожего на смайлик «•)3(•». — не грызи губы. — на самом деле, — донхек ползет марку на коленки и удобно усаживается в них, положив голову ему на ключицу, — жаль, что ты не участвуешь. тогда бы джено точно не выиграл. — я бы и не участвовал, — марк зарывается теплыми пальцами ему в волосы, — у нас все еще есть джисон. он довольно спортивный, как оказалось. ну и против тебя я бы тоже бежать не смог. донхек вздыхает и крепче жмется к горячему телу, сильнее обнимая его за талию. — ты замерз? — бормочет марк ему в волосы. — немного, — и ноги донхека тут же укрываются пледом. они сидят так еще какое-то время, пока донхек тихо жалуется марку в грудь, а тот жалеет его и целует в висок. — так! — вдруг подскакивает донхек, почти ударяя марка в челюсть. — мне нужно начать бегать по утрам. нужно привести тело в тонус, чтобы хотя бы побороться и позорно не вылететь первым. ты будешь со мной? он упирается ладошками в грудь марка, пока тот смотрит на него своими большими кошачьими глазами. — это не так просто, — усмехается марк, держа хека за талию, — просыпаться еще раньше, чем ты просыпаешься сейчас, кажется, нереально. ты будешь очень злым и сонным. — мм, может по вечерам? неплохо бы вообще в зал походить недельку… — можно, — соглашается марк. — завтра нужно спросить про одноразовые абонементы, если такие есть. но, хек, — он вдруг стал серьезным, — ты не обязан выигрывать, ты знаешь? ты должен быть осторожен и в первую очередь вести себя очень аккуратно. — да, да, марки-марки, самый заботливый бойфренд на свете, — донхек дует губы растягивая щеки марка и легко щипая, — но и ты не забывай, чем занимаешься каждый день. если ты переживаешь, то представь, как переживаю я, — он прислонился лбом к теплому лбу парня и прикрыл глаза. марк крепче сжал его талию. — я помню, я буду. — и бегать со мной будешь? — да. — и в зал ходить будешь? — да. только все по вечерам. — и я выиграю джено? — выиграешь. — если я проиграю, ты будешь виноват. — ладно.***
донхек объявил джемину и «его предателю» (читать как джено ли) неделю воздержания. в плане, воздержания от общения, потому что, ну, они объединились против него. джемин мог бы и отговорить своего парня от участия, как минимум ради донхека, и вообще, джемин в одном клубе с донхеком, а не с джено! и ради этого человека донхек будет надрываться на соревнованиях?! да уж, ему стоит еще раз внимательно подумать, как выбирать друзей. ну, конечно же, неделя воздержания закончилась в первый день, потому что джемин невероятно липучий, как растопленная карамель, и он приклеился к донхеку при первой же встрече. а еще покупал ему поесть в столовой. все же, подумал хек, друзей он умеет выбирать неплохих. после пар, которые закончились к двум, у донхека было время до шести вечера, и он провел его удивительно продуктивно: успел сделать домашку, приготовить поесть и немного убраться в шкафу, разобрав свои футболки и футболки марка (то есть тоже свои, потому что «что упало в квартире донхека, то там же и пропало», и марк был осведомлен). поэтому к шести часам он, поддерживаемый энергией прогрессивного продуктивного человека, был готов пробежать сто тысяч километров без остановок. они встретились с марком у дома хека, и второй еще раз миллионный раз восхитился тем, как же по-домашнему и мягко выглядит его парень не в костюме человека-паука: пышные черные волосы, обычно примятые маской; светлая кожа, тонкие губы, чуть оттопыренные очаровательные ушки… марку ли определенно точно идет быть уверенным бойфрендом ли донхека. — ты готов? — спросил марк после того, как поцеловал донхека прямо посреди улицы. — так непривычно видеть тебя в спортивной одежде, зубрилка, — хихикнул хек, и марк резко защекотал его под ребрами, вызывая всплеск смеха. когда пришли к полю, какие-то настороженные настроения потихоньку стали проникать в голову донхека. беговая дорожка выглядела огромной и, если честно, мало преодолимой. донхек уже давненько не занимался спортом, и ему вдруг стало казаться, что он не осилит даже половину дистанции. зато марк шагал бодро, слегка пружинистым шагом, крепко сжимая руку донхека, волочившегося позади. следующий час донхек запомнит надолго. начало было достаточно мирным: они сделали небольшую разминку, марк убедился, что донхек размялся хорошо, и тогда они побежали. первые минут пятнадцать от старта были простыми: тело донхека небольшое и легкое, и он бежал ровно, не сбивая дыхание. но вот дальше стало вдруг слишком тяжело: солнце потихоньку заходило, светило в лицо, становилось жарче. еще и марк каждый пять секунд контролировал, чтобы донхек не свалился вдруг или не споткнулся о собственную ногу. донхек хотел показать, что он, вообще-то, многое может, потому что это действительно было так. раньше он спокойно мог пережить часовой медленный кросс, но сейчас, с непривычки, это оказалось намного сложнее. зато марк бежал так, как будто и не бежал вовсе, а медленно прогуливался. он вертел головой, рассматривая деревья и даже успевая что-то говорить донхеку своим восторженным голосом, при этом держа свое дыхание в полном порядке. донхек не понимал, когда он вообще дышал за этими его разговорами, которые и вовсе превратились в монолог. — все! — когда очередной круг был с горем пополам преодолен, ноги донхека отказались держать своего хозяина и стремительно согнулись в коленках. — не садись, детка, — мягко говорит марк, успевая поймать донхека за плечо и потянуть на себя, чтобы перехватить его за талию и оставить на ногах каким-нибудь чудом. и силой своего тела и рук. — я не могу дышать, а стоять тем более, — прохрипел донхек ему на ухо, — у меня язык засох и уже отламывается, дай я его выплюну. — не может такого быть, — смеётся марк, и донхек улыбается от этого тоже. — домой? — я такой слабак, — вздыхает младший, все еще держась на двух ногах чисто за счет марка, уложив подбородок ему на плечо. — это не так. начинать всегда тяжело. ты мог бы вообще забить, но решил отнестись к этому серьезно. ты умничка. — ма-а-арк, — в голосе донхека смущение, и он бы точно поцеловал марка, если бы был в состоянии. но он обязательно вернет этот долг позже.***
донхек больше хныкал, чем действительно страдал от боли, пока они с марком, отдышавшись, шли к нему домой. это был своеобразный способ оставить марка ночевать у себя. — я первый в душ, — тут же говорит донхек, уже обретший жизненные силы. — ужасно, ненавижу быть липким. — может, вместе? — какой ужас, марк ли, — фыркнул донхек, пока доставал полотенце. но румянец все таки успел ударить его по щекам, и это было уже не от бега. марк где-то на фоне только добродушно хмыкнул. — пожалуйста, будь осторожен. не разбей себе голову. и прими горячий душ! — да не нуди, — и донхек быстренько скрылся за дверью в ванную.***
когда донхек вышел из ванной, в которой провел добрый час, то он понял фразу «родиться второй раз». его горячее тело стало мягким, дышать стало легко, а горячая вода расслабила мышцы. захотелось спать, поэтому парень подумал, что сегодня отрубится точно раньше, чем обычно. донхек заходит в комнату, по пути вытирая волосы полотенцем и заглядывая в телефон, потому что он слышал, как кто-то (на джемин) трезвонил ему без остановки. только он садится на диван, как замечает движение у окна и резко вскакивает, переводя туда взгляд. человек-паук в своем полном боевом раскрасе тихонько карабкается внутрь. — ты что делаешь, — спрашивает донхек тут же, от неожиданности подскочив на уже начинающие ныть ноги. он не может сложить в своей прекрасной уставшей голове два и два, чтобы сообразить, что происходит. — просто решил быстро поглядеть, все ли нормально в городе, — как ни в чем не бывало отвечает марк, запрыгнув внутрь, зашторив окно и снимая маску, тряхнув при этом своей черной шевелюрой. — господи, когда-нибудь я привыкну, — хек падает обратно на кровать, продолжая тереть волосы полотенцем. — завидую твоей энергичности. иди уже в душ. — я же почти не потею, — марк по пути стягивает костюм с торса, демонстрируя свое невероятное тело с множеством шрамов. донхек довольно улыбается, расплывшись на диване, как лужица, наслаждаясь видом. здесь же и шрам от того самого осколка, который он однажды вытаскивал из тела потерявшего сознание и на тот момент еще скрывающего от него свою личность человека-паука. воспоминание не самое приятное, но, по сути, именно благодаря этому ранению донхеку удалось узнать в человеке-пауке марка ли. или же наоборот. — не хвастайся. все равно иди, — донхек зевает, лениво хватая телефон и ложась удобнее. — только недолго. — кто бы говорил, — марк взъерошивает его влажные волосы, пока идет в коридор, получая в ответ крайне недовольное мычание. когда он выходит (а прошло примерно минут десять), он ожидаемо застает донхека с еле открытыми глазами. телефон почти падает из его рук, но он упрямо пытается листать ленту большим пальцем. его длинные, стройные, гладкие (донхек не любит волосы на своих ногах, потому что на примерках они выглядят не так эстетично) бронзовые ноги, как будто обмазанные автозагаром, выглядят очень вкусно, и марку хочется скорее к ним прикоснуться. поэтому он поднимает их, ныряет на диван и укладывает на свои. — нужно было сделать растяжку после бега, — говорит он, мягко сжимая его бедра в подобии массажа, — с непривычки все будет болеть завтра. — после бега я мог только упасть и лежать всю оставшуюся жизнь, — мямлит донхек, бросая телефон себе на грудь и расслабляясь от приятных ощущений. — будешь так делать и я усну, — говорит он предупреждающе. — сначала поедим, — марк улыбается и наклоняется к донхеку, чтобы поцеловать туда, куда достанет, и сейчас, в этой их позе, это живот. — мне понести тебя? — да, пожалуйста, — мальчик тянет обе руки, когда марк встает, — только джено не говори, окей? марк кивает с доброй улыбкой и легко поднимает донхека на руки, осторожно кружа и, кажется, совсем не чувствуя напряжения в спине. это огромное преимущество — иметь парня с таким сильным телом.***
на следующий день ноги донхека ожидаемо болят, и он идет с марком в зал уже не с таким рвением. но в программе их соревнований будут такие противные штуки как, например, прыжки в длину и в высоту, а донхек хотел бы остаться со своими коленными чашечками подольше. да и в целом, занятия спортом, когда они адекватные и не до потери пульса, могут достаточно хорошо отвлечь от всего мирского и привить интерес к самолюбованию в зеркале, запечатлевая стопроцентный видимый прогресс после двух подходов. (честное слово, мышцы донхека, по словам самого донхека, росли на глазах. марк неуверенно пожал плечами на это заявление, перекатывая свои бицепсы и заставляя донхека очаровательно дуться на него.) зато ходить на пары можно было с новым самоощущением, что ты занимаешься спортом. и еще ныть джемину об этом тоже можно было, а перед джено многозначительно молчать и загадочно отводить взгляд. донхеку нужны эти манекены. но еще больше ему нужно просто победить. в предпоследний день перед соревнованиями донхек от одного тренажера спокойно следовал к беговой дорожке. как ни странно, но именно кардио, с которого он начал не совсем удачно, больше всего полюбилось ему. это были как медленные пробежки, так и быстрый скоростной бег. марка сегодня с ним не было, — супергеройские дела всегда застают врасплох — поэтому донхек, желающий закончить тренировку легким бегом, спокойно говорил с марком по телефону о том, что подождет его еще максимум пятнадцать минут. парень обещал забрать его даже раньше. в один момент он проходил мимо парня со штангой, на которую были нанизаны блины. последними были внушительного размера диски по пять килограмм. но как раз со стороны проходящего донхека невнимательный парень со штангой забыл закрепить эти невероятные тяжелые блинчики, поэтому, когда он вставал, штанга наклонилась, и пятикилограммовый диск упал на лодыжку не ожидавшего такой подставы от жизни донхека, аккурат на выступающую косточку. крик был слышен не только в трубку до ужаса испугавшемуся марку, но и, наверное, на весь двухэтажный спортзал. нога опухла практически в одно мгновение, и донхек, глотая слезы и громко всхлипывая, плохо помнил, как перед ним извинялся виновник инцидента, как вокруг него собрались все, кто был в зале, как долго он сидел на полу и как в его глазах мерцали звезды от боли. он больно закусывал губу, прокусил ее, но даже не почувствовал этого. его пытались поднять и перенести, когда он постарался встать сам, но боль прострелила ногу, и он снова упал на коленки. но вот среди всех ахающих голосов он вдруг услышал самый родной. — донхек! что произошло?! хек! марк, одетый уже в свою обычную одежду, потому что он как раз был на подходе, держит его за плечи и заглядывает в лицо. в ответ донхек только смотрит на него и не может произнести ни слова. марк, подключая всю свою возможную аккуратность, крайне осторожно поднимает донхека на руки, пока он цепляется за его шею и прячет в плече рыдания, уже позволяя себе плакать куда громче. марк твердым и быстрым шагом следует за хозяином зала, который отводит его в небольшую комнатку, где уже ожидает, кажется, медбрат. под его четкие указания марк усаживает хека на диванчик, а сам отходит, уступая место медбрату, который тут же начинает осматривать ногу. дальше донхеку было только невыносимо больно и страшно, но он попросил марка держать его за руку и сжимать ее, когда терпеть уж особенно невозможно. домой донхек приехал под обезболивающим и с диагнозом «трещина наружной лодыжки». марк бережно достал его из такси почти ватного, с опухшим от слез лицом и красными глазами, но все еще крепко обнимающего его за шею. водитель предложил помочь донести сумки, но марк быстро отказался, взяв и рюкзак хека, и свой, вызвав у мужчины удивленный взгляд (молодые люди нынче имеют хорошо развитую мускулатуру). за ногой наказали ухаживать, но в основном это, конечно, полное спокойствие для нее, поменьше двигать ею и поменьше волноваться (это было сказано побелевшему и позеленевшему от страха марку заодно). марк нежно кладет донхека на кровать. когда мальчик морщится, он нервно сглатывает и заглядывает ему в глаза: проверяет общую реакцию. ногу он очень осторожно кладет ровно вместе с донхеком, и дергается, когда тот тихонько шипит. — мне нечего сказать, — выдыхает, наконец, донхек, когда марк присаживается рядом и гладит его по щеке. — как это произошло? — осторожно спрашивает он. донхек расстроенно рассказывает, что помнит, но выходит не очень складно: успокоительные и обезболивающие замедляют его обычно бурный мыслительный процесс, он долго подбирает слова и вяло моргает. у марка самое сострадательное лицо, пока он продолжает поглаживать разгоряченное лицо донхека и внимательно его слушать. пару раз оглядывается на распухшую ногу, машинально невесомым прикосновением проводит рукой по голому бедру, желая то ли успокоить, то ли согреть. потом наклоняется к его лицу, целуя в лоб. донхек прикрывает глаза. — если бы я только чуть пораньше пришел, — тихо говорит он. донхек фыркает на всю возможность своего характера в данной ситуации и слабо качает головой. — это бы произошло все равно. я просто был невнимателен и не смотрел по сторонам. нужно было идти подальше. его обычно сильный, упругий медовый голос звучит сейчас совсем слабо и тихо. марк еще какое-то время продолжает следовать короткими нежными, как лепесток цветка, поцелуями по его лицу, пока донхек держит его за руку. затем он касается его лба своим, и они дышат вот так, вместе. затем, когда дыхание донхека становится глубже и тише, марк отстраняется от него. таблетки взяли свое, и мальчик уснул на вид спокойным, крепким сном, оставив свою расслабленную руку в руке марка. марк, поднеся ее к губам, мягко перецеловал все костяшки на тонких пальчиках, укрыл донхека легким покрывалом, распаковал и закинул в стирку некоторые его вещи, а затем отправился спать на диван, чтобы не дай бог не задеть больную ногу ночью. донхек просыпался посреди ночи и тихо хныкал от боли, когда обезболивающее переставало действовать. он звал марка, испугавшись, что тот ушел. тогда марк тут же приходил к нему, успокаивал, осторожно менял компресс, давал снотворное с обезболивающим и ждал, пока парень, жалуясь, уснет, и только потом уходил спать тоже, поцеловав перед этим в губы.***
донхек разлепил глаза, когда в комнате было уже светло, и первое, что — точнее, кого — он увидел, был на джемин, склонившийся над ним, как монах над усопшим. — донхек! — воскликнул тот, как будто хек мог забыть свое имя. мальчик недовольно поморщился от громкого голоса: голова после таблеток была будто в скафандре. — пожалуйста, не ори, — промямлил он, — где марк? — как это вообще могло произойти? — неверующим голосом продолжал джемин, не зная, как подступить к другу, чтобы не сделать больно. — господи, сегодня, когда я позвонил, чтобы спросить, почему твоей супер классной задницы нет на парах, трубку взял марк и испугал меня. сказал, что у тебя перелом какой-то там кости… — я сказал не перелом, а трещина, — в комнату зашел марк, и жизнь донхека тут же стала не такой пасмурной. но он все еще был смущен от того, какую истерику он устроил ранее, даже если это и было от боли. не быть ему мужчиной, проливающим в любой ситуации только одну мужскую скупую. — нужно поесть, хек. как ты себя чувствуешь? — так себе, — не самым воодушевленным голосом ответил донхек и отвернулся. — джемин принес тебе твое кимчи-чиге. хочешь завтрак в кровать? — нет, пожалуйста, я не хочу есть в кровати… мне, видимо, проводить тут еще несколько невероятно ярких недель, так что я пойду за стол. и он начал суетиться по кровати, пытаясь сдвинуться. не успел он даже ойкнуть, как снова оказался на руках марка, которому уже уступил место джемин. — о, нет, — заныл донхек, — ты не будешь постоянно таскать меня на руках, марк ли. тем не менее, он покрепче ухватился за его шею. марк хмыкнул. — кто мне запретит? — ничего себе, а мое слово уже ни во что не ставится? джемин молча брел за ними на кухню и терпел рвотные позывы от этого бессовестного флирта.***
донхек вздыхает, пока марк тихонько мажет его ногу мазью. — что? больно? холодный крем? — тут же реагирует парень. — нет, — дуется хек. — я такой неудачник, марк. не могу поверить, что я реально получил травму за два дня до соревнования, к которому я впервые в жизни решил серьезно подготовиться. это все в итоге вышло очень тупо. — ну, — пожимает плечами марк, — может, это знак вселенной, что участвовать вовсе не надо было. — а вселенная могла бы дать знак менее… болючий, — он шипит, потому что марку пришлось подвинуть ногу, чтобы наложить компресс. марк с сочувствующей улыбкой бросает быстрый взгляд в его глаза и тут же возвращается обратно к компрессу. донхек долго смотрит на его сосредоточенную макушку и руки, старающиеся работать с его ногой как можно нежнее. марк не ходил на учебу сегодня и вряд ли пойдёт завтра, он не отлучался даже по своим паучьим делам, чтобы остаться с донхеком и ухаживать за ним, терпеть его хныканье и жалобы, порой наигранные, потому что донхеку самому себя жалко тоже, а джемин жалеть не очень умеет. и донхек не знает, что делал бы без марка один, почти не имея возможности нормально передвигаться по собственной квартире. — ты хорошо терпишь, — марк поднимается и собирается унести мази на столик, но донхек тянет за руку наклониться к себе и целует, перемещая руки на его щеки. он целует долго и с чувством, и это его способ сказать спасибо и не заикнуться от смущения на третьей букве. марк охотно отвечает ему, но старается не переусердствовать, чтобы хеку вдруг не захотелось подвинуться и побеспокоить ушибленную ногу. — что ты? — когда они заканчивают поцелуй мокрым чмоком, марк почему-то шепчет. донхек трется лбом о его лоб, пытаясь унять смущенную дрожь в пальцах и стереть румянец на щеках. — у меня могут и ноги от такого подкоситься, ты знаешь? — не ври, — весело отвечает донхек, огоньки блистают в его глазах, и марк искренне скучал по этому, — никто не контролирует свое тело лучше, чем человек-паук — когда ты выкидываешь такое, даже человек-паук не выдержит, — марк улыбается своей доброй улыбкой, какой он улыбался донхеку под маской человека-паука первое время.***
они уже почти улеглись спать, когда донхек вдруг завел разговор. — марк, ты мог бы завтра без препятствий доставить меня на соревнования? марк даже остановился на полпути заползания под одеяло на диване. — стоп, — тут же продолжил донхек, — просто посадишь меня на трибуны и отдашь джемину, а потом он отправит меня на такси домой. — зачем тебе вообще ехать туда? — полным непонимания голосом спросил марк. донхек расстроенно вздохнул. — раз манекенов нам не получить, хотя бы за мячи поболею. за джено, короче. теперь он должен выиграть, несмотря ни на что, иначе пожизненно будет слушать подколы от меня. марк нахмурился и задумался. он был похож на очаровательного недовольного котенка с этими его кошачьими глазами и милой носогубной складкой. донхек улыбнулся этой мысли, пока готовился выдать новую партию упрашиваний. и в итоге, конечно же, добился своего. лежать почти на одном месте целый день уже болела спина, а марк отказывался носиться с ним по крышам в первые дни, ожидая, чтобы сначала хотя бы припухлость спала. но марк пообещал забрать его после соревнований тоже, может быть, украсть с трибун и прогуляться по верхушкам зданий. донхек никогда не умел долго сидеть дома, а марк не мог отказывать донхеку и его жалостливым глазам.***
соревнования начинались в чертов полдень, когда солнце выползло до того жгучее, что напекало голову. к счастью, марк позаботился о том, чтобы место донхека было в теньке. тем не менее, сам парень вел себя как-то странно с самого утра. встал намного раньше, как удалось выяснить донхеку, сбегал к себе домой за какими-то вещами, отказался сидеть с ним, ссылаясь на работу с джисоном над новым роботом… словом, дерганный какой-то был. донхек от этого тоже чувствовал себя как-то не так. джемин, не выдержав это выражение брошенной собаки, громко вздохнул. — ну, что? — может быть, марк устал от меня? — грустно спросил донхек. джемин долго смотрел ему в глаза, а потом щелкнул языком и замахнулся на него рукой. донхек даже не дернулся, безразлично посмотрев на друга. — как втащил бы. — тебе только волю дай. — да, тебе явно вредно лежать и ничего не делать. ты начинаешь надумывать всякую херню. донхек, перестань. марк носится с тобой, как курица с яйцом, оберегает каждый твой шаг, а ты вдруг говоришь, что он устал от тебя. что он еще должен сделать, чтобы ты точно не сомневался? — я не сомневаюсь, — надул губы донхек. джемин ткнул между них трубочку от стакана с лимонадом. — пей и не выделывайся. — ладно, а что джено? как настрой? — да нормально, — уклончиво ответил джемин, — уверен в себе, вроде бы. — ты хорошо поддержал его ночью? — хитро спросил донхек. глаза джемину закатились к затылку. с поля послышался свист организаторов. началась приветственная речь ректора, всех его подопечных и так далее. нудная часть, во время которой у донхека закончился лимонад. затем начали поименно называть представителей каждого клуба и объединения, и, серьезно, хек и не знал, насколько же их много в его университете. внезапно он слышит название своего клуба, а затем это имя. марк ли. он вытаращивает глаза и почти подрывается встать, но джемин, бывший готовый к подобному, сразу же хватает его за плечи и удерживает на месте. без боли не обошлось: хек задел ногой впереди стоящее кресло, но сейчас это было не так важно как то, что марк, его марк вдруг был представлен как член его клуба и, по видимому, будет участвовать вместо него. — ты знал?! — донхек смотрит на джемина огромными глазищами, не зная, что ему вообще делать, куда бежать и как реагировать. — ну да, — отвечает друг и отводит взгляд. — сюрприз?.. донхек опирается на передние кресла, чтобы привстать, но в этот раз без резких движений, поэтому джемин вежливо (насколько это вообще возможно, если мы говорим о на джемине) помогает ему, поддерживая его за плечи и локоть. он ищет глазами марка, чтобы увидеть, что тот уже смотрит на него, закрывая глаза ладошкой от солнца, и улыбается. и знает ведь, что донхек ничего сделать сейчас не может, а потому и стоит довольный, как кот. донхек тупо смотрит на него, пока ветерок перебирает его каштановые пряди, и марк машет ему, улыбаясь во все тридцать два. потом джено подзывает его, и парень уходит ко всем остальным участникам. а донхек все еще не может поверить.***
он не может поверить, что марк не оставляет и шанса всем остальным. этот ботаник даже не пытается делать вид, что вдруг случайно за одну ночь стал спринтером, марафонцем, прыгуном, метателем ядра. он просто крушит абсолютно всех, с кем выходит в противоборство. он мог бы стать чьим-то счастливым шансом сегодня, если бы на его победу поставили миллионы. донхек наблюдал за каждой спортивной дисциплиной с открытым ртом. все болельщики визжали, когда наступала очередь марка прыгать или метать, а его имя было слышно в общем стройном гуле, когда проводились общие забеги. все мишени для стрельбы были забитыми стрелами в кружочке с цифрой 10, а самую высокую жердь марка для прыжков в высоту не мог перепрыгнуть никто. победитель был очевиден почти с самого начала, поэтому в основном за ним все и следили. — но марк действительно вступил в наш клуб? — спрашивает донхек джемина, пока марка нет на поле. — что он дальше будет делать? и как это удалось провернуть? — я не знаю, отстань, — отмахнулся джемин, но убрал с лица хека непослушную прядку. — из-за твоего марка джено теперь не победит. «мой марк», вдруг подумал донхек и довольно улыбнулся. он еще раз встал с места на одной ноге, держась за джемина и за кресла, чтобы взглянуть на своего марка. и его марк выглядел таким сосредоточенным, пока слушал указания организатора. он не был даже немного уставшим, в отличие от остальных парней, дышал спокойно, только щурился от солнца и даже не пил воду. достаточно подозрительное поведение для звезды самых скучных научных конференций мира и самого настоящего ботаника, но, кажется, парень не особо заботился об этом в данный момент. он выглядел уверенным, смеялся от каких-то возмущений джено и привлекал к себе больше людей. казалось, только он нацепит свои круглые очки и наденет рубашку, этот свободный, спортивный, общительный марк ли исчезнет с лица земли. церемония награждения была проспойлерена самим победителем, поэтому трибуны не были особенно удивлены. они просто восторженно хлопали марку, когда ему давали медаль и большой чек. — сердечно поздравляю с заслуженной победой! — ректор с микрофон появился как черт из табакерки. — мы все помним условие о финансировании любого запроса клуба-победителя. итак, марк, что же так отчаянно желал ваш клуб, раз вы столь старательно вырывали победу в каждом этапе? марк, не готовившийся давать речь, тут же стушевался, и донхек прыснул от смеха при виде этой его стороны, когда он становился неловким и смущенным. — эм… манекены?.. — произнес он неуверенно в микрофон и посмотрел на ректора с лицом «пожалуйста, больше без вопросов, я вас умоляю». но ректор читать по глазам не умел. — что за манекены? первый раз слышу. марк неловко улыбнулся, потеребил в руках бумажку с чеком и вдруг поймал взгляд донхека, который откровенно хихикал над ним с верхних трибун. и тогда он вдруг кивнул в сторону мальчика, отчего улыбка тут же сползла с его лица. он нервно сглотнул, заподозрив неладное. — вы можете спросить у одной из ключевых фигур клуба, — говорит марк, вдруг улыбаясь, и указывает рукой прямо на донхека. трибуны затихают, все люди вертят головами и пытаются увидеть «ключевую фигуру». ректор тоже смотрит в сторону трибун в попытке понять, на кого же указывает победитель. лицо донхека заливается румянцем и тут же бледнеет. он молча оглядывается по сторонам, проглотив язык, но дело в свои руки берет джемин, пугая хека до крупной дрожи и еще более огромных глаз. — ключевая фирура сказала, — кричит он, набрав воздуха в легкие и приставив одну руку ко рту, а второй указывая на донхека и жмурясь от усердия, — что дизайнерам нужны чертовы легкие раздвижные манекены! — затем он обращается к окоченевшему мальчику, — давай! донхек смотрит на улыбающегося и кивающего марка, сам улыбается тоже и, покрепче схватившись за передние кресла, кричит: — в качестве награды за победу дизайнеры заказывают раздвижные портновские манекены в количестве десяти штук! марк кивает еще усерднее, люди на трибунах аплодируют, поддавшись атмосфере, а донхек счастливо улыбается, смотря только на марка, показывающего ему большой палец вверх. — уважаемые дизайнеры, — слышится вдруг снова строгий голос ректора, — манекены обязательно должны быть «чертовыми»? — просим прощения! — тут же отзывается джемин. все трибуны заливаются гулом и хохотом, ректор осуждающе качает головой, а донхек все еще смотрит на марка, пока улыбка этого удивительного человека греет все его существо. это была самая приятная на свете победа, пусть ее ценой и стала такая неприятная травма. пока марк идет рядом с ним, донхек знает, что не упадет.