The Lost Ones | Потерянные

Думаю, мы с тобой еще повеселимся, правда? Мэддисон резко открыла глаза, садясь на кровати. Глубоко выдохнув, она растерла лицо руками, прогоняя морок сна, где главная роль была отведена Тому Реддлу. Мерлин, ну почему так получилось, что именно ей суждено было встать на пути этого змея? И что больше всего поражало О’Нил, так это его потрясающе выстроенный невинный фасад, который он демонстрировал профессорам и студентам, пудря им всем мозги, да так, что кроме его сторонников (друзьями их язык не поворачивался назвать), никто не мог увидеть правды. А то, как Реддл уверенно использовал Темные искусства во время их «милого» разговора в Выручай-комнате пару дней назад, вообще наводило ее на мысль, что у Гриндевальда есть достойный преемник, только на территории Британии. Кошмар наяву, не иначе. И этому кошмару Мэддисон случайно перешла дорогу. Но она не была бы из рода Гонт, если бы отступила. Если Том Реддл считает, что ее можно запугать или принизить ее очевидные таланты и умения, то он глубоко, черт возьми, ошибается! Мэддисон сжала губы и снова опустилась на подушку. Она сконцентрировалась на визуализации в своих мыслях крохотных капелек древней магии, точно как ее учила бабушка Николетт, тем самым медитируя и погружая себя в сон. И на какое-то время это действительно ей помогло. Однако все равно чертов Том Реддл отравлял ее мысли собой, как болезнь, как гниль, как опухоль. Мэддисон глухо застонала, утыкаясь лицом в подушку, даже не заботясь о том, что могла лишними звуками кого-то разбудить. Да и вряд ли ее усталые, безысходные вздохи будут громче храпа Вальбурги Блэк…

***

Во вторую неделю октября был назначен первый поход в Хогсмид. Мэддисон нравилось быть в этой магической деревушке, это здорово прочищало мозги после тяжелого и утомительного периода учебы и подготовки к экзаменам. А уж когда Том Реддл стал точить на нее зуб, так Хогсмид вообще представлялся просто оазисом среди жаркой пустыни. Тем воскресным утром О’Нил в приподнятом настроении надевала удобную неформальную одежду: она порядком устала от бесконечных школьных юбок, блузок и сарафанов с мантиями, а потому надела широкие черные брюки, старый, но любимый синий свитер и коричневое пальто с форменным серебристо-зеленым шарфом. Подхватив сумку и деньги, Мэддисон буквально выпорхнула из подземелий в холл, где они договорились встретиться с Чарити. Клеруотер была полной противоположностью по внешности О’Нил: высокая, темноволосая, с глубокими зелеными глазами и россыпью веснушек на лице. До лета шестого курса это была не девушка, а лучик солнышка. Однако в когтевранке что-то словно сломалось после гибели Миртл Уоррен, третьекурсницы с ее факультета. Этот несчастный случай ударил почти по всем когтевранцам, и они буквально только-только начали отходить от июньских событий. Мэддисон как обычно, своей легкой поступью подошла к подруге и чуть приобняла ее. — Чара! Наконец-то мы сможем провести с тобой целый день. Я так соскучилась, — улыбнувшись, произнесла О’Нил. На это Клеруотер лишь тихо рассмеялась. — Мэдди, мы с тобой виделись буквально вчера за ужином. — Но этот день совсем другой. Представь: ты, я и куча сладостей из «Сладкого королевства» и пара кружек сливочного пива… Как раз поднять себе настроение перед Хэллоуином, — еще шире улыбнулась слизеринка и потянула подругу к выходу из замка вслед за остальными студентами. Девушки взялись под локти и двинулись по длинной тропинке, ведущей в Хогсмид. — Ну что, Мэддисон, как тебе живется в роли лучшей студентки курса? — ехидно спросила Чарити. Мэддисон на мгновение задумалась, но затем нацепила на лицо беззаботную ухмылку. Не стоит Чаре знать, что ее успехи кое-кому очень не понравились… — О, прекрасно! Но ты же знаешь, Чара, меня совершенно не интересуют все эти почетные звания… Я бы и старостой не становилась, да только выбирать-то и некого на моем факультете, — с легким презрением ответила Мэддисон, вспоминая клубок гадюк, именуемых ее однокурсницами. — Том, наверное, немного расстроился… — задумчиво проговорила Чарити. — Ну ты знаешь, удерживать бессменно звание лучшего студента на протяжении шести лет и в один момент его лишиться… Мэддисон поджала губы. Вот о ком-о ком, но о Реддле она не желала не то что говорить, даже вспоминать. — Ему полезно, — отрезала О’Нил. — Каждому нужно хотя бы изредка спускаться с небес на землю. Чара быстро смекнула, что подруге не особо приятна тема разговора и переменила ее на более нейтральную: обсуждение квиддича, экзаменов и приближающейся хэллоуинской вечеринке Клуба Слизней, куда попала и Чарити, и Мэддисон. Так они и дошли до Хогсмида. Девушки надолго задержались в «Сладком королевстве», пробуя новинки, затем зашли в «Дэрвиш и Бэнгз» прикупить принадлежностей к учебе. И когда уже солнце стало слегка опускаться за горизонт, зашли в теплый паб «Три метлы», как всегда переполненный в дни походов хогвартских студентов. Мэддисон скользнула взглядом по пабу, выискивая свободное место, когда увидела в самом углу нескольких своих однокурсников, друзей Реддла: тут был Антонин Долохов, Родольфус Лестрейндж, Сигнус Блэк и Эван Розье. О’Нил бы не обратила на них внимания, если бы не заметила липкий, неприятный взгляд Розье на Чарити. Легкая морщинка беспокойства залегла у нее меж бровей: она знала, что Розье терпеть не может маглорожденных, коей являлась ее подруга. Однако девушка решила, что вряд ли Эван осмелится хоть что-то сделать или сказать: слишком много свидетелей. А поэтому спокойно села за столик подальше от сквозняка, пока Чарити заказывала им сливочное пиво. Две подруги с наслаждением отогревались в уютном и шумном пабе, обсуждая все события недели, которые только произошли, а затем опять вернулись к вечеринке Слизнорта. — Меня пригласил Лиам Дэвис, — призналась Чара и чуть покраснела. Дэвис был капитаном сборной по квиддичу Когтеврана, в которого по уши была влюблена Клеруотер. Мэддисон широко улыбнулась. — Чара, это же здорово! Чего раньше молчала? Наконец-то он обратил на тебя внимание. — Да… Надеюсь, это не одноразовая акция… Все-таки у него много поклонниц… — неуверенно ответила Чарити, слегка нервно накручивая прядь кудрявых волос. О’Нил ободряюще сжала плечо подруги. — Но ни одна не сравнится с тобой, подруга. Ты умная, смешная и невероятно красивая, хоть иногда и забываешь про это. Вспомни какой ты была уверенной… на шестом курсе, — Мэддисон запнулась, вспоминая про Уоррен. Однако Чара, вроде бы уже не так остро воспринимала эту информацию, и потому кивнула, чуть расправив плечи. — А ты права, Мэдди… Нужно быть уверенной, и тогда Лиам точно увидит во мне все мои достоинства! Ну а ты с кем пойдешь? Две недели осталось, уже пора бы выбрать пару, — перевела тему Чара на нее. Мэддисон сразу посерьезнела. — Мне на таких вечеринках куда больше нравится приходить в горбом одиночестве, ты же знаешь, — легко ответила О’Нил, отпивая пиво. — Танцевать я особо не люблю, да и потом уходить проще, не нужно ни перед кем извиняться и тому подобное. — Да брось, О’Нил! Хоть бы раз пришла с кем-нибудь! — настаивала Чарити, чуть толкнув подругу в плечо. — Может, Реддл, ммм? Вы бы отлично смотрелись в паре, кстати говоря. Мэддисон поперхнулась пивом, что Клеруотер пришлось хлопать ее по спине. О’Нил вытерла рот и ошалело посмотрела на подругу. — Только не говори, что ты сейчас всерьез, Клеруотер… — Ну а что? Я между прочим заметила, как он уже недели две постоянно на тебя смотрит. Мне кажется, ты ему нравишься… Мэддисон не удержалась и залилась смехом, слегка нервным. Да, подруга, подумала О’Нил, ты даже не представляешь, насколько я ему «нравлюсь»… — Спасибо тебе большое, Чарити, за твое наблюдение, но все же осмелюсь сказать, что Реддл совершенно не в моем вкусе. Так что я по старинке, в компании с собой… Чарити лишь вздохнула и пожала плечами, отступая. Хотя и очень хотела, чтобы ее нелюдимая подружка наконец начала с кем-нибудь встречаться… Когда наступало время возвращаться, Мэддисон задумчиво сидела за столом, ожидая Чарити из уборной. На мгновение она снова вспомнила о Реддле. Староста школы вот уже две недели как залег на дно в ее отношении, что давало надежду на то, что он попросту решил отпустить ситуацию. Однако О’Нил не забывала, о ком идет речь, и об их последней встрече. Вот теперь мне невероятно интересно узнать, что в тебе еще… что может меня заинтриговать. Мэддисон против воли чуть вздрогнула и вынырнула из мыслей. Чарити задерживалась и все никак не возвращалась. Мэддисон с легкой тревогой скользнула по постепенно пустеющему пабу и обратила внимание на стол, где сидели слизеринцы. Он был пуст. И вроде ничего подозрительного, если бы О’Нил не вспомнила взгляд Розье, направленный на ее подругу. Повинуясь внутренним инстинктам и возрастающей тревоге, Мэддисон встала из-за стола, и, подхватив сумку, поспешила на выход. На главной улице было довольно многолюдно, и О’Нил на минуту задумалась. Затем она прошла вдоль улицы, сворачивая на темный переулок за пабом, внимательно прислушиваясь. Веселый шум стихал с каждым шагом, пока не затих вовсе, а О’Нил не оказалась на опушке леса. Навострив уши, она бесшумной поступью прошла вглубь. И наконец услышала то, от чего пульс ее подскочил. Женский крик. Мэддисон стремглав помчалась в сторону вскриков, пока они не стали громче. И спрятавшись за деревом, ей предстала мерзкая картина, от которой кровь внутри нее забурлила. Эван Розье прижимал к дереву дрожащую Чарити уже без пальто, пока остальные слизеринцы мерзко хихикали. Клеруотер постаралась еще раз крикнуть, однако получила заклятием от Родольфуса Лестрейнджа. — Заткни пасть, грязнокровка! Если бы ты не приглянулась Эвану, я бы тебя уже запытал до потери сознания… Не рыпайся тут, и может, тебе даже понравится… — выплюнул Родольфус, все еще держа бедную Чару на прицеле, пока Розье грубо трогал ее за бедра и грудь. Остальные захохотали. Мэддисон больше не могла на это смотреть. Она прицелилась из своего укрытия и послала невербальный Петрификус прямо в Лестрейнджа. Тот повалился на землю, парализованный, пока остальные в замешательстве оглядывались по сторонам. — Что за… О’Нил не медлила. Она направила терновую палочку уже на Розье и заклинанием отшвырнула его подальше от Чарити, которая осела на холодную землю от шока. — Ах ты шваль! — взревел Блэк, замечая наконец Мэддисон. — Круцио! О’Нил ловко увернулась от Непростительного, приближаясь к дружкам. — Какие же вы сволочи, мальчики… Хотя вас лучше назвать животными, — презрительно протянула Мэддисон, без особо труда невербально отбивая заклятия, а от Непростительных уворачивалась. Да, Реддлу они и в подметки не годятся! — Слабаки. Ничтожества. О’Нил злобно цедила слова с расстановкой, при этом стараясь сохранять холодную голову. Как же хотелось ответить им тем же Круциатусом! Но нет, нет. Слишком скользкая дорожка. — Сука! Предательница крови! — задыхался уже измотанный Долохов. Мэддисон закатила глаза. — Как банально, Антонин… Инкарцеро! Долохова опутали веревки и он потерял равновесие. Блэка она обездвижила Петрификусом. — Да… Какие же вы щенки, молодые люди. Минус сто баллов за нападение на студентку и использование запрещенных заклятий. И я конечно оповещу обо всем директора и профессора Слизнорта. Позор нашего факультета… — холодно произнесла Мэддисон. — И для вашего же блага вам лучше вернуться в замок до отбоя. О’Нил поспешила к шокированной подруге и осторожно подняла ее, надевая на нее пальто, шепча какие-то успокаивающие слова. Перед тем, как уйти, Мэддисон развернулась к слизеринцам и бросила: — Вашему королю стоило бы лучше обучать своих пешек, раз их в состоянии размотать одна девчонка.

***

О’Нил сразу по прибытию в замок отвела Чарити в больничное крыло и очень попросила мадам Помфри слегка подправить ее память о том, что с ней произошло. Убедившись, что она в надежных руках, она поспешила к декану Слизерина, профессору Слизнорту. Тот уже ложился спать, однако завидев серьезное выражение лица Мэддисон, впустил ее в кабинет. — Я прошу меня извинить за позднее вторжение, но очень прошу принять меры в отношении четырех студентов Слизерина. Эти… люди, — девушка сглотнула, — приставали и издевались над другой студенткой. Затем напали на меня. Слизнорт чуть не упал со стула, сразу же вспотев от беспокойства. — Мерлинова борода!.. Ведь такие хорошие мальчики… Да, конечно, Мэддисон, моя девочка, я обязательно оповещу об этом директора! И назначу им соответствующее наказание… и еще поговорю с Томом, как же он мог допустить такое… Это же его друзья!.. Мэддисон лишь кивнула, бесстрастно слушая причитания Слизнорта. Но в один момент она кое-что осознала. Когда (именно когда, а не если) Том Реддл узнает, кто сдал его дружков, да еще и хорошенько их отметелил, ей точно будет не отвертеться. И тогда Том Реддл вряд ли обойдется простыми разговорами.

***

— Я сказал повторить еще раз, Розье, — прошипел Реддл, глядя на дрожащих от холода и страха слизеринцев, стоявших напротив Тома в его покоях старосты. — Как вы могли допустить поимки, идиоты? Я по-моему говорил, что все ваши действия должны быть без свидетелей и без улик в вашу сторону. Я не ясно выражался? Парни задрожали еще больше. — Лорд… простите нас… Она… мы не знали, что эта сука нас вычислит… хвоста не было… — Она? Слизеринцы синхронно кивнули, не глядя на Реддла. Том непроницаемо глядел на своих «товарищей». Затем он направил взгляд на Блэка и без особой аккуратности ворвался в его разум. Остальные чуть слышно заскулили. Том беспорядочно копался в мыслях Сигнуса, пока не увидел определенное лицо. Фарфоровая кожа, светлые волосы, размещавшиеся от ветра, светло голубые глаза, напоминающие лед Арктики. — Что ж… — протянул Реддл, губы его растянулись в холодной усмешке. — Мэдди, ты все больше и больше интригуешь меня. А вы, куча бесполезного мусора… В следующий раз старайтесь трезво оценивать своего противника. И как вы вообще позволили одной полукровке-девчонке одолеть вас? Круцио!.. Под крики слизеринцев Том погружался в глубокие размышления. Мэддисон О’Нил была слишком, слишком недооценненным кадром с его стороны. И как он так мог проморгать ее все эти шесть лет? И откуда такие способности у обычной, невзрачной полукровки? Том пока не знал. Но он все выяснит. Так… или иначе.