Записки Комиссара

********* Громкая музыка давит на голову, красивые девчонки на шестах, запах дыма, пота, и дорогого алкоголя. Он первый раз в подобном месте, но ему уже тут не нравится. Когда Пик пришёл к нему, то оказалось, что он не пьёт безалкогольное пиво, и поэтому предложил… вернее даже не так. Уломал Куромаку на поход в клуб, о чем тот теперь сильно жалел. Пик, как профи своего дела, сходу приметил пару мест за барной стойкой и не обращая внимания на восклицания Комиссара о том, что бы его отпустили, направился прямиком к ней. Выбирая свои излюбленные коктейль, он даже не заметил как его «собутыльник» все сильнее вжимался в стул, словно это поможет приглушить музыку и убрать это стадо потных и пьяных людей, что явно не в адеквате. Уже допивая первый стакан, он заказывает шоты, смотря на недовольного Куромаку, что сидел со стаканом минералки, и хотел побыстрее свалить отсюда. — Слушай, мы сюда развлекаться приехали, или что? — Пик, это не научно на все 100%, ты же знаешь, что я не пью! Зачем ты меня сюда притащил? — Если он начинает говорить по свою долбанную науку, то ничего хорошего ждать не стоит — это знали все, и Пиковый не был исключением. — Я хочу уйти отсюда, мне тут слишком не по себе. — Ой да ладно тебе. Выпьешь один стаканчик, ниче с тобой не будет! — Он протянул ему Джин — попробуй, сразу нормальным человеком станешь, — Куромаку лишь кинул на него недоверчивый взгляд, но все рано выпил. — Ну как? — Для него это было слишком крепким напитком, хотя казалось бы, что там такого? Голова шла кругом, невыносимо сильно захотелось покинуть это место. — Не понимаю, как ты это пьёшь. — Пик лишь пожал плечами и продолжил осушать бар, спустя несколько минут заметил, что Трефовый тоже что-то себе заказал. — Пхп, долго же ты ломался, сразу бы так. — Он тихо засмеялся, допивпя содержимое стакана, и раскатывая Куромаку очередную смешную историю. — А знаешь, я тут подумал, не хочешь понюхать волшебного порошочка? — он больше не смеялась и не улыбался, он не шутил и говорил максимально серьёзно. Комиссара передернуло. Нет. нет. нет. И ещё раз нет. Он точно не будет вдхать в себя эту гадость. Мало того, что вредные вещества содержащиеся в них оказывают негативное влияние на опорно-двигательную систему, так ещё и разрушают нейроны, что сказывается на умственных способностях. — Нет, Пик. Пить — ещё ладно. Но вдыхать я точно не собираюсь! — Да ладно тебе, Курилка! Что от одного раза будет? — Зависимость будет, идиотина! — Да ладно? Серьёзно что-ли? А я не знал! Куро, перестань строить из себя невесть что! Весь такой правильный, аж тошно стало. — Он встал и хватая Куромаку за руку направился к свободному столу. Доставая из кармана бледно-жёлтый порошок и насыпая две дорожки: подлинее — для себя, покорче — для Комиссара. Сворачивает трубочку из купюры, зажимает одну ноздрю и начинает вдыхать. После этого отдаёт скрученную бумажку Трефовому и подталкивает его к столу, призывая к действию. Он наклоняется и вдыхает. Пара секунд. Комиссар поднимается с дикой улыбкой на лице и начинает смеяться. Глаза бешено бегают, он чувствует прилив радости и энергии, мозг отказывается нормально функционировать и адекватно воспринимать информацию. Он садится на кожаный диван, все ещё продолжая улыбается. ******** Алкоголь кружит голову. Дурь сильно застелила разум. Думать не хочется, хочется только ещё немного выпить и потрахаться. Комиссар неуверенно тянется за поцелуем к Пиковому. Тот настолько умело отвечает, что вставляет не хуже дорожки, которую он только что занюхал. Нижнюю губу оттягивают и проходятся по ряду белых ровных зубов, задевая чужой язык, что в ту же секунду начинает кружится с ним в страстном танце. Им обоим не привычно ощущать как кто-то пытается взять над ними контроль, но это лишь больше заводит. Отстраняются друг от друга и тяжело дышат. Не один не хочет прогибаться под другого, что же делать? Куромаку встаёт напротив Пика, и абсолютно серьёзно, на сколько это возможно под дурью и стояком в штанах, заявляет: — Нам надо определиться кто сверху. Я не хочу, я уже был, теперь твоя очередь! — Голос хриплый, до ужаса смущенный и максимально возбуждающий. Пиковый так и не понял, когда это он был снизу, но спорить, так же как и думать не особо хотелось — он согласился. И тут же на него налетел Трефовый, прижимая его к дивану, на котором они сидели. Брендовая футболка полетела на грязный пол. Дорогой пиджак отправился следом. Оба выглядят как два диких животных. Оба слишком разные в плане интима; одному лишь бы удовлетворить себя, а второй сделает все возможное что бы доставить максимальное удовольствие партнёру. Рука с золотыми часами аккуратно начинает поглаживать чужой член сквозь тонкую ткань чёрных обтягивающих джинс, на что получает сдавленный выдох и ещё один сладкий поцелуй. Пик не отстает, его проворные руки ловко растегивают пуговицы рубашки открывая вид на немного подкаченное тело, проходится по груди до пресса, специально задавая соски. Смазки ни у кого нет, только пара презиков и всё. Комиссар открывает один зубами и подносит его к пульсирующей дырочке. Секунда, входит на одну фалангу. Слышатся тихие маты со стороны нижнего. — Блять, Пик. Не зажимайся! — Вот и всё, один палец полностью в нем. Приятная теснота сносит крышу. Пиковый всеми правдами и неправдами пытается расслабиться, но получается не очень. Хоть волком вой от боли. Он просто ахриневает с того, каким же мазохистом оказался его Валет. Он вспомнил всё их разы, когда он грубо с ним обращался и почти не уделял время на подготовку, решил что обязательно извиниться перед ним за это. Комиссар пытался найти простату, это казалось сложнее чем он думал, но отличные знания анатомии его спасают. Вот она, заветная точка, он массирует её и Пик захлебывается в собственных стонах, до побледнения костяшек сжимая руки в кулаки. Второй палец он принял в себя чуть легче чем первый, скорее всего в этом виноват сам Пик, который не постеснялся надрачивать себя одной рукой пока его растягивают. Куромаку сосредоточено продолжал подготовку хотя ему очень сильно хотелось поскорее насадить на себя желанное тело. Через ещё пару минут, когда третий палец спокойно помещался и не приносил дискомфорта нижнему, он наконец-то смог войти, сразу же набирая не очень быстрый но размашестый темп, выбивая сладкие и тихие стоны, которые заглушала громкая музыка. Когда оба кончили, и наконец то немного пришли в себя, то договорились что вспоминать об этом не будут. И разошлись по разным сторонам, каждый к себе. Комиссар еле дошёл до дома, ему было не просто плохо, а вот прям очень-очень хуёво. Его сильно тошнило, несколько раз вырвало. Он попытался хотя бы умыться, но когда понял, что даже на это ему не хватает сил, то лёг на кровать в надежде что все пройдёт. После этого Трефового просто накрыло… Дурь окончательно перестала действовать, пришли галлюцинации, ему казалось что черви, личинки и остальные гадостные создания ползают по его телу и разгрызают кожу, он кричал, извивался, пытался дёргать руками и ногами, в надежде убрать с себя отвратительных насекомых. Казалось что он сейчас реально откинется. Желудок попросту выворачивало, он чуть ли не захлебывался в собственной рвоте. Голова невыносимо болела, всё кости ломило, мыслить трезво он не мог, только молился, что бы это все быстрее закончилось. Отключился он только под утро. И проснулся ближе к вечеру, от назойливого звонка своего помошника, он сбросил, сил не было даже чтобы просто ответить. Ужастно хотелось попить и помыться. Ели как вставая и подовляя в себе очередной рвотный позыв, доходит до ванной комнаты, там кидает свою одежду в стиралку и встаёт под прохладные струи воды. Тут же обещая себе, что больше не разу не послушает Пика, и даже близко не подойдёт к наркотиками. *********