♡♡♡
Сентябрь начался с плохой новости о том, что твоя мама чувствует себя хуже. Она долго не приходит в себя, однажды, в последние дни августа, ты посетила больницу, чтобы узнать, что с ней случилось. Но попасть в её палату было трудно, охранник вообще не пускал тебя в здание, как будто ты была какой-то преступницей или воровкой. Это настолько шокировало, что в такой ситуации ты получила достаточно адреналина, чтобы оттолкнуть его с дороги. Ты запомнила номер палаты, в которой находится мама. И ворвавшись внутрь, у тебя отвисла челюсть. Она лежала неподвижно, её кожа была бледной, словно луна в тумане, с ужасающими черными мешками под глазами.
Она буквально выглядела как живой труп. Всё, что давало тебе надежду, что она всё еще жива, — это ее приподнимающаяся грудь, потому что она всё ещё дышит. Следующее, что ты заметила, было то, что её голова обмотана окровавленными бинтами. Это выглядело ужасно, ты хотела, чтобы женщина, лежащая перед тобой, не была твоей мамой. Ты не могла сдержать слез, стекающих по твоим щекам к подбородку. Ты чувствовала, что не можешь даже назвать её мамой или по имени, настолько сильно ты была потрясена.
Что вообще произошло?! Почему?
Ты плакала настолько сильно, что салфетки совсем не помогали вытирать слезы. Они полностью промокли и превратились в месиво. Рыдая изо всех сил, ты не заметила мужчину, стоявшего за твоей спиной. Это был тот же самый доктор, которого ты видела, когда впервые привезла сюда свою маму. Казалось, он хотел предложить тебе помощь, но ты отмахнулась от неё, встав с колен и пытаясь спрятать свое опухшее от слез лицо. Ты всё это время молчала и смотрела на свою маму, но в то же время твой взгляд был устремлён сквозь неё, в никуда.
— Мне очень жаль, что так получилось. — Наконец, тишину нарушил доктор. Он вошёл в комнату полностью, держа в руках газету. — Мне действительно очень жаль. Мы стараемся изо всех сил, чтобы ей стало лучше, поверьте мне. — ты отказывалась смотреть на него, чувствуя себя неловко. — Вот, возьмите это.
Забирая газету из его рук, ты испугалась взглянуть на заголовок и текст ниже. Твои глаза быстро пробежались по тексту, не желая вникать в суть.
— Пожалуйста, если вы не прочтёте это, я всё равно расскажу вам. — ты проигнорировала его слова, все ещё не смотря в газету. Да, было совершенно неправильно так себя вести, особенно со взрослыми, но тебе было всё равно. Ты винишь его и всю эту чёртову больницу в том, что они позволили этому случиться с твоей мамой. Мужчина тяжело вздохнул. — В ночь на 27 июля кто-то ворвался в больницу. Мы не знаем имени, но это был мужчина. Камеры видеонаблюдения показали, что он направился точно в сторону вашей матери. Он нанёс ей сильные удары топором по голове и сломал руку. — Мужчина сделал паузу, глядя на твоё лицо и реакцию. — Вам нужна вода? — ты едва кивнула головой. Руки начали дрожать, а кровь застыла в жилах. В одну секунду ты забыла собственное имя от шока. Ты испытала ужасную боль в животе от чрезмерного беспокойства, как будто кто-то пырнул тебя ножом и прокрутил его внутри.
Ты даже не заметила, как подошёл доктор со стаканом воды. Взяв его дрожащими руками, ты сделала глоток. Холодная вода заставила тебя хотя бы немного вернуться к реальности. Паника сменилась агрессией и злостью.
— В ту же ночь был убит охранник, его отрубленная голова была найдена во дворе больницы. — доктор продолжил, когда увидел, что ты изменилась в лице.
— Какого хрена вы не сообщили в-
— Мы сообщили в полицию, когда узнали об этом. — его голос сменился с успокаивающего на более серьёзный. — Убийца сейчас разыскивается.
— Почему вы… не сказали мне об этом в первую очередь? Я же её дочь.
— Мы позвонили по номеру, который вы нам дали, но нам ответил мужчина, который представился вашим отцом.
— Что беспокоит мою маленькую принцессу? — голос Уильяма вывел тебя из ужасных воспоминаний и мыслей. — Т/и?
Афтон готовил тебя к твоему первому учебному дню. Ты беспокоилась по этому поводу, потому что, в конце концов, это новый этап в твоей жизни, и ты боишься неизвестности. Ты сидела в своей комнате за туалетным столиком, а Уильям стоял позади и бережно расчёсывал твои волосы. Ты уже была одета в одежду, которую он купил: оксфордские туфли, чёрную юбку чуть выше колен и белую шелковую рубашку. Но что ему нравилось больше всего, так это твои милые чёрные чулки, в которых твои ноги выглядели чересчур привлекательными. На самом деле, больше всего это выглядело так, как будто ты была 13-летней школьницей, но его это не волновало. Скорее наоборот, его возбуждает видеть тебя в таком виде.
— Думаю о маме… — он положил обе руки тебе на плечи. — Я не могу перестать беспокоиться о ней. — он наклонился, чтобы оказаться на одном уровне с твоей головой. Было немного неловко, когда ты увидела его лицо в отражении зеркала. Уильям смотрел на тебя с довольной улыбкой, как будто он только что создал шедевр, над которым трудился годами. И ты была поистине шедевром, с милым невинным личиком, глазами лани с длинными густыми ресницами и пухлыми розовыми губами. Твои длинные волосы были собраны в высокий конский хвост, что делало тебя похожей на куклу из новейшей коллекции, за которую боролись бы все девочки. Если посмотреть на вас двоих, не зная, в каких вы отношениях, это похоже на то, как если бы папа помогал своей дочери готовиться к школе.
— Да. Это зверство, вверх бесчеловечности и безнаказанности. Что за тварь осмелилась на такое? — Уильям посмотрел на себя в зеркало, и ты заметила лёгкую ироническую улыбку на его лице, как будто он адресовал этот вопрос самому себе. — Пять синяков по всему горлу, три удара топором и сломанная правая рука. Только психопат способен на это. — Он прижался своей щекой к твоей, в то время как его пронизывающие глаза пристально смотрели в твои. Ты чувствовала, как давление его рук на твои плечи с каждой секундой становилось все сильнее и сильнее, пока не стало больно. — Самое страшное, что этот убийца ходит вокруг нас, а мы понятия не имеем, кто он. И кто знает, кто станет его следующей жертвой?
Неподдельный страх охватил тебя с головы до ног. Твоё состояние переходило от обеспокоенного к угнетённому. Ты не могла расслабиться ни на секунду, сердце постоянно твердило, что в любой момент следующей жертвой будешь ты. И, о боже, как ты не хотела, чтобы тебя убили в самом начале твоей жизни, особенно когда у тебя только появился смысл существовать, который стоит прямо рядом с тобой. Уильям налил воды в миску кролику, чтобы, когда ты будешь на учёбе, у него было что попить. Твои губы скривились во что-то похожее на улыбку, когда ты увидела, с каким трепетом он обращался с твоим маленьким питомцем.
Когда вы оба сели в его машину, погода сменилась дождливой и холодной. Грозовые тучи заволокли голубое небо, и город стал серым и темным. Пока вы ехали, ты заметила, что дождь становился все сильнее и обильнее, и люди бежали прятаться под навесами зданий. Это была своего рода ирония в том, что погода идеально соответствовала твоему внутреннему состоянию. Ты задавалась вопросом, как сейчас чувствует себя Майкл. Как у него настроение, что он сейчас делает. Улыбка появилась на твоём лице от мысли, что он, вероятно, сначала отвезёт свою сестру в школу, а только потом сам поедет в университет, потому что всё-таки он заботливый старший брат. Вся поездка прошла в полной тишине, к которой ты, казалось, уже привыкла. И потом, тебе всё равно было нечего сказать, из-за подавленного состояния. Ты знала, что это может испортить Уильяму настроение, поэтому молчала до конца поездки.
Когда он остановил машину прямо у здания твоего университета, ты почувствовала, что ноги стали ватными, тело отказывается слушаться. В одно мгновение тебя посетили потливость и неконтролируемое учащенное сердцебиение. Уильям не мог быть рядом всё время, потому что ему нужно было ехать на работу, и ты чувствовала себя брошенной. Ты была словно беззащитный котёнок, который только открыл глаза, а уже был брошен в воду, чтобы бороться за выживание.
А в твоём случае вода — это университет.
— Не забудь принять таблетки, дорогая. — Уильям улыбнулся и поцеловал на прощание тебя в висок. Он также дал тебе зонтик и пообещал, что приедет забрать тебя попозже, так что всё, что тебе нужно сделать, это просто подождать его во дворе университета после окончания учебного дня. Ты помахала ему на прощание и наблюдала, как фиолетовая машина исчезла из поля зрения на городских улицах.
Повернувшись к фасадному зданию, ты отметила, что оно выглядит довольно массивным и громоздким. Оно было построено из красного кирпича, прямоугольной формы, с пятью этажами и крышей, которая наверняка нуждалась в ремонте. Вокруг стояли в строгом порядке деревья и клумбы с цветами и кустарниками. В вашем маленьком городе было всего два университета, твоим был как раз этот, второй, а Майкл учился в первом, что находился на другом конце города. Но сейчас не время мечтать наяву, тем более, когда капли дождя попадают на твою голову, портя прическу. Пришло время, наконец, начать свой первый учебный день.
Внутри университет выглядел даже лучше, чем снаружи, ты не могла привыкнуть к длинным коридорам и огромным аудиториям. В какой-то момент осмотр вокруг помог отвлечься от панических мыслей, по крайней мере, тебе чуть-чуть полегчало, но будет ещё лучше, когда это всё закончится и Уильям приедет, чтобы забрать тебя домой. Прошло всего 30 минут с тех пор, как он уехал, а ты уже скучаешь по нему.
В этом университете есть три факультета: биологический, психологический и исторический. Несмотря на то, что ни один из них тебя не интересовал, ты решила попробовать себя в биологии. На самом деле, это нельзя было назвать выбором, скорее всего, ты пошла именно туда, потому что на биологическом факультете было меньше часов, чем на всех остальных. И тебе безусловно не нравилась психология, потому что твой отец заставил тебя ненавидеть её своими упрёками и запугиваниями. Ты хотела, чтобы Майкл учился с тобой, по крайней мере, так ты не чувствовала бы себя здесь такой чужой.
— Привет, почему ты такая грустная? — вдруг за твоей спиной раздался громкий девчачий голос. Ты обернулась и увидела девушку, стоящую рядом, держащую рюкзак. — Эй, эй, эй, биология, верно? — ты кивнула, стесняясь даже сказать хоть слово. — Отлично! Я уже обошла всех людей с нашего факультета, и ты последняя, кто остался. — говорила девушка, в другой её руке был список с именами студентов. — Как тебя зовут?
— Т/и, — Ты тихо назвала своё имя, поправляя причёску. На самом деле, твои волосы были идеальны, ты просто не знала, куда деть руки из-за застенчивости. Девушка продолжала смотреть на тебя с неловкой улыбкой, как бы намекая тебе продолжить. — О-ох, извини. Т/и Т/ф. — черт, какая неуклюжая ситуация.
Девушка кивнула и записала твои инициалы в свой список.
— Приятно познакомиться, я Сара Джонсон. — она пожала тебе руку. — пойдём со мной, я покажу, где находится наша аудитория.
Сара проводила тебя до класса. Пока вы шли, она пыталась узнать тебя получше, задавая несколько глупых вопросов о твоём любимом цвете и о том, веришь ли ты в астрологию. Не то чтобы ты жаловалась, это было мило с её стороны, но ты всё равно чувствовала себя ужасно застенчивой, а она была слишком разговорчивой. Но, может быть, это и к лучшему, по крайней мере, теперь ты здесь кого-то знаешь. В вашей аудитории не было общих столов, вместо этого у каждого студента была своя парта, чему ты была рада, потому что таким образом никто не может вторгнуться в твоё личное пространство. Ну, или почти никто…
Это только твой первый день, а у тебя уже есть полноценные уроки. Конечно, когда профессор вошёл в аудиторию, он поприветствовал всех студентов и представился, а также много говорил об этом университете и о том, как вам всем повезло учиться здесь. Профессор был пожилым мужчиной, около 60 лет, но одетым в классические чёрные брюки с таким же пиджаком, что придавало ему довольно стильный вид. Ты наблюдала за всем классом, так как сидела в углу. Все были одеты так, как хотелось: некоторые парни носили мешковатые толстовки, или футболки с надписями любимых рок групп, затем были девушки, которые были одеты в укороченные топы с юбками и гетрами, что было пиком моды 80-х годов. Это было что-то неизвестное и странное для тебя, потому что в прошлой школе учителя всегда требовали носить классическую форму. Но в этом университете единственными, кто следовал этому правилу, были профессора.
После лекции наступило время обеда. Поскольку ты не знала, где находится кафетерий, Сара помогла тебе его найти. Когда вы вошли в столовую, которая была просто огромной, твой взгляд сразу же упал на разнообразие меню. Там было все, от кусочков пиццы до гамбургеров, и даже специальное меню для вегетарианцев. А что касается напитков, то здесь было всё, что ты могла пожелать, и даже больше: кола, чай на любой вкус, латте, капучино, американо и даже шоколадное молоко. Твои глазки разбегались от изобилия еды и напитков, ты не была уверена, что попробовать в первую и последнюю очередь. Но из-за плохого питания в последнее время, ты выбрала бутерброд с овощами и чай. Сара слишком долго выбирала, поэтому она сказала тебе пойти найти свободный столик и занять его для нее.
Тут очень много людей, слишком много, чересчур. И от них тоже было много шума, ты даже слышала, как разбилась тарелка. Ты начала паниковать, потому что Сара все ещё не приходила. Может быть, она потеряла тебя в толпе? Ты огляделась в поисках её, но это было плохим решением. Ты чувствовала, что взгляд каждого человека в этой столовой был устремлён на тебя и твоё тело. Из-за этого паника становилась сильнее, покалывая в груди. Ты сделала пару глубоких вдохов, вспомнив, что Уильям велел тебе принять таблетки. Дрожащими руками ты достала их из кармана и прерывистыми движениями выпила сразу две. Может быть, таким образом эффект не заставит ждать его слишком долго. Как же ты хотела, чтобы Уильям был здесь, он бы успокоил тебя и спрятал от всех этих людей. Ты понятия не имела, что будет так трудно существовать в обществе. Всё детство рядом была твоя мама, которая общалась с внешним миром вместо тебя, ибо ты слишком застенчива. Теперь из-за этого ты страдаешь от социальной тревожности.
— Боже мой, какой у нас здесь маленький испуганный оленёнок. — Мелодичный высокий голос окликнул тебя. Черт, нет, не сейчас. — Новенькая?
Из ниоткуда перед тобой сели две девушки, первое, что бросилось глаза, был их яркий и в некотором роде вульгарный макияж. Ты только кивнула головой, что рассмешило одну из девушек.
— Эй, не бойся говорить, мы не кусаемся. — Она издала характерный чавкающий звук, когда жевала резинку. — Я Тиффани, это Трейси. — сказала она, указывая на свою подругу.
— Но ты можешь называть нас богинями! — засмеялась другая.
— Меня зовут Т/и.
— Какое имя! Подходит к твоему маленькому очаровательному личику.
— В любом случае, котёнок, мы здесь, чтобы пригласить тебя на нашу университетскую вечеринку. В начале каждого года мы устраиваем вечеринку, чтобы познакомить друг с другом новых студентов и отпраздновать начало учебы! — говорила Тиффани. Её подруга достала из сумки маленькое круглое зеркальце, чтобы поправить свой макияж.
— Боюсь, я не смогу-
— Ты пойдешь, дорогая, я не принимаю «нет» в качестве ответа! Там также будут студенты из соседнего инженерного университета! — После слова «инженерного» ты вспомнила Майкла, и на лице появилась улыбка. Если он будет там, то вечеринка может быть не такой уж и плохой, ты предполагаешь, что это будет стоить того, чтобы пойти. Лицо Тиффани расплылось в довольной ухмылке.
— Но я боюсь, что тебе нужно изменить свой внешний вид, милая. — заговорила другая девушка, глядя на тебя оценивающим взглядом. — Ты выглядишь очаровательно, не пойми меня неправильно, но… — она положила зеркальце обратно в розовую сумку. — Дресс-код немного отличается. — ты вопросительно посмотрела на неё.
— Хммм, Трейси права. Ты выглядишь слишком официально… — Тиффани сделала паузу, думая, что сказать, чтобы не обидеть тебя, назвав серой мышкой. — У тебя есть какие-нибудь мини-юбки, платья, топы? Знаешь, такой горячий стиль.
Ты не хотела разочаровывать её отрицательным ответом. Чёрт возьми, конечно, у тебя не было такой одежды. Всё, что ты носила всю жизнь, были милые невинные платья или рубашки, ну, а если ты гуляла с Майклом, то максимум, что было, — это шорты с футболками. Ты даже никогда в жизни не красилась.
— Ну, я полагаю, мы поведём тебя по магазинам после занятий? — Трейси радостно захлопала в ладоши, от одной только мысли о покупке одежды она сходила с ума. — Обязательно! Мы не можем допустить, чтобы ты пришла на нашу вечеринку в таком наряде! — сказала девушка, сделав большое ударение на слове «нашу».
Ты начала сомневаться в своём внешнем виде. Ты не знала, что всё было настолько плохо. И тот факт, что все вокруг были одеты совершенно иначе, чем ты, доставлял дискомфорт, ты чувствовала себя настоящим аутсайдером. Может быть, девушки и не имели что-то плохое, но тебе определенно стало грустно.
— Эй, не унывай, девочка! — заговорила одна из них. — Мы сделаем тебя иконой секса, парни не смогут отвести взгляд!
— Парни?
— Конечно, разве ты не хочешь подцепить какого-нибудь симпатичного парня? — на её лице появилось удивление. — Ни один мужчина не посмотрит на тебя, если ты так одета.
О чём она?
— Ну, смотри. Ты должна быть сексуальной, вульгарной, вызывающей! Девушка, одетая в короткую юбочку с высокими чулками, просто покажет палец, и мужчина побежит за ней как последний идиот, понимаешь? — ты посмотрела на вниз. Разве это не именно то, что на тебе надето?.. — Нет, нет, не в такой юбочке.
— Парни не любят тихушниц. Они предпочитают девушек, которые умеют зажигать, веселиться! Большие сиськи и маленький мозг — вот что нравится мужчинам, смекаешь? — у тебя не было времени возразить ей, потому что обед подходил к концу. Да и спорить было не о чём, потому что ты была полным нулём в такой теме. Ты никогда не думала об этом, так как всё твое внимание было сосредоточено только на одном мужчине, Уильяме, и он, казалось, был полностью доволен тем, какая ты есть. Как минимум, ты надеялась и свято в это верила. — Вечеринка состоится в пятницу, в 8 вечера, адрес я скажу позже. И не забудь про макияж, дорогая, твое детское личико заставит всех думать, что тебе 15.
— На самом деле у меня не так много косметики…
— Вот, возьми, — вдруг Трейси достала из своей косметички
красную помаду и протянула ее тебе. — этот оттенок сводит мужчин с ума, проверено опытом. — она подмигнула тебе. Девушки встали, взяли свою диетическую колу и ушли, посылая тебе милые прощальные поцелуи. Ты осталась совершенно одна, запутанная во всём, в чём только можно. Слова, которые они произнесли, взорвали мозг, ты понятия не имела, что мужчинам нравится что-то подобное. Нет, не так. Ты даже не думала о том, что нравится мужчинам, так как никогда не искала парня, только отцовскую любовь, которую Уильям прекрасно тебе подарил. Большего тебе и не требовалось.
После университета девушки, как и обещали, повели тебя по магазинам. Желания не было совсем, но их слова повлияли на тебя, и ты больше не хотела быть белой вороной, поэтому купила именно то, о чём они говорили. Блестящее обтягивающее платье, несколько ярких укороченных топов и, конечно же, джинсовая мини-юбка. Тиффани также предложила купить пару модных круглых сережек. Девушки были в полном шоке, увидев пачку наличных долларов в твоих руках, ты заплатила за себя самостоятельно. Они также в шутку спросили, где ты нашла богатого папочку, и не могла бы ты поделиться с ними контактами, ну пожааалуйста.
Только выйдя из торгового центра, ты заметила, что уже поздно. Твоя беспечность переросла в панику. Как ты могла забыть?! Уильям наверняка ждал тебя после учёбы и волновался, а ты тем временем плюнула на это и пошла тусоваться с малознакомыми людьми. Это так неуважительно и отвратительно с твоей стороны, ты готова была разрыдаться от одной мысли, что он ждал, искал тебя во всех людях, выходящих из здания. Тиффани и Трейси, похоже, не заметили твоего состояния, слишком занятые собственными сплетнями. Быстро поблагодарив их и попрощавшись, ты поспешила домой.
Первая неделя в университете прошла смертельно долго. Из-за бессонницы ты спала прямо на лекциях, что злило некоторых учителей. И твои так называемые новые друзья, Тиффани и Трейси, заметили, что ты очень напряжена, и предложили тебе закурить. Это был твой первый раз, когда ты курила сигареты, поэтому ты кашляла бесконечно долго, что заставляло девушек хихикать над тобой.
♡♡♡
Зеркало не может лгать, верно? Оно не может обмануть тебя. Или твой мозг может?
Ты стоишь в нижнем белье и осматриваешь своё тело с головы до ног, взгляд останавливаются на каждом сантиметре, пытаясь найти несовершенство. А проблема собственно в чём? В бедрах, ногах, груди? У Тиффани и Трейси размер намного больше твоего. Кладёшь руки на свои груди, обхватывая их. Да, они как раз размером с твою ладонь, может быть, даже меньше. Тиффани и Трейси намного выше тебя, у них такие длинные ноги, как у моделей из модных журналов. Даже Сара была выше. Ты смотришь на своё лицо и видишь испуганную, неуверенную в себе маленькую девочку. Она тоже смотрит на тебя, её глаза такие большие, такие красивые, но такие грустные и мёртвые, готовые разрыдаться рекой. Она поджимает свои розовые губы, пытаясь не разреветься, только не снова. Попытайся хотя бы раз обуздать её
свои эмоции.
В конце концов, ты приходишь к выводу, что девушки в кафетерии были правы. Мужчинам
Уильяму не нравятся такие девушки, как ты. Ты слишком тихая и застенчивая, слишком всего боишься, слишком травмирована, чтобы даже сделать лишнее движение. Кому вообще нужен зашуганный ребёнок, который не способен позаботиться о себе? Ты думала, что Уильяму. Ты моргаешь, глядя на себя в зеркало, чувствуя внутри болезненную пустоту. Это было раздражающе, как Уильям играл с твоими чувствами так, как ему хотелось. В одну ночь он прикасается к тебе повсюду, осыпает поцелуями все твоё лицо, притягивает тебя в свои крепкие объятия и шепчет признания в любви на ухо. А в оставшуюся неделю он игнорирует, проезжает мимо на своей машине и даже не смотрит в твою сторону. Как будто ты… вызываешь у него отвращение, как будто он не хочет иметь с тобой ничего общего. Как будто он отрицает, что когда-либо прикасался к тебе. И это бьёт тебя, как кирпичом по лицу. Ты не можешь учиться, есть, спать, постоянно думая о том, что ты сделала не так. Ты бьёшь кулаком по подушке от всех накопившихся эмоций и в следующую секунду останавливаешься, потому вспоминаешь то, что так делал твой отец. Но вместо подушки была мама.
Твоё сердце полностью разбилось, когда вчера ты увидела, как Уильям любезно разговаривает с девушкой, которую ты не знала. И ладно, если бы он просто поговорил с ней, но она обняла его за шею и оставила поцелуй на его щеке, прежде чем уйти. Ты стояла в ступоре, с открытым ртом, и текущими слезами по всему лицу. Именно в этот момент Уильям посмотрел на тебя, на его лице не было никаких эмоций, даже злой улыбки, и он просто ушёл к своей машине. Он просто уехал, оставив тебя одну в парке ночью. Ты изо всех сил надеялась, что твоё зрение обмануло тебя, и это был не Уильям, но его фиолетовая машина была единственной машиной такого цвета во всем городе.
Бросаешь взгляд на часы, которые показывают, что до вечеринки осталось всего сорок минут. К чертям собачьим, соберись, соберись. Может быть, хорошая пощёчина поможет? Ты хочешь, чтобы Уильям сделал это, да, это ужасно низко, но ты хотела, чтобы он, по крайней мере, сделал хоть это, если он не хотел прикасаться к тебе другим способом.
Рядом на диване лежит куча одежды, которую ты купила со своими так называемыми «друзьями». Слишком много одежды, ты путаешь, что только что куплено, а что подарено Уильямом. Нет, то, что было им подарено, сейчас не самое подходящее время надевать. Останавливаешь свой выбор на блестящем коротком атласном платье на бретельках, это как раз то, что нужно. Ты обуваешь такие же блестящие туфли на высоких каблуках, что делает тебя похожей на маленькую девочку, которая только что нашла мамин шкаф, украла из него всю одежду и устроила показ мод. Вот только устраивать его было не перед кем.
Следующее, что ты делаешь, — это снова подходишь к зеркалу и пристально смотришь, оцениваешь себя. Теперь ты выглядишь чуть выше, а ноги стали более чёткими, более привлекательными, для мужских
его глаз. Но чего-то всё ещё не хватает… Твои руки тянутся к косметичке мамы, там множество палитр теней для век и румян, глаза разбегаются, столько всего можно попробовать. Но сейчас не время для этого. В голове всплывает воспоминание о том, какой макияж был у Тиффани и Трейси. Ты берёшь тушь и наносишь её на ресницы, они становятся темнее, длиннее. Взгляд сразу наполняется изысканностью и элегантностью. Но ты все ещё недостаточно горяча, недостаточно желанна.
И в этот момент ты вспоминаешь, как Трейси дала тебе свою помаду. Ты достаешь её из рюкзака и снова бежишь к зеркалу, красишь ею губы. Трейси говорила правду, оттенок помады безумно красивый. У неё кроваво-красный цвет, напоминающий вишню, и пахнет она так же. Из-за того, что раньше ты никогда не красилась, контур выступает за края губ, но это не делает тебя менее красивой, только наоборот. Твои губы выглядят соблазнительно, такими пикантными, такими манящими, их так и хочется целовать. Последний штрих — серьги. Они большие, тяжелые и сверкающие.
Ты отходишь от зеркала, чтобы увидеть себя в полный рост. И ты не узнаёшь себя, выглядишь совершенно по-другому, из чистого ангела ты будто превратилась в маленькую кокетливую дьяволицу.
Точно такую, какую он всегда тебя представлял?
И наконец, последнее, что ты делаешь, чуть не забыв об этом, — пьёшь свои таблетки и выходишь из дома, вызываешь такси, показывая водителю адрес. Вечеринка проходила в одном из домов какого-то богатого студента, которого ты не знала. В доме было два этажа и даже бассейн, но осенними вечерами было недостаточно тепло, чтобы там купаться.
Но обман с помощью макияжа и модной одежды не сработал, внутри тебя бушует ураган негативных эмоций. Паника, ревность, обида, страх и какая-то злость на себя, или на Уильяма, или на вас обоих. И, конечно, вина, чувство, что ты недостаточно хороша для него, как будто ты никак не можешь его удовлетворить, но почему? Почему, если ты повсюду следовала за ним, как хвостик? Он ничего из этого не ценил?
Внутри полно людей, студентов со всех курсов и факультетов обоих университетов. Ты видишь пары, трущиеся друг о друга, готовые заняться сексом прямо на глазах у других. Какое неприятное зрелище. В другой стороне просто студенты, которые уже изрядно выпили и едва стоят на ногах. Твои уши слышат громкую, кричащую музыку американских хитов 80-х и 70-х, а ноздри улавливают терпкий запах алкоголя. Ты оглядываешься по сторонам, пытаясь найти хотя бы знакомое лицо, но из-за неоновых огней это крайне трудно сделать. Независимо от того, насколько ты придерживаешься дресс-кода, ты не соответствуешь психическому состоянию всех этих людей. Они такие счастливые, игривые и пьяные, как будто ни у кого из них нет никаких проблем, кроме как найти еще один стакан пива. И вот стоишь ты, с опущенными уголками губ и безнадежной тоской в глазах. И всё из-за чего?
Или из-за кого? И почему ты вообще здесь, когда твоя мама борется за жизнь?
Ты боишься пробовать алкоголь, потому что не хочешь быть похожей на отца. Но должен же быть какой-то другой способ забыться. Нет, не думай о том, чтобы резаться, по крайней мере, не на глазах у всех. Контролируй свои мысли и эмоции. Ты заметила девушку, стоящую в углу комнаты, смотрящую на других презрительным взглядом, она не пьяна и кажется вполне адекватной, в отличие от других. Может быть, у неё есть сигареты?
Пробираясь сквозь толпу обкуренных и пьяных тел, ты приближаешься к ней. Она бросает на тебя взгляд и, словно читая твои мысли, протягивает тебе пачку сигарет. Ты берёшь одну и благодаришь её, но она не отвечает. Ты подносишь сигарету к накрашенным губам, осторожно, чтобы помада не стерлась. Девушка поджигает кончик сигареты своей зажигалкой. Она точно не в настроении, на её лице написано недовольство, как будто её привели сюда силой. Впрочем, так же, как и тебя.
Ты выходишь на балкон на втором этаже, чтобы немного побыть в одиночестве. Это отстой, полный отстой. Ты все ещё спрашиваешь себя, зачем ты вообще пришла сюда. Ответ не заставил долго ждать. Тобой руководили эмоции и обида, а еще ты здесь потому, что тебя попросили Тиффани и Трейси, и ты не умеешь говорить «нет». Но, какая ирония судьбы, ни Тиффани, ни Трейси здесь не видно. Даже Майкл, который, как ты думала, должен был появиться, не пришёл.
— Эй, эй, красавица, — зовёт знакомый голос. — почему одна этой ночью? — чёрт, только этого не хватало. Ты поворачиваешь голову и…
— Майкл?
— Т/и? — парень стоит не двигаясь, удивленно глядя на тебя, и ты хихикаешь от его забавного выражения лица. Афтон младший одаривает тебя загадочной улыбкой и подходит ближе, почёсывая шею. Он нервничает, не знает куда деть руки. — Я тебя не узнал.
— Я тоже… — ты говоришь почти шёпотом, глядя на вид с балкона. — Я давно тебя не видела, Майкл. Как у тебя дела?
— Ха-ха, я хотел спросить об этом первым… — он не может перестать смотреть на тебя. Ты выглядишь такой очаровательной и прекрасной в его глазах, что он даже не может позволить себе прикоснуться к тебе, как будто боится испортить твою красоту. — Мои дела плохи. Родители развелись, и отец сам не свой. А ты как? — Майкл смотрит на луну, покрытую облаками. Он терпеть не может называть Уильяма своим отцом.
Он так много хочет рассказать тебе о своей жизни. Он хочет поделиться с тобой всеми ужасными вещами, которые совершил его отец. Майкл хочет, чтобы ты обняла его и утешила, Майкл до смерти боится своего отца, но он ничего не может тебе сказать. Он не может, потому что его отец сделает с ним то же самое, что он сделал со своей женой. Майкл мечтает, чтобы ты могла читать его мысли, потому что у него не хватает смелости поделиться всем этим с тобой. И он хочет, чтобы ты знала, что Сьюзи не исчезла, а была зверски убита. Его же отцом. И что он знал об этом с тех пор, как это произошло, потому что собственными глазами видел, как Уильям в костюме Спринг Бонни заманил бедную девочку в свой кабинет. Он ненавидел себя за то, что солгал её маме, но он не хотел, чтобы Уильям убил и его.
— Я в порядке, но беспокоюсь о маме. Она в больнице, но я не хочу разговаривать об этом… — Майкл нервно сглатывает. О да, он знает, что твоя мама там. Он знает, почему у нее проломлен череп, он знает, почему убит охранник. Но он молчит.
Между тем ты не замечаешь его суетливости и беспокойства. Ты не читаешь его мысли, да и не хочешь этого делать. Но ты замечаешь, что он тоже изменился. И ты не можешь сказать, что он хорошо выглядит. Он значительно похудел. Его волосы более растрёпанные, чем обычно, и одет он не совсем как полагается. Вместо этого на нём какая-то странная, даже грязная толстовка с капюшоном и шорты, которые он носил все лето. Его кроссовки тоже грязные и едва держат форму. Его глаза кажутся воспаленными, как будто он не спал неделю. Его речь медленная, неторопливая, как и его движения. Но что привлекло наибольшее внимание, так это его тёмные мешки под глазами.
— Майкл? — ты перестаёшь курить, тушишь сигарету и бросаешь её с балкона. — Ты хорошо спишь в последнее время? — он смотрит на тебя, засунув руки в карманы, и смеётся.
— На самом деле, нет. Представляешь, прошла всего неделя, а они уже задали нам кучу домашки! — ты вздыхаешь и кладёшь голову ему на плечо. Кто бы что ни говорил, но он действительно милый. Иногда тебе хочется, чтобы у тебя тоже был старший брат, как Майкл. Элизабет повезло, что он у неё есть. — С каких это пор ты куришь?
— Это ооооочень длинная история… — ты тянешь гласные и говоришь загадочным тоном, а затем смеёшься сама над собой. Майкл закатывает глаза на это, потому что ты разговариваешь точь-в-точь как его отец. Он также никогда не отвечает на вопросы. Внезапные ощущения некой свободы и радости охватывает тебя, и ты опираешься на балкон, запрокидывая голову. Твои роскошные волосы свисают над улицей, а лунный свет окрашивает их в пыльно-белый оттенок.
Запах ночной прохлады и свежести ударяет в нос, от чего кружится голова. Ты жадно вдыхаешь свежий воздух и наклоняешь голову ещё ниже, из-за чего всё кажется перевернутым с ног на голову. Ты смеёшься и покачиваешься, голова идёт кругом. Майклу совсем не нравится такое веселье с храбростью, и он хватает тебя за талию, боясь, что ты можешь упасть. Ты смотришь в его тёмно-синие глаза, и хихикаешь прямо ему в лицо. Майкл кажется тебе единственным человеком, с которым ты можешь вести себя подобным образом: смеяться, глупо шутить, и ты знаешь, что он никогда не осудит тебя за это. Майкл, несомненно, лучший друг и брат.
— Эй, здесь холодно, давай зайдем внутрь. Не хочу, чтобы ты заболела. — он мягко говорит, и вы оба уходите в дом.
Танцующие пьяные люди не интересуют вас обоих, как и все эти напитки. Несмотря на то, что Майкл очень общительный человек, он хочет использовать свободное время, чтобы побыть с тобой наедине. Майкл перестал контактировать с внешним миром. И он лжет, так как он не ходит в университет. Его максимум был пару дней, а потом он сдался. Он всегда был слабым, как бы ни старался показать тебе
себе обратное. Майкл устал. Он устал прикрывать задницу своего отца перед полицией и родителями пропавших детей. Он терпеть себя не может, когда невинно моргает глазками, объясняя обеспокоенным мамам, что не видел, куда делись их детишки, ведь он был занят, помогая Уильяму с ремонтом аниматроника.
— Майкл, не вини своего отца. — твои слова пронзают его прямо в сердце.
Какая же ты наивная девочка. — Держу пари, ему нелегко после разрыва с твоей мамой. — ты не знаешь, пытаешься ли ты поддержать Майкла или успокоить саму себя.
Майкл грустно улыбается тебе. Он прогнил внутри, как и его отец. Он его копия во всем, кроме убийств. Парень не хочет этого делать, но его организму требуется нужное количество травки, которую тот курит каждый день. Пока ты слишком занята тем, что поправляешь макияж перед зеркалом и расчёсываешь волосы, он достает косяк. Головная боль становится сильнее, как и тремор. Он надеется, что ты не задашь никаких вопросов, потому что у него нет ответа или объяснения. У него нет оправдания, это был его выбор — начать употреблять марихуану. Просто его психика настолько испорчена, что он не знает, что ещё делать.
Юноша курит косяк и падает на кровать. Его глаза закрываются, дым распространяется по всей комнате. Ты чувствуешь незнакомый запах горелых листьев. Поворачиваешься и видишь Майкла, спокойно лежащего в кровати.
— Что это за запах? — спрашиваешь ты, подходя к нему вплотную и садясь рядом с ним. Его глаза распахнулись. — Майкл?
Он не может подобрать слов. Майкл теряется, чего он вообще ждал? Что он накуривается у тебя на глазах, и это не вызовет у тебя никаких вопросов? Но эффект наступает быстро, заставляя парня забыть обо всех своих дерьмовых тревогах и ответах, которые он и не смог найти. Афтон младший широко улыбается и садится на кровать, секунду смотрит на тебя и, не задумываясь, протягивает косяк, мол, сама попробуй.
Ты не знаешь, насколько это безопасно, но это последнее, о чём ты сейчас думаешь. Ты даже не знаешь, что это такое, но предполагаешь, что это какие-то сигареты? Что бы это ни было, ты подносишь
«это» к губам и делаешь затяжку. Неприятный дым обдаёт нёбо во рту, и ты громко кашляешь. Черт, ты слабачка, даже курить нормально не можешь. Майкл смеётся над тобой и объясняет, как делать правильно, чтобы не жгло горло. Не сдаёшься, пробуешь ещё раз.
У тебя дико кружится голова, как будто ты на безумной карусели. Посещает чувство внезапной радости и расслабления, и вы оба падаете на кровать, уставившись в потолок. Майкл несёт чушь о пиццерии или аниматрониках, но ты не слушаешь. Все эти ощущения настолько неизвестны, что тебе любопытно, что будет дальше. Ты делаешь ещё одну затяжку и выпускаешь клубы дыма. Выглядит завораживающе. Ты словно одурманенная, зрение становится размытым, и всё, что ты видишь, — это миллионы неоновых звезд на потолке. Они танцуют друг с другом, а затем распадаются повсюду на стенах комнаты. Улыбаешься, потому что думаешь о бесконечной галактике, и всё вокруг кажется твоим личным космосом. А ещё ты думаешь об Уильяме, но теперь в позитивном ключе. О том, как сильно ты его любишь и какой он хороший человек. Ты хихикаешь и поворачиваешь голову, Майкл лежит рядом с тобой, крепко зажмурив глаза.
— Так вот какие девушки Вам нравятся? — ты спрашиваешь в пустоту. — Уильям, Уильям, Уильям… — косяк выгорает, но эффект от применения никуда не уходит.
Майкл — копия своего отца.
Ты смотришь на губы Майкла
Уильяма и облизываешь свои собственные. Ты хочешь целоваться, целоваться и целоваться, хочешь съесть его рот поцелуями. Если мужчинам не нравятся тихушницы, тогда покажи ему противоположность тихушниц. Правильно? Словно хищница, садишься на Майкла сверху и вовлекаешь его в небрежный поцелуй. Ты помнишь, как Уильям целовал тебя, как он буквально трахал твой рот своим языком, и пытаешься повторить это с Майклом. Твои руки грубо хватают его за толстовку, когда он пытается отстраниться.
— Почему ты не любишь меня, Уильям?! — ты не знаешь, что ты чувствуешь, но твой голос срывается на громкий плач. Майкл не понимает ни слова из того, что ты говоришь, так как он тоже находится под действием марихуаны. — Пожалуйста, милый, пожалуйста, ответь.
— Я люблю тебя, — Майкл находит в себе силы ответить тебе, потому что это единственное, что он услышал. Теперь по собственной инициативе он берет твоё лицо в свои руки и жадно целует тебя. Ты плачешь во время поцелуя, твои слёзы попадают на лицо Майкла и смешиваются с вашей слюной. Твои проблемы с психикой усугубились под воздействием марихуаны, вот почему ты не понимаешь, что чувствуешь. Слёзы вперемешку с возбуждением. Всё, что ты видишь перед собой, — это Уильям Афтон, и поскольку ты так по нему скучала, ты кусаешь его губы, а затем проходишься по ранам языком.
Тем временем Уильям Афтон, настоящий Уильям Афтон, стоит у двери твоего дома с букетом цветов и ждет, когда ты ему откроешь. Он смотрит на часы, почему ты не открываешь?
— Пожалуйста, никогда не покидайте меня, пожалуйста! — ты совершаешь неконтролируемые движения бедрами, сидя сверху на Майкле, и он стонет прямо тебе в рот. Комната наполнена твоими рыданиями и запахом наркоты, хорошо, что все танцуют на нижнем этаже, и им плевать, что происходит на втором.
Цвет волос Майкла точно такой же, как у Уильяма, ты запускаешь в них пальцы и наклоняешься ниже, чтобы поцеловать Майкла в шею.
— Пожалуйста, поклянитесь, что любите только меня! — ты ничего не получаешь в ответ, и это выводит тебя из себя, поэтому ты кусаешь Майкла за кожу, и он стонет: «Да, я люблю только тебя».
Уильяму, который уже десять минут стоит перед дверью, надоело ждать, поэтому он открывает её ключом, который ты ему дала. Он мог бы так поступить и раньше, но хотел сделать тебе сюрприз. Он ждал, что ты выбежишь и прыгнешь на него с объятиями, как всегда. Афтон входит в твой дом.
Ты слезаешь с Майкла и встаешь рядом с кроватью. Юноша с трепетом наблюдает за тобой. Твои волосы прилипли к лицу от пота, а щеки раскраснелись. Это не конец, а только начало. Ты собираешься показать Уильяму, как сильно ты его любишь, теперь твоя очередь. Ты быстро справляешься с застёжкой платья и сбрасываешь его на пол. Поскольку ты без лифчика, взору Майкла предстаёт твоя грудь, ты приподнимаешь её, чтобы она выглядела больше.
Мужчинам нравятся большая грудь, так? Он хочет встать, потому что тоже хочет прикоснуться к тебе, но ты строго приказываешь ему оставаться в постели.
— Я хочу показать папочке, как сильно я его люблю! — твой мозг превращается в бесполезную слизь, которую нужно выбросить в мусорное ведро. Тебе не нравится тот факт, что Уильям все еще одет, поэтому ты снимаешь шорты Майкла, оставляя его в трусах.
Майкл, похоже, не возражает, так как ты видишь бугорок между его ног.
Уильям любит тебя, верно? Вот почему его тело так реагирует на тебя?
Ты всё делаешь быстро и в сумасшедшем темпе. Опускаясь на колени, ты кладёшь ладонь между ног парня и совершаешь круговые движения. Откуда ты знаешь, что делать? Да ты понятия не имеешь, ты просто пытаешься угодить ему любым способом.
Рука Майкла тянется к твоим волосам и убирает их с твоего лица, заправляя за уши. Как всегда и делал Уильям. Больше нет места беспокойству, так как марихуана выбила его к чертям из тебя. Так что ты ни капельки не боишься, пока длится эффект.
Уильям в твоём доме, и он не понимает, почему его маленькая девочка не бежит ему навстречу. Ты решила поиграть в прятки? Он обыскивает кухню, гостиную, спальню твоей мамы и тебя, но тебя нигде нет. Он начинает злиться.
Ты снимаешь трусы Майкла, чтобы увидеть его уже возбужденный член. Парень замечает твой ошеломленный взгляд, как будто ты собираешься съесть его живьем, и громко хихикает.
Это хихиканье отдается эхом голоса Уильяма в твоей голове. Ты наклоняешь голову и обхватываешь руками основание его члена. Парень прикусывает губу от внезапного прикосновения. Ты хочешь вернуть Уильяму всё, что он сделал для тебя, как он всегда радовал тебя и делал тебя самым счастливым человеком на свете. Хочешь, чтобы он чувствовал то же самое рядом с тобой.
Ты гладишь его член вверх и вниз, уделяя особое внимание головке. Ты смотришь на Уильяма, его лицо порозовело, а глаза смотрят на тебя с мольбой. Ты никогда не видела его таким. Это будоражит тебя. Недолго думая, ты берёшь головку члена в рот. Всё твоё время, потраченное на макияж, пошло насмарку, но тебе все равно. Майкл хнычет, и его рука крепко сжимает твои волосы, собирая их в своеобразный хвост. Ты чувствуешь вкус преякуляции на языке и морщишься, потому что этот вкус далёк от того, что ты себе представляла.
А что ты представляла?
— Д-да, ещё… — Майкл не может перестать умолять тебя взять его в рот на всю длину. Ты хочешь услышать больше голоса Уильяма, поэтому пытаешься полностью отсосать у Майкла, но как только его член проникает глубже в твоё горло, кашляешь со слезами на глазах. — Чёрт, прости.
Уильям никогда бы не извинился за это. А вот Майкл сделал это. Это не имеет значения.
Уильям взбешён, эти грёбаные цветы уже разбросаны по дому, потому что он обежал всё, но нигде тебя не нашёл. Он страшно зол, он готов прикончить тебя, если ты покажешься ему на глаза. Вместо того, чтобы найти тебя, Уильям нашёл пару одежды, которую он никогда раньше не покупал, и открытую косметичку в твоей спальне. И тут его взгляд падает на визитную карточку на туалетном столике.
Твои руки лежат на бёдрах Майкла, беря больше его в свой рот. Большое количество слюны позволяет его члену легко скользить по стенкам твоего горла, хотя ты всё ещё иногда кашляешь. Майкл даже больше не держит тебя за волосы, он слишком занят тем, что прикрывает свой рот, потому что стонет, как последняя сука. Конечно, ведь действие марихуаны обострило все его нервные окончания, и поэтому он чувствует всё в два раза сильнее. Он прогибается в пояснице и начинает толкаться тебе в рот.
— Ч-чёрт, я скоро кончу. — Майкл стонет сквозь стиснутые зубы. И ты чувствуешь, как его член подёргивается у тебя во рту, начинаешь двигаться быстрее. Ты крепко закрываешь глаза, держа рот открытым так широко, как только можешь.
Уильям читает, что написано на визитной карточке. На лице появляется широкая, нездоровая улыбка. Он ещё раз внимательно читает адрес и выходит из дома к своей машине.
Майкл кричит и толкается тебе в рот прямо по самые гланды, прижимая твою голову к его бедрам, удерживая тебя на месте, когда его охватывает оргазм. Ты чувствуешь, как он дрожит, а еще ты чувствуешь облегчение, наконец-то ты хоть где-то пригодилась. Его толчки замедляются, а затем он вовсе останавливается, тяжело дыша. Он ослабляет хватку на твоих волосах, и ты жадно хватаешь воздух, всё ещё держа его за бёдра. Ты кривишься от неприятного вкуса спермы и выплёвываешь её на пол, аккуратно вытираешь рот своим собственным платьем на полу.
— Надеюсь, папочка… гордится мной. — ты спрашиваешь или утверждаешь, глядя вниз на грязный пол. Твоя голова всё еще кружится, и ты едва видишь очертания комнаты. Твой тихий голос лишь глухим эхом отдается в ушах Майкла. Он не слушает тебя, он даже не понимает, что ты — это ты, он видит, как плывут стены комнаты, и снова смеётся.
Уильям чуть не попадает в автомобильную аварию, машина двигается со скоростью света, он бьёт кулаком по рулю, когда останавливается на светофоре.
Уильям подъезжает к этому идиотскому старомодному дому с 2 этажами и открывает дверь ногой, что привлекает внимание веселящихся людей. Он пробегает глазами по ним всем, пытаясь найти твоё лицо, и злится еще больше, когда ему это не удаётся. Трейси, однако, не выглядит такой испуганной, как остальная половина студентов, и подходит к нему, вежливо спрашивая, кого он ищет. Он называет твоё имя. Она удивляется, но не показывает этого и жестом велит ему следовать за ней, поднимаясь на второй этаж.
Майкл, у которого, кажется, бесконечное количество этих косяков, курит ещё один, предлагая и тебе тоже. Дверь не заперта. Вы оба об этом не знаете, и вас это вообще не волнует. Твоя эйфория достигает пика, заставляя тебя подняться с колен и схватить Майкла за плечи, целуя его грубо и агрессивно, прижимаясь грудью к его. Твои руки трясутся так сильно, что больной мозг Майкла думает, что это землетрясение.
— А вот и-
Уильям стоит у входа в комнату с Трейси за спиной. Она потрясена и заинтригована тем, что будет дальше. Для неё всё это похоже на драматическое шоу. Вы с Майклом отпрыгиваете друг от друга, юноша неуклюжими движениями пытается прикрыть свои бёдра шортами. Он даже не может узнать лицо своего отца, находясь под кайфом, но он чувствует всем телом, что это он.
Афтон знает, как создать неудобную ситуацию, поэтому он не кричит, а просто молчит и смотрит на тебя и твоё обнаженное тело. Ты смотришь на Майкла и Уильяма и не понимаешь, почему видишь в них одного и того же человека. Трейси выходит из комнаты, чтобы подслушать, что будет дальше. Ты заикаешься и пытаешься объяснить, что всё не так, как кажется.
Какая ты жалкая.
Трейси почти разочаровалась, думая, настал конец этой дешёвой драмы. Но для Уильяма это только начало.
Он агрессивно хватает тебя за крошечное запястье и выходит с тобой из комнаты. Хотя ты даже не двигаешься, он тащит тебя по полу. Твои ноги ужасно болят, когда ты ударяешься о каждый угол в этих высоких каблуках. Но самое ужасное начинается, когда Уильям ведёт тебя через самую оживленную комнату на первом этаже. Ты заливаешься слезами из-за жестокого и чудовищного унижения. Афтон тащит тебя через толпу, в то время как ты едва прикрываешь свою обнажённую грудь тем, что осталось от платья. Ощущаешь на себе взгляды каждого человека в комнате. Чёрт возьми, ты даже слышишь, как некоторые парни свистят тебе вслед.
Неужели никто не хочет помочь?
— Извините, мистер, но не могли бы вы отпустить её? Пожалуйста! — Трейси кричит на Уильяма и пытается преградить ему дорогу. Афтон останавливается на миллисекунду и резко отталкивает её в сторону, так что она падает на пол, теперь тоже напуганная, как и остальные. Толпа охает от удивления.
— Так будет с каждым, кто встанет на моём пути, суки. — ты вскрикиваешь из-за того, как сильно он сжимает твоё запястье, на котором красуются порезы, что ещё не зажили. Они начинают кровоточить. — Суки. — он плюет на пол и, наконец, выходит из этого проклятого дома.
Ты боишься за свою жизнь, не можешь нормально стоять на ногах, дрожишь, как осиновый лист. Вы с Уильямом стоите рядом с его машиной и дорогой, и прежде чем ты успеваешь что-либо сказать, он даёт тебе сильную пощёчину. Ты кричишь от боли и страха, пощёчина была такой сильной, что ты чуть не падаешь, но держишься за машину. Не можешь сдержать слёз и закрываешь лицо руками, боясь, что он сделает это снова.
— Какого хуя ты творишь, мужик?! — какой-то парень, который думает, что он здесь самый храбрый, бежит к Уильяму, чтобы остановить его. — Хватит бить её!
Афтон поворачивается к нему и оглядывает его с головы до ног, думая, должен ли он убить его прямо сейчас или нет. Нет, это плохая идея, слишком много свидетелей.
— Не твоё, блять, дело, щенок.
Он открывает дверь своей машины и заталкивает тебя внутрь. Прежде чем парень успевает что-либо предпринять, Уильям исчезает из виду.
Ты не знаешь, куда он едет, ты ничего не знаешь, ты ничего не понимаешь. У тебя болит голова, а щека горит от удара. Ты всё еще пытаешься прикрыться платьем и дрожишь от холода и ужаса. Ты не можешь остановить свою истерику, ни марихуана, ни таблетки сейчас не помогут. Потёкшая тушь стекает по твоим щекам, а размазанная красная помада только украшает эту жалкую картину. Ты чувствуешь металлический привкус во рту и вытираешь нос, смотришь на руку и понимаешь, что у тебя пошла кровь из носа.
Уильям думает, что так ты намного красивее.
— Кто ты, Т/и? — он обращается к тебе. Ты боишься что-то ему ответить, хотя даже не знаешь, что он хочет услышать. — Кто же ты? Шлюха. Вот кто ты такая. Не могу поверить, что ты сделала это с моим сыном. Фу. — он разговаривает сам с собой и продолжает издеваться над тобой.
Всё оставшиеся время как вы едете, Уильям молчит. Но ты не можешь успокоиться. Ты плачешь и хнычешь, всё еще отказываясь принять то, что только что произошло. Уильям устаёт от этого, но он больше не может бить тебя, иначе ты умрёшь от страха прямо здесь, в его машине. Так получается, что его путь проходит через его же пиццерию. Ему нужно выместить свой гнев на ком-то, но не на чём-то. В конце концов, ведь
«чём-то» не является живым человеком, и он не получит достаточного удовлетворения, в котором нуждается.
Темно, холодно и дождливо, но Афтон всё равно замечает маленькую девочку, стоящую у окон пиццерии. Что она делает снаружи? Уильям бросает взгляд на тебя. Теперь ты тихая, как мышка, но всё ещё немного хнычешь и дрожишь. Ты перестала плакать, потому что уже выплакала все слезы, и сейчас ты очень устала. Ты не смотришь на Уильяма, ты ни на что не смотришь. Ты просто сидишь на сиденье, обняв колени. Ты в глубоком трансе.
— Это будет быстро. — хладнокровно говорит он и выходит из машины, громко хлопая дверью.
Уильям подходит ближе к ребёнку и понимает, что это Шарлотта Эмили. Дочь его лучшего друга.
— Что ты здесь делаешь, малышка? — он наклоняется к ней на одно колено. Маленькой девочке, похоже, не нравится его компания. Она плачет и отходит от него, в её глазах читается недоверие. — Отвечай, когда с тобой разговаривают взрослые.
— Д-дверь заперта… — Чарли напугана. Ей никогда не нравился этот человек.
— О, какая жалость. — Уильям издевательски смеется. — Давай, дядя Уильям отведёт тебя внутрь. — как бы она этого не хотела, он берет её за детскую маленькую ручку и направляется в сторону двери пиццерии. На секунду глаза Шарлотты наполняются надеждой, что всё будет хорошо. Она перестаёт плакать. Уильям делает вид, будто достает ключи из кармана, пока она стоит, повернувшись к нему спиной. — Ага, вот и ключи. Ну всё, милая.
Может быть, всё не так уж и плохо.
В следующее мгновение Уильям грубо и глубоко вонзает нож прямо ей в спину, поражая внутренности. Рот девочки открывается в беззвучном крике, и она падает на грязную землю. Всё, что она видит и слышит, — это медленно окружающая её тьма и мужской смех. Она сотрясается в предсмертных конвульсиях, в то время как Уильям делает еще пару ранений, чтобы убедиться, что она наверняка мертва.
Это лишь разминка для него.
Ты в машине, смотришь, как происходит это ужасное убийство, и паникуешь. В растерянности, пытаешься выйти из машины, но все двери заблокированы. Ты в ловушке. Ты не можешь смотреть на эту ужасную сцену, зажимаешь рот рукой, чтобы не закричать. Уильям с небрежным лязгающим звуком вынимает нож из мёртвого тела и тащит тело Чарли во двор пиццерии, оставляя её там.
Когда Афтон снова появляется в твоём поле зрения, ты понимаешь, что пришло время сбежать от этого дерьма и сообщить обо всём этом в полицию. Быстро садишься на водительское сиденье и дрожащими руками хватаешься за руль, изо всех сил стараясь нажать на педаль. Адреналин ударяет в голову, ты нажимаешь сильнее, и машина почти трогается с места.
Уильям стоит на твоём пути, держа в руке окровавленный нож. Он истерически смеется, когда видит твое перепуганное и растерянное милое личико. Мужчина не сворачивает с дороги, а наоборот, приближается к капоту фиолетовой машины. Ты замираешь от страха, дыхание перехватывает, в ушах шумит, к горлу подступает рвотный комок. Всё может закончиться прямо сейчас, если ты наедешь на него.
— Чего застыла?! СДЕЛАЙ ЭТО! — Афтон маниакально хохочет и ударяет по капоту машины с такой силой, что на нем остается вмятина. — КИШКА ТОНКА?! — Он смотрит на тебя разъяренным взглядом, его волосы растрепаны от дождя и ветра, а фиолетовый пиджак окрашен свежей темной кровью.
Да, у тебя, блять, кишка тонка. Ты жалкое, пустоголовое, убогое, ничтожное существо.
Ты отпускаешь руль и разражаешься безобразной сумасшедшей истерикой. Афтон удовлетворенно улыбается и подходит к тебе, снимает свой грязный пиджак и накидывает его тебе на плечи.
— Не волнуйся, любимая, всё будет хорошо. — его голос спокойный и нежный, как будто ничего не случилось. Уильям берёт твоё бедное платье и вытирает об него свой нож, а затем бросает ткань на землю.
