Кроличье мясо

♡♡♡

Прошло несколько дней с момента, как маму положили в больницу. Так как ты не работаешь, тётя присылала тебе деньги, чтобы ты смогла купить еду и необходимые вещи. Но она не знала о том, что денег у тебя было достаточно. Всё потому что тебя обеспечивал Уильям, он не жалел большие суммы на такую милашку, как ты. Любая прихоть, будь это новые модные джинсы или косметика, исполняется, ты только скажи. За эти несколько дней ты получила абсолютно всё, о чем и мечтать не могла. Однако, одиночество убивало. Ты никак не могла привыкнуть, что с утра никто не позовёт на завтрак, не спросит о твоих планах на день. Ты ужасно скучала по маме, всё в этом доме напоминало о ней. Вместе с чувством тоски тебя не покидала и тревога, которая, видимо, будет преследовать до конца жизни. В школе, многие учителя замечали, что у тебя проблемы с этим и вызывали мать в школу, чтобы поговорить с ней о твоём поведении. Но денег на психолога, а уж тем более на таблетки не было, да и потом, отец бы никогда не отпустил тебя на приём. Но те таблетки, что дал тебе Уильям и вправду помогли. На некоторое время ты погрузилась в состояние спокойствия, выходить из которого не хотелось. Надо бы попросить у него ещё. Всё было ничего, пока в один день ты не услышала от Уильяма о том, что мать в коме. Это был один из самых ужасных дней в твоей жизни. Море слёз было пролито, ты кричала от душевной боли, да и физической тоже, потому что после этого известия ты не смогла сдержаться и опять прибегнула к самоповреждению. Из-за бессонных ночей, волосы начали выпадать, а глаза опухли из-за бесконечных слёз. Понятие времени испарилось, ты не смотрела на часы, не смотрела в зеркало и практически перестала мыться. Твоё психическое и физическое состояние не осталось незамеченным Афтоном. стоило ему увидеть тебя, как он сразу остался, напрочь отказываясь покидать твой дом. И вот, именно поэтому ты сидишь за столом и смотришь в пустоту, не моргая. Так иронично, как всего пару дней назад ты находилась на седьмом небе от счастья, а сейчас полностью убитая. Единственное, что спасало так это осознание того, что ты не одна. Мужчина сидел рядом и держал твою руку. — Ты сейчас как никогда нуждаешься в еде, принцесса. — его сладкий голос ласкает слух. Он пододвинул тарелку с едой ближе к тебе, но ты недовольно покрутила головой, будто непослушный ребёнок. Кстати, его это не капли не злит. Пока что. — Я не голодная… — Ты голодная. — он бережно убрал прядь волос с твоего лица и улыбнулся. — Не показывай мне свой характер, Т/и, я же знаю, что ты хочешь есть. — когда он взял ложку в руки и поднёс к твоему рту, ничего не оставалось кроме как позволить ему покормить тебя. — Откуда Вы узнали, что с мамой? — спросила ты, рассматривая пол. — Разве они не должны были сообщить в первую очередь мне? На минуту повисло молчание. Уильям пристально смотрел на тебя, плотно сжав губы. — Я представился твоим отцом. — Забавно, Вы и вправду мне как отец. — впервые за все эти дни, ты улыбнулась. Всё-таки, нахождение этого мужчины рядом заставляло расслабиться, но не настолько как транквилизаторы. — Уильям… а Вы меня любите? — ты нервно хихикнула. — Конечно люблю. — Уильям дотронулся до твоей щеки и поцеловал в лоб, так по-отцовски, как ты и хотела. — Я всегда любил тебя, милая. — ты довольно выдохнула. От этих слов снова появилось приятное чувство внизу живота. — А ещё… хотела спросить, — ты сглотнула подступивший к горлу ком. — помните те таблетки, которые Вы мне дали, когда мы… — он повёл бровью в недоумении. ты смутилась. Он не может не знать, что ты имеешь ввиду. — Ну, когда… — твоё волнение нарастало с каждой секундой, его это забавляло. — Когда мы занимались любовью? — ты кивнула. Уильям встал из-за стола, убирая тарелку со стола. Мужчина набрал стакан воды, а затем принялся что-то искать в карманах. Когда он нашёл таблетки, то передал их тебе вместе со стаканом воды. Не раздумывая ни на секунду, ты выпила одну, снова ощущая неприятный вкус на языке. — Думаю, что ещё одна не будет лишней. — он достал ещё одну капсулу, но уже другого цвета и кинул её в стакан воды. — Пей. Это для усиления эффекта. — после чего он отвернулся и принялся мыть посуду. — Уильям… — начала ты. — Я тоже люблю Вас… — ты подошла к нему сзади, прижимаясь к его широкой спине. Хотелось чувствовать его тепло и быть рядом с ним вечность. Ты, конечно, очень беспокоилась о маме… Но, когда Уильям рядом с тобой, ты не можешь не забыть обо всех своих проблемах. Казалось, что тебе не нужны таблетки, так как он заменял их. Ты понятия не имела, какие у вас отношения с Афтоном. Ты чувствовала влечение к нему, ты хотела его, и, что самое ужасное, ты начала ревновать его к жене. Ты ненавидела себя ещё больше за это, но ничего не могла поделать. — Любишь? — он спросил, ставя тарелку в сушилку для посуды. — Да, очень сильно. — Как ты это поняла, милая? — он повернулся к тебе и опёрся на раковину. Ты растерянно моргнула, пытаясь найти ответ. Ох, ты сама хотела бы знать. — Ну… — твой голос дрожал. — Я испытываю странные, но приятные чувства… — ты смущённо улыбнулась, когда почувствовала, как его рука скользнула вниз к твоим плечам. — Когда я рядом с Вами, я чувствую себя спокойно… — твоя нервозность заставила его усмехнуться. — То, чего ты никогда не чувствовала рядом со своим отцом? — Афтон прекрасно знал, как надавить на слабые места. Ты кивнула. — Да. Вы намного лучше, чем он. — Ты почувствовала, что становишься немного эмоциональной, и положила голову ему на грудь, обнимая его. — Ты не любила своего отца так, как любишь меня, верно? — мужские руки гладили твои волосы. — Думаю, Вы правы… — ты спрятала лицо у него на груди. Уильям казался тебе убежищем от всего ужасного, что есть в этом мире. — Почему бы тебе не показать папочке Уильяму, как сильно ты его любишь? — он взял тебя за подбородок и приподнял его, чтобы рассмотреть твоё личико. Его глаза смотрели в твои. — Да, я готова. Просто скажите мне как и я сделаю всё, что в моих силах. — Твоя сбивчивая речь заставила его член в штанах дёрнуться. Он провёл пальцем по твоим губам. Ты таешь от его прикосновений. Но этот рай обрывается, когда он одним резким движением хватает кухонный нож. На секунду ты почувствовала, что сердце перестало биться. Уильям смеётся и оставляет порез на руке. Должно быть, это чертовски больно, но его, похоже, это не волнует. Ты стоишь перед ним, глядя на ужасную картину, не в силах пошевелиться. — Папочка поранился. — Уильям наклоняется к тебе. Из его открытого пореза сочится кровь и капает на пол. — Ты не могла бы помочь, дорогая? Ты в ужасе, в панике. И как назло, эффект от успокоительного пока не наступает. Чем дольше ты бездействуешь, тем больше крови вытекает из его раны. Уильям, все ещё с ножом в руке, начинает петь какую-то незамысловатую странную песню. Его голос вызывает мурашки, но уже не те, что были ранее. Затем, ещё через несколько мгновений, он вонзает нож еще глубже в свою рану, и на этот раз ты больше не можешь игнорировать этот ужас. Ты хватаешь его за руку, глядя на него умоляющими глазами. — Нет, не делайте этого, прошу! — Голос дрожит из-за страха. Он изумлённо смотрит на тебя и усмехается, когда видит слёзы. — Тебе страшно? — ты смотришь вниз, в лужу крови. — Да? — ты киваешь головой, желая, чтобы этот ад закончился. Последнее, что ты слышишь от него, — это громкий, почти истерический смех, прежде чем он берет тебя на руки и сажает на стол. Он пристально смотрит на тебя, как удав на кролика. — Не сто́ит, дорогая. — его руки залезают тебе под юбку. Ты дрожишь от его прикосновения. Затем рука опускается к внутренней стороне бедра. — Будь хорошей девочкой и позволь папочке прикоснуться к тебе. — Недовольно говорит он, когда ты скрещиваешь ноги. Афтон осыпает твою шею множеством поцелуев, в то время как его рука продолжает трогать тебя. Волна удовольствия накрывает тебя, когда его палец грубо начинает тереть твою киску через нижнее белье. Прерывистый стон срывается с губ, когда его рука движется быстрее. Ты чувствуешь, что становишься мокрой. Ты замечаешь, что его рана пульсирует от боли. Черт, ты знаешь, что ему нужно остановить кровотечение. Но ты не смогла найти в себе силы сказать ему, чтобы он перестал. Так приятно просто чувствовать прикосновения Уильяма Афтона. На мгновение ты задумалась, откуда в твоей голове появляются извращенные мысли об интимной близости с ним, если раньше всё, чего ты хотела, — это его родительские поцелуи и объятия. Рука Уильяма опускается к твоей груди, чтобы коснуться твоих твердых сосков. — Ты просто маленькая глупая девочка. — он агрессивно сжимает твою левую грудь, тебе больно. Ты не смеешь пошевелиться, боясь разорвать зрительный контакт с ним. Ты уже слышишь, как он торопливо расстегивает ремень и спускает штаны. — Приподними его. — Требует он, и ты подчиняешься. Твои трясущиеся руки сжимают топик, и ты поднимаешь его, оставляя грудь голой. У тебя возникает дикое желание прикоснуться к нему, провести пальцами по его скулам. Он выглядит таким красивым в твоих глазах, как и всегда. Афтон снимает свою фиолетовую рубашку, теперь уже полностью, чтобы ты могла видеть шрамы по всему его телу. Ты знаешь, что пялиться нехорошо, но ничего не можешь поделать. Уильям замечает твой взгляд. — Нравится? — он издевается. Ты правда очень хочешь ответить, но ты слишком растеряна и шокирована. — Отвечай, когда я с тобой разговариваю, куколка. — ты чувствуешь, что становишься все более влажной от того, как горячо звучит его голос. — Да… — Ты вздыхаешь. — Уильям, Вы дали те таблетки, что мне нужны, верно? Афтон пристально смотрит на тебя, в его глазах читается недоумение. — Да, к чему этот вопрос? — Я просто чувствую себя… Моё тело чувствует себя по-другому. — твои дрожащие пальцы указывают на нижнюю часть живота, как будто ты пытаешься показать, что именно тебя беспокоит. На твои слова так и не был дан ответ. Вместо этого Уильям целует тебя. Но не так, как раньше. Это не невинное прикосновение к губам. Это горячий, страстный, извращённый поцелуй. Ты чувствуешь его язык внутри, который проходится по зубам и полости рта и стонешь ему в рот, когда он прикусывает твою губу. — Сними это тоже. — Говорит он, указывая на твою юбку и нижнее белье. Ты, не задумываясь, делаешь так, как он хочет. Желание полностью контролирует тебя. В прошлый раз всё было совсем не так. Ты чувствуешь, что тебе жарко, хочется прикоснуться к нему первой. Уильям берет твою ногу и кладет ее себе на талию, чтобы было удобнее. В твоей голове появляются отголоски здравого смысла, который вновь кричит о том, как это неправильно. Но зато чувство беспокойства полностью исчезает. Оно сменилось жаром, потребностью в чем-то взрослом, непристойном. Ты так сильно хотела прикоснуться к нему, но не могла, ведь он ещё не разрешил. — Пожалуйста, сделайте что-нибудь… — Ты шепчешь. Твое тело пылает от желания, ты чувствуешь, что его прикосновений недостаточно. Тебе нужно что-то большее. Уильям только ухмыляется, видя, как жалко ты выглядишь. Твое щенячье личико сводит его с ума. Он не хочет просто трахнуть тебя, он хочет убить твою психику, сломать тебя как личность, хочет сделать тебя своей маленькой девочкой на побегушках, которая сделает все, чтобы быть с ним. На этот раз его пальцы уже покрыты твоей влагой, поэтому он просто вводит два пальца внутрь, растягивая тебя. Это больно, но ты хочешь большего, и это чертовски странно, потому что обычно ты боишься и испытываешь приступы паники от боли. Ты уверена, что он дал именно транквилизаторы? Афтон плюет на твою вагину, чтобы сделать её более влажной, чтобы скользить по стенкам было легче. Твои бедра начинают двигаться вперед в такт его движениям. Уильям толкает пальцы глубже, вызывая у тебя громкий стон, наполненный болью и удовольствием. Ты откидываешь голову назад, задыхаешься и всхлипываешь, сжимая край стола. Он хвалит тебя, называет ужасными грязными прозвищами, но от этого становится только жарче. Ты совершенно забыла о его порезе, как и он сам. Афтон чувствует, как твои стенки сжимаются вокруг его длинных пальцев, и это буквально сводит его с ума. Он грубо вытаскивает пальцы, заставляя тебя ахнуть и удивленно посмотреть на него. Следующее, что ты чувствуешь, — это как его член с нетерпением трётся о твою киску. Он снова дразнит тебя, заставляя тебя стонать его имя и умолять. Ты отчаянно нуждалась в нём, и он прекрасно знал об этом. — Ты заслужила, чтобы папочка трахнул тебя? — спрашивает он, потирая свой член о твой клитор. Ты снова чувствуешь себя такой беспомощной и униженной, но тебе это нравится. И он знает об этом. — Отвечай. — Он тянет тебя за щёку, как будто ты маленькое дитё, которое украло конфеты. — Да… — твой голос дрожит. — П-пожалуйста, папочка, пожалуйста. — Уильям довольно улыбается, слушая твою невнятную речь. А затем он входит в тебя, держа тебя за бедра, чтобы ты не отодвинулась. И это первый раз, когда ты чувствуешь что-то подобное, это чувство не может сравниться с его пальцами как в прошлый раз. Ты кладешь руки ему на грудь, пытаясь помешать ему двигаться глубже, но это бесполезно, он сильнее. Ты чувствуешь боль, как будто тебя разрывает на части, а ещё ты чувствуешь, как слёзы собираются в уголках глаз. Это ужасно, но разве это не то, чего ты хотела? Уильям толкается до конца, и ты чувствуешь, как головка его члена касается твоей матки. — Меня сейчас стошнит… — ты шепчешь и прикрываешь рот, потому что это действительно так. Ужасное ощущение, того как твои внутренности хотят вырваться наружу. — Ш-ш-ш, это пройдет. — Афтон гладит тебя по животу, ты смотришь на него и пытаешься изобразить улыбку, но у тебя ничего не получается из-за боли. Вот тогда он опять целует тебя, на этот раз снова нежно и трогательно. В животе порхают бабочки, и ты отвечаешь на его поцелуй, обнимая его за шею. Когда ты привыкаешь к тому, что он внутри тебя, то начинаешь отчаянно стонать ему в рот, покачивая бедрами. И Уильям воспринимает это как знак начать двигаться. Он отстраняется от твоего лица и берет тебя за талию, чтобы прижать твоё тело ближе. Его темп медленный, нежный и такой приятный, что ты сразу ощущаешь, как тонны удовольствия разливаются по всему телу. Ты издаешь милые тихие стоны, прося его двигаться быстрее, и он слушается. Уильям вздыхает от ощущения твоей тугости вокруг его члена, это то, чего он жаждал. Он хотел обладать тобой, владеть тобой во всех отношениях. И что его возбуждало, так это тот факт, что ты всё еще видишь в нем родителя, человека, который заменил твоего умершего отца. То, что твой мозг не видит разницы между отцовской и взрослой любовью. — Моей девочке нравится папочкин член, не так ли? — Он толкается сильнее, ты только стонешь и плачешь от удовольствия, не в силах говорить. Но это, похоже, его не устраивает, поэтому он крепко сжимает твоё лицо в ладонях, заставляя тебя посмотреть на него. — Не так ли? — снова спрашивает он, но уже более сердитым тоном, подчёркивая каждое свое слово толчком в тебя. — Да, да, да, да, — твои глаза закатываются, и ты кричишь в экстазе, когда его темп становится все быстрее и сильнее. — О боже, папочка, да! Кухня наполнена твоими криками, его дыханием и горячими шлепками тел. Воздуха не хватает, и ты чувствуешь, что задыхаешься. Всё кажется нереальным. Твой разум затуманен, и всё, о чем ты можешь думать, это снова только об Уильяме Афтоне и ни о чем другом. Ты чувствуешь знакомое ощущение внизу живота, но на этот раз оно более яркое и сильное. Ты хватаешь его за плечи, притягивая ближе, обхватив ногами за талию. Он наклоняется к твоей шее и посасывает кожу, оставляя несколько укусов. Ты выгибаешь спину навстречу ему, прижимаешься к нему, боясь причинить ему боль из-за его шрамов по всему телу, но ему все равно. Однажды ты наверняка спросишь ещё раз, откуда они. И однажды ты узнаешь, хочешь ты этого или нет. Этот стол кажется грязным, отвратительным, тот факт, что ты ешь здесь со своей мамой, убивал тебя изнутри. Ты не знаешь, как ты снова будешь смотреть на себя после всего этого, но прямо сейчас тебе глубоко наплевать, всё, чего ты хочешь, это выкрикивать его имя, когда он толкается в твоё тело. Ты чувствуешь, как Уильям близок к тому, чтобы кончить, из-за того, насколько небрежными и жесткими становятся его толчки. Он закрывает тебе рот рукой, заглушая твои крики, закрыв глаза и сосредоточившись на собственном удовольствии. И тогда ты чувствуешь, как оргазм охватывает вас обоих. Чувствуешь, как влагалище сжимается вокруг его члена, в то время как он продолжает двигаться, но намного медленнее. Это рай, если это, конечно, можно так назвать. Это похоже на чистое блаженство, чего ты никогда раньше не испытывала. Его теплое семя наполняет тебя, и ты чувствуешь себя неловко от этого, желая отстраниться от него. Афтон остается внутри тебя ещё пару минут, иногда двигая бедрами, что заставляет тебя стонать от дискомфорта, а он только посмеивается над этим. — Сиди. — требует Уильям, когда он наконец выходит из тебя и уходит в другую комнату, оставляя тебя в замешательстве. Ты так стесняешься смотреть вниз, из-за того, как его сперма вытекает из тебя, падая на пол. Ты сидишь и моргаешь стеклянными глазами, пытаясь осмыслить случившееся. Но тебе лучше не думать ни о чём прямо сейчас, нет, тебе лучше вообще никогда больше не думать. Уильям возвращается и подходит к тебе, берёт тебя за подбородок и заставляет посмотреть на него. Ты замечаешь ещё одну таблетку в его руке, которую он протягивает тебе вместе со стаканом воды. Сколько таблеток ты уже выпила за сегодня? — Пей. — он говорит, и ты делаешь как он хочет. Афтон пристально смотрит на тебя, убеждаясь, что ты пьешь всё до последней капли. — Молодец, хорошая девочка. — Он забирает пустой стакан и ставит его на стол где-то позади тебя. — Потом принесёшь мне тест на беременность. Я куплю за свои деньги. — Если бы у тебя остались силы, ты была бы шокирована его словами, но ты только киваешь, как послушный щенок. Хотя ты и есть послушный щенок, который делает всё, что хочет его хозяин. Таблетки, таблетки, таблетки.

♡♡♡

Следующее, что ты видишь после пробуждения, — это то, что находишься в машине Уильяма. Снова на переднем сиденье. Когда он замечает твоё растерянное лицо, он любезно улыбается и кладёт одну руку тебе на ногу, сжимая ее. — Я отвезу тебя в пиццерию, милая. Не волнуйся, ты будешь не одна, там будут мои дети. — Афтон смотрит на тебя, пробегая глазами по твоему телу, а затем снова на дорогу. — А Вы? — спрашиваешь ты, разочарованная тем, что он снова оставляет тебя одну. — У меня появились неотложные дела, малышка. — Он говорит спокойным голосом. — Не волнуйся, это ненадолго. — Его рука гладит твою ногу. Уильям доволен тем, что ты чувствуешь себя подавленной без него. Его машина останавливается у пиццерии, и он провожает тебя до неё. Когда вы оба стоите у главного входа, он наклоняется и легко целует тебя в висок. Ты чувствуешь, как краснеют твои щеки. — Уильям! — Ты говоришь, оглядываясь вокруг и надеясь, что никто этого не видел. — Что? — он смеется над тобой. — Это просто поцелуй папочки своей маленькой девочке. Затем он идет к своей машине и садится в неё, помахав тебе на прощание. Тебе ничего не остаётся, как войти в здание. Внутри, как всегда, много детей, но в будние дни их меньше, чем в выходные. Ты и опомниться не успеваешь, как видишь Элизабет, бегущую к тебе. — Т/и, привет! — она радостно выкрикивает твое имя и крепко обнимает тебя. Ты здороваешься с ней в ответ и замечаешь Майкла, который стоит, скрестив руки на груди, и смотрит на вас. — Привет, Майкл. — ты улыбаешься и подходишь к нему. — Привет… — Он отвечает, но ты замечаешь беспокойство в его голосе. Сам парень очень волнуется, его глаза смотрят в пол. — Рад тебя тут видеть, хоть что-то хорошее за день. — Что-то случилось? Майкл поднимает взгляд на тебя, и на мгновение он выглядит растерянным, должен ли он сказать тебе или нет. — Мамы нет уже пару дней. Отец сказал, что она уехала к родственникам, но… — Его голос заикается. — Просто… Обычно, когда она уезжает, она берёт нас с собой. — Было очевидно, что Майкл изо всех сил старается не плакать у тебя на глазах. Ты хочешь ответить ему, но вас прерывает женщина, которая подходит к вам с фотографией. — Пожалуйста, дети, помогите мне, может хотя бы вы знаете? — Она выглядит такой разбитой. — Вы видели эту девочку? Её зовут Сьюзи. — Женщина показывает фотографию, на которой изображена маленькая девочка, примерно 10-12 лет. Она одета в розовое платье, и у неё вьющиеся светлые волосы. — Она пропала, когда она была здесь в последний раз… Я искала её повсюду. — Да, я видел её здесь несколько дней назад. — сказал Майкл, забирая из рук женщины фото и вглядывается. — Да, это она была здесь. — Ты заметила, как глаза женщины наполняются надеждой. — По-моему она искала своего кота. — Да, да, к сожалению, его сбила машина, но я уверила её, что это не так и она сразу бросилась искать его. — говорит женщина. — Извините, миссис, я больше не могу ничего сказать. Я был занят другими делами… —Майкл пожимает плечами и снова смотрит в пол безнадёжным взглядом. — Может быть, Вам стоит сообщить об этом в полицию? — Ты говоришь, и женщина, кажется, приободряется от твоей идеи. — Я уверена, что с ней всё в порядке, миссис, она просто потерялась, но всё будет хорошо. Полиция обязательно найдёт её. — Ты права, я сделаю это. Просто… мой муж сказал мне пойти и попытаться найти её здесь… Я такая глупая. Мне не следовало его слушать. — она достает телефон из кармана и бежит к выходу из пиццерии. — Я должна была в первую очередь вызвать полицию. — Ты видишь, как она выходит из пиццерии и уже разговаривает по телефону. Тебя бросает в дрожь от всей этой ситуации, но ты надеешься, что всё будет хорошо и Сьюзи будет найдена. Тем временем Майкл стоит перед тобой, хмуро глядя в пол, он выглядит чересчур несчастным. — Майкл, не волнуйся так сильно о маме, она в полном порядке. Посмотри на Элизабет, она такая счастливая, — Ты показываешь пальцем на его сестру, которая радостно играет с другими детьми. — твоя мама скоро вернется. — Ты не можешь сделать ничего большего, чем просто обнять его, пока он кладет голову тебе на плечо, и ты слышишь его всхлипы. Ты спокойно гладишь его по спине, стараясь при этом не думать о своих проблемах с собственной мамой. Тебе кажется неправильным говорить о них с Майклом, видя его в таком состоянии, поэтому ты просто молча обнимаешь его, пока он не успокоится. Ты не знала какие неотложные дела появились у Уильяма, но зато теперь ты прочно уверена, что они займут много времени, потому что уже поздно, а он все ещё не вернулся. Это действительно беспокоило, но пока тебе есть с кем поговорить, ты старалась не зацикливаться на этом. Вы с Майклом стояли возле пиццерии, юноша держал в руке бутылку газировки, пока ты ела кусок пиццы. Солнце медленно садится, в то время как вы двое наслаждаетесь красно-оранжевым закатом. Майкл, кажется, успокаивается, по крайней мере, ты больше не заметила его слёз, а это было уже хорошо. — Т/и… а тебе кто-нибудь нравится? — спрашивает парень, делая глоток газировки. Ты чуть не давишься пиццей от такого внезапного вопроса, щеки краснеют в одну секунду. Ты готова благодарить Уильяма бесконечно за то, что он дал тебе сегодня утром ещё таблеток, и ты их выпила, так что нервозность кажется не такой заметной. Но всё же. Ты отводишь взгляд, пытаясь найти, что сказать ему. Ты нервно постукиваешь ногой, и Майкл это замечает. Он посмеивается, но ты видишь, что его улыбка скорее грустная, чем счастливая. — Это значит «да»? Нет, это значит «нет», глупенький. Просто скажи ему, что тебе никто не нравится, и оставь эту тему. — Ну… видишь ли, меня больше интересуют… — ты хочешь умереть со стыда. — девушки… — ты не знаешь, насколько убедительно это звучит, но Майкл шокировано смотрит на тебя. О господи, ты просто хочешь исчезнуть из этого мира. Ты не можешь пошевелиться и посмотреть ему в глаза, боясь его реакции. Но с другой стороны… что еще ты могла бы сказать? Будет отвратительно неправильно сказать ему, что ты спишь с его отцом. Нет… это ужасно. Он не должен знать, никто не должен знать. — О, так вот оно что… — загадочно говорит парень. — Что ж, я, конечно, удивлен, но не могу тебя винить. Я просто не ожидал этого. — Майкл смотрит на закат и делает последний глоток из бутылки, прежде чем выбросить её в мусорное ведро. Ты очень хочешь, чтобы Уильям поскорее приехал. Почему ему требуется так много времени, чтобы закончить свои дела?