Пэйринг и персонажи
Метки
Описание
Майкл знал, что отношения между отцом и матерью ухудшались с каждым днём. Майкл надеялся, что всё пройдёт и его ещё слишком маленькие брат и сестра никогда не переживут того, что пережил он. Майкл никогда не думал, что его мать просто возьмёт и уедет с младшими детьми не понятно куда, оставив тогда ещё пятилетнего Майкла с отцом. Майкл мечтал, что она вернётся, но осознание пришло слишком поздно.
Он нашёл утешение в вечном небытие, но даже его единственная нить удовольствия оборвалась...
Примечания
Рейтинг и метки будут меняться исходя из событий, которые будут разворачиваться в фанфике, ведь даже я не знаю, чем всё завершится. Кто знает, будет конец счастливым или нет.
Уверена, вас ожидает жёсткий ООС и серьёзное отклонение от канона, но как говорится: «что хочу, то и творю». Если вы не готовы к прочтению фанфика с данным пейрингом, вы знаете, как закрыть эту страницу.
Имена для матери и брата Майкла я выбрала из фанатских теорий(фанона): Клара Афтон и Кэсседи Афтон.
Многих(если не всех) событий из канона нет и они не появятся, а персонажи абсолютно не соответствуют своим изначальным версиям.
- пролог | предыстория -
21 февраля 2022, 08:15
Казалось, мир рушится на части, как и сердце в груди разбивается в дребезги. Мама ушла и больше не вернётся. Он больше никогда не увидит ни её, ни Лиззи, ни Кэсса. Хоть внутри и таилась тёплая, обманчивая надежда на то, что они вернутся и все заживут нормальной семьёй, но этого не произошло не спустя день, не спустя неделю. Надежда умерла. Больше не хотелось ничего, ведь мальчик был брошен всеми, кем только мог: папа больше не обращает на него внимания и игнорирует днями напролет, а если удаётся словить хотя бы его взгляд, то Уильям начинает либо обвинять его в уходе матери, либо молча уходит. А маме он, оказалось, не нужен, раз его одного, совсем-совсем одинокого, пятилетнего мальчика она оставила в большом доме, а трёхлетнюю Эли и двухлетнего Кэсса она забрала с собой в неизвестное место.
Майкл не мог понять, что такого плохого и непростительного он сделал, чтобы мама от него отказалась и просто бросила. По другому тут не сказать и не загладить, даже для ребёнка. Ему казалось, что ещё чуть-чуть и его бросит папа, в один день просто не вернувшись с работы, решив, что такой груз и обуза, как Майк, ему не нужен. И хотя Уильям ясно дал понять, что на сына ему плевать, Майкл тешил себя надеждой, что папа его любит и не бросит. Но он снова оказался не прав. Да, папа его не бросил, но с годами казалось, что, лучше бы, он это сделал.
В первый раз отец поднял на него руку, когда Майклу было девять. Майк тогда совершенно случайно задел рукой стакан и тот со звонким треском полетел вниз, разбившись. Мальчик быстро стал всё убирать, но увидев грозный взгляд отца замер и не сразу понял, почему щека так горит, а глаза застилают слёзы. Папа, кажется, сам не сразу поверил в то, что сделал и хотел извиниться, протянув руку, но Майкл в слезах убежал в свою комнату и до следующего дня он просидел в комнате, проревев всю ночь. Через каких-то три месяца, для Уильяма это вошло в привычку и стало нормой. За каждый проступок или незадавшийся день Уильям срывался на Майкле. К десяти годам на всём теле было трудно найти хотя бы одно живое место, которое не пострадало от рук отца. Однажды, он попытался дать отпор, но за это его лишь сильнее начали бить и больше он ничего не пытался сказать. На обеспокоенные расспросы учителей и соседей, он с запуганными глазами отвечал, что всё в порядке:
— Подрался, — этому ответу верили не многие, но другого выбора у них как-то и не было. Один дядя Генри пытался выпытать что-то у Уильяма, который после разговора с коллегой наказал Майклу перебинтовать синяки и прочие раны. С тех пор Майкл ходит с повязками на руках и шее. Всё остальное скрывала одежда.
Когда Майклу исполнилось шестнадцать, отец велел ему работать в его пиццерии на дневной смене аниматором, развлекать детишек. Он был настолько «добродушен», что даже отдал Майклу роль Фокси — это был лис-пират, которого Майк сам выдумал в детстве, а Уильям сделал из него персонажа своей пиццерии, который являлся одним из заключительных персонажей пиццерии. В восемнадцать он уже допускался работать в ночную смену, баристой. Оказалось, прибыль от работы в пиццерии идёт не только из-за праздников для детей. Часто Майкл брал обе смены, лишь бы как можно дольше не появляться дома, где его непременно изобьют до потери пульса за любой, даже самый невинный, косяк.
Сегодня Майклу двадцать один год и ночами он тихо мечтает съехать, наконец, от отца и даже копит на это деньги лет с семнадцати, но каждый раз, глядя на семейное фото, на котором изображены все члены семьи, он вновь откладывает эту идею и терпит унижения от отца. Кажется, его жизнь никогда не изменится, да и менять он её, видимо, не спешил.