Мой огонь

      Меня всегда привлекал огонь в разных его формах от небольших свечек, которые я зажигаю каждый раз в своей большой комнате, совершенно без них холодной, мрачной и пустой, до пожаров, забирающих леса, дома, животных и людей на своём беспорядочном пути. Мне кажется привлекательной мысль, что первое, чем научился управлять человек, что сделало это существо из плоти и крови тем разумным субъектом, управляющим всем миром или, по крайней мере, способным так думать, может погубить его в любой момент, когда он отвлечётся, перестанет контролировать то бесконтрольное, что, на самом деле, никогда ему не принадлежало, а всего лишь выжидало момента для очередной опасной, но такой яркой вспышки. Природные явления никогда не были обязаны кому-то в своём существовании, отчего я всегда чувствую привкус зависти, ведь я обязан всем и во всём.       Обязан матери в моём рождении и воспитании во мне тех манер, что так привыкло видеть в богатеньких детишках нынешнее общество, обязан отцу в статусе, который должен поддерживать на протяжении жизни, обязан его друзьям водиться с их детьми, испорченными, глупыми и считающими себя сливками этого прогнившего мира, обязан журналистам мило улыбаться и тактично отвечать на вопросы, от которых будет зависеть моё положение, обязан репетиторам в тех знаниях, которые есть в моей голове, обязан самому себе оправдать чьи-то ожидания, не ударив в грязь лицом перед похожей на стаю гиен публикой, что с нетерпением ждёт очередного провала, который можно будет обсудить с приятелями за очередной чашечкой плохо заваренного чая. Обязан всем и во всём так, как будто я хотел этой ответственности или получил за неё что-то хоть приблизительно стоящего того постоянного внутреннего и внешнего напряжения, которое растёт с годами. что приближают меня к совершеннолетию.       Свеча продолжает неспешно гореть, заливая комнату тёпло-оранжевым светом, спасающим меня от холода и тревоги. Я хотел бы ощутить, как это небольшое пламя проникает сквозь мои вены прямо в сердце, где, быть может, страдает невинная, никому не нужная душа подростка, который устал строить из себя того, кем никогда и не являлся, я хотел бы, чтобы это пламя поглотило меня или дало искорку надежды, какой у меня никогда не было, но в которой я так отчаянно нуждался. Шаги.       Я спешно задуваю ночную приятельницу, небрежно поправляя волосы и натягивая на лицо то холодное выражение, привычное мерзким аристократам, как дверь открывается с характерным шумом от тяжести материала, из которого она сделана. - Отец - кивок головы. - Мне сказали, что твоё сочинение по литературе достойно восхищения, но последние работы по алгебре вызывают вопросы. Учительница считает, что ты списываешь, а это просто недопустимо. Я уважаю твоё стремление к писательству, но прошу сделать акцент на полезных для тебя вещах. Ты не Лавкрафт, Бальзак, Шиллер или Бодлер. Твои писульки интересны тебе и, быть может, нескольким людям из твоего окружения, но на этом всё. Твоё будущее предопределено, поэтому следуй тому плану, который был уготован для тебя с рождения. Постарайся не опозорить нашу фамилию, Драко - Я сделаю всё возможное, отец - и он уходит, наверняка зная, что я ему соврал.       Он любил меня лишь в детстве, когда моё будущее было его фантазией, в которой у него есть удивительной красоты образованный, покорный его воле, но властный над другими наследник семейного бизнеса с прекрасной женой, дочерью какого-нибудь выгодного ему партнёра. Он расписал мою жизнь так, как было ему вольно, и разочаровывался во мне каждый раз, когда его планы рушились, считая виноватым меня в том, что я имею собственные мысли, не похожие на его. Я привык к этому, притворяться стало для меня нормой, а я сам стал марионеткой в руках человека, которого я боюсь и презираю.       Привычка врать настолько глубоко поселилась в моём сознании, что я не уверен, не вру ли сам себе, находясь в этой тёмной и холодной комнате или записывая очередные беспорядочные мысли в свой небольшой блокнот со стихами и размышлениями. Я хочу верить, что я настоящий ещё жив, что он способен вернуться к жизни и быть счастливым, если во мне хватить огня, дабы сжечь нити, привязанные к моим конечностям отцом...       Статуя. Она прекрасна в своей идее сохранения прелестной красоты и важности деяний подражаемого ей человека. Статуи великолепны будь они из камня, металла, дерева или гипса. Особенно гипсовые скульптуры поражают воображение своей чистотой. Аккуратное, белое, невыносимо красивое творение своего создателя с тонкими пальцами, часто сравниваемыми с кистями пианиста, длинными руками без единого изъяна кроме изредка появляющихся венок, идеальной осанкой, кажется, контролируемой даже во сне, небольшой, но крепкой для парня груди с миниатюрными ареолами, со слабо выраженным прессом, настолько естественно вписанным, что кажется, будто он принадлежит ему с самого детства, с жилистыми ногами и утончёнными ступнями, оно совершенно, как витрувианский человек Леонардо да Винчи, и я вынужден смотреть на него каждый день в зеркало. Я не люблю свою внешность, ведь с красотой приходит ответственность и ожидания, от которых я был бы не против избавиться. Я знаю, что многие находят привлекательными мои острые скулы, прямые блондинистые волосы, на ощупь напоминающие щёлк, органичные заострённые губы бледно-розового оттенка, худое лицо и большие серые глаза, в которых я со временем вижу лишь отчаяние. Я красив, но эта внешность не отражает меня, она отражает ту бездушную красоту глупых девиц, ради которых сражались на дуэлях, а, одержав победу, изменяли с той крестьянкой с открытой душой и яркой улыбкой, когда их избранница неумолимо старела, завидуя молодости собственных детей и тратя огромные суммы на средства для красоты из опасных элементов.       Идеально белая рубашка сливалась с цветом моей безжизненно фарфоровой кожи, что контрастировало с насыщенно чёрным костюмом, сидящим с иголочки. По привычке я пригладил волосы назад, нанеся немного геля на ладони, после чего, вымученно улыбнувшись, поспешил в машину с личным водителем, которую мне выделили по исполнению четырнадцати лет. Серые пейзажи за тонированным окном сменяли друг друга на протяжении 15 минут, пока мы ехали под песни, напоминающие своей атмосферой уютные вечера в небольшом магазинчике с виниловыми дисками, в которых я иногда бывал для повышения настроения.       Я никогда не ненавидел школу, как это часто бывает модным у моих сверстников, напротив, мне нравится сама идея образования для каждого желающего, но это не отменяет того, что я презираю её учеников и учителей, конечно, не всех, но большинство из них я бы, не сомневаясь, выбросил из своей жизни. Тупых одноклассников, обсуждающих пагубные привычки и половые связи, географичку, задающую бесполезные задания, пока она сидит в углу класса, попивая кофе и листая мемы, биологичку, традицией которой является контрольные работы университетского уровня, когда на прошлом уроке она в очередной раз рассказывала какую-нибудь глупую историю о своём племяннике, который стал для многих персонажем анекдота, физручку, считающую свой драгоценный предмет самым важным и мечтающую повторить сцену со знаменитым "Вы все говно", директора, который лезет в то, что ни при каких условиях его не касается, считая себя богом из-за своего статуса, который имеет право диктовать тебе не только правила, описанные в школьном кодексе, но и собственную мировоззренческую позицию, с которой ты обязан согласиться. - Милый, не хмурься - тянет женский голос с другой стороны парты - Тебе не идёт - Я учту, Пэнс, спасибо - вежливо, а в голове "Не твоё дело" - С твоим ангельским личиком можно завоевать всех девчонок в школе, если ты перестанешь вести себя, как депрессивный подросток. Как тебе идея пойти со мной на вечеринку к Тео? - возбуждённо щебечет девушка. - Ты знаешь, что это не в моём стиле - Молодые люди, я рада, что вы нашли интересную тему для обсуждения на моём уроке, но будьте добры сосредоточиться на тригонометрических уравнениях. Я напомню, что уже через год вы будете сдавать экзамен - Конечно, извините - и моя ручка продолжила записывать понятное лишь ей решение, пока одноклассница надулась, наигранно отвернувшись от меня. - Я совсем тебя не понимаю! - продолжала брюнетка на перемене - В чём проблема расслабиться хоть разочек? Будучи красивым, образованным и богатым ты остаёшься серой мышкой, пока все в школе обсуждают кого-то вроде Уизли! Разве тебе не обидно, что люди вместо обсуждения тебя выбирают жалкого проститута? Тебе срочно нужно поднимать свой статус, это уже становится смешным - Ты предлагаешь мне переспать с Поттером? - шучу я, понимая, что диалог затянется, а я этого совсем не хочу. - Это было бы весьма интересно - задумывается девушка - Ты правда думаешь, что он спит с ним? - Не интересовался подробностями личной жизни нашей рыжей бестии, но мне кажется, что они просто дружат. К тому же, Поттер хоть и странный, но не выглядит как тот, кто стал бы встречаться с эскортником. А Уизли просто зарабатывает как может. К тому же, он стал выглядеть куда лучше, когда его семья от него отказалась. - Значит, ты бы трахнул Уизли? - приходит к выводы Пэнси. - Как мило, но хочу заверить, что твоему дружку я бы не дал - по моему телу прошёл разряд тока, когда я услышал этот голос, но выражение моего лица никак не изменилось, что всегда шло мне на руку - Хотя я мог бы подумать, если поднять обычный прайс в полтора раза.       Я посмотрел на юношу чуть ниже себя с худощавым телом, по очертаниям больше напоминающим женское, ухоженными руками с немного длинными натуральными ногтями, придающими им элегантный вид, тонкой талией, способной спрятаться за альбомный лист из азиатских челленджей, пропагандирующих фэтшейминг, крепкими, хоть и достаточно миниатюрными, бёдрами, прекрасной осанкой и ярко выраженными ключицами, которыми можно было бы резать вены. На нём были аккуратные лаковые туфли, широкие чёрные штаны с акцентом на талии и прозрачная кофта по фигуре с двумя большими крестами в районе сосков. От прошлой детской пухлости не осталось и следа, что выражалось в чётко очерченных линиях подбородка и скул, пухлые губы натурального оттенка привлекали к себе внимание, но не больше, чем большие ясно-голубые глаза без намёка на малейшую порочность, обрамлённые чёрными тенями и густо прокрашенными ресницами. Всё, что связывало его со своей прошлой версией, это веснушки, покрывающие всё его тело небольшими яркими крапинками, и рыжие кудрявые волосы цвета самого сильного огня, которые теперь спускались ниже уровня плеч, а сейчас покоились на спине, уложенные с помощью небольшого количества средств. - Даже бесплатно я предпочёл бы кого-то, у кого побольше мозгов и поменьше половых партнёров - съязвил я, не отрывая глаз от красивого лица, на котором отразилась обида. - Рон, всё в порядке? - спросил самый знаменитый парень нашего города, буднично притягивая приятеля к себе за локоть. - Конечно, всего лишь убедился в очередной раз, что все без исключения любят обсуждать моё грязное бельё, даже наш тихоня-отличник, правда? - на удивление искренне выдал рыжий - Чудесное платье, Паркинсон, тебе очень идёт - добавил он, удаляясь привычно грациозной походкой.       Быть честным, я им завидовал. Завидовал Поттеру. Его отец долгое время был мэром города, что заполучил доверие большинства его жителей, из-за чего он находился на своей должности вплоть до дня своей смерти, когда его заказали собственные коллеги, завидовавшие его положению, состоянию и семейному счастью. Смерть старшего Поттера стала трагедией для многих, а Гарри и его мама - мучениками, которых старались оберегать, но Лили со временем становилось только хуже, и через год врачи зафиксировали её смерть по неизвестным следствию причинам, а ответственность за Поттера и семейное состояние перешли его дяде по просьбе погибшей. Хагрид был странным, но добрым и очень любящим человеком, поэтому бедный мальчик был окружён поддержкой, заботой и свободой, которые воспитали в нём силу духа и равное отношение ко всем. Несмотря на статус, обязывающий его, как и меня, посещать светские мероприятия, дружить только с избранными, всегда контролировать слова и поступки на публике, придерживаясь образа, которого от него ожидали, он сам писал историю своей жизни, ни с кем не советуясь. Он отказал мне в дружбе в детстве, когда я был маленькой занозой, искренне верящей в слова собственного отца, отчего я сильно расстроился и восхитился одновременно, потому что он выбрал заучку, которую приняли в элитную школу за исключительные знания, и сынка семейства - которое недолюбливали в высшем свете за слишком простое поведение и неразумно большое количество детей, не характерное для аристократов - который впоследствии со скандалом ушёл из дома и стал зарабатывать на жизнь и оплату обучения спорным образом, что потряс элиту, к которой он так или иначе относился. Я недолюбливал их за ту свободу, которой у меня никогда не было. - Я бы определённо его трахнул - бесцеремонно заверил я свою посмеявшуюся с этого подругу. - Я бы тоже. Ему чертовски повезло с внешностью - согласилась она, продолжив лепетать о всякой всячине, пока не начался следующий урок, который всё же заставил ей остановиться.       Это была литература, которую я очень любил по нескольким причинам. Первая из них заключалась в том, что многие прогуливали уроки, поскольку учительница в начале обучения предложила вариант, в котором незаинтересованная часть класса могла писать небольшие контрольные раз в две недели по заданным книгам, не посещая при этом сами занятия, вторая в том, что мне нравилась литература во всех её проявлениях: проза, поэзия, биография писателей, человеческая философия и обсуждение прочитанного - а третья имела человеческий облик в виде милейшей женщины, которая эти уроки и проводила.       В этот раз мы обсуждали "Отцов и детей" Тургенева, которые, признаться честно, задевали меня. В Базарове я видел своего практичного отца, не видящего ни смысла, ни красоты в чувствах и природе его окружавшей, а в восприимчивом к его высказываниям Аркадии самого себя, из-за чего безоговорочное соглашение первого причиняло мне тупую боль. - Аркадий очень рад был видеть отца и родные окрестности, но скрывал это, понимая, что такая ранимость не будет соответствовать его новому образу нигилиста - рассуждала Елена Александровна - На самом деле, можно сказать, что он просто юноша, который пытается отречься от дома, став взрослым и самостоятельным, но так как он не совсем к этому готов, он находит себе наставника в виде Базарова - Он цепляется за дружбу с ним, потому что не чувствует себя способным найти самого себя - Что в целом свойственно для молодёжи. Изучение разных мировоззренческих позиций может быть очень полезным для молодых людей, даже если в какой-то момент вы попадаете под влияние человека, с которым вы подсознательно не согласны. Подобный опыт помогает примерить разные социальные роли, пока одна из них в вас не отзовётся или вы не сформируете новую на основе нескольких предыдущих или своих мыслей на их счёт - Но как обрести достаточно смелости, чтобы выйти из-под влияния и дальше продолжать искать себя? - Я не знаю - честно отвечает учительница, с вниманием меня рассматривая - но Аркадий постепенно стал замечать недочёты в той позиции, в которой находился, а смещение фокуса внимания с друга на любимую помог ему отречься от позиции ведомого, но у каждого этот путь индивидуален. Давайте рассмотрим портрет Базарова, важный для раскрытия персонажа... - И почему все умные мужики обязательно уроды? - возмущается Паркинсон, которая входит в ту категорию незаинтересованных людей, но продолжает посещать занятия, так как свято верит в то, что мне будет очень скучно без её глупых(но, признаться, забавных) комментариев - Или это к вопросу о том, почему все мужики с маленьким членом хвастаются, что шикарны в постели? - Думаю, красавчикам проще чего-то добиться, поэтому уроды делают всё, чтобы показать своё превосходство, но меня такое положение вещей напрягает. Я бы предпочёл, чтобы у всех были равные шансы на успех - И что это за коммунизм? - упрекает собеседница - По-моему, это здорово, что кому-то везёт с внешностью, считай, ещё одна лотерея, в которой ты либо выиграл, либо проиграл - Если бы ты проиграла, ты бы так не говорила - справедливо замечаю я. - Ну да, но мне всё равно бы повезло с семьёй, так что я просто сделала бы пластику - я закатил глаза, но улыбнулся.       Хоть Пэнси не отличалась умом и сообразительностью, говоруном она была тем ещё, но мне это в ней даже нравилось. Она была той самой глупой девочкой богатых родителей, болтающей о парнях, моде и вечеринках, чем жутко бесила меня первое время, пока я не увидел её настоящую. На самом деле она всю жизнь была одинокой, отчего каждому знакомому, в котором видела потенциального друга, она уделяла всё своё внимание, стараясь изучить до мелочей всё ему интересное, даже если она этого не понимала. Эта девушка любит громкую музыку и объятия, делает украшения из бисера и плачет под фильмы, хорошо плавает и ненавидит велосипеды, фотографирует закаты и боится собак... Она соткана из всех тех мелочей, которые кажутся незначительными, но которые делают её тем человеком, с которым я хотел бы дружить, несмотря ни на что. Она громкая, яркая и стервозная на вид, но очень ранимая и восприимчивая на самом деле. Она будет первой, кто пошлёт того придурка, который позволяет себе слишком много, а потом засядет в своей комнате с плюшевым дельфином и будет плакать, пока её лицо окончательно не опухнет. И я чертовски люблю эту дурочку за это.