Животное нутро

      В последний день своего одиночества утром от Пятифана и след простыл, как и от тех пакетов в холодильнике. "Развлекаться дальше ушёл" - подумал Антон без каких-либо негативных мыслей. Сестру Петров забрал очень довольную, весь день Оля рассказывала в деталях о чем они говорили, что делали, что ели и как не спали полночи. Антон с улыбкой смотрел на сестру, видя её счастливое лицо, она как лучик света, которая рассеивала тьму внутри Петрова. Но сейчас она не могла заставить переживания внутри него утихнуть. Антон думал о том, что будет завтра. Рома ушёл очень рано, они даже не поговорили о случившимся, да стоит ли это обсуждать? Что это было? Просто перепили? Но Пятифани явно был алкоголиком со стажем года в 4 точно, не мог от одного пива потерять голову, значит он знал, что делал. Голова раскалывалась от вчерашнего алкоголя, нормально анализировать ситуацию он просто не мог. "Ладно, завтра в школе поговорим" - Петров вздохнул, продолжив делать домашку принесённую Ромкой.

***

      С каждый днём утром становилось всё темнее, намекая на скорое наступление зимы и выпадения первого снега, только свет фонарей у школы освещали отдельные участки с покрытыми тонким слоем льда лужи. Антон до сих пор очень любил ходить по ним, слушая приятный хруст, будто кто-то кусает леденец-петушок.       Петров молча сидел за своей партой у окна, вглядываясь в полумрак леса, наблюдая за встающим из-за сосен солнца. В классе ещё никого не было, Антон пришёл пораньше, чтобы насладиться этим видом в тишине. А ещё он хотел морально подготовиться к возможным подколкам со стороны одноклассников после случившегося, особенно от Катьки. Нос почти восстановился, осталась небольшая опухлость и покраснение, но это не критично, думал Петров, в этом виноват не он, а этот... В класс, на удивление, зашёл Рома. "Вспомни говно - вот и оно" - усмехнувшись, Антон провожал Рому взглядом до его парты. - "Но ещё так рано, чего это он? " - продолжал свои мысли Петров, сверля взглядом определённо нихрена не выспавшегося кота. — Ром. - почему-то Антон решил, что сейчас самое время обсудить произошедшее, хотя в любой момент могла зайти Смирнова, а то и стоять за дверью подслушивать. Но Петрову очень хотелось как можно скорее разобраться во всём. — Насчёт всего того что произошло... - Антон не обратил на нервно виляющий хвост Ромы, как только он упомянул вчерашнее, ну, и то, что было два дня назад. — Заткни ебало, педик. - плюнув ядом выдал сквозь тихий рык Пятифан, ошарашив Петрова. "Педик, блять? Я чтоле был инициатором этого всего? " - Антона выбесило это слово, которое, как минимум, именно к нему в данном случае по сути не относилось. — Что? Но это же, блять, ты... - громкие удары мощных когтистых рук по столу Петрова, которые сжимал Рома, царапая хлипкую парту, оставляя довольно глубокие следы, заставили Антона вздрогнуть, заглянув прямо в зрачки, которые явно сузились от ярости, которыми Пятифан водил вверх вниз, брезгливо осматривая зайца, будто лезвия, его тонкие полоски резали хрупкое бледное тело, хотелось закричать от фантомной боли. — Ещё раз что-то вякнешь об этом мне или, не дай Бог, кому-нибудь ещё, я тебе сломаю не только нос. Я, блять, доступно объясняю, или мне по-другому тебе донести? - Рома выдал свою фирменную улыбку, которая предназначалась только для тех, кого он чморил.       Петров опустил глаза, ничего не отвечая на это, он думал. Просто думал. Пазл сложился. Тело Антона было по строению схоже с девчачьим. "Вот оно что. Он просто использовал меня. " Внутри зарождалась дикая злость, заставляя сжать кулаки, вызвав у Пятифана усмешку, который всё ещё стоял перед Петровым, будто ждал - ударит или нет. — Что такое, зайченок, въебать мне хочешь? Давай, если у тебя жизнь есть лишняя. - уже играя, Рома извивался перед Антоном, попадая в поле зрения, когда тот пытался отвернуться. — Так и знал. Видимо, тебя задело, что я назвал тебя педиком, да? Правду сказал? - Пятифан явно провоцировал, отвечать глупо, бить опрометчиво, он убьет его на месте. — А ты что, влюбиться боишься? - нервно хмыкнул Петров, натягивая глупую улыбку, пытаясь не выдавать страх и обиду внутри. Дав слабину сейчас - Рома сожрет его и костями не подавится. — Че ты щас спизданул? - Пятифан уже тянул руку для мощной хватки за горло.       В класс зашла толпа девочек, заставляя Рому остановиться не давая завершить начатое. Фыркнув, Пятифан сел на своё место. Затем зашёл Бяша с Семёном, слава богу, пока что, не обращая внимания на зайца. Прозвенел звонок на урок.

***

      День прошёл, мягко говоря, хуево. Все время эта троица подкалывала Антона, говнила ему, то выбрасывая рюкзак в окно, то в столовой "случайно" проливая компот на штаны. Наконец пережив этот ебучий день, Петров собирался домой, видя в окно, которое выходило на вход школы, как Пятифан провожал Полину до дома, неся в руке её портфель, о чем-то увлеченно беседуя и смеясь. В груди больно сжалось когда лисичка, подскальзнувшись на одной из замёрзших луж, схватилась за руку Ромы, удержав равновесие, уходя в том же положении дальше Полина прижалась к Пятифану сильнее. Не понятно что именно не нравилось Антону: что Рома, после всего что было, подкатывал к Полине, будто произошедшее было из-за его недотраха, или что уводил девочку, которая в глубине души все-таки нравилась ему. Сил на какие то негативные, как и, собственно, положительные, эмоции у него уже не осталось. Вяло спускаясь по лестнице, шаги стуками туфель об бетон наполняли пустую школу, отдаваясь глухим эхом затихающим в глубине. Петров чувствовал, как к глазам подступают слезы. Он ни о чем не думал, но нервная система уже не выдерживала. Дав волю чувствам, всё равно его никто здесь уже не услышит, чуть ли не крича от безысходности и непонимания ситуации, как ему просто тихо доучиться и свалить.

***

      Дни шли и так пролетело полтора месяца, снега навалило по колено, приближался Новый Год. Это единственное, что радовало Антона, его самый любимый праздник. За всё время почти ничего не поменялось,над Петровым так же издевались, с чем он сначала мирился, а потом начал отвечать теми же колкостями. Пятифан получал удовольствие от этого, поддерживал друзей в новой пакости в сторону Антона. Но когда Петров перегинал палку и почти доходило до рукоприкладства, то никто не смел его трогать, Рома не давал, только сам, будто Антон был лишь его добычей, с которой он не хотел делиться, игрушкой, с которой играл только он. Хотя, есть одно изменение - Рома и Полина теперь встречаются. Петров уже давно, ещё с того дня, смирился и отпустил свои чувства погружаясь с головой в учёбу. Хотя их союз всё больше казался Антону неудачным, они часто ссорились прямо в школе, не хотели уступать друг другу. "— Я же девочка, ты должен уступить мне! — Я те че каблук? Не по понятием это, под тёлок прогинаться. Пацаны не поймут"       И весь класс слушал это почти каждый день, формулировки и причины ссор менялись иногда только, но смысл один. Петрову в глубине душе нравилось это, что не только он мозга ему ебет, но и ему кто-то. Но Полину было жалко, хотя Антону она стала казаться всё больше истеричней и капризней, было ли это влияние Ромы или настоящая Морозова - не ясно.       После уроков, сидя в полупустом кабинете с девочкой из параллели, с которой он успел сдружиться на одной из олимпиад, на которые Антона бесконечно тоскали учителя, но ему это даже нравилось, что были такие дни, когда он мог не видеться с Пятифаном. Эту безбашеную рыжеволосую зеленоглазую девочку, лицо которой полностью было покрыто веснушками звали Аня. Почему безбашеную? Потому что она делала всё, что хочет, говорила как есть, не боялась Рому, а тот "по понятиям" не мог ударить её, хоть что-то благородное в нём, видимо, есть, хоть это и была как капля в море. Петров искренне восхищался ею, очень хотелось быть таким же, но скорее всего от пиздюлей её огораживало то, что она была девушкой. — Слушай, Антох, может я прижму этого блохастого, объясню, что с ним будет, если ещё доебеться до тебя. - махая руками, изображая стойки из игры Мортал Комбат, которую она так любила, вызывая у Антона искренний смех, разнося по пустым коридорам. Зайчик знал, что она шутит, просто пыталась подбодрить после очередных выходок Пятифана. — Ага, конечно. Ебанутости тебе хватит сделать это, я уверен. - Аня совсем не обижалась, считала, что её "ебанутость" её изюминка, Петров думал также. Этот активный хорёк, коем она являлась, была за любой движ, всегда "впрягется" за друзей, хотя у неё их было мало, это сближало, ведь у Антона была такая же ситуация. — Ты же меня знаешь. Хочешь, прямо щас пойду к нему домой?! - будто сама в шоке от этой "ахуенной" идеи ее глаза загорелись, ехидно улыбнувшись. — В логово зверю на верную смерть? Дурочка ты, Ань. - Петров хмыкнул, замечая, что начинает темнеть. — Засиделся с тобой. Вон, темнеет. - накинув рюкзак на одну сторону, ожидал пока хорёк прекратит копашитсья в своих вещах, она всегда пыталась делать всё быстро, из-за чего всё падало из рук, то просто не получилось. Слишком гиперактивна. Вызывала у одноклассников причины для насмешек.       Были дни, когда Аня не могла, не хотела, вдруг боялась отвечать на грубости в свою сторону, рядом был Петров, эти двое постоянно друг друга защищали от насмешек, достойны дружбы друг друга. Они, кстати, не рассматривали себя как пару, уже обсуждали это, когда какая-то младшеклассница сказала, что они хорошо смотрятся вместе.       Выйдя из школы Аня и Антон разошлись по разные стороны. Было тихо, не считая редкого краканья ворон и звук качающихся от ветра веток сосен. Лес давно не пугал, то, однажды, был лишь кошмар. Видимо, после переезда, наслушавшись от родителей и начитавшись газет о пропаже детей он подсознательно боялся, пусть маньяка давно поймали, что тот был лишь пешкой, главным злом - сам лес, огромный когтистый зверь, готовый разорвать тебя, только дай слабину, покажи страх перед ним и всё, пиши пропало. — Опа, кто это тут у нас? - Петров от собственных раздумий даже не заметил, как почти с самой школы скрипел снег под ногами. Не только под его ногами. Рома. Он что, следил? Пятифан, подойдя почти впритык, выбрасывая докуренную сигарету, оскалился, выдохнув едкий дым прямо в лицо зайца, заставляя отойти Антона немного назад и откашляться. — Че, подружку нашёл? Прикрываешься, чтобы замять прошлое? — По-моему ты первый нашёл себе девушку после того что было. Может, это ты прикрываешься? - Петров сам не осознавал как начал выдавать всё то, что было на душе, все свои мысли, итоги, к которым он пришёл иногда наблюдая за Ромой. Тот опешил, обычно Антон отвечал коротко и не совсем уверенно, а тут... — У вас с Полиной не всё так хорошо, это видят все. А я вижу, что ты холоден к ней. Стал, спустя где-то два дня ты потерял к ней интерес, но зачем-то пытаешься удержать эти полумертвые отношения. - делая уверенные шаги вперед Петров заставлял уже Пятифана делать их синхронно с зайцем, но уже сам пятившись назад. Антон читал его как открытую книгу, он сам так думал. — Может, это ты пытаешься прикрыться? Может, это все-таки ты, блять, педик? - Рома вжался в дерево, в которое впечатал его Петров своим потоком слов. Последнее слово Антон сказал громче, разгоняя эхом стаю птиц на дереве. — Тебе сказать нечего? Язык проглотил? Ну да, я же только что раскусил тебя. Сам накосячил, а ответственность брать не хочешь? Не по-пацански, не находишь? Скидывать ответственность на других, винить в том, в чем сам виноват. - Петров безостановочно плевался ядом в Пятифана, разъедая его изнутри, это было видно по его физиономии и прижатым ушам. Это был его личный триумф - заяц заставил благородного дикого кота прижать свои ушки. Роли сменились, вселяя уверенность в зайчика, хотелось кричать об этом, как он, самого Рому Пятифана прижал к дереву, избив не физически, а морально, что, как Антон сам знал не по наслышке, намного больнее.       Петров ухмыльнувшись, развернулся и продолжил путь домой. Всю дорогу на его лице блистала ненормальная улыбка, будто поменявшись с Ромой шкурами. Теперь Пятифан был добычей.