Mediocrity

      Весенний ветерок трепал волосы, не принося ни капли тепла. Что гаже: осень с постоянными дождями и серым небом или сырая весна с постоянной грязью, через которую пытаются прорасти растения? Для Антонина что одно, что второе сейчас не имело значения. До него долетали обрывки разговора Малфоя, Эйвери и Нотта, идущих на несколько шагов впереди, но принимать участие в горячем споре о том, как лучше всего проучить наглого грязнокровку с Гриффиндора у слизеринца не было желания. В кармане мантии он сжимал упаковку с шоколадной лягушкой. Из первой ему выпал вкладыш с Салазаром Слизерином, Эйвери тогда начал умолять однокурсника обменяться, но Долохов был непреклонен. Перед глазами все ещё всплывал образ Смит в рубашке с закатанными рукавами и небрежным хвостом. Сэндвич с курицей. Деньги на зелье из Зонко. Лукавая улыбка. Тайник с книгой. Антонин не заметил, как налетел на остановившегося Нотта.       - Эй, да что с тобой? Смотри под ноги. Долохов вместо привычной колкости только кашлянул.       - Ага. Вся троица недоуменно посмотрела на него. Абраксас фыркнул, начиная чувствовать неуверенность и задумчивость русского. Подняв голову, из-за разницы в росте, он надменно проговорил.       - Наш друг, очевидно, слишком занят. Мы только мешаем ему думать о грязнокровной барсучихе. Я искренне надеюсь, что ты, Антонин, в своих думах мечтаешь с ней разделаться поскорее. В конце концов, такова наша цель, как высших и чистокровных.       Лицо Долохова стало непроницаемым, он хорошо умел скрывать свои эмоции. А слова Малфоя разозлили его и очень сильно. Розмари явно не была из тех, кого можно назвать бесполезным мусором, в отличии от многих других студентов, что с Пуффендуя, что с Гриффиндора, он лично наблюдал на что девушка способна, к тому же он все ещё сомневался в чистоте ее крови, слишком уж много она знала, слишком уж умелой волшебницей оказалась. А Малфой говорит об этом настолько уверенно, словно проверил ее родословную до десятого колена.       - Думаешь, она достойна внимания?       Парень изобразил удивление, словно Абраксас сморозил полную глупость. В ответ блондин манерно сложил руки перед собой. Его изящество, да в женский облик. Антонин на мгновение представил, как могла бы Розмари смотреться в дорогой мантии Малфоя и с манерами аристократки. Почему-то ему захотелось смеяться от такого образа, подобное совершенно не подошло бы Смит. Парень улыбнулся, но тут же мысленно хлопнул себя по лбу: о чем он, черт возьми, думает?       - Почему нет? Я никогда не откажусь проучить поганую кровь, в конце концов, они должны знать свое место.       Голос слизеринца стал елейным и напоминал медленно стекающую с ложки патоку. Малфой чаще смотрел за процессом наказаний, чем сам принимал в них участие. Исключительны случаи, когда он сам доставал палочку, но Антонин хорошо знал последствия: Малфой по жестокости стоял наравне с Реддлом. Ухмылка Долохова перешла в тихий смех.       - Я обязательно позову тебя, как только намечу план. Доволен?       Абраксас удовлетворённо кивнул и повернулся к молчащим Нотту и Эйвери.       - Тогда, господа, продолжим нашу увлекательную беседу. Я все же считаю, что чередовать Круцио с другими калечащими заклинаниями, - наиболее верный способ...       Антонин вновь перестал слушать и поймал себя на мысли, что защищает Смит, пускай и временно. С одной стороны он и сам фантазировал над тем, как пуффендуйка, стоя на коленях и плача навзрыд умоляет его остановиться. Как любой открытый участок светлой кожи, наверняка к лету покрывшийся веснушками, оттеняют синяки, кровоподтёки с ранами придавали бы ей вид наиболее приближенный к тому в каком должны находиться все грязнокровки и магглы. От такого зрелища Долохов поначалу получал удовольствие, обдумывая, как лучше воплотить свои желания. А затем приходило опустошение. А что дальше? Он возьмёт свое, заставит ее почувствовать боль и унижение, выдавит из Смит все эмоции, какие только сможет, а потом... В голове внезапно появилась совсем иная картина.       Они сидят в библиотеке, вокруг ни души. Розмари выписывает из нескольких книг информацию, а он перечитывает и находит ошибки. Прядь волос непослушно свисает на лицо девушки, пока она наклонилась над столом. Заправляя непослушный локон за ухо, Розмари наматывает его на палец. Солнце сквозь пасмурные тучи освещает их двоих. Молчание не давит, а наоборот позволяет почувствовать умиротворение. Розмари поднимает голову и серые глаза под солнечным светом приобретают оттенок серебра. Затем они уже в классе, пробуют разные заклинания по очереди пытаясь понять, насколько гибка магия у них в руках. Смит улыбается, наблюдая, и временами поправляет Долохова, а затем сама берет палочку и разучивает новое заклинание. Сидя на парте и болтая ногами, Розмари жуёт яблоко, а затем достает второе для Долохова. Он тянет руку...       Антонин мысленно даёт себе подзатыльник. Ему нельзя думать о таком. Пускай она его землячка, пускай в ней может течь хотя бы наполовину магическая кровь, - все равно ее существование для него становится одной большой проблемой. А проблемы требуют устранения.       - Главное держать его в сознании, иначе какой смысл.       Собственный голос казался чужим. Будто появился его злой двойник, который все ещё мог предлагать жестокие решения. Парень поначалу подавлял свои кровожадные фантазии. Но троица одобрительно заулыбалась на уместное высказывание и Антонин, глядя на них, отогнав от себя непрошенные жалостливые мысли, влился в обсуждение, давая волю своему демону.

***

      - Лиз, зачем ты уронила мою фиалку?       - Твоя "фиалка" попыталась откусить мне ухо. Я расскажу профессору Бири, что ты держишь в гостиной плотоядное растение, Сара!       Уверенная в себе Элизабет достала палочку, готовая в любой момент поджечь растение, которое бережно держала в руках третьекурсница Сара, темноволосая девочка, увлеченная травологией настолько, что порой не осознавала чужих границ. Между пуффендуйцами редко возникали конфликтные ситуации, обычно все старались с пониманием относиться к чужим проблемам или особенностям. Между девушками встала Ева, поглаживая обеих по плечам.       - Не ссорьтесь. Лиз, если ты знаешь, что это растение плотоядное, то зачем стоишь рядом? Сара, ты обещала профессору Бири, что сможешь ухаживать за таким сложным экземпляром?       Мягкий голос подруги успокоил обеих и девушки разошлись: Сара к части полочек, на которых студенты могли хранить свои вещи, а Лиз вообще покинула гостиную. Розмари, наблюдавшая все происходящее поверх учебника, улыбнулась Еве, когда девушка села напротив нее.       - И почему не тебя сделали старостой?       - Кто знает.       Ева пожала узкими плечиками и продолжила расчёсывать гребнем волосы. Смит же взглянула на растение, которое так старательно успокаивала Сара. Кажется листья этого вида используют для приготовления сильного яда? Мысли в голову лезли не лучшие и Розмари решила, что придется потратить ещё немного времени, чтобы понаблюдать за Элизабет. Ее голос Розмари запомнила и теперь старалась не терять девушку из виду. Сегодня был последний день Пасхальных каникул, а значит и свой план сокурсница исполнит сегодня. Скорее всего на праздничном ужине и Розмари должна быть готова. Кивнув Еве, она отложила учебник и прошла в спальню. Вытащив из-под кровати чемодан, девушка нашла в нем кожаный пояс с держателями, надела его, подогнав под талию, нацепила несколько флаконов с антидотами, а в боковой карман положила безоар. Прикрыв пояс рубашкой и джемпером, Розмари закуталась в мантию. Перед дверью она остановилась и задумалась, проверяя в голове, все ли сделано правильно, все ли меры предосторожности она предприняла.       По пути к Большому залу, Антонин невольно начал искать взглядом Розмари. Пуффендуйцы и так выглядели все одинаково, а стоило их колонне поравняться со Слизерином, как многие студенты начали боязливо коситься на Долохова и его друзей. Поймав взгляд одного из первокурсников, Антонин хищно оскалился и мальчик, распахнув от испуга влажные глаза, тут же отвернулся. В груди появилось теплое чувство веселья. Могла ли Смит так же смотреть на него? А что если могла бы? Долохов начал нервничать, подобные мысли и раньше возникали у него. Особенно после первого такого случая, когда он напугал одну девочку на первом курсе. С того момента настал период любопытства, когда Долохов искал пределы страха, учился воздействовать на разных людей, искал их слабые места. Постепенно он научился играть с другими и медленно погружать их в состояние ужаса, доводя порой до истерики. Староста закрывал на такие шалости глаза, казалось Реддла забавляют игры русского.       Антонин наконец заметил знакомую светлую макушку, и сразу же отбросил все лишние мысли. Розмари шла медленно, повинуясь течению толпы, вцепившись в свою спутницу. Слизеринец не мог ничего сделать, хотя ему очень хотелось обозначить свое присутствие. Но беспорядочное движение студентов оттесняло его все дальше, и парень мог только наблюдать издалека за девушкой. Розмари смотрела в пол, закутавшись в мантию, опустив голову и делая вид, что просто идёт за своей подругой. Та держала Смит под руку и Антонин успел рассмотреть ее. Волосы заплетены в тугие косы, отблеск свечей играючи переливался на черных волосах, фарфоровая кожа, настолько тонкая, что под синими глазами видны крохотные вены. Ошибки быть не могло, вот про кого он слышал столько слухов от девушек, крутившихся возле Блэк и сестры Лестрейнджа. Теперь Антонин понимал, почему Еву могли обсуждать, почему именно на нее нацелилась Элизабет. Ее он тоже узнал в толпе барсуков, девка часто пыталась вертеть хвостом перед компанией Вальбурги, видимо рассчитывая на благосклонность чистокровной. Парень скрипнул зубами, ведь по рассказам Блэк именно Лиза ударила Смит головой об пол и отдавила ей пальцы рук. Почему же Розмари не стала мстить? Поймав ещё раз взглядом девушку рядом с Евой, парень начал понимать.       Только вот природа дружбы между ней и Розмари все ещё оставалось загадкой для него. Разные внешне, разные в происхождении, одна в учебе преуспевает, вторая плетется в хвосте, одна привлекательна, как ночное небо в ясную погоду, а вторая больше похожа на грязную полевую мышь. Вроде у всех одинаковая форма, но одежда Розмари старая и поношенная, а у Евы все новое с иголочки. Она тащит подругу за собой, словно ведёт в танце, а Смит просто ее хвост. Антонин на какое-то мгновение поверил, но вспомнив, какая Розмари на самом деле, удивлённо пялился на них. Зачем ей это? И почему именно Ева должна выполнять роль эдакого проводника? Вид слабой и беспомощной Смит, даже с учётом притворства, заставил Антонина дышать чаще. Волной учеников его вынесло к столу под зелёным с серебром гербом и Долохов недовольно фыркнув, плюхнулся на скамью. Рядом сел Том и они встретились взглядами.       - Не станешь мне мешать?       Даже заданный в лоб вопрос не мог выбить старосту из колеи. Реддл улыбнулся уголками губ и покачал головой.       - Нет, потому что у нас уговор. В обмен на книгу.       Долохов довольно улыбается, его вполне устраивают такие условия. С началом праздничного ужина он не переставая наблюдал за столом в противоположном конце зала.

***

      Ева радостно воскликнула.       - Правда? Прямо сейчас?       Высокий и кудрявый гриффиндорец что-то горячо шептал девушке на ухо. Розмари наблюдала за ними, следя за руками парня. Ходили слухи, что он не пропускает ни одной юбки. Игрок в квиддич, чистокровный, а значит при деньгах, и к тому же хорош собой, - неудивительно, что в тайных списках девушек он занимал не последнее место. Вокруг него часто крутились девушки с разных факультетов. Розмари видела его с Элизабет только один раз в библиотеке, где и подслушала великолепный план обидчицы. Разделить их с Евой? Лишить Розмари щита, за которым она прячется? До чего же смешно. Внезапно кто-то толкнул ее в спину и вылил на голову Розмари кубок с тыквенным соком. Это оказалась Лиз, которая начала громко причитать и попыталась почистить одежду и волосы Розмари магией, создавая только больше проблем, запутывая пряди в комок. Якобы так же случайно она наэлектризовала волосы девушки, заставив их еще больше топорщиться в разные стороны. Пятна от сока на мантии стали только ярче и теперь вывести их можно было только хорошим средством, на которое очевидно у Розмари не было денег. Несколько ужинающих пуффендуйцев обернулись в их сторону, да и Смит тоже отвлеклась. Заметив как улыбка Лиз из слащаво-сочувствующей, стала зловещей, она обернулась на Еву. Гриффиндорец помогал ей встать из-за стола, взгляд Евы был расфокусирован. Лиз дернула клок волос и Розмари вновь обернулась на нее.       - Ой, прости.       Смит с нескрываемой неприязнью посмотрела на ухмыляющуюся Элизабет. Неужели ей придает смелости факт поддержки чистокровных? Неужели она не понимает, что ее используют, как только Лиз станет неудобна или бесполезна, ее просто выкинут, как мусор? Розмари не хочет задаваться сейчас этими вопросами, она нервно дергает плечами и вновь поворачивается к Еве, но той уже нет за столом. Ее черные косы мелькнули в дубовых дверях и Розмари поднялась.       - Подожди, я ведь не закончила.       С нажимом произнесла Элизабет, полагая, что у нее все под контролем. Розмари молча отвернулась и, изобразив слезы, бросилась бегом из Зала. Клок облитых сладкой жидкостью волос болтался сзади, весело подпрыгивая, вызывая улыбки и смех у студентов. Лиз специально сделала его крупным и заметным. В коридоре Розмари быстро отрезала его. Она знала, куда парень ведёт Еву, не зря положила ей, в карман, перед ужином, следящий камень. Но чтобы подобное не повторялось, необходимо разобраться с Элизабет. Розмари сняла кольцо. Ярость, скопившаяся внутри, взвыла голодным зверем, которого спустили с цепи. Кольцо в очередной раз доказало свою эффективность и теперь главное было не сорваться. Крепко сжав палочку, Розмари ждала, а услышав знакомый цокот каблучков, обернулась.       - Ты же не хочешь помешать двум влюбленным? А, поганая серость?       Голос Лиз разносился по пустому коридору, а обидные слова эхом отскакивали от каменных стен.       - Грязнокровки, вроде тебя должны просто исчезнуть. Фурункулус!       Неужели она действительно верила в то, что говорила? Розмари отбила заклинание и сделала шаг к Лиз. Та стояла на месте, подняв палочку. Но поза у заносчивой девушки оказалась не лучшей: она не знала, куда деть вторую руку, не занятую палочкой, ноги смотрели в разные стороны, создавая неустойчивую позицию, а сама она как будто считала, что выглядит уверенно и опасно.       - Зараза! Конфундус!       - Протего!       Розмари подняла палочку чуть выше груди, вторую руку положила за спину, одну ногу выставила вперёд, а второй упёрлась в пол. Времени оставалось все меньше и тратить его на бессмысленный бой с Лиз девушка не могла. Она быстро приняла решение.       - Απόλυτο σκοτάδι*.       - Какого...?       - Quietam gradus*.       Коридор заволокло непроглядной темнотой, Розмари теперь могла бесшумно двигаться, прекрасно слыша при этом встревоженный голос Элизабет и ее лихорадочные метания. Неужели Розмари угадала и девушка боится темноты?       - Выпусти меня! Почему я не могу выйти?!       Раздался приглушенный стук, по которому Розмари поняла, что Лиз врезалась в стену в попытке сбежать и упала, выронив палочку.       - Нет! Где она, где?!       - Конфундус!       Розмари услышала, как Лиз завертелась на месте, пытаясь понять, что происходит. Она медленно приближалась к девушке, готовясь к бою. Элизабет достаточно испугалась темноты и должного сопротивления оказать не могла. Это немного раздражало: впервые Розмари хотела, чтобы боялись именно ее. Гнусное чувство, подавляемое всю жизнь, клокотало в горле. Внезапно, она услышала тихий плач, от которого ее ярость только разгорелась сильнее. Элизабет думает, что слезы помогут ей? Это заставит Розмари чувствовать жалость? Как будто не Лиз планировала испортить жизнь не только Розмари, но и Еве. А причины этому самые банальные: фанатичная одержимость, стремление к власти и неуверенность в себе. Розмари направила палочку в ту сторону, откуда доносился плач.       - Tactus ericius*.       Лиз вскрикнула, ведь ее будто укололи несколькими иглами в разные части тела, впрочем заклинание не наносило сильного вреда. Она слышала голос Розмари, произносящий заклинания, но не знала, откуда ждать удара. Да и как ей защищаться без палочки? Розмари случайно наступила на деревяшку и откинула ее в сторону.       - Силенцио.       Теперь плач Лиз не отвлекал, а шелест ее мантии все еще являлся прекрасным ориентиром, она попыталась отползти, но Розмари удержала девушку на месте.       - Флиппендо.       Пуффендуйку пригвоздило к стене, выбивая резким толчком воздух из лёгких Лиз. На мгновение Розмари стало ее жаль, ведь по сути девушка легко внушаема и манипулировать такой не составит труда. Ее кукловод останется безнаказанным, как бы это не бесило. К тому же Ева все ещё была с тем парнем. Осознание этого вернуло ясность ума, Розмари сжала зубы и в последний раз направила палочку на Лиз.       - Акцио, палочка! Фините инкантатем.       Тьма медленно рассеялась, показывая сидящую на коленях Элизабет. Лицо скрывали волосы, слышался тихий плач, девушка сидела без сил, но Розмари не спешила. Набравшись уверенности, она подошла ближе, так, чтобы Лиз видела носки ее туфель.       - Никогда больше не пытайся причинить вред Еве.       Ледяной голос Розмари заставил Лиз резко поднять голову и кинуться на Смит с кулаками. Ожидаемый ход. Лицо девушки скривилось от злости, заплаканные глаза с яростью смотрели на Розмари.       - Остолбеней!       Ещё раз оглядев Лиз, проверяя нет ли сильных внешних повреждений, Розмари бросила палочку девушки рядом с ней и помчалась в сторону маячка, который вел ее на третий этаж. Она не была уверена, что сделала все правильно, вполне возможно, Лиз пойдет жаловаться преподавателям. Но эти проблемы будут потом, а сейчас главное успеть к Еве.

***

      След привел Розмари к одному из пустых классов. Прислушавшись, девушка поняла, что наложено заклятье заглушки, а дверь заперта.       - Алохомора.       Никакого результата. Розмари охватило чувство паники. Она начала корить себя за то, что так много времени потратила на Лиз. Направив палочку на дверь снова, девушка надеялась, что не увидит за ней того, что рисует ей жуткое воображение.       - Бомбарда максима!       Дверь с ужасным грохотом слетает с петель, через полумрак Розмари едва замечает, как гриффиндорец оборачивается.       - Люмос.       Подвесив источник света на потолок, Смит увидела отвратительное зрелище. Ева лежала на парте, с задранной юбкой, мантия валяется на полу, а белая рубашка наполовину расстегнута. Расфокусированным взглядом подруга смотрела в потолок и из ее рта шла пена. Парень же только запустивший одну руку под шелковые шорты девушки, обернулся на Розмари, услышав грохот. За одно мгновение все стало понятно: этот ублюдок дал Еве яд. Клокочущая ярость обожгла огнем натянутые нервы. Розмари попыталась успокоиться, но пока она медлила, гриффиндорец взял палочку, второй рукой он держал спадающие брюки.       - Ах ты, поганая грязнокровка!       В который раз она уже слышала это слово. И теперь оно стало последней каплей.       - Диффиндо! Риктумсепра! Редукто!       Смит начала осыпать парня заклинаниями и последнее он пропустил, не успев поставить защиту. Отлетев в другой конец класса, он свалился за парту и кряхтя пытался теперь подняться. Розмари подбежала к подруге и вытащила из пояса антидот. Приподняв голову, она влила его в рот Еве и стала наблюдать за реакцией. Но взгляд оставался пустым, а дыхание замедлялось. Не сработало. У Розмари похолодели руки. Ее ошибка могла сейчас стоить Еве жизни. Сердце билось, как бешенное, пришло время для плана Б. Вытащив из кармана безоар, Розмари положила его в рот подруге и массажем запустила глотательный рефлекс, придерживая ее голову. Несколько секунд она напряжённо смотрела на бледное лицо Евы и молилась, чтобы все сработало. Гриффиндорец позади уже почти поднялся, но все внимание Розмари сосредоточилось на Еве. Руки вспотели, но она продолжала поддерживать Еву, на глазах выступили слезы, которые Смит быстро сморгнула. Внезапно у подруги дернулись брови, а затем и губы. Синие глаза резко распахнулись, в них появилась осмысленность, девушка захрипела и попыталась сесть. Розмари помогла ей сплюнуть пену изо рта.       - Мерлин... Что со мной?       - Теперь все в порядке. Посиди, пока я разберусь с этим ублюдком.       Когда Розмари развернулась гриффиндорец уже держал ее на прицеле своей палочки.       - Экспелиармус!       Девушка не успела среагировать. Парень растянул губы в довольной усмешке, ловя палочку Смит и убирая ее в карман мантии.       - А ты проворная. Ну ничего, теперь я смогу повеселиться сразу с двумя. Как ты на это смотришь, а, грязнокровка?       - Не побоишься испачкаться?       Розмари встала перед Евой, закрывая ее собой, пока та судорожно застегивала рубашку. Гриффиндорец свистнул, привлекая ее внимание.       - Не усложняй мне жизнь, ненавижу эти пуговицы. Застегнешься, - порву ее.       Парень лениво облокотился на парту и улыбнулся шире. Его взгляд скользил по обнаженным ногам Евы, а затем переместился на Розмари и столкнулся в ее суровым взглядом. Он недовольно фыркает, тыкая палочкой в девушку.       - Ты. Подойди.       Розмари не двинулась с места, что только разозлило гриффиндорца. Резко взмахнув палочкой, он произносит заклинание и невидимая плеть бьет Розмари по щеке. Место удара начинает полыхать яркой болью, а гриффиндорец, замечая, что Розмари все так же стоит на месте, начинает осыпать ее ударами плети. В голове смешиваются мысли, Розмари не может выгадать подходящего момента, получив удар по ноге, она падает и слышит вскрик Евы за спиной. Смит тяжело дышит и замечает, как парень довольно ухмыляется.       - Надеюсь теперь ты понимаешь, что будет, если продолжишь ерничать. А теперь, вы обе раздеваетесь.       Розмари взяла подругу за руку и сжала ее, подбадривая. Дрожа всем телом, она поднялась на ноги.       - Ты бы хоть дверь закрыл, умник.       Гриффиндорец недовольно цокает языком.       - Не надейся, что я отвернусь. Поторопитесь пока я не начал терять терпение. Розмари выпрямилась, ее руки все еще дрожали, только взгляд стал затравленным: боль сделала свое дело. Ей было страшно, но не столько за себя, сколько за Еву. Смит медленно стала стягивать с себя мантию. И удача улыбнулась ей: парень широко зевнул. Розмари воспользовалась этой заминкой и вытащила свою вторую палочку из пояса.       - Петрификус Тоталус!       Заклинание попадает точно в цель и парень падает на пол. Розмари переворачивает его магией, в ее руках черная палочка, а в серых глазах огонь гнева. Несостоявшийся насильник явно удивлен и Розмари понимает, что придется ему стереть память. На ее лице не промелькнула и тень улыбки, ей отвратительно ощущать взгляд мерзавца, хочется причинить ему столько боли, сколько способно выдержать человеческое тело. Но что-то сдерживает, не даёт опуститься в лавовую бездну ярости. Она оборачивается и видит на своем плече руку Евы, а ее тихое дыхание слышится у самого уха.       - Мара...       Глубоко вздохнув, Розмари кивает и улыбается подруге.       - Я в порядке. Отвернись, хочу наказать эту тварь.