Личный информатор

«Именно в этот день. Именно 5 февраля должна умереть Каваками Азуми в возрасте шестнадцати лет от семи ножевых ранений», — с такими мыслями проснулся Такемичи в это утро пятницы.

***

Только выбежав из кабинета студсовета и завернув за угол, Юи трясущимися руками набрала номер Хирошимато. Ей не хватило смелости убить эту чертовку, зато у кое-кого найдутся силы. — Алло. Хирошимато, Каваками в школе. — она пыталась говорить как можно тише, но из-за нервов это плохо выходило. — Да? Ладно, пусть делает что захочет, — равнодушно отозвался Ошио, цыкнув на кого-то, кто сильно кричал на заднем плане. — Поняла, — прошептала девушка, отключаясь. По коридору послышался топот и через несколько секунд из-за поворота выбежали навстречу Юи парни. Все взволнованные, с бегающими глазами. По чёрной форме и золотой нашивке не сложно догадаться откуда они и кто они. Одного девушка безошибочно опознала как Такаши Мицую, а остальные два остались неизвестны. — Эй! Ты! — позвал Мицуя, не зная как зовут девушку, но точно помня, что она была в студсовете вместе с Азуми. Сейчас им надо было найти её. — У меня имя есть, — хмуро отозвалась Юи, попытавшись проскользнуть мимо, но крепкая рука, вцепившаяся в предплечье, помешала. — Ты не знаешь где сейчас Каваками Азуми? — спросил светловолосый парень с начесом. Вид у него был крайне обеспокоенный и даже злой. — Без понятия! — вырвав свою руку из цепкой хватки, Юи скривилась, бросив: — Десять минут назад была в комнате студсовета. Парни не стали терять время, а пошли в ту сторону, но так и не обнаружили никого. Похоже они разминулись.

***

Каваками шла по оживленному Токио, сама не узнавая себя, и неизвестно откуда взявшуюся решительность. Внезапная идея казалась просто гениальной, такой живой и многообещающей — сжечь все, что связывало её и Хирошимато. Это касалось и его документов, и газет, накопленных почти за год деятельности «журналиста», а проще личного информатора. Просто Азуми распирали боль, стыд и лютая ненависть к своей первой любви. Он пользовался ей всегда, и она знала это, позволяя ему. Где-то в глубине души девушка понимала, что Ошио никогда её не любил, хотя точно знал о привязанности Каваками. Хирошимато же такой умный уебок! Как он мог не знать? Здоровая рука крепко сжимала пакет с кучей бумаг, тяжёлая сумка на плече тянула вниз, будто пыталась заставить её остановиться. Решительности в данный момент Азуми было не занимать, поэтому она без колебаний направлялась в то место, где однажды Хирошимато заставил её сердце биться чаще. Ради такой примитивной миссии девушка не пожалела денег, сев на поезд, который должен был отвезти ее на окраину Токио. Это место для Каваками не имело названия, просто она часто бывала здесь, когда хотелось дать волю чувствам, отдохнуть, отпустить. Заветное место — старый порт Токийского залива в Минато. Для священного мероприятия отпущения прошлого, Азуми подготовилась основательно: купила самую дешевую бутылку пива в известном всем школьникам ларьке, где продали бы даже младшекласснику. Часы показывали ровно пять часов, когда Каваками надоело бродить и она решилась прийти в порт. Погода не улучшилась, продолжая давить сверху тёмными тучами. Тихий океан чернел, волны неспокойно бросались на берег. В порту никого не было. Солнце только должно было заходить, но из-за закрывающих его туч уже становилось темно. Каваками устроилась на пристани, еле прикатила железную бочку, набросав в неё всю украденную макулатуру, присев у беснующейся воды. Вроде надвигался шторм. Неожиданно телефон завибрировал. Азуми уже решила, что это звонят бабушка и дедушка, но ошиблась. На экране, спустя неделю, высветился номер Хирошимато. — Да? — ответила девушка, настороженно прислушиваясь к голосу на том конце. Стояла гробовая тишина. — Ошио? — Азуми, — отозвались и послышался облегчённый вздох, — ты где? Тебя все обыскались! — Не твоё дело, а кто обыскался? — нахмурилась она. — Хорошо, но я скоро буду, только никуда не уходи, нам надо поговорить. — Стой, Хирошимато! Кто меня ищет?! — но послышались лишь быстрые гудки. Сердце быстро забилось, мощнее качая кровь по венам, а в висках пульсировало только одно: он сейчас будет тут и ей конец. Как можно было сглупить и ответить на звонок? Может невнимательность, может алкоголь, но теперь это уже не важно, ведь сейчас все зависело от времени. Каваками не сомневалась, что этот ублюдок найдёт. «Нужно что-то сделать с бумагой, иначе мне на руку это не будет, если он её найдёт. А потом бежать», — билась лишь одна мысль. Каваками на негнущихся ногах быстро стала выбрасывать документы в море, решив, что сжигать будет долго. Двигая бочку с накиданной туда макулатурой, она как-то не аккуратно споткнулась, упав и ударившись рукой. Адская боль прокатилась про всей правой руке и стала пульсировать. Телефон в сумке вновь зазвонил. — Черт! — Азуми принялась укачивать руку, пытаясь успокоить боль, но слезы уже непереставая текли по щекам. Кое-как сбросив бочку в воду, на поверхности которой тут же показались сотни белых листов, Каваками схватила сумку, рванув с пристани. Её сердце готово было остановиться от страха. Когда она шла в школу, то могла рассчитывать хотя бы на свидетелей, тобишь школьников, учителей, а тут абсолютно никого нет, чем не идеальное место для убийства? А убивать было за что: Хирошимато точно знал все. Пробегая по пляжу, Азуми услышала рев байка… сотни байков. Они друг за другом останавливались в порту, преграждая путь к отступлению. Люди были в бордовых костюмах, наподобие тех, что носили члены Токийской Свастики. — Манджиро, — это было единственное слово, которое слабо прошептала Азуми, стоило ей разглядеть знакомую копну волос Ошио. Хирошимато шёл впереди всех, чуть позади грубо вышагивала грудастая девушка в бордовой форме, третьим был Удон, весь побитый и сверкающий глазами. Ничего не понимая, Азуми застыла на месте. Всё, бежать некуда. Это конец. — Куда это ты собралась бежать? Я же сказал меня дождаться, — сходу начал президент, размашисто ступая по песку. — Ну, Шикару, ты довольна? Девушка в форме, не останавливаясь, прошла мимо Хирошимато и остановилась в шаге от Азуми. Холодные глаза Шикару впились в её, заставив невольно потупиться, покорно опустить голову. Весь её вид говорил о крайнем недовольстве, но, несмотря на обстоятельства, эта шатенка сдержалась. — Ты издеваешься? — Шикару обернулась к Ошио, оскалившись подобно дикой кошке. — Ты собираешься отдать её как залог? Она же ничего не стоит для тебя. Лучше бы собаку свою в залог оставил. — У меня не было вернее собаки, чем Азуми, — пожал плечами Хирошимато. Такой ответ Ошио в очередной раз доказал то, как сильно заблуждалась Каваками, когда, вопреки всему, бежала в объятья президента. Ещё месяц назад она бы и бровью не повела, если бы он назвал её верной собачкой, но сейчас это звучало слишком отвратительно. Отвратительно до слез, до сжимающегося в спазмах живота, который хочет опустошить себя. Шикару зацокала, обернувшись к своим подчинённым. Те, немедля, забрались снова на своих железных коней, собираясь уезжать. — Дело твоё, но, ладно, я приму девчонку, — не оборачиваясь, сказала девушка, направляясь к своей банде. — Замечательно! Удон. Только сейчас Азуми смогла перевести взгляд с прямой спины незнакомки на Удона. Он и вправду выглядел ужасно: весь в ссадинах, в больничной форме, со сломанной правой рукой, голову его обхватывали белые бинты. Парень направлялся к ней. — Не подходи ко мне! Ее нервный крик привлёк внимание Шикару и Хирошимато. Они обернулась. — Быстро пошла со мной, сука, — процедил Удон, вцепившись здоровой рукой в плечо Каваками, но она отшатнулась, вырвавшись. — Ты тупая?! Если не пойдёшь, то прямо сейчас тебя утопят в Токийском заливе! — Отъебись, блять! Я ничего не понимаю! Не пройду я ни с кем! — истерика настигла Азуми в миг и, казалось, уже ничто не могло привести её в себя. Следующие события происходили будто через завесу, серую дымку, что не давала нормально анализировать ситуацию: Удон разозлился в конец, завязалась драка, на помощь парню поспешил Хирошимато. Скрутив упрямую, они поспешили вернуть её в чувства. — Каваками! Слышишь, успокойся! — рычал Ошио, но девушка продолжала выкручиваться и реветь. Он не знал, за что она так сильно боролась. За жизнь? Нет, она слишком никчёмная. За что тогда? — Эй, Азуми, — уже спокойнее позвал президент студсовета. Он сидел на ней верхом, прижав к песку здоровую руку, а Удон держал ноги. Каваками отвернулась, скривившись, поэтому Хирошимато второй рукой повернул её голову к себе. — Я обещаю, что ни один волосок с твоей головы не упадёт, только поехали с нами. Я отвезу тебя домой. Ты мне нужна, чтобы выплатить долг. Обещаю закрыть глаза на то, что ты мне врала о собрании Тосвы и на твои якшания с ними. Поехали? В конце он мягко погладил щеку Каваками, прижавшись к её губам своими. Девушка обессилела. Почти сдалась, опустила руки, была готова умереть, убить себя саму, только, чтобы не видеть это мерзкое лицо. — Я ведь тебя любила, — прошептала Азуми, со слезами на глазах, проглатывая тяжёлый ком в горле. — Но ты такое дерьмо, Хирошимато. — Удон, отпусти, — обречённо приказал Ошио и ноги Каваками тут же стали свободны. Её подняли, отряхнули от песка и подали сумку. Голова девушки трещала, в борьбе с двумя парнями она потеряла много сил и единственное, что хотелось — это провалиться в крепкий сон. Шикару продолжала стоять на месте, равнодушно взирая на троицу сверху вниз. Она хотела побыстрее закончить с Каваками, Токийской Свастикой, и убраться отсюда, чтобы доложить брату о происходящем. Внезапно послышался звук моторов, извещающий о приближающихся незваных гостях. Впрочем, Шикару была не против закончить все здесь и сейчас. Прямо напротив Богов стали останавливаться темные байки. Свастоны сливались со своим транспортом из-за чёрной формы, их флаг яро развевался под действием разыгравшегося ветра. Каваками замерла, обернувшись, и тотчас наткнувшись на знакомое лицо. Сделать шаг к Тосве не позволил Хирошимато, прижав подчиненную к себе. Теперь они оказались зажаты между двумя опасными группировками. Майки с Дракеном пошли в сторону противников, тут же навстречу им двинулась Шикару. Минута, и они смотрят на друг друга, не мигая. — Меня зовут Шикару, я заместитель своего брата-главы Богов, — спокойно представилась грудастая, слегка поклонившись. — Я приношу извинения за своих долбоебов, что посмели отметелить вашего командира. — Охуенно, блять, — пробубнил Дракен, у которого скулы свело от такой чопорности. — А что прикажешь делать с этими уебками? — кивнул он на притихшую троицу. Азуми оставалась слишком равнодушна ко всему происходящему. Она только с надеждой глядела на Майки, пытаясь словить его пустой взгляд, но он как будто специально не смотрел в её сторону. От этого появлялся новый ком в горле. «Майки? Манджиро, посмотри на меня», — мысленно Каваками звала его, немного наклонившись корпусом в его сторону, привлекая внимание и, наконец, его получила. Не поворачивая головы, Сано на секунду взглянул на ту, которую поклялся защищать. От этого Азуми стало легче, она расслабилась, обмякла, полностью облокотившись на Хирошимато, но внутри ликуя и осознавая, что теперь все плохое позади. — Ну, Удона можете добить, он мне безразличен, — просто предложила Шикару, поправив ворот своей бордовой формы. — Хирошимато лично должен Богам, поэтому вы тронете его только через мой труп, а девчонка залог. Пардон за все, но больше в качестве компенсации, кроме калеки, предложить не могу. Шикару развернулась, уходя, за ней стал плестись Ошио, подняв на руки не сопротивляющуюся Каваками. Удон ошарашенными глазами смотрел вслед своему президенту, который бросил его вот уже второй раз. В глаза ему бросился сверкающий в песке раскладной нож. — Постой, — равнодушно сказал глава Токийской Свастики, — верни Азучин. Шикару сразу же обернулась, сцепившись своим живым золотом с пустой бездной напротив. — Хирошимато, — позвала она, не отводя своих хищных, немигающих глаз с Сано, — мне надоело играть с тобой. Майки, он задолжал крупную сумму, и уже который месяц не может вернуть. Если ты отдашь за него деньги или что-нибудь ценное, то я соглашусь отдать тебе Азучин. Наверно, она какая-то драгоценная… — Ты че мелешь, идиотка?! — вспыхнул Дракен, хотя и сам понимал, что Каваками они уже никогда не смогут бросить. — Ещё мы не платили за всяких уебанов. Слышь, чмошник, я из тебя всю дурь быстро выбью, и деньги тут же появятся. Каваками чувствовала как Ошио напрягся, сжал челюсти, поставив её на ноги, но достал из кармана заряженный пистолет и приставил его к виску. — Я согласен обменять Каваками на Коконоя Хаджиме, но при условии, что никто из Свастонов меня даже пальцем не тронет, — Азуми чувствовала нервное дыхание на своей макушке, даже не думая бояться. Манджиро здесь, что может случиться? Во влажном воздухе повисло напряжение. Шикару нахмурилась, подняв руку вверх, таким образом подозвав к себе своих подчинённых. Майки и Дракен продолжали стоять на месте. Кен обеспокоенно подался вперед, но осознавал, что сделать шаг вперёд означает подтолкнуть безумца к действиям. С первыми каплями дождя произошло что-то невероятное. На Каваками и Хирошимато с разбегу налетел, неизвестно откуда взявшийся, Такемичи. Таким образом он оттолкнул их от ножа обезумевшего Удона, которого быстро скрутили Дракен и Чифую. На руку Ошио, что до сих пор прижимал к себе Азуми, наступила Шикару, забрав пистолет. Каваками как-то слишком резво поднялась, но тут же ощутила простреливающую боль в ноге, хотя не только в ней, рука тоже невыносимо ныла. Её спас от повторного падения Майки, придержав за талию. — Ну ты уеба, — с выражением отвращения сказала Шикару, неожиданно для всех прострелив насквозь руку Хирошимато, в которой он только что держал пистолет, — будешь знать, как доставать меня всеми этими разборками. Каваками, не отводя глаз, смотрела на Ошио, не узнавая в этом жалком человеке ничего из того, что когда-то полюбила. Не было в нем той опрятности, сейчас он был весь грязный и потрепанный; не было того холодного стержня, иначе он бы не катался по песку, плача; не было ума, ибо разве можно было придумать план более идиотский, чем есть? Он жалкий трус и манипулятор, не более. Азуми не сразу заметила, что интуитивно обняла Сано, который внимательно слушал Шикару. — Блять, Хирошимато, ты заебал, — прошипела девушка, заложив за пояс пистолет и щелкнув пальцами. Её приближенный тут же подал зажженную сигарету. — Короче, сам будешь расплачиваться. Будь уверен, я расскажу брату про твои выкрутасы. — она сильно затянулась и устало выдохнула сизый дым. — Прости, Непобедимый Майки, за конфуз, я тоже обязательно замолвлю за тебя словечко. Грузите их, — пробурчала Шикару, намекая на Хирошимато и Удона. — Покеда, Азучин!