Личный информатор

В кабинете, который с давних времен оккупирован студсоветом, тихонько гудел принтер под аккомпанемент тихого мычания девушки и постукивания ногтями о стол. Она довольно хмыкала каждый раз, когда все новый листок бумаги пропадал в принтере, а затем выходил, награжденный чёрным текстом. Довольная проделанной работой, Азуми вытащила последний распечатанный листок и положила в увесистую стопку другой макулатуры, поэтому не сразу заметила за собой слежку. — О, привет, Хирошимато-сан! — удивлённо поздоровалась она. — Ты как раз вовремя. Я сделала все как ты просил. Вот, — она перегнулась через разделяющий их стол, протягивая ту самую увесистую стопку. Хирошимато бегло пробежал глазами по написанному, удовлетворенно закивав. — Молодец, Каваками, вывеси это в пятницу утром. — Хорошо, президент, — девушка отвесила такой шутливый поклон, что длинные волосы, собранные в два свободных низких хвостика, скрыли её лицо. Хирошимато только, закатив глаза, цокнул: — Но знаешь, есть у меня для тебя работенка. Не для стенгазеты, а лично для меня…

***

Утро нового дня застало Каваками Азуми врасплох. Нет, она не проспала. Просто не смогла уснуть, всю ночь просидев за конспектами и решебниками по математике. Намечалась контрольная, а с этой работой журналиста школы Азуми совсем не успевала заниматься учёбой, поэтому просидела всю ночь напролёт, готовясь. Оттого она сейчас потерла красные раздраженные глаза, встречая первые лучи солнца. Девушка залпом допила остывший кофе и встала, разминая затекшую шею и спину. Было решено принять холодный душ и начать собираться в школу. За сборами время пошло быстрее. — Доброе утро, Азуми, — сонно прошелестела седая старушка, ставя чайник на плиту, — чай будешь? — Доброе, бабуль, нет, спасибо, — тут же отозвалась Каваками, поправляя ворот рубашки. — Мне уже пора идти, передавай дедушке, что сегодня поиграть в шоги не получиться, я приду поздно, у меня есть дела после школы. До вечера! Женщина понимающе покивала, подала заранее приготовленное бенто внучке. Такое происходило частенько, что Азуми задерживалась после учёбы, но ведь у неё есть свои дела в студсовете, прогулки с друзьями, личная жизнь, поэтому старушка свято верила, что её Азуми не занимается плохими вещами, и у неё все хорошо. И смотря на закрывающуюся дверь, Аяно-сан в который раз, скрепя сердце, отпустила внучку. Каваками посмотрела на наручные часы и ещё раз уверилась не только в том, что время для выхода подходящее, но и в том, что верно поступила по отношению к бабушке. Она не хотела говорить правду. На это есть свои причины, которыми не стоит беспокоить её попусту. Да и не могла Азуми сказать, что является самой настоящей крысой. Путь до школы занял ни много ни мало пятнадцать минут пешим ходом, поэтому, если учитывать время на часах, очень вовремя для стенгазеты. Быстро переобувшись, Каваками Азуми поднялась на второй этаж в кабинет, выделенный для студсовета. Там, в шкафу президента, ключ от которого был только у него и её, лежала папка с новой газетой, которую стоило вывесить в это утро пятницы. Работа по реставрированию стенгазеты прошла успешно и теперь в холле, прямо посередине на стене были вывешены последние новости недели. Прижимая к себе стопку из старых снятых листов, новостей прошлой недели, Азуми тяжело выдохнула, приметив несколько переобувающихся учеников, которые только пришли, но уже с нетерпением рвались прочитать последние новости. Девушка по наитию сжалась и бросилась в комнату студсовета. «Старая» стопка тут же полетела обратно в шкаф президента. Азуми немного потряхивало. Время шло. Школу заполняли ученики, готовящиеся либо плакать, либо смеяться. Каждый знал, что утро пятницы знаменательное время. — Держи, — перед Азуми поставили коробочку яблочного сока. «А, Удон, точно, у него же репетиция сегодня, поэтому он пораньше приехал», — вспомнила девушка, подняв на симпатичного мальчика глаза. — Твоя газета вновь меня поразила, — как обычно проголосил он, сверкая оскалом. — Шимацу отчислили за не выплачивание денег за обучение директору, бедняжка Цуи беременна от своего отчима и теперь находится на домашнем обучении, новенький физик домогался до парней-первогодок, Мицуя-швея и быдлан Хаяши пришли в школу после последних разборок слишком уж потрепанными. Заебись, куда катится эта шарашкина контора?! — нервно рассмеялся парень, запустив руки в волосы. Каваками неловко засмеялась, отводя взгляд в сторону. Тут же в кабинет ворвались остальные члены студенческого совета. — Каваками! Как не стыдно такое писать! — тут же подала голос Юи, светленькая третьегодка, отличающаяся от всех членов совета тем, что единственная имела чувство такта, справедливости, верности и прочего. — Ты думаешь мне не стыдно? — резко встала Азуми, так, что два низких хвоста подлетели. Она хотела что-то громко доказать, попытаться защитить себя, но, увидев в дверном проеме спокойное лицо президента, тут же выдохнула другое: — Да, не стыдно… — Ну ты монстр, Каваками, — протянул Удон, посмеиваясь. — Не то слово, — хмуро буркнула Юи, отвернувшись от девушки. Больше никто ничего не говорил. Идти на первый урок было страшно, но все же пришлось. Каваками переступила порог своего кабинета ровно за минуту до начала урока. Тут же на неё посмотрели все, без исключения. Взгляды были разными: ненавистными, заплаканными, насмешливыми, равнодушными. — Что ты встала, Каваками, проходи! Урок начинается! — встрял учитель в особую атмосферу между учениками. Азуми в который раз по памяти прошла к своей парте, опустилась на стул и принялась ждать. Это очень долго и утомительно. Каждую пятницу она вынуждена отсиживаться в студсовете на переменах, ибо если её поймают где-нибудь в коридоре, то… Все же не стоит думать о плохом. Стенгазета — это здешние новости, завуалированные под стандартными шаблонами обычных, которые мы привыкли видеть каждый день. Поэтому учителя не могут заметить подтекст, иначе всей газетной истории пришёл бы пиздец. А вот ученики научились читать между строк. Но напрашивается вопрос: почему же тогда никто из учеников не пришёл жаловаться директору, учителям, родителям? Ответ прост: президент. Хирошимато держал всю школу в ежовых рукавицах, хотя об этом догадывались немногие, просто все свято верили, что в прошлом году Уэно Сузуму сам спрыгнул с крыши. Как наивно. Ещё причиной такого нежелания прикрывать газету являются сами учащиеся. Например, изгои, привыкшие быть призраками, никогда не попадут в очередной тираж новостей. Почему? Да они ведь никогда ничего интересного не сделают! Зато, так называемые изгои, получают шанс насладиться страданиями своих обидчиков, которые непременно окажутся на первой полосе новостей. Это поддерживает баланс равноправия, но в то же время и разрушает этот баланс. Так же, газета не только демонстрирует пороки учащихся, но и их достижения. Удон перечислил все самые значимые негативные новости, но забыл про положительные: поддержка спортивных кружков, ибо открывается сезон соревнований; поздравления с победой в конкурсе рисунков художественный клуб и поздравление с днем рождения преподавателя по японскому языку, которая сегодня отмечает свое шестидесятилетие. Тем не менее, занятия закончились и Азуми отправилась домой, выдыхая с облегчением. Сегодняшний день прошёл без происшествий, а значит бабушка будет рада, что она пришла не так поздно, как могло бы быть по понятным причинам.

***

«— Ты должна разузнать все о намечающейся стычке Свастонов и Богов, поняла? — обманчиво-ласково проговорил Хирошимато, обходя стул, на котором сидела Каваками. Девушка зарделась, напряжённо выпрямилась, слегка повернув голову в сторону, чтобы периферийным зрением видеть президента. От осознания того, что он стоит позади неё, положив свои руки ей на плечи, Азуми была готова упасть в обморок. Он впервые за этот год прикоснулся к ней. — Да, я поняла, — сглотнув, тихо пробормотала Каваками, но не повернулась. Её мучал один вопрос, и она решила его задать. — Но зачем тебе эти гопники? Нет никакой выгоды, это же не влияет никак на школу и твоё место президента. Если тебе нужно что-то, не думаешь, что стоит обратиться хотя бы к Такаши Мицуе?.. — Заткнись, — прошипел Ошио, — это не должно тебя касаться, дура, — буквально выплюнул, — я сам разберусь к кому стоит обратиться. Твоё дело — это прийти в храм у реки Тама и подслушать все, что имеет дело к их разборке с Богами. Надеюсь в этот раз ты поняла меня. — с нажимом выдохнул Хирошимато. Азуми сжалась, но кивнула.» —…Каваками-сан! — закричали совсем рядом. Все произошло слишком быстро. Мяч попал прямо в висок настолько сильно, что девушка свалилась с качелей, больно ударившись. Дужки очков, и так держащиеся на честном слове были безбожно разбиты. Все-таки идея прийти именно в парк, чтобы обдумать план добычи информации у Свастонов, была плохой. Рядом сразу раздались голоса разволновавшихся детей. Неудивительно! Они бедные испугались, что убили Азуми, которая частенько с ними играла, но сегодня впервые отказала в догонялках. Интересно, что такое произошло с Каваками-сан? — Простите! Извините! Я не хотел! — кричал Кацуми маленький сосед Азуми, с которым она очень дружна. В этом году он перешёл в третий класс. — Ты дубина! Дурак! Зачем так бить по мячу! — разъяренно кричала в ответ Момоки. Девочка недавно переехала в их район, но все никак не могла найти друзей в силу своего характера. Они с Кацуми волей судьбы попали в один класс и постоянно скандалили. — Давайте я вам помогу, Каваками-сан! Ками! Очки разбил! Вот бестолочь! Из-за криков в голове стало только сильнее звенеть. Азуми аккуратно встала, рассматривая макушки детей. Перед глазами все было размыто и плыло. В попытке вновь не упасть, девушка схватилась за качели и прикрыла глаза, чтобы немного отойти от боли и головокружения. — Простите меня! Вот, ваши очки, Каваками-сан! — распинался Кацуми, склонившись в поклон с протянутыми очками. — Ничего страшного, спасибо, — тихо отозвалась Азуми, приняв очки и прищурившись, — просто будьте в следующий раз аккуратнее. Силуэт темненького Кацуми выпрямился и быстро закачал головой в знак согласия. Дети потихоньку стихли и стали расходиться по домам. Начинало темнеть. — Каваками-сан, давайте я вас провожу домой, — предложил Кацуми, нервно переминаясь с ноги на ноги. — Вот дурак! Ну хоть что-то благородное сделаешь! — сердито прикрикнула Момоки, достав из кармана своего сарафана пару пластырей. — Давайте попробуем спасти ваши очки. Вместе они склеили душки. Азуми с неутешительными вздохами и лёгкие хныками подумала: «А других очков-то у меня нет. Дедушка точно по головке за это не погладит.» Но делать было нечего, благо, что она болеет дальнозоркостью и точно не попадёт под машину. Надев очки, Каваками увидела перед собой всю ту же бестию Момоки с привычным красными щечками и Кацуми с побитыми коленями. Они выглядели так уютно и беззаботно при сгущающихся сумерках, что Азуми даже подумалось, мол удар был отменный раз у нее пошли глюки. — Так, ребята, идите домой, нечего здесь сидеть, темнеет уже, мамы будут волноваться, — приложив холодные руки к виску, девушка в привычной нравоучительной форме направила маленьких друзей. Момоки нахмурила тонкие бровки и обеспокоенно спросила: — А как же вы? Не пойдёте домой? Ваши бабушка и дедушка тоже будут волноваться. — Всё нормально, — приулыбнулась Азуми, нащупав в кармане диктофон и телефон, — у меня есть одно дело, поэтому я приду позже. Бегите домой, не задерживайтесь. Недоверчиво оборачиваясь на девушку, дети ушли к многоэтажкам. Каваками облегченно вздохнула и тут же сглотнула ком вставший поперёк горла. Черт. Уже пора идти. Темно-красный спортивный костюм не стеснял движений и привычно сидел на худощавой фигуре Азуми. Волосы в этот раз были собраны в низкий хвост и спрятаны под мастеркой, а сверху на голову накинут капюшон. Руки сжимали телефон. Диктофон отяжелял правый карман штанов. Все было готово, чтобы подслушать собрание байкерской банды. Подслушивать для Азуми было делом плевым, интересным и даже полезным. Про таких как она говорят: в тихом омуте… Однако, Каваками и вправду была очень тихим ребёнком. За своей тихостью она скрывала отзывчивость, доброту, скромность и доверие ко всем окружающим. Но родителей она почти не помнила, они умерли десять лет назад, друзей у неё никогда не было, никому из родственников, кроме бабушки и дедушки она не была нужна. Появляется вопрос: что же делать со всей своей отзывчивостью? За своими размышлениями, Каваками не заметила, как приблизилась к храму Мусаши. Позади раздались шорохи, поэтому девушка решила двигаться побыстрее, хотя голова все ещё кружилась, да и очки были готовы предать свою хозяйку и при любом неосторожном движении вновь сломаться. Видимо собрание начнётся раньше. Азуми тихонько продвигалась по ступенькам вверх, и найдя очень непримечательный куст, спрятала туда включённый диктофон, а сама обошла святилище со стороны пролеска. Присела, затаившись. Все, как и сказал Хирошимато: гопники уже были на подходе к месту встречи к восьми часам вечера. К моменту прибытия Каваками у храма уже стояли с несколько десятков человек, а через несколько минут подтянулись ещё столько же. Такое большое количество людей, собранное здесь исключительно с одной целью, девушку восхитило. А ещё восхитили те люди, которые смогли собрать эту разномастную толпу в один слаженный механизм. Все же данное мероприятие в корне отличалось от знакомых нам митингов, собраний и даже студенческого совета. Наконец ближе к храму потянулась группа людей, возвышаясь над всеми другими. Не сложно было найти в ней главаря. Азуми слегка сощурилась, рассматривая тонкую, невысокую фигуру в длинной, чёрной, форменной куртке, и приготовилась слушать. — Итак, начинаем собрание по поводу предстоящей битвы с Богами, состоящейся в следующую пятницу! — заголосил высокий парень, стоящий немного позади их главного. Девушка с не утешением подумала, что сегодня уже воскресенье. — Стычка произошла на границе, которую они хотели перейти! Расскажите все, что о них знаете! — Я знаю только, что они самые настоящие гандоны! — выкрикнули откуда-то из толпы. — Отмороженные. — Ограбят ларьки и людей. — Да! Недавно избили трех женщин, которые не захотели с ними уходить из бара! На таких заявлениях наблюдательница вздрогнула. Ей прежде не приходилось сталкиваться с тёмной стороной Токио и все новости, о происходящих происшествиях на улице могла услышать только по телевизору. Но такие подробности от сведующих людей вводили Азуми в состояние страха. А ведь ей ещё домой надо возвращаться как-то! — Такемичи, — впервые подал голос главарь, повернувшись в сторону Кавакамы, но посмотрел не на неё, — расскажи нам, как все было. — Да ну, ребята, со мной все нормально, зачем раздувать из мухи слона!.. — отнекивался светленький парень. — Ты че так и не понял? — угрожающе стал подходить к Такемичи тот самый высокий, который заговорил первый. — А что если бы Чифую не успел? Умереть хочешь? А?.. Азуми так засмотрелась на разборки, что даже не сразу поняла, что происходит позади неё. — Каваками-сан, — тихо позвали девушку и положили ей на плечо руку. Каваками закричала.