И неважно сколько километров между нами

— Я уже дома. Скучаю и люблю, — написал сообщение Арсений по приезде домой. — Я тоже тебя люблю. Как дорога? Все хорошо? — спросил младший. — Да, все нормально. Ты как? — Пойдет, — без смайликов и скобочек отправил блондин. Такое не характерно его стилю общения. — Все хорошо? — уточнил петербуржец. — Да. — Точно? — Арс, конечно точно. Что за вопрос такой? — вспылил он. — Мне показалось, что ты ответил холодно. Без смайликов. — Началось… — Антон подкатил глаза. — Ну что ты кипятишься сразу? — А ты почему сразу ищешь подвох? Просто не поставил смайлик. — Я спросил как дела и все. — А я ответил. — Спасибо, что уделил мне внимание, — психует брюнет. — Не за что. — Вот и поговорили, — такое общение не радует обоих парней. — Угу. — Если ты не хочешь разговаривать, тогда закончим разговор. Напишешь сам, когда будет настроение разговаривать, — отправил Попов и покинул соц.сеть. Антон на это сообщение ничего не ответил.

***

Несколько дней Антон не писал Арсению. Поступал он так из-за неопределенности и попыток наконец-то разобраться в вопросе о практике. Он не разговаривал с Арсом, не писал, не звонил, чтобы тот не повлиял на решение. В одиночку легче решить, раз тогда Попов не дал даже сказать о проблеме. Через неделю Арсений не выдержал и написал сам. — Привет. У тебя так и не появилось настроение разговаривать? — Привет. Просто занят был. — Чем занимался? — Учеба, — но сердце ему подсказало, что вовсе не в учебе дело. Но это всего лишь нервы, которые видать надо лечить из-за таких отношений и эмоциональных качелей. Как же его задолбало качаться. — Понятно. Как дела? Ответь пожалуйста на заданный мною вопрос, если это не задевает твои личные границы и не ущемляет тебя, — Арсений уже не знает, можно ему задавать подобные вопросы или нужно ориентироваться по настроению студента. — Нормально все. Я считаю, что это нормально — иметь свои границы. — Тош, мы вообще-то встречаемся с тобой. Почему я не могу узнать о твоих делах и занятиях? Почему я не могу с тобой поговорить? По какой причине ты не писал мне несколько дней, заставляя волноваться? — Я не заставлял волноваться. И вообще, мог и сам написать. — Мы же договорились, что ты сам напишешь мне, — по фактам рассуждает Попов. Он сейчас разобьёт вдребезги телефон, если парень напишет что-то вроде: «Ну я же сказал тебе: «Окей», поэтому можно считать, что договора не было» — И что? Первый шаг актив делать должен, — такой ответ мало чем лучше. — Какая разница кто кому первым напишет? Я не думаю, что это роль играет. — Играет. — Ты уже придираешься. Значит, ты ждал пока я напишу первым? — Ага. — Антош, не подумай, что я тупой, но можешь мне сказать, как себя вести. Тебе и так, и так не нравится. То пишу — плохо, то не пишу — плохо. Я не знаю, что мне делать. Скажи, как ты хочешь, — Арс идёт навстречу. Понимает, что его мальчик ещё молод и характер у него пылкий. Кому если не старшему, взрослому человеку, делать шаги к применению. — Нужно меру знать. — Я знаю меру. — Я и вижу, — с сарказмом отвечает Антон. Попов улавливает эти нотки через текст. — Мне получается нельзя задавать вопросы о твоём времяпровождении? — Можно, но не как допрос. — Так я никогда не устраивал допросы. — Ну-ну. — Тогда скажи, когда я так делал. — Ты забыл про ночевку? — это слово превращает Арса в монстра. Ему хочется все крушить вокруг. — Не напоминай мне про это. — Почему? — голубоглазый видит в этом вопросе издевку. — После этого события между нами появились разногласия. — Разногласия появились после твоей неадекватной ревности к простому другу. — Считай как хочешь, — он не желает спорить. — Ты невыносимый, Арс. — Ты хочешь, чтобы я не ревновал, не интересовался тобой, не переживал за тебя? Если так хочешь, то получишь. Не нравится забота, которую я могу оказать из соседнего города, получишь мое безразличие. Договорились! — всё-таки нервы не выдерживают. Антон ночевал с «другом», а Арсений в итоге оказался невыносимым. Опять он виноват во всем. — Ты меня не так понял. Я не хочу безразличия, — младший испугался. Вот чего уж точно не хочет Шаст, так это безразличие от Арсения. Да, его бесят допросы и частые сообщения, когда он занят, но полное безразличие его пугало. Нет ничего страшнее в отношениях. Антона пугает то, что Арсу станет просто все равно. — Мне уже наплевать. Так не делай, это плохо, это не нравится, а что я хочу я сказать тебе не могу. Такое положение меня не устраивает. Я пытался подстроиться под тебя, так тебя и это не устраивает. Мальчик, ты сам то знаешь, чего хочешь? — вопрос режет по больному. Антон опять напрягается из-за ответственности выбора. Он на самом деле не знает. Он запутался в двух ёлках. Бегает от одной к другой и не знает где лучше. — Не разговаривай со мной так. — А что мне сказать? Ты сам не понимаешь, что хочешь от жизни и от меня. Признайся. Маленький ещё. Опыта ноль в жизнь. — Я тебе не маленький мальчик. Я знаю, чего хочу, — врёт Антон. «Что я хочу от жизни?» — этот вопрос ставит его ещё в больший тупик. — Ну и чего ты хочешь? — прямо спрашивает актер. Он уже знает ответ своего парня. Догадывается, что сейчас тот заговорит о своих границах и личных делах, стараясь перевести тему. — А тебе все скажи. Сугубо личное. — Таким ответом ты подтверждаешь мои слова. — Я знаю свои желания! — у него истерика. Попов прав. Это так раздражает. Он прав. Всегда получается прав и умен. Взрослый типа! Нашелся умник тут… — Антош, у тебя толком мечты нет. Планов тоже как таковых нет. — Есть. У меня есть цели, которые будут мной достигнуты, — уверено врёт Шаст. — Только ты меня не посвящаешь в свои планы. Наверно потому что меня нет в твоем будущем. Верно? — Арс, мы же с тобой пара. Я хочу продолжать отношения. Но только ты делаешь то, что заставляет меня задуматься над вопросом: «А стоит ли продолжать?» — Если ты не уверен, тогда давай расстанемся. Я не хочу отношений с тем, кто просто со мной проводит время, пока не определится в своем пути. Антош, я же для тебя какой-то пункт типа «Переждать сложность и пройти дальше»? «Нет! Нет! Нет!» — быстро шепчет Антон. «Ты не бросишь меня. Нет. Я не позволю так поступить со мной!» — его больше волнует не расставание, а то, что его бросили. Он так не хочет быть брошенным. — Я не просто пережидаю время с тобой. Я же люблю тебя. — Любящий человек так не ведёт себя. Если ты не можешь определиться, тогда заверши все. Давай. — Я не планирую завершать. — Но и меня в будущее добавлять не хочешь. — Арс, нам надо успокоиться. — Я спокоен. — Мы ругаемся на ровном месте. Давай расслабимся? — У меня нет настроения. А у тебя есть идеи для расслабления? — Нууу… Есть одна… — отправляет Антон и следом шальной смайлик. Это окончательно добивает актера. — Меня, например, успокаивает и расслабляет чтение. — Хотел предложить вариант интереснее. — У меня особо нет настроения для интересных вариантов. Планирую взять книжку и почитать, немного отвлечься, — он чувствует себя использованным. Как ни в чем не бывало Антон предлагает перепихон по переписке. Ему нужен от Арсения только член и хороший секс. — Что будешь читать? — Лермонтова. У меня есть отличный сборник его произведений. Скорее всего буду перечитывать «Герой нашего времени» — Хороший выбор. Может я смогу поднять настроение тебе? — «Пытаюсь поднять настроение, но рассчитываю поднять кое-что другое… Так он точно забудет про завершение отношений…» — думает Шастун. — Это вряд ли. Можешь попробовать, — вдруг он не так все понял. Арсений же ещё тот пошляк, видящий везде подтекст 18+. — Но я попробую. Я был в магазине и прикупил себе кое-что. Хочешь посмотреть? — Давай, но это вряд ли развеселит меня, — равнодушно отвечает старший. — Лови фоточку, — на фотографии Антон в черной рубашке, расстёгнутой на пару пуговиц, так что видны ключицы, и в черном чокере-ошейнике. Половину лица не видно, видны только губы, нижняя закушена. Шея откинута так, что хочется оставить засос и укусить, стать вампиром и присосаться к нежной шее. — Как тебе моя рубашка? — спрашивает младший. — Отличный вид, мне нравится. — отправляет мужчина. Ему и правда нравится. Но нет настроения продолжать этот диалог. — Все ещё планируешь читать? — заигрывает младший, ожидая нечто: «Отшвырнул Лермонтова подальше, нужен он больно, когда у меня такой горячий парень…» или «Вот это рубашка я понимаю, но без нее тебе лучше, я-то знаю это. Знаю, какой ты красивый, когда обнаженный…» или «Хочу ее разорвать на тебе, как дикий зверь.» — Да, ты не подумай, что Лермонтов интереснее и привлекательнее тебя, но я и правда хочу почитать. — Понятно. — отправляет обиженный Антон. Такого он не ожидал…

***

Да что не так-то со мной?! Я ему больше не нравлюсь… Не возбуждаю… Не могу заставить его сердце биться чаще??? Какое чтение, когда я скидываю такие фотки? Это, конечно, не стринги с чулками, а просто рубашка. Ну конечно, что может быть интересного во мне… Показываю себя, а кому интересна легкодоступная шлюшка? Никому… Разве это нормально было скидывать свои интимные снимки, отдаваться его рукам в день первой встречи? Сам же виноват. Я мог перетерпеть, попросить его остаться на ночь в отеле, чтобы не было его в гостиной на диване, чтобы я не пришел к нему в ночи как озабоченный и недотраханый парень. Мог бы не переходить черту, эту тонкую грань, что мы разрушили той ночью. Ах да. Давай ещё вспомним то, что ты написал записку и сбежал только из-за страха поутру услышать от Арса: «То что было — ничего не значит, просто ночь, просто секс, просто забудь. Было весело, но я тебе ничего не обещал. Не давал надежд и гарантий, что ты и я будем вместе, что у меня есть к тебе чувства. Это ничего не значит для меня. Ни ты, ни твои чувства, ни ночь. Все это не имеет значения.» Да, боялся. Лучшая защита — нападение. Решил бросить первым. Это звучит лучше, чем услышать те слова, что окончательно растопчут мою душу. Мне делали больно, бросали и предавали, но никто не смел меня обесчестить и выбросить, как ненужную тряпку. Сказать мне, что я ничего не стою и со мной можно обращаться, как с бесплатной шлюхой. Он знает мое тело вдоль и поперек, каждый сантиметр изучил руками и губами. Что ему толку от фотки, когда в живую все видел миллион раз? А я тоже блин, самый умный, нарядился и фоткаюсь, чтобы удивить и порадовать его, пока он так далеко от меня, какой же я дурак… Вот в следующий раз пусть пикантные снимки у Лермонтова просит, раз тот ему важнее. Я же для него стараюсь, жду его реакцию в голосовом, а он «не в настроении», и чего я ждал… «Какой ты красивый и секси…»; «Хочу тебя…»; «Ох если бы я был рядом я бы тебя…» Размечтался… Никогда я не думал, что Михаил Юрьевич будет моим конкурентом, вот это поворот. Сам виноват, меня никто не просил. А в тот раз как писал: «Боже, как я хочу тебя увидеть. За что мне такие страданья?!» Даже на немецком языке заговорил. Получил желаемое и все, можно не добиваться. Конечно, можно не уделять мне внимание, не писать, доброе утро и спокойной ночи не желать, я же без этого могу обойтись. До него же обходился… Что было до него — совсем другое. Он изменил мою жизнь к чертовой бабушке. А теперь, после встречи с ним, все стало по-другому, иначе. Как раньше быть уже не может и не будет. А я в следующий раз буду думать головой, прежде чем отправлять фото.