"Останься со мной навсегда" (рабочее)

Даже осень и плохая погода не могут отнять у садов красоты. Было что-то по-своему прелестное в том, чтобы спокойно прогуливаться. Маринетт с наслаждением вдыхала запах недавнего дождя, придерживая свою шляпку рукой, чтобы та не улетела от разбушевавшегося ветра. Конечно, нехорошо пропускать уроки, тем более когда во дворце гости, но до чего же хотелось бежать по тропинке, усеянной листвой, и смеяться во всё горло. Что она и сделала. Ветер свистел в ушах, головной убор таки остался позади; смех звоном разносился далеко вперёд, а руки в перчатках были расставлены на подобии крыльев. Она знала, что слуги шепчутся о том, какая молодая госпожа странная. Но девочка старалась игнорировать все разговоры. Ей было достаточно того, что папа и мама — правители королевства Дюпен-Чен — никогда не запрещали играть в их саду, никогда не запрещали, пока она одна, лазить по деревьям и общаться со старым садовником. Всё это — родной дом, куда можно прийти в любой момент и получить поддержку. Девочка любила маму и папу просто так, не за что-нибудь. Её жизнь похожа на одну из тех сказок, которые ветер шептал на ухо, принося их из-за горизонта. Маринетт очень гордилась тем, что может слышать разговор этого озорника. Сейчас он играл с ней, то бросая иссиня-чёрные кудри в лицо, то убирая их назад. Маринетт даже не успела осознать, что случилось, когда почувствовала под собой что-то мягкое и… тёплое?! Она машинально отшатнулась назад, падая на сырую землю, и посмотрела перед собой. Адриан Агрест, которого она видела сегодня за завтраком, их гость. Он приехал вместе со своим отцом. Габриэль прибыл в Дюпен с политическим визитом. Много мыслей пронеслись в голове, пока Маринетт наблюдала за тем, как юный гость поднимался с земли, отряхивая одежду. Он вскинул голову, смотря на девочку сверху вниз, и его губы скривились. — Чего ты несёшься как угорелая? Раззула бы глаза лучше, — в голосе смешивались раздражение и злость. И Маринетт прекрасно поняла бы его, если бы не обидные слова. Она быстро вскочила на ноги, не задумываясь о том, что платье теперь грязное и из-за этого точно влетит. — Вы, мистер, тоже хороши. Это моя часть сада, где разрешается ходить только садовнику. Он сейчас в другой стороне, значит, тут никого не должно быть. Соизвольте объяснить, как вы оказались здесь, — нужно не показывать эмоции, как говорят учителя этикета; быть сдержанной, иначе люди смогут легко прочитать тебя словно открытую книгу. Поэтому принцесса молча стояла, ожидая ответа. Адриан на мгновение растерялся: никто, кроме отца, не смотрел на него так. Обычно все спешили извиниться, если сделали что-то не то. Даже Хлоя Буржуа, его подруга, несдержанная и капризная, смотрела на принца с обожанием. Тут всё было совсем наоборот. Это сбивало с толку, и он молчал, разглядывая лицо девочки: тёмные пряди, выбившиеся из причёски, обрамляли ещё по-детски круглое лицо, а васильковые глаза казались очень большими. Но больше всего его интересовала одна вещь. — В тебе уже пробудилась магия? — как ни в чём ни бывало, поинтересовался мальчик. — Нет, — Маринетт не стыдилась того факта, что до сих пор была без волшебной силы. Из уроков истории она поняла, что есть люди, к которым магия пришла позже семи лет. И некоторые стали великими волшебниками. — А что? — Гм, я так и думал. Сколько тебе лет? — Девять. — Пора бы уже… — задумчиво произнёс Агрест-младший, смотря куда-то в сторону. Маринетт неожиданно разозлила вся ситуация и слова невоспитанного мальчишки. — Знаю, — прошипела она сквозь зубы, — Принцу негоже вести себя таким образом. — Я старше тебя на несколько лет. — Это ничего не даёт. Мы равны. Ты вторгся в мои владения и смеешь задавать вопросы, никак тебя не касающиеся, — девочка схватилась за подол платья, едва сдерживая желание ударить нахала. — Уходи. Изумрудные глаза вспыхнули ярко-зелёным цветом, и искорки магии устремились к принцессе. Она захотела отступить на шаг назад, но обнаружила, что не может пошевелиться. Страх затопил сердце. Сад изменился: вместо привычных растений пространство пронизывали нити. Красные, оранжевые, фиолетовые… Но если эти цвета были приглушёнными и спокойными, то чёрные пульсировали, и их было больше всего. Брюнетка открыла рот, чтобы закричать, но из горла вырывались жалкие хрипы. Зелёный и Чёрный заклубились, переплетаясь между собой, и из них образовался точно такой же Адриан, какой стоял в саду. Наконец Маринетт смогла заговорить. — Г-где это мы? — испуганно прошептала она, оглядываясь по сторонам. Наследник Агрестов ухмыльнулся и спокойно, будто бывал тут тысячи раз, произнёс: — Это «Иная Сторона Мира», изнанка. Как ты знаешь, всё наполнено энергией. Здесь мы можем её видеть и ощущать. — Но я ничего не чувствую… — Конечно! — раздражённо воскликнул мальчик. — В тебе ещё нет магии, ты не можешь самостоятельно проникать сюда и что-то чувствовать! — Почему к твоим рукам тянутся Чёрные нити? — спросила принцесса, в этот раз решив проигнорировать тот факт, что на неё кричали. Побывать в таком месте и ничего не узнать было бы огромным упущением. — Они бесконечны, неизвестно, где берут начало и где кончаются. Это всего лишь одно из ответвлений. А их тут столько же, сколько и людей, обладающих силой Разрушения. — А зачем я тут? — от новости о силе Разрушения хотелось бежать. Если этот человек очень сильно разозлится, то, получается, может уничтожить всё, что угодно… — Не всё, что угодно. По крайней мере, есть ещё магия Созидания, способная восстанавливать. Она — противоположность Разрушению. В теории, даже если стереть планету в порошок, энергия Созидания всё восстановит. Это бесконечный процесс, — кажется, блондин забыл, что не один, и разговаривал сам с собой. Однако опомнился и сфокусировал взгляд на собеседнице. — А ты тут для того, чтобы осознать, кому дерзишь. По тебе видно, что хочешь меня ударить. И пока не извинишься, мы отсюда не уйдём. Маринетт застыла в ужасе. Извиниться — значит признать вину. За то, в чём она не виновата. Гордость не позволяла сделать это. — Каждая минута пребывания тут ослабляет меня, — обрадовал Адриан. Вот спасибо! Не хотелось прощаться с жизнью, поэтому ничего не оставалось кроме как склониться в реверансе и учтиво пробормотать: — Прошу великодушно извинить меня. — Вот это другое дело! — удовлетворённо сказал принц, прежде чем зелёные нити снова окутали Маринетт, и она провалилась во тьму. Радости не было предела, когда принцесса ощутила себя в своём теле и увидела родные деревья. Она готова была кинуться к земле и целовать её, как человек, что вернулся домой после бесконечно долгого путешествия. Рядом всё ещё стоял мальчишка, глядя на неё с каплей заинтересованности. Цвет глаз стал обычным. Радость в одно мгновение сменилась злостью. Это чувство будто разъедало душу, и внутренности горели адским пламенем. Но она лишь сжала кулаки. Не было желания снова попасть в то место, где они только что были. — Наши тела всё это время оставались на месте? — Для тех, кто во дворце, время остановилось. Для них ничего не произошло. Не бойся, никто не знает о нашем ма-аленьком приключении. Кстати, это секрет, — заговорщицки прошептал мальчик, подмигивая. Он, немного наклонившись вперёд, щёлкнул Маринетт по лбу. А потом ушёл, оставив её одну. Принцесса поражённо смотрела нахалу вслед, ибо от шок был настолько велик, что она не могла прийти в себя и, догнав Агреста, хорошенько его отлупить. «Напыщенный дурак! Однажды я тебе припомню это проишествие!»