Стратегическая победа

                    Сакура передвигалась по квартире с осторожностью, будто впервые оказалась здесь. Смотрела на потрескавшиеся от старости стены, слушала скрипящие полы, рассматривала пёстрые пятна пледа и подушек на диванчике в гостиной. Точно не видела, не замечала ничего этого прежде. В душе, стянув одежду и закинув её в машинку, долго стояла, не двигаясь, низко опустив голову. Принять случившееся получалось гораздо проще, чем просто понять. Смириться окончательно. Выстроить чёткий план, которому теперь надо следовать. Какие могут быть планы, когда понятия не имеешь, что будет через час? Что он ей скажет, что она ответит ему? Какаши сказал, что она тоже ему нравится. Сакура подавила нервный смешок — нравится — не то слово, которое может подойти для их отношений. А как теперь смотреть в глаза друзьям? Что они о ней подумают? Если узнают, то… Волна стыда обожгла, руки сами взметнулись к груди, будто Сакура хотела прикрыться от обвиняющих взглядов. Несколько раз судорожно вздохнув, она выпрямилась — никто не знает. И от неё точно не узнает.       Вода в котле стала значительно холоднее, Сакура не заметила, как вылила почти всё на себя. Если в ближайшее время кто-то в доме решит искупаться, добрым словом точно её не помянет. Обернувшись в полотенце, она вышла из прогретой ванной и поёжилась — обогреватель в квартире включался редко в целях экономии, кожа моментально покрылась мурашками. Прошлёпав в спальню, она задумалась над шкафом — в чём лучше встретить Какаши? Им предстоит серьёзный разговор, но что дальше? В смущении прикусив губу, Сакура подумала, что не хотела бы повторения близости так быстро. Но тут же поняла, что, если он попросит, не сможет отказать. Поморщилась от этих мыслей: думала, успела избавиться от вечной жертвенности ради любимого человека. Испуганно хлопнула глазами — любимого? Всё-таки любимого?       Часы застыли. Казалось, Какаши ушёл год назад, а стрелка ещё не прошла полный круг. Сакура не спешила заходить на кухню, как бы ни хотелось согреться горячим чаем. Просто косилась в сторону стола, видневшегося из-за приоткрытой двери, и, обхватив себя руками, мелко дрожала. Стук, робкий, почти незаметный, прошёлся наждаком по натянутым нервам. Волна жара, холода, снова жар — Сакура испуганно замерла, пытаясь заставить себя сделать шаг. Стук повторился, негнущиеся ноги потянули к двери.       — Цунаде-шишо?       — Я могу войти? — спросила Цунаде, обеспокоенным взглядом впиваясь в Сакуру. Бледное лицо, покрасневшие глаза, яркие, искусанные губы. Но в остальном — лёгкое удивление. А ещё — разочарование. Ждала другого. Сама Цунаде выглядела потрёпанной. Немного взлохмаченной. И отчего-то виноватой. С неожиданной робостью прошла в квартиру и, не дожидаясь приглашения, прошла на кухню.       — Нам надо поговорить, — начала было, осеклась, уткнувшись глазами в её бельё, так и оставшееся лежать на полу. Резко обернулась и вдруг порывисто сжала Сакуру в крепких объятиях, прижимая к необъятной горячей груди.       — Цу-цунаде-шишо, — ошарашено выдавила Сакура, покорно позволяя себя обнять.       — Сакура, мне так жаль, — горько прошептала Цунаде и вдруг всхлипнула. — Сможешь ли ты когда-нибудь простить меня?       — Вас? — Сакура нахмурилась, выпуталась из кольца рук. Напряжённо спросила: — За что мне вас прощать?       Цунаде будто съежилась под её взглядом. Рассеянно провела пальцами по столу, собираясь с духом, чтобы…       — Это были вы? — выдохнула Сакура, отступая на шаг и упираясь в кухонный шкаф спиной. — Это вы сделали это с… Какаши?       Ответ был не нужен, всё с лёгкостью читалось на лице Цунаде. Так несвойственная ей способность покорно признавать собственные ошибки явственно проступала на нём. Кулаки сами собой крепко сжались, кожа вздулась, грозясь порваться тонкой бумагой от резкого притока чакры. Сакура прищурилась, закипая.       — Как вы могли, — процедила она, тяжело дыша. — Как вы могли так поступить с ним? Вы хоть понимаете, что он сейчас чувствует?! Каково ему сейчас?!       Опешив, Цунаде подняла голову, заметила слёзы, искрящиеся в зелёных глазах. Зло смахнув их, Сакура шагнула к ней, с хрустом распрямила кулак и ткнула пальцем в плечо.       — Вы не имели никакого права делать это, Цунаде-шишо! Так поступать с человеком, с другом, подло! — Она шумно выдохнула. Если бы перед ней не была Цунаде, если бы это не был человек, которого она глубоко ценила и уважала… Всё это просто не укладывалось в голове. Не желая даже смотреть в её сторону, Сакура глухо спросила: — Что это было?       Цунаде заговорила сбивчиво, перескакивая с одного на другое, пытаясь оправдаться, пока Сакура нервно расхаживала по кухне: три шага вперёд, три назад, вдоль окна. Стискивала руки на плечах, пытаясь унять бурлящую злость. Никогда прежде она не смотрела на наставницу так. Будто не верила своим глазам. И только когда последние слова прозвучали и их смысл постепенно проник в сознание, Сакура остановилась. Признание заставило сердце сжаться, застыть, вытолкнуть жалкое:       — Так значит, если бы не дзюцу, Какаши никогда бы не… Это всё не по-настоящему?       — По-настоящему, — тяжело вздохнула Цунаде. — Дзюцу вытаскивает наружу самые сильные желания. Но, как я теперь понимаю, только тёмные, в которых сложно признаваться даже самому себе. — Пробормотала: — У меня будет долгий разговор с одной змеюкой.       Сакура устало опустилась на стул, уронила голову на руки. Слишком много для одного короткого дня. Слишком много всего, что следовало бы переварить, а она только давится снова и снова.       — Я не знаю, как быстро смогу вас простить, — глухо ответила, не поднимая голову. — Не за себя, вы не могли этого предугадать. За Какаши. Вы… вы просто не видели его после того, как… — Голос стал тише, слова звучали неразборчиво.       — Ты знаешь, давно я уже не просила прощение так много и так часто, как сегодня. — Цунаде поднялась, с сожалением посмотрела на Сакуру и неслышно вздохнула. — И я не жду, что это произойдёт быстро. Просто буду ждать, хорошо?       — Мой лучший друг — Наруто, — проворчала Сакура. — Прощению я учусь у него. Но, — она приподняла голову и сверкнула глазами исподлобья, — если я ему всё расскажу…                     Цунаде ушла несколько минут назад, а Сакура всё никак не могла заставить себя подняться. Она чувствовала себя как никогда разбитой и растерянной. Обида на Какаши таяла, растворяясь в воздухе, обида за него росла с каждой минутой всё сильнее. Он уже знал, в чём причина, но разве от этого стало легче? Ей уж точно нет. Сакура сдавленно замычала, уткнувшись лбом в стол. Им срочно надо поговорить. Надо убедить его, что резкий скачок в том, что уже можно было назвать отношениями, ничего в них не разрушит. Просто потому что пока нечего рушить, если попытаться вернуться во вчерашний день. Попытаться сделать вид, что ничего не произошло. И сделать это как можно скорее. Лихорадка захватила внезапно. Заколотилось сердце, затрепетало в предвкушении скорой встречи. Сакура запорхала по квартире, убрала на кухне, вскипятила чайник. Прикусив губу, задумалась: он ведь наверняка ещё ничего не ел. Как и она. Купленных утром овощей показалось мало, поэтому Сакура выскочила из дома в ближайший магазин за углом, даже не оглянувшись. Через минуту на другом конце улицы показался Какаши, а ещё через пару минут — вышел из её дома. Как бы Сакура ни спешила, всё равно опоздала. Горько вздохнула, увидев букетик цветов. Бережно достала его, поставила в воду. Вернётся? Ну нет, ждать не будет, найдёт сама.       Энтузиазм угасал постепенно. Поначалу Сакура искала на тренировочных площадках, потом, подумав, заглянула в Башню Хокаге. Ожидаемо не найдя там, зашла на кладбище, потом, на скалу Хокаге. Вечер приближался, серые тучи летели по небу, снова обещая дождь. Пронзительный ветер трепал волосы и выдувал уверенность, возвращая отчаяние. Упрямо сжав губы, Сакура направилась к его дому, подумав, что очень удивится, найдя Какаши там, уютно распивающим чай. Дом встретил тишиной и тёмными окнами. Обойдя его, Сакура вошла в сад и, перепрыгнув перила энгавы, осторожно отодвинула дверь в гостиную.       — Стоять! — рявкнуло из темноты с такой силой, что ноги моментально приросли к полу. — А, это ты, Харуно. — Паккун вышел к ней, важно цокая когтями. — Проходи, нечего холод в дом пускать. Чайник поставь, губы синие. И меня покорми заодно, а то я тут за всеми вашими страданиями без завтрака и обеда уже остался.       — А Какаши не…       — Приходил днём. Потом куда-то ушёл. Сижу вот, жду. Голодный, между прочим.       — И он ничего не говорил? — Сакура разулась за дверью, послушно её закрыла и прошла на кухню. Чужой дом всё ещё внушал трепет, пугал закрытыми комнатами. Но на кухне было уютно. Когда вспыхнул свет, Сакура невольно зажмурилась, открыв глаза, улыбнулась — здесь ей было хорошо. И казалось, вот-вот зазвучит насмешливый голос Какаши.       — Я подожду его здесь? — спросила она, подумав, что, если Паккун будет против, устроится где-нибудь на дереве у дома.       — Жди, я не возражаю.       Первый час прошёл в томительном страхе. Сакура тихой мышкой сидела за столом, перекатывая в ладонях кружку с остывшим чаем. Темнело, бледные тени серого дня размывались, заполняя углы. Ноги затекли, пришлось подняться, чтобы размять, а раз встав, садиться обратно не захотелось. Сакура вышла в коридор, тихо позвала Паккуна, но пёс либо где-то спал, либо просто не счёл должным явиться. Тишина угнетала, вела с собой ненужные, горькие мысли. Чтобы не поддаваться им, Сакура решила осмотреть дом. Отчего-то на носочках прошла мимо ванной, из любопытства заглянула: большая. Почти как вся её спальня, с округлой ванной, душем, спрятанным за матовым стеклом. Дальше шла дверь в явно не обжитую спальню. Сухой спёртый воздух давно не проветриваемого помещения выдохнул прямо в лицо. Ещё одна спальня, рабочий кабинет, заваленный ворохом бумаг и свитков. Пустой зал для тренировок с протёртой циновкой. И, наконец, спальня, которую занимал сам Какаши. Аккуратно застеленная кровать, сброшенная в кучу одежда у шкафа. Сакуре хотелось зайти, но она не решилась. Тихонько прикрыла за собой дверь и вернулась на кухню. За это время за окном успело окончательно стемнеть. Снова подогрев чайник, Сакура опустилась на стул и вздохнула. Хотелось верить, что Какаши не решил уйти на какую-нибудь исключительно важную для Конохи миссию, не предупредив даже Паккуна.       Что было хорошо в «Арочиме» — тут никогда не задавали вопросов. Молча приносили заказ, так же молча скрывались за расписными ширмами. Приглушённый гул разговора — в дальнем углу расположилась компания, тихий звон, с которым бутылка соприкасается с отёко. Какаши старался не думать, а просто пить, зная, что «Арочиме» не закроется, пока есть хоть один посетитель. И на утро никто не узнает, что здесь отдыхал Шестой Хокаге. Цунаде предпочитала бурное веселье, азартные крики и звон игральных фишек. Какаши напивался редко, в завидном одиночестве, окружённый призраками прошлого. Сегодня даже те не хотели приходить, шелестели где-то за спиной. Устало прикрыв глаза, Какаши поднял руку, зная, что его жест заметят и повторят заказ.       — Какаши! — радостный оклик за спиной, мелькнувшая сбоку зелёная молния — Гай схватил его за плечи и слегка потряс. — Отлично выглядишь, как всегда! Решил потренироваться после нашего последнего соревнования?       — Соревнования? — Какаши неспешно перебрал все последние встречи с Гаем, вспомнил, слабо улыбнулся. — Вроде того.       — Так почему бы не продолжить прямо сейчас? — Гай воодушевлённо упал на дзабутон и пересчитал пустые бутылочки из-под саке. — Мне три, нет, пять, и повторите моему другу! Я быстро догоню тебя, мой вечный соперник! И на этот раз выйду победителем!       Какаши не стал возражать. Возможно, именно такая компания и была сейчас нужна. Глядя, как Гай одну за другой опустошает отёко, он задумчиво улыбался, испытывая приятное тепло.       — Ну что, Какаши, когда мы услышим о свадьбе? Не делай такие глаза, уж другу-то можешь рассказать! А, я всегда знал, что твоя сила юности непобедима!       Какаши поперхнулся, закашлялся и тут же затрясся под сильными ударами по спине.       — Так что, Сакура уже заказала кимоно? Отличный выбор, твой вкус как всегда на высоте! — Гай сверкнул улыбкой, показав большой палец, и разлил саке. — За невесту!       — Стой! — рявкнул Какаши. — Не кричи так, — добавил тише.       — О, это пока тайна. Понимаю, — шепот Гая звучал громче любого крика. — Вы пока встречаетесь тайно, да? Мой вечный соперник такой романтик! — чёрные глаза моментально налились слезами.       Какаши обречённо вздохнул и прикрыл глаза рукой: если бы не содранная в лесу ладонь, хлопнул бы себя по лбу. Не ответив, молча опрокинул саке и тяжело вздохнул.       — С чего ты взял, что мы с Сакурой вместе? — спокойно спросил наконец.       — С чего? — Гай растерялся, задумался на несколько мгновений. Подмигнул. — Меня не обманешь, Какаши. Когда ты смотришь на неё, в тебе бурлит такая сила юности, что я завидую!       На столе появились очередные бутылки и на время Гай забыл о расспросах и вспомнил о соревновании. Но встрепенулся, когда они опустели. Глядя на Какаши блестящими, честными глазами, протянул:       — К-какши, так что там с Сак-курой?       — М? — Какаши поднял на него стеклянный, ничего не выражающий взгляд, неопределённо махнул рукой. И уткнулся лбом в угол стола, не заставленный бутылками.       — Я что… выиг-грал? — удивился Гай. Толкнул Какаши в плечо и расхохотался. Тяжело опираясь о стол, поднялся, взмахнул рукой, когда из тени уже закрытого кафе шагнули двое АНБУ.       — С-сам доведу!       Некоторое время смотрел на счёт, лёгший на стол, потом взглянул на Какаши и раскатисто расхохотался.       — Хитро!       Сакура устала ждать. Сходя с ума от беспокойства, уже несколько раз выходила за ворота, высматривала, но улица оставалась пуста. Тяжело вздохнув, Сакура поёжилась и собралась было вернуться, когда заметила движение. К дому медленно приближалось что-то высокое. Двигалось странно, неровными зигзагами, и приглушённо говорило голосом Гая. Вскоре Сакура рассмотрела и серебристую макушку, мерно бьющуюся о его плечо. Дёрнувшись было навстречу, Сакура остановилась, прижав ладони к груди, ловя выскакивающее сердце.       — Сакура? — слегка протрезвев по пути, Гай ухмылялся во все зубы, глядя на неё. — Вот Какаши, ну даёт!       — Что с ним? — спросила Сакура и тут же получила ответ, когда Гай протиснулся мимо неё в дом, обдавая густым запахом свежего перегара.       — Прости, Сакура, если бы я знал, что ты его ждёшь, я бы не стал принимать вызов!       О том, что сам предложил соревноваться, Гай благополучно забыл. Уверенно прошёл в спальню, сбросил на кровать Какаши и вдруг громко всхлипнул. — Мой вечный соперник обрёл вечное счастье. Я так рад за вас! — Он вытер непрерывно льющиеся по лицу слёзы и умилённо посмотрел на Сакуру. — Сейчас же сделаю сто кругов вокруг Конохи в честь моего друга! А потом пятьсот, нет, тысячу раз отожмусь за его здоровье!       — Может, лучше проспитесь? — скептично спросила Сакура.       — Не время спать, когда твой друг так счастлив! Я обязательно стану счастливее и обойду его в этом! Спокойной ночи, Сакура!       Гай выскочил в темноту, запрыгал по лужам. Сакура невольно улыбнулась, проводив его взглядом, и тут же заметила тени на другой стороне улицы. Решительно закрыла дверь — ну и пусть АНБУ в курсе, что она находится здесь в такое время.       Какаши вернулся, и дом тут же ожил, задышал, даже приглушённый свет ночника, зажжённый в спальне, стал ярче. Обменявшись с Паккуном взглядом, Сакура направилась туда, убеждая себя, что просто посмотрит и уйдёт домой. В любом случае, к разговорам Какаши сейчас явно не приспособлен. Едва зашла — невольно сморщила нос, такое чувство, что она попала домой к Цунаде-шишо, или же просто кто-то разбил ящик саке, прибрав за собой осколки. Один из них, впрочем, остался и сейчас лежал, тихо посапывая. Вздохнув, Сакура подошла к кровати: Какаши успел повернуться на живот, отчего рука неловко подвернулась и оказалась прижата к груди, а вторая, согнутая в локте, так и зависла в воздухе, прислонённая к рёбрам. Завтра мышцы затекут и будут болеть. Хорошо ещё, если с утра он сможет пошевелить руками. Покачав головой, Сакура осторожно выпрямила первую руку вдоль тела, перекатила Какаши набок — его рот приоткрылся, выпустив облачко хмельного пара, вынуждая поморщиться.       — Какаши-сама, — укоризненно прошептала Сакура, — ну зачем надо было так напиваться?       Продолжая удерживать одной рукой, не давая лечь на спину, второй она быстро расстегнула жилет, стащила его с плеча, ловко перевернула, сняла со второго. Его голова безвольно мотнулась в сторону, когда Сакура развязала повязку, сняла и, не удержавшись, провела по волосам. Конечно, причин, чтобы так набраться, у Какаши было множество, кто Сакура такая, чтобы осуждать? Злость на Цунаде снова приподняла голову: она вообще представляет, что должен чувствовать ответственный, принципиальный в вопросах дисциплины Какаши, если позволил себе, Хокаге, напиться до такого состояния?       Сакура тяжело вздохнула, снова коснулась его волос, убрала со лба, погладила отпечаток от ткани, неглубокую, горькую морщину между бровей. Новый вздох, посмотрела через плечо — нет ли Паккуна — и маска спустилась к шее. «Не задохнётся от перегара», — сказала сама себе, не скрывая жадности, с которой взгляд заскользил по его лицу. Сегодня увидела впервые, а сколько оттенков оно уже успело сменить! Она хотела увидеть на нём улыбку. Настоящую. В ответ Какаши лишь шумно выдохнул, и Сакура решительно подошла к окну, слегка его приоткрыв: пусть лучше проснётся в холодной комнате, полезнее. Нерешительно помявшись у кровати, коснулась груди, прошлась ниже, к животу, прикрыла глаза. Ускорить обмен веществ, расщепление спирта, работу печени. К утру проснётся без похмелья, за ночь побочные эффекты должны минимизироваться. На этот раз точно всё. Укрыв его покрывалом, Сакура потушила ночник и вышла, на пороге обернулась, взглянула в последний раз и тихо прикрыла дверь.