100 дней Пикуры(И не только)

— Ну че, очкар? Как звать тебя, а? Пиздец ты замарался. — хохоча обратился к нему дворовой хулиган, глядя на худого паренька перед ним. Одежда вся в земле, а про обувь можно и не говорить. На руках практически черная грязь, прилипшая к холодным бледно-розоватым пальцам сразу несколькими слоями. Но Вару не боялся грязи, он часто связывался с ней, даже сотрудничал, поэтому страха запачкать ладони не было от слова совсем. Наоборот, за все эти годы остался только азарт и жажда приключений и разных историй, связанные с его ненасытной задницей, зато весело было. — Меня вот Ва-а-а-ару! — Звать… Сергей. — Ответил тот, поднимая свои очки с прохладной травы и надевая на себя. Наконец-то он увидел того, кто был перед ним. Худой парень среднего роста с кудрявыми крашенными волосами, протянувший руку дабы тот встал. Рука Вару куда более потертая и даже живая. Темные родинки в паре с веснушками гармонично сливаются на худых руках, что выглядит очень даже мило. Картину дополняют старые шрамы, покрывшиеся бледно-белой коркой. Практически каждый имеет грубые окончания, а также соединяется с соседним, словно дополняя и заканчивая некоторую историю его тела, на удивление очень интересную и чем-то манящую. Один рассекает до всей ладони безымянный палец, другой проходится от плеча до предплечья, все остальные облегают крупные костяшки пальцев. Любая бабушка глядя на него бы сказала: «Шрамы украшают мужчину!», но лично сам «Сергей» так не думает, вообще считает бредом. Шрамы не украшают никого, ведь они являются самыми значительными и заметными повреждениями, чем-то уродливым и страшным, но стоит кому-то ляпнуть что-то на это в свою защиту, то люди сразу меняют мнение и перестают комплексовать. В любом случае, Вару действительно они шли. Были с ним чем-то одним, создавали одно целое. — Понятно. Сережа, Сергунчик, Сергей-гомо-гей! — кудрявый парень расхохотался, взял чужую руку в свою чуть покрепче, и потянув на себя поставил нового знакомого на ноги. Куро сделал шаг назад, после поймав равновесие встал рядом, выпрямив спину. Шутку не оценил, только-только начал высказывать свое недовольство, и сразу его прерывают. — Ты это, домой иди, темнеет. Знаю я что ты не местный. Ну ниче, скоро узнаешь все-е-е-е про деревню! Каждый мальчишка от сюда, не от сюда проходил через это. И ты пройдешь. Давай, шагай. Хотя похер, провожу. На удивление серого они зашагали сразу к его дому, хотя адрес свой он никому не говорил, да и вроде как вообще не засвечивал. Ну и черт с ним, чуть позже обязательно спросит где достали улицу и номер его дома. Вару шагал быстро и шустро, словно был очень заряжен энергией, которую еще вдоволь хватало на разного рода неуместные шутки. Но в любом случае, иногда они были смешные, хоть и в духе… Неважно. «Сережа» отводил взгляд и сжимал губы, пытаясь подавить смешок или улыбку. Ему на самом деле было стыдно за такое свое поведение, которое тот считал детским и глупым, очень невоспитанным. Поэтому он просто молчал, а монолог знакомого разбавлял тихими односложными короткими ответами. Совсем скоро юноши были около жилого дома, всего пять минут занял путь, хотя по ощущениям казалось, что прошло точно больше двадцати минут, а может и получаса. Кто знает, может они вдвоем действительно не были против этой компании. — Давай, пока. Ты это, смотри случайно ночью не потеряйся. Мало ли ты лунатик, а я крепко сплю, знаешь ли. Хи-хи-хи. — Вару хлопнул того по плечу, а дальше сразу же направился в другую сторону. — Пока, Вару. — кратко произнес он, смотря в след парню. Догорал закат. В далеке играла приятная и легкая мелодия. Очень ровная и спокойная, идеально подходят именно под этот момент, словно специально кто-то подбирал, но это вряд ли. Парень неспешно сел на уже холодные ступеньки у дома. Грязные пальцы коснулись своих же колен, слабо обнимая их. Мальновое небо и рыже-морковное солнце постепенно сменялись чем-то более темным, но таким же прекрасным. Лиловый, а потом и синий узор смешивался и разливался по всему небосводу. Легкие облака незаметно плыли по небу медленно и плавно, словно не спеша, хотя звезды уже начинали мерцать. Стало холоднее. Легкий ветерок заставил чуть вздрогнуть, обхватить пачканные в земле ноги и задуматься о чем-то глубоком и до безумного интимном, только своем. Именно тогда на ум пришла к нему интересная мысль, даже немного странная, слишком нелепая и несуразная. «Почему я не сказал ему свое настоящее имя?»

***

Куромаку действительно очень нравилась компания Вару. Серьезно, после первой встречи парень и не заметил, как они стали тусить вместе минимум раз в неделю, а иногда и раньше, чаще зависило от обстоятельств. Обычно они шатались по небольшой деревушке. Казалось, скукотища, но нет, все намного лучше. Всегда можно было пойти куда-нибудь на природу. Если пруд (в котором они часто купались) достаточно надоел, то они шли на речку, если и она уже не приносит такой радости, то выбор падал на какую-нибудь заброшку. Подработкой стала сдача меди. Они очень хорошо справлялись, один был головой, второй — руками. Вару никогда не было настолько стыдно. А дело в том, что оказывается в половине выброшенных им вещей содержали в себе кучу алюминия или меди. Ну кто ж знал?! Они сближались неимоверно быстро, а также доверяли почти полностью. Иногда Вару брал своих друзей, после они вчетвером тусили как обычные глуповатые подростки, громко ругались матом и слушали музыку. Казалось бы, караул! Примерный мальчик оказался в такой компании. Трагедия! Что может быть хуже? Только Куро видел это все, пробовал, но совершенно не стремился пить или делать что-то плохое и осуждаемое. Несмотря на хрупкий вид, человеком он был не слабым. Никто не мог оказать на него какое-либо влияние, ведь мимо ума и привычки обдумывать все до самых мелочей никуда не исчезла. Обычно все проблемы из-за гормонов. Сложно справиться с ними, хотя многие даже не пытаются, им это не надо. Куро чувствовал себя хорошо и в одиночестве, и в компании. Мог спокойно отказаться от прогулки в пользу своих интересов, хотя этого почти и не делал. Все же, самодостаточность это хорошо, прекрасное качество, поэтому Куро оно в себе очень нравится. На самом деле было много чего. Это время было максимально насыщенным и по-особенному живым и великолепным. С каждым разом парни становились все ближе и ближе, а также спокойно могли доверять друг другу. Почти все, но это не все. Далеко нет. Его звали Куромаку. Имя придумал кто-то из семьи, считая что оно очень красивое, необычное и звучит как-то по-умному. Однако Куро считал иначе. От чего-то оно было ему противно очень давно, но усилилось ближе к подростковому возрасту. Нет, он не хотел его сменить. Точнее… На самом деле непростая история, главным центром которой и является это чертово имя. Кто бы мог подумать, что за это побьют и не раз, еще и называя первую асоциацию с его именем.Кто знал, что ломать нос так неприятно, ладно хоть он сросся, правда слишком ровно, даже лучше чем было. В любом случае, в скором времени обидчикам стало все равно, что очень хорошо. Имя Куромаку часто сокращали до Куро. А иногда и вообще назвали просто Серым из-за парочки седых прядок. Тоже не ахти, но и не так уж плохо. Тогда то и решено было называться перед хулиганами именно Сергеем, ведь единственное, что они расскажут про это имя — шутку, связанную с гомосексуалами, что не являлось чем-то страшным. Все же Сереж много в России. — Я должен тебе кое-что рассказать. — однажды начал говорить Куромаку, сидя на какой-то лавочке вместе с Вару. На удиаление в этот раз совесть выиграла, ему было безумно стыдно за то, что он не сказал правду. Было решено не тянуть. — На самом деле меня зовут Куромаку. — быстро пробормотал тот, хмурясь и отведя взгляд. — Че, серьезно что-ли? Я тогда Анджелина Джоли! — весело тут же сказал он, уже начиная смеяться от своей же шутки. Но потом он замолчал, понимая что Куро не смеется. Да, обычно он и так не смеется, но сегодня точно было что-то не так. Случились 10 секунд молчания. Куро было серьезно страшно. — Так вот че тебя гложило, ну понятно. — безумно нервно хмыкнув сказал кудрявый, попутно закрываясь в свои волосы. — О чем ты? — в этом спокойном ровном голове все равно можно было услышать достаточно чувств, интересных и немного печальных. — Ну… Я заметил, ты в последнее время особенно задумчивый. Охладел немного, ну вот я почувствовал, думал что что-то явно не так. Готовился к тому, что ты сейчас сядешь около меня, и такой: «Прости, Вару, я больше не рад даже рядом находиться! Как голубо- ах да, ты ведь больше не Сергей. Курилка. — тогда они, казалось, начали молчать вдвое усерднее, чем до этого. Единственное, ветер дул, и ладно хоть еще теплый. — Я виноват. Извини, не хотел тебя кае-либо расстраивать. С чего ты решил, что я надумал бросить нашу с тобой дружбу? — Куро честен, из-за чего спросил прямо, ведь было действительно интересно и винить его в этом нельзя. — Знаешь, ты весь такой холодный. Черт знает, что конкретно у тебя на уме! Да еще и этот холод в общении, когда ты в мыслях своих особенно был… О-о-о-х, знаешь, там надумать многое можно. Может пырнуть даже, ожидать можно все что угодно! Я привык, что все на лицк написано, из-за этого так. Ты другой просто. Хуй с ним, тоже напортачил. Бля, с кем не бывкет. — Вару махнул рукой и тихо фыркнул, стыдясь своих мыслей. — В любом случае, главное то, что мы рассказали об этом, наверное? Просто в соедующий раз говорить правду, и все. — Верно, Курома-Курилка.