Забыть прошлое

— Мы переезжаем! – с радостью в голосе заявил отец, смотря на жену и дочку. В глазах женщины заиграли сотни искр, обтерев руки об фартук, она обняла мужа, пища от радости. А вот лицо Марго не передавало никаких эмоций, и лишь тогда, когда девочка поймала взгляды родителей, слабо улыбнулась, дабы не вызвать подозрений. — Я рада, – единственное, что выпалила шестиклассница и ушла наверх, томно скрипя половицами. Сейчас её вовсе не волновало то, что скоро состоится переезд. Обострившаяся ситуация в школе не давала покоя девчонке, мучая разум и загоняя в заблуждения. Откуда столько агрессии и негатива у одноклассников, с которым она обучалась. — Никчёмные идиоты. *** — Маргоша, вставай, в школу опоздаешь, последний день, – мама теребила дочку за ногу, тем самым пытаясь разбудить соню. Еле разомкнув глаза, она вяло проныла сонный стон и отвернулась, по голову накрываясь пушистым одеялом. — Ну Марго, прекращай, давай уже, вперёд, – женщина раскручивала кудри, которые она всегда парадно делала в будние дни, рабочие по-другому. — Я не хочу, можно не пойду? – недовольный взгляд пронзил родителя, девчонка скривилась после слова " школа ", ожидая маминого ответа. Да, после случившегося в этом душном здании, она и ногой не хочет ступать в эти стены, перейти порог – прихуже всего на данный момент. — Ладно, – с необычной лёгкостью, а вдобавок и спокойствием произнесла женщина, красуясь в зеркале, стоящем в комнате Маргариты. — Завтрак на плите, я ушла, вечером сборки. Дверь захлопнулась, а вместе с ними и разомкнулись глаза Воронцовой. Девушка восторженно ликовала, ибо её надежды о мелком отпуске сбылись в считанные минуты. — И чего мама такая сегодня добренькая? – словно только что проснувшийся совёнок, хотя, так и есть, Рита потерла глаза, бодро и по-утреннему зевая. Босые ножки ступили на мягкий ковёр, а после медленно и лениво пошагали по лестнице, спускаясь к ненаглядной кухне. — Сегодня можно и кофе выпить. Родители русоволосой настрого запрещали дочери пить кофе, считали, что это может запросто угробить организм молодой дамочки. Сама же Марго не имела страсти к напитку, только если к нему вдобавок приливались сливки и сыпался сахар, в обычном же виде оно было непереносимо для неё. Но, так, как родителей нет, почему тогда и не выпить чашечку? Никто ведь не узнает. *** Утренние танцы – то, перед чем юная леди не могла устоять. Любимые виниловые пластинки, а тем более песня " Жёлтые тюльпаны " прекрасно заводили и поднимали настроение Маргарите. Тело пускалось в жаркий пляс, ловкие и плавные движения – то, чем оборудовала девочка. Но атмосферу прервал тихий стук в входную дверь, Воронцова сняла пластинку, подходя к выходу. — Антон? – с изумлением девочка смотрела на блондина, который мялся у парадного входа. — Ты чего тут забыл? – с настоящим недопониманием она глазела на друга, что стоял и переминался с ноги на ногу. — Да вот..за тобой решил зайти, думал, вместе в школу пойдём, – он осмотрел девочку, зацикливаясь на прикиде. Это далеко не школьная форма, сарафанчик, туфельки и блузка. Это была обыкновенная пижама, состоящая из кофты и штанов. — Ты решила идти в этом? Голубоглазая осмотрела себя, прикрывая живот. — Я не иду в школу, – весёлый взгляд сменился строгим, напоминание о школе вывело её из транса, ввело плохое моментальное настроение. Отпад. — Проходи. Маленькая хозяюшка отправилась на кухню, дабы поставить чайник. Антон же стал раздеваться, аккуратно повесив верхнюю одежду на вешалку, он прошёл за девочкой. Она в то время по-хозяйски лазала в кухонном гарнитуре в поисках сладостей, которые часто от неё прятали родители. Кулёк вафельных конфет – уже достижение. — Конфеты? Я редко ем конфеты... – мальчик радостно посмотрел на сладости, словно впервые. Нет, он конечно же видел в жизни такое счастье, но криминальные 90-е и тяжёлые времена дают о себе знать, конфеты – особо дорогое лакомство в такое время, тем более вафельные. Вкуснота. — Как это так без них? А с чем ты чай-то пьёшь? – риторический вопрос задала Маргарита, развязывая салафановый пакетик. — Я не часто ем сладкое, а вот моя сестра очень любит. Особенно хлеб со сгущёнкой, – по–доброму взглянув на девочку, он потянулся за конфетой, разворачивая бумажный фантик. Маргоша задумалась. — " Если они не так часто едят сладкое, может...стоит угостить их? Незаметно. ". Пока мальчик витал в облаках, рассматривая кухню и впрочем видные углы дома подруги, сама девица, предупредив, вышла из-за стола, направляясь к прихожей. Отварив рюкзак мальчика, она насыпала в кармашек горсти сладостей, дабы порадовать его и его маленькую сестричку. — Так ты в школу значит не идёшь? – на вопрос одноклассника девица лишь положительно кивнула, подходя к раковине, чтобы помыть кружки. — А почему? Тут она задумалась, ей казалось, что сказать о переезде – не лучшая затея, он может расстроиться. Хотя, если так подумать, то он в любом случае скоро узнает о том, что она уехала. Но пусть лучше потом, чем сейчас. — Везкая причина, очень везкая. Потом всё узнаешь, – она грустно взглянула в одинокое окно, выходящее на лес. На улице потихоньку светало, темнота расползалась в свои укромные уголки. Жёлтый свет фонарей освещал пустые улицы. — Пока? – мальчишка поджал губы, напяливая на голову шапку. На плечах школьника уже красовался рюкзак, он, прилежно засунув руки в карман, смотрел на подругу. Не выдержав, Рита запустила Петрова в крепкие объятия, последние объятия... — Пока, Тош... Захлопнулась дверь, грустным взглядом она провожала силуэт мальчишки через прихожее окошко. Маленькая слеза скатилась по щеке, плавно стерев её, Воронцова отправилась в комнату. Сон – то, что ей сейчас хотелось больше всего. Танцы, кофе, уборка – ушли на второй план, а вместо них мгновенно возникли мысли о блондине, кто так и не знает правды... Маргарита не любила врать и обманывать, но ситуация с переездом вынудила её ложно напеть другу в лицо. Да, это было плохо и ужасно, возможно, он не простит её за то, что она наврала ему, ибо шестиклассник привязался к ней, а если говорить точно – влюбился, да, так глупо влюбился в умницу-красавицу, которая на мальчишек и в жизни глазу не клала.