Гарри Поттер и Черный король

      Гарри и Драко проснулись очень рано, прижавшись друг к другу так тесно, что между ними невозможно было бы просунуть лист пергамента. Они не разговаривали; оба просто смотрели друг на друга, оба отчаянно молились, чтобы это был не последний раз, когда они просыпаются вместе. Гарри просто целовал макушку Драко, запечатлевая в памяти каждую деталь о блондине — его запах, его ощущения, биение его сердца о собственную грудь.       В конце концов, пришло время вставать с постели; они молча оделись, затем стояли вместе, глядя в окно, наблюдая за первыми лучами солнца, поднимающимися над линией лондонского горизонта. Они встретили Рона и Гермиону, выходящих из своей комнаты, оба бледные и выглядевшие так, словно пережили ночь, похожую на их, и направились на кухню, где уже собрались Римус, Тонкс и Снейп. Все просто молча ковырялись в своих завтраках, никто ничего не ел, пока Снейп, под обороткой Гарри, не отправился в Малфой-Мэнор, а остальные не аппарировали во временный лагерь, который Орден разбил в Савернейкском лесу.       Когда они прибыли, Орден, с тремя высокопоставленными аврорами, которых Кингсли пригласил лично, уже расположился на небольшой поляне среди деревьев, и Рон сразу же направился к остальным Уизли, чтобы встать рядом с ними, крепко обняв свою семью. Гарри видел, как профессор МакГонагалл вела группу студентов к лагерю в нескольких сотнях футов от них. — Все в порядке, Гарри? — раздался знакомый голос, и Гарри повернулся, чтобы увидеть Хагрида, идущего вместе с учениками Хогвартса. Гарри удивился, как он вообще пропустил этого человека, но на сердце у него отлегло. Он не видел своего старого друга почти год. — Как ты, Хагрид? — спросил он, когда Хагрид сжал его в объятиях. — По правде говоря, Гарри, я боюсь, что ты пострадаешь, но я верю в тебя, — сказал Хагрид. — У тебя все получится, парень.       Гарри грустно улыбнулся своему огромному другу. — Я сделаю все возможное, Хагрид, — тихо ответил он.       Как только все собрались на поляне, Кингсли, Минерва, Артур и Билл начали возводить чары, которые создавали бы впечатление настоящего лагеря. Несколько минут спустя Патронус серебряной лани Снейпа пронесся сквозь деревья, предупреждая, что Пожиратели Смерти последовали за ним. Гарри закрыл глаза и глубоко вздохнул, его рука крепко сжимала руку Драко. — Так, все, — сказал он, и разговоры тут же стихли. — Это был Патронус Снейпа, и это значит, что Пожиратели Смерти заглотили наживку и идут следом. Всем по местам, и удачи.       Защитная группа ОД, возглавляемая Тонкс и Гермионой, немедленно покинула лагерь и под Дезиллюминационном заклинанием спрятались среди деревьев. Наступательная группа Гарри и Ордена Феникса приготовились, когда в лагере появился Снейп, принявший свой собственный облик после того, как действие Оборотного зелья прошло. Гарри поднял голову и бросил на старшего мужчину вопросительный взгляд. — Никаких проблем, Гарри, — ответил Снейп, правильно истолковав выражение лица Гарри. — Мне удалось привлечь достаточно внимания, чтобы вызвать подозрение Руквуда и Рудольфуса Лестрейнджа; они последовали за мной обратно в лагерь, но мне удалось уйти достаточно далеко вперед, когда действие оборотки закончилось, и я смог вернуться сюда незамеченным. Они попались на нашу уловку и сейчас же отправляются доложить о своей находке Темному Лорду.       Группа сидела в почти полной тишине еще минуту, как вдруг Драко и Северус одновременно непроизвольно схватились за левые предплечья и зашипели от боли. — Он вызывает Пожирателей Смерти, — хрипло произнес Драко и незаметно закатал левый рукав своей рубашки, чтобы только Гарри мог видеть. Знак горел сильнее и темнее, чем Гарри когда-либо видел; кожа вокруг него покраснела и воспалилась. — Я никогда не чувствовал такого мощного вызова. Он намерен действовать, Гарри. В любом случае, это закончится сегодня.       В ответ на слова Драко раздался громкий треск, свидетельствующий об аппарировании. Прибыли Пожиратели Смерти. — Мы знаем, что ты там, Поттер, — сказал до ужаса знакомый голос Беллатрисы Лестрейндж. — А теперь, может, выйдешь поиграть? Наш Лорд долго ждал этой милой встречи.       Гарри глубоко вздохнул и подарил Драко быстрый, но страстный поцелуй, не заботясь о том, что кто-то может их увидеть. — Я люблю тебя, — сказал он, его голос был более твердым и контролируемым, чем ему казалось, и он неохотно выпустил Драко из своих объятий, когда его наступательная группа и Орден Феникса приготовились к бою. Они, как один, достали свои палочки и стали ждать, пока Пожиратели Смерти начнут снимать защитные покровы вокруг фальшивого лагеря.       Как только чары были сняты, Орден атаковал. Тонкс и Гермиона, как уже обсуждалось, быстро возвели антиаппарационные заслоны, чтобы предотвратить побег Пожирателей Смерти, а Гарри поразил первого ничего не подозревающего и шокированного Пожирателя Смерти Оглушающим заклинанием прямо в грудь. От силы заклинания женщина потеряла сознание. Гарри с удовлетворением заметил, что еще несколько Пожирателей Смерти также пали от силы атаки Ордена. Пожиратели Смерти стояли неподвижно всего несколько секунд, пока осознание того, что их обманули, не вернуло им самообладание, и на них обрушился шквал проклятий. К своему ужасу, Гарри понял, что Волан-де-Морта не было среди сражающейся группы Пожирателей Смерти, которая значительно превосходила по численности его собственную сторону. Этот ублюдок послал своих приспешников, чтобы они сделали за него грязную работу. Когда он направил свою палочку и послал Incendio в мантию другого противника, мгновенно заставив ее загореться, он понял, что последняя битва и в самом деле началась. Он зарычал, переключив свое внимание на Крэбба-старшего, и снова поднял свою палочку, готовясь к бою.

* * * *

      Римус издал инстинктивное рычание, когда заметил Грейбэка, вступившего в бой примерно через двадцать минут после начала сражения, и с удовлетворением увидел, как проклятие Грейбэка, направленное на Фреда, было блокировано Щитовыми чарами, наложенными одним из защитников. С последним ударом Incarcerous в спину Алекто Кэрроу, он оставил ее связанную фигуру Джинни Уизли, чтобы она оглушила и обезвредила ее, а сам рванул за чудовищем, заразившим его ликантропией в столь юном возрасте. Его сердце рухнуло, когда он краем глаза увидел окровавленное и безжизненное тело Майкла Корнера, неуклюже лежащее рядом с деревьями. Он вздохнул и быстро убрал его с пути битвы. Вернув свое внимание к Грейбэку, Римус сомкнул губы и зарычал, позволяя своим диким инстинктам и ненависти к оборотню взять верх. Он направил свою палочку на чудовище и произнес первое заклинание в тот самый момент, когда Грейбек ответил удушающим проклятием, которое Волан-де-Морт использовал для убийства Хвоста и которого Римусу удалось избежать. Оба мужчины явно сражались насмерть.       Заклинание за заклинанием сменяли друг друга. Поляна, на которой они сражались, была пуста, кроме них двоих; струи света всех цветов разлетались во все стороны, пока два врага боролись за превосходство; Римус дважды избежал Убийственного проклятия, прежде чем выстрелить в ответ своим собственным, которое также едва не попало в цель. Он быстро оправился и произнес оглушающее заклинание, которое наконец-то попало в цель, но заставило Грейбэка лишь замешкаться на несколько шагов, а затем применить Confringo. Заклинание ударило Римуса, отбросив его назад в деревья, в то время как земля перед ним загорелась. Он оскалился в злобной, решительной ухмылке, увидев шок на лице Грейбэка, когда вместо того, чтобы самому бороться с пламенем, один из защитников применил Aguamenti, и Римус смог почти мгновенно ответить хорошо поставленным проклятием, вспарывающим живот и вытесняющие внутренности, которое поразило ничего не подозревающую цель, как дротик, попавший в цель.       Грейбек пронзительно завыл, несмотря на то, что до полнолуния оставалось еще девять дней, и опустился на четвереньки, а его кишки тошнотворно свисали из брюшной полости. Римус торжествующе ухмыльнулся, выполняя сложные чары для связывания внутренностей в узел, что вызывает смертельную закупорку толстой кишки и приводит к сердечному приступу. Глаза Грейбэка расширились от удивления, а затем закатились обратно назад, и его неприкрытая кожа приобрела мертвенно-бледный оттенок, когда его сердце сделало последний удар. Римус опустил палочку, задыхаясь, но позволил победоносной и мстительной улыбке расползтись по его лицу. — Это за всех, кого ты когда-либо намеренно заразил! — крикнул он на тело Грейбэка, на существа, которое практически разрушило его жизнь. Он плюнул на труп, не чувствуя угрызений совести за использование Темной магии, которые стоили Грейбэку жизни, и тут же отправился на главную битву, чтобы помочь остальным членам Ордена.

* * * *

      Гермиона тяжело дышала, спрятавшись за Дезиллюминационнми чарами, чтобы перевести дух. Пока все шло хорошо; Орден вывел из строя или убил нескольких Пожирателей Смерти, потеряв лишь Майкла Корнера со своей стороны. Они с Полумной работали в основном в паре. Самым трудным испытанием для нее до сих пор была защита Римуса в его борьбе с Грейбэком; применялись Protego за Protego, и она только и успевала посылать контр-чары на пару неприятных проклятий Грейбэка, в то время как Полумна быстро накладывала чары Aguamenti. Если быть честной, Гермиона почувствовала облегчение, когда Римус наконец убил его. Фенрир Грейбек не был потерей для этого мира. Однако времени на отдых у Гермионы не было: и она, и Полумна вскинули головы, услышав приглушенный полный страдания крик. Зрелище, которое их встретило, заставило обоих пуститься в бег, бросая на поляну одно защитное заклинание за другим.       Профессор МакГонагалл лежала на земле, ее пожилое тело подергивалось, а Яксли держал директрису Хогвартса под проклятием Cruciatus, с лицом, исказившись в злобной ухмылке. Гермиона почувствовала, как в уголках её глаз заблестели слёзы: Минерва была немолодой женщиной, и проклятие отнимало у неё каждую унцию сил. — Мы не можем просто ничего не делать, — отчаянно сказала Луна. — Она страдает. Мы должны помочь.       Гермиона согласилась, но она могла придумать только одну вещь, которая позволит им остаться незамеченными. Внутренняя война с самой собой была выиграна, она прикусила губу и кивнула, прежде чем поднять палочку и произнести, впервые в жизни: Imperio.       Шок от успешного применения Непростительного едва не заставил Гермиону сбросить заклинание, но она стиснула зубы и удержала его, приказав Яксли прекратить проклятие Cruciatus. Сила, которая текла через ее руку, была сильной, мощной, и в этот короткий момент Гермиона поняла, почему Темные искусства могут вызывать зависимость. Они действительно были опасны.       После того, как проклятие было полностью снято с профессора МакГонагалл, Гермиона приказала Яксли сломать его собственную палочку, а Полумна призвала разбитые фрагменты. После чего Яксли начал спокойно уходить, не обращая внимания на окружающую обстановку. — Что ты заставляешь его делать? — прошептала Луна, застыв и широко раскрыв глаза. — Сдаться, — ответила Гермиона. — Он собирается подойти к Ордену и сдаться. Пойдем, нам нужно добраться до профессора МакГонагалл.       Однако, когда две фигуры под Дезиллюминационными чарами приблизились, стало очевидно, что они опоздали. Дыхание женщины было слишком поверхностным и медленным, а кожа — цвета олова. Она протянула ледяную, липкую руку и вслепую ощупала левый бок, после чего Гермиона крепко вцепилась в нее, и у нее потекли слезы. — Вы так хорошо справились, мисс Грейнджер, — прохрипела Минерва, и Гермиона не стала спрашивать, откуда она знает, что это она. — Ты больше ничего не могла сделать. Сегодня ты сделала все, что я ожидала от гриффиндорца, и я очень горжусь тем, что могу называться твоим деканом факультета. Спасибо. — МакГонагалл сделала последний вдох, а затем затихла; ее тело не выдержало сильных мучений от Crucio. Полумна и Гермиона тихо плакали вместе несколько мгновений, прежде чем левитировали тело своей директрисы в большую нишу дуба, скрыв его от глаз Пожирателей Смерти, а затем заставили себя вернуться к борьбе.

* * * *

      Северус был сыт по горло. Несмотря на все свои усилия, ему удалось убить только трех Пожирателей Смерти. Двух — Убийственным проклятием и одного — Abscido Totalum, проклятием, отрубающим конечности, которое Гарри категорически отказывался изучать. Он небрежно взмахнул палочкой, когда Нотт-старший подступился к нему, заставив мужчину вскрикнуть, когда невербальная Sectumsempra поразила его. Он вздохнул, жалея, что эта битва была необходима до того, как Гарри смог добраться до Темного Лорда. Северус оглядел поляну с некоторым удовлетворением и более чем легким удивлением: Лонгботтом только что поразил одного Пожирателя Смерти сонным проклятием Obdormio, а затем натравил на другого целый улей разъяренных пчел. Возможно, ему придется пересмотреть свое мнение о бывшем бездарном ученике, когда эта битва закончится, одобрительно подумал Северус. Лонгботтом держался более чем уверенно, и у него не было ничего, кроме небольшой раны на правой щеке.       Северус сделал паузу в сражении, чтобы понаблюдать за действиями близнецов Уизли. Уже не в первый раз, неохотно подумал Северус, он задается вопросом, не следовало ли мальчиков распределить в Слизерин. Один из них — Джордж, подумал Снейп, учитывая, что у него было только одно ухо, — обрушил Aqua Eructo на противника в маске; блестящая голубая струя воды действительно смогла подбросить мужчину на ногах, и он шатко балансировал на вершине потока. Фред ухмыльнулся своему близнецу, и направил свою палочку, произнося заклинание Ebublio. Северус с интересом наблюдал, как Пожиратель Смерти начал надуваться, а затем взорвался на тысячу трансфигурированных мыльных пузырей, которые близнецы с удовольствием пускали между собой, насвистывая маггловскую песенку «Я вечно пускаю пузыри». Даже в ситуации жизни и смерти пара должна была пошутить. Уголки рта Северуса дернулись вверх в одобрительной полуулыбке, на что близнецы ответили ему в шутливом поклоне. — Они так высоко летят… — Почти достигли неба…       Губы Снейпа скривились в последний раз, после чего он оставил пару наслаждаться своей работой.       Он потратил несколько минут на осмотр места происшествия. Несмотря на первоначальное превосходство в численности, Орден определенно имел сейчас преимущество. Волан-де-Морт, как был уверен Северус, скрывался в Малфой-Мэноре. Что ж, если бой закончится в поместье, то так тому и быть, подумал Северус, и снова поднял палочку, начиная дуэль со своим последним противником.

* * * *

— Protego! — произнесла Лаванда едва ли не шепотом. К своему огорчению, как она ни старалась, ей так и не удалось овладеть невербальными Щитовыми чарами. К счастью, ей удалось произнести это заклинание негромким голосом, и в шуме битвы она осталась незамеченной. Она вздохнула с облегчением, когда между Биллом Уизли и отцом Грегори Гойла был установлен щит, и не прошло и секунды, как Гойл-старший выпустил струю бирюзового света, означавшую проклятие Morbus Egresco, прямо в Билла. Она услышала резкий вздох Тонкс рядом с собой, когда свет отскочил от щита и едва избежал попадания в его создателя.       Тонкс воздвигла еще один щит между Артуром Уизли и его противником. Пожиратель смерти в отчаянии поднял свою палочку и направил ее прямо на мистера Уизли, которому в этой дуэли пришлось хуже; у него, похоже, была сломана рука с палочкой в дополнение ко многим другим травмам. Жестокая ухмылка застыла на лице Пожирателя Смерти. — Avada…       Тонкс запаниковала. Совершенно забыв об инструкциях Гарри и Ордена постоянно скрываться и не произносить никаких заклинаний, привлекающих к ним внимание, и отчаянно пытаясь сделать хоть что-нибудь, чтобы предотвратить насылание на Артура Убивающего проклятия, она направила свою палочку прямо на Пожирателя Смерти и закричала: Expelliarmus!       Палочка Пожирателя Смерти вылетела из его руки и устремилась в сторону леса, прежде чем он успел закончить вторую часть заклинания. Он потрясенно обернулся и уставился в явную пустоту деревьев, прежде чем сообразил, что происходит. Осознание осенило его, и он разразился невеселым смехом, а затем зарычал, и потянулся к своей мантии, доставая другую, скрытую палочку. И прежде чем Тонкс успела отреагировать на этот неприятный сюрприз, он крикнул во второй раз: Avada Kedavra!       Проклятие было пущено вслепую по поляне. Тонкс испуганно охнула и пригнулась, инстинктивно обхватив руками свой живот, заметив при этом, что зеленый свет был направлен примерно в футе слева от нее. Внезапно луч попал в цель, и Тонкс почувствовала, как на ее бок упала тяжесть. — Ох, нет… — тихо сказала она, опуская тяжесть на землю, как раз в тот момент, когда увидела, что Снейп поразил Пожирателя Смерти своим собственным Убийственным проклятием. — Черт…       Когда территория очистилась от Пожирателей Смерти, она наложила Finite на тяжесть, чтобы снять Дезиллюминационные чары, и обнаружила безжизненную Лаванду с расширенными от удивления и неверия глазами. Тонкс зажала рот рукой, понимая, что именно ее ошибка стоила Лаванде жизни. Это моя вина, что она мертва, подумала Тонкс, когда ее начало неудержимо трясти. Возможно, она и спасла Артура, но за это Лаванда заплатила самую высокую цену. Дрожащими, неуверенными пальцами она дотронулась до лица Лаванды, закрыв бледные веки над невидящими карими глазами, молча извиняясь перед девушкой, когда ее собственные слезы начали катиться вниз.

* * * *

      Рон, в конце концов, одержал верх в дуэли. На левой руке у него была большая и мучительная рана от заклинания Diffindo, но Рон считал, что ему повезло, что не было хуже; в тот момент, когда заклинание было наложено на него, перед ним был воздвигнут щит, который зацепил только одну открытую конечность, а Рон успел отбросить противника назад мощным Reducto. Уже не в первый раз с начала битвы он внутренне похвалил тактику Гарри; похоже, Пожиратели Смерти пока не заметили бойцов среди деревьев, защищающих позицию Гарри, что позволило их противникам сосредоточиться исключительно на атакующих заклинаниях.       Он послал последнее оглушающее заклинание в Эйвери и ухмыльнулся, когда тот потерял сознание. Он нагнулся, чтобы достать и сломать палочку своего противника, прежде чем связать его веревками, но у него было всего несколько секунд, чтобы насладиться своей победой: пронзительный крик, раздавшийся всего в нескольких ярдах от него, заставил его кровь похолодеть. Не останавливаясь, чтобы залечить руку, он бросился в сторону крика. Ибо звук был слишком знакомым: именно Джинни подвергалась пыткам.       Она лежала на земле, тело корчилось в агонии, а длинный и долговязый Пожиратель смерти в маске накладывал на неё проклятие Cruciatus. Даже защитная группа Гарри не могла отразить действия Непростительных, а Рон знал, что их предупредили не применять никаких наступательных заклинаний, так как это выдаст их. Джинни ужасно страдала. Рон был зол и напуган, как никогда в жизни. Кровь бешено стучала в его голове, и, отчаянно желая сделать хоть что-нибудь, чтобы облегчить страдания Джинни, Рон поднял свою палочку и запустил заклинанием Sectumsempra в ублюдка, причинявшего боль его сестре.       Рон никогда раньше не видел действия этого заклинания; он слышал о нем только из рассказов Гарри после того, как тот применил его к Драко и Роули. Рон отшатнулся назад в шоке, когда мантия Пожирателя Смерти, принадлежавшая его жертве, рассеклась, как и грудь несчастного. Cruciatus был снят, Рон держал на руках хнычущую Джинни и с ужасом смотрел, как на груди у мужчины из порезов начинает обильно течь кровь. Затем Пожиратель Смерти упал на пол, беспомощно хватаясь за грудь, отчаянно пытаясь остановить поток крови, который никак не хотел останавливаться. Через минуту его движения ослабли, а дыхание стало затруднённым; через тридцать секунд он был неподвижен, и в нем угасла жизнь. Рон взглянул на труп в маске, и его тут же вырвало; он бросился в ближайшие кусты рядом с ним, в то время как Джинни расплакалась. — Рон! — рыдала она, заходясь в истерике. — О Боже, нет, Рон! Ты убил его!       Рон посмотрел на нее в замешательстве. Джинни посмотрела на окровавленное тело. — Я… я узнала голос, — сказала она, еще более напуганная, чем во время применения Crucio. — Сними маску. Если это тот, о ком я думаю… ох, черт.       Рон трясущимися ногами подошел к телу и протянул дрожащую руку, чтобы снять маску. Когда она была убрана, Рон в шоке отпрянул, и его колени подкосились. — Перси, — тихо сказал он, и слезы начали падать, когда он посмотрел вниз на изрезанное тело своего брата. Брата, который отвернулся от своей семьи и присоединился к Волан-де-Морту. Брата, который мучил свою собственную сестру; брата, которого Рон только что убил. И Рон начал захлёбываться рыданиями.

* * * *

      Драко нацелил свою палочку и поразил своего противника Оглушающим заклинанием, затем связал его веревками, призвал палочку Пожирателя Смерти и быстро разломил деревяшку надвое. Он едва успел вспотеть, когда рядом с соседнего дерева до него донеслись негромкие аплодисменты, и он тут же направил свою палочку на шум. Но тут же снова опустил ее, и его сердце вскочило, когда он увидел, кто стоит и смотрит на него, и его лицо расплылось в искренней улыбке. — Это было довольно впечатляюще, Драко, — одобрительно сказала Нарцисса Малфой. — Я считаю, что ты был прав в своей оценке того, что Гарри Поттер пошел тебе на благо. — Мама, я же просил тебя не приходить, — сказал Драко, подбегая к Нарциссе и заключая ее в глубокие объятия, зарываясь лицом в ее светлые волосы. — Но я так рад видеть тебя, даже в этих не самых лучших обстоятельствах. Где отец? — Сражается, — ответила Нарцисса, и Драко показалось, что он слышит гордость в ее голосе. — Твой отец отправился во Францию на Рождество и купил новую палочку. Мы не могли помочь тебе в течение последних восьми месяцев, и мы обязаны отплатить мистеру Поттеру часть нашей благодарности, которую мы испытываем по отношению к нему. Когда я в последний раз видела твоего отца, он как раз применил к Уолдену МакНейру Проклятие Кипящей Крови. Несчастный кричал, пока в конце концов не сдался смерти. — Драко поморщился от беззаботного использования отцом Темных проклятий, вспомнив рассказ Гарри о пытках Хвоста от этого, но притянул мать обратно в объятия. Нарцисса смахнула прядь волос с глаз сына и провела рукой по его щеке. — Я чрезвычайно горжусь тобой, сынок, — сказала она. — Моим единственным желанием для тебя, было с момента его воскрешения, то, чтобы ты пережил Темного Лорда и был счастлив. Чтобы тебе не пришлось слишком сильно вовлекаться в эту неразбериху, в которую втянул нас твой отец. Я люблю тебя, Драко. Я полюбила тебя в ту самую минуту, когда ты впервые оказался в моих объятиях, и это никогда не изменится.       Драко сглотнул образовавшийся в горле ком и снова крепко прижал мать к груди. Оба не заметили, как из-за большого дуба к ним приближается Беллатриса Лестрейндж.       Гарри только что послал Взрывное проклятие в Амикуса Кэрроу, который был уже без сознания после того, как сила его заклинания отправила Пожирателя Смерти в полет и разбила его затылок о дерево, и повернулся, когда услышал шум в лесу. Сцена, с которой он столкнулся, разыгралась перед ним в мучительной замедленной съемке, хотя в действительности все закончилось так быстро, что он не успел вмешаться. Он увидел, как Беллатриса подняла свою палочку и направила ее на обнимавшуюся пару в лесу. Он услышал, как с ее торжествующих губ сорвалось заклинание Убийственного проклятия. И с ужасом наблюдал, как крик предупреждения затихает в его горле; голос подвел его, колени подогнулись, когда изумрудно-зеленая полоса света пронеслась сквозь деревья, всего в нескольких дюймах от него, устремляясь к ничего не подозревающему и не знающему Драко.