Неизбежное Притяжение или Любовь до гроба

На следующий день Уэнсдей прибыла в Невермор, как и планировала. Встреча с Ксавьером всё ещё тревожила её мысли, но она решительно направилась к его мастерской. Ксавьер уже ждал её, занятый какой-то скульптурой. Мастерская была просторной, с высокими потолками и окнами, пропускающими мягкий свет. Вокруг стояли многочисленные скульптуры, от небольших фигурок до массивных статуй, каждая из которых имела свой уникальный характер. На стенах висели эскизы, картины и фотографии, отражающие внутренний мир Ксавьера. Уэнсдей постучала и вошла, её лицо оставалось непроницаемым. — Привет, Уэнс, — сказал Ксавьер, отрываясь от работы. — Рад, что ты пришла. — Здравствуй, Ксавьер, — ответила Уэнсдей, её голос был холоден и отстранён. — Твои работы стали более мрачными, или мне это кажется? Даже если так, это к лучшему. — Это помогает отвлечься, — сказал он. — Хочешь посмотреть мои новые работы? — Возможно, — ответила Уэнсдей, её взгляд скользил по мастерской, словно оценивая каждую деталь. Последний раз она была здесь, когда Ксавьера арестовали. Ксавьер показал ей свои новые работы, каждая из которых отражала глубокие чувства и эмоции. Уэнсдей, казалось, не проявляла особого интереса, но внимательно слушала его объяснения. — Вот эта скульптура… о чём она? — спросила она, указывая на статую в углу. — Это о страхе потери, — сказал Ксавьер, его глаза загорелись. — О том, как сложно быть рядом с тем, кого боишься потерять. — Интересно, — тихо ответила Уэнсдей, её лицо оставалось бесстрастным, несмотря на внутренние ощущения. Они перешли к другой скульптуре, и Ксавьер продолжил рассказывать, как создавал её, какие мысли и эмоции вкладывал. Уэнсдей была спокойна, но в её глазах можно было уловить едва заметное любопытство. — Как прошли каникулы? — начал Ксавьер с нейтральной темы, пытаясь разрядить атмосферу. — Тишина и покой, — лаконично ответила Уэнсдей. — Зачем ты писал мне каждый проклятый день? — Было интересно, как ты, — Ксавьер слегка улыбнулся. — Винсент всё равно не обращает на меня внимания. Из-за этого я был в Джерико, работал, гулял. Работал над скульптурами, рисовал, думал о многом. Иногда меня навещал Аякс. — У тебя были сны? — холодно, но менее отстранённо спросила Уэнсдей. — У меня не было видений. — Не было, — ответил Ксавьер, его улыбка угасла. — Чёрт, прости, мне пора, я обещал Аяксу, что помогу ему устроить свидание с Энид. — Свидание? — Уэнсдей приподняла бровь. — Значит, у них всё серьёзно. — Да, похоже на то, — Ксавьер кивнул. — Они счастливы вместе. Уэнсдей на мгновение задумалась, её лицо оставалось бесстрастным, но в глазах мелькнула тень раздумий. — Твои работы стали лучше, — сказала она внезапно, сменив тему. — Ты действительно талантлив. — Спасибо, — смущённо ответил Ксавьер. — Твоё мнение для меня важно. — Не стоит благодарности, — сухо ответила Уэнсдей, затем добавила: — Может быть, ты найдёшь время для чего-то большего, чем просто работа? — Возможно, — Ксавьер взглянул на неё с удивлением. — Уэнс, я хотел бы проводить с тобой больше времени. Ты важна для меня. — Посмотрим, — тихо произнесла Уэнсдей, её тон оставался загадочным. — Мне нужно идти. До встречи, Ксавьер. — До встречи, Уэнс, — ответил он, его глаза светились надеждой. Когда Уэнсдей покидала мастерскую, она чувствовала, что эта встреча заставит её пересмотреть своё отношение к Ксавьеру. Она знала, что избежать этого будет намного труднее, чем она предполагала. В её душе зарождалось нечто новое и непривычное, и она была готова принять этот вызов.