Уйти нельзя остаться

      Звуки пианино наполняли комнату, чуть расслабляя двух людей, расположившихся у стола, заваленного бумагами. Все окружение больше походило на иллюстрацию к рассказу, коими любила зачитываться Лена, чем на суровую реальность.       Стол из красного древа, рядом стоящий камин, старинные лампы, шкафы с книгами. Дощатый пол, светлые обои вместо обыденной белой плитки. Это все так завораживало девочку, видевшую в своей жизни только фермы и камеры. Она сидела в глубоком кресле, скинув ботинки и закинув ноги на подлокотник. На коленях лежала книга, которую она внимательно читала. Отросшие светлые волосы были недавно неровно подрезаны ножницами, после чего Лена получила выговор, а затем была подстрижена одной из мам по приказу Питера. От правильного питания ее кожа слегка порозовела, утратив болезненную бледноту. Да и само ее тело большую часть времени было расслаблено, не без помощи препаратов, конечно. В новых условиях к ней вернулось детское любопытство, которое она старательно давила, боясь показывать, но оно упорно лезло наружу. Весь ее образ словно отображал внутренние изменения, которые с каждым днем становились только сильнее. И даже Питер перестал быть такой уж проблемой, хотя его отношение к ней настораживало.       Ратри был расслаблен, он перебирал бумаги, выбирая новобранцев. Светлые длинные волосы красивым водопадом струились по плечам, привлекая внимание ребенка. Взгляд золотых глаз беспристрастно скользил по строчкам. Несмотря на обманчивую незаинтересованность, Лена уже хорошо определяла — он был сосредоточен. И пока одной рукой мужчина держал папку с документами, вторая покоилась на колене девочки, ненавязчиво поглаживая, будто бы невзначай, вызывая смешанные чувства. Она не была уверена, что происходящее нормально, никто и никогда так себя с ней не вел. Ей никогда не уделялось столько внимания. Прежде лишь Изабелла могла сравнится с Питером, однако Лена знала, что и к другим детям мама относится почти так же. А Ратри выделял лишь ее, постоянно хвалил, делал комплименты и внимательно ее изучал. Это пугало и прельщало, хотя она прекрасно отдавала себе отчет о том, что буквально как мотылек летит на огонь.       Питер напоминал ей, притаившегося в засаде тигра, который внимательно следит за жертвой. Лена уже сильно увязла в его ловушке, которая была намного опаснее той, в которую ее поймал отец. Винсент и в подметки не годился Питеру. Не-ет, тот был умнее и продуманнее, мужчина привязывал ребенка к себе роскошью и возможностями, потаенными желаниями, словно демон-искуситель. Сломленный потерями и предательствами разум нуждался в защитнике, которым с радостью выступил Ратри. Он шаг за шагом подавлял ее волю, ненавязчиво, мягко, будто бы она самостоятельно принимала решения. Однако все это было обманом, грамотной игрой великолепного стратега с небольшим преимуществом в виде психотропных препаратов.       Психика четырнадцатилетнего ребенка, подвергавшегося психологическому и физическому насилию, не могла выдерживать новые удары судьбы, а потому успокоительные пились ею весьма охотно. Расширенные зрачки уже были ее постоянным атрибутом, который поначалу беспокоил Питера, однако вскоре он бросил это на самотек.       -Как тебе книга? -Его звонкий голос мёдом разливался по комнате, пока его глаза ни на секунду не оторвались от бумаг.       -Неплоха, однако русская литература мне нравится больше.-Чуть нервно, но спокойно произнесла Лена, мыслями находясь где-то очень далеко.       -Толстой, Лермонтов? -Видимо, ответ его удивил, потому как мужчина повернулся к девочке, вопросительно выгибая бровь.       -Гоголь… Достоевский… Набоков.-протянула она, перелистывая страницу.       -Учту. Будешь хорошо работать.-Он поддел пальцами ее подбородок, переводя взгляд голубых глаз на себя.-И я дам тебе те книги, которые ты пожелаешь.       Глаза Лены распахнулись от такого наглого вторжения в личное пространство. После чего зрачки забегали, стараясь не пересекаться с золотыми змеиными глазами. Но у Питера были свои планы, поэтому он сжал еле намеченные скулы девчонки и притянул к себе, оказавшись непозволительно близко. Лена нервно вздохнула и щеки против воли начали краснеть от смеси смущения и возмущения. На это Ратри только усмехнулся, после чего резко убрал руку и, словно бы ничего не произошло, вернулся к бумагам, не обращая на девочку никакого внимания.       От столь стремительных действий Лена ошарашенно уставилась в пустоту, пытаясь понять, что все-таки произошло. Почему щеки предательски горят, а сердце бьется как бешеное? В голове возник образ одной из книг, которые ей давал Питер о физиологическом развитии человека. И в главе про подростков она помнила похожие симптомы, что-то там было про гормональный взрыв и все такое. Ну, значит, с ней все в порядке, это все просто гормоны, которые она не в силах контролировать. Однако почему так себя вел Питер?       Видимо ее непонимание в перемешку со смущением было очень хорошо видно, потому как Ратри кинул на нее внимательный взгляд и проговорил:       -То, что ты чувствуешь — нормально. Тебе нечего стыдиться.-Он звучал очень уверенно и спокойно. Лена любила такие моменты, когда его голос терял вечную ехидность и надменность. Создавалось ощущение, что она поверит в любую чушь сказанную им в таком состоянии.       -Но… я чувствую себя странно. Это как-то…-Она замялась, пытаясь одновременно подобрать слова и понять, что на самом деле чувствует.       -Приятно? -Питер слегка склонил голову набок. И продолжил лишь после робкого кивка.-Оно и понятно, разве есть что-то плохое в том, что ты получаешь то внимание, которое заслуживаешь? Все обходились с тобой очень нечестно, кроме Изабеллы, пожалуй. Ты заслуживаешь большего, и я могу тебе это дать. Достаточно просто попросить.       Он достаточно нежно положил свою ладонь ей на щеку, поворачиваясь к ней всем телом. Его желтые глаза смотрели внимательно, без капли игривости или снисхождения. Нет, он был спокоен и собран.       -Но ты отказываешься выполнить мою просьбу.-Голос Лены стал необычно для нее обиженным или даже плаксивым. Нервная система слишком расшаталась от препаратов, расслабилась, являя миру маленького ребенка внутри.       -Встретиться с родителями? -Питер начал поглаживать искореженную щеку большим пальцем.       -Да…-Она опустила глаза в пол и поджала губы.       -Я могу дать тебе и это, но не просто так. Это ведь нечестно, что я даю тебе все, а ты мне ничего?       -А что я могу… дать?       Он слегка усмехнулся и приблизился чересчур близко. ***       Кабинет в который Питер их позвал предназначался для переговоров. Сам Ратри назвал его гостиной, однако учитывая, что все это здание было научным комплексом, лучше было считать это место кабинетом или залом. Он был достаточно уютным и дорогим, мягкая мебель, шкаф, проигрыватель. Но все это меркло, по сравнению с ребенком в кресле.       Винсент и Изабелла встали как вкопанные. С момента как Лена попала в Лямбду снова они ни разу ее не видели и вот, наконец, она сидела перед ними. В ее руках была книга, а рядом на столе лежала еще стопка больших романов.       Девочка подняла глаза и как-то заторможенно улыбнулась. Отложила книгу и только успела раскинуть руки в стороны, как мама крепко ее обняла, чуть приподнимая от земли. Казалось, что по щекам женщины вот-вот потекут слезы счастья, что с ребенком было все в порядке. Через какое-то время она отстранилась, давая Винсенту проявить инициативу, но тот просто стоял, не зная как себя вести.       После того выстрела он продолжал себя винить. И не знал, а может ли он хоть надеяться на ее прощение. Захочет ли подпустить к себе так же близко как Изабеллу, сможет ли снова назвать его папой. Голубые глаза уперлись в пол, но распахнулись, когда дочь обняла его. Ее руки были будто бы слабее с прошлого раза, да и все тело по-странному расслабленное. Винсент неуклюже обвил ее тельце своими огромными руками и приобнял, но с каждой секундой объятия становились крепче. Под конец стало трудно дышать, о чем девочка и сообщила.       -Прости, я. Мы переживали за тебя.-Он виновато пожал плечами, садясь на диван плечом к плечу с Изабеллой. Лена же села напротив.       -Все хорошо, со мной все в порядке.-Она проговорила это будто заученный текст.       -Точно? Твои глаза.-Мама нахмурилась, всматриваясь в ребенка.       К ее ужасу Лена выглядела прямо как в день побега, когда ей дали какие-то таблетки и ее нервная система просто не выдержала стимулятора. Мимика была не такая яркая как раньше. Движения и реакция заторможены, а самое главное очень широкие зрачки.       -Да, я прохожу курс лечения. Ну. так Питер говорит.-Она пожала плечами.       -Как ты уговорила его? Мне он отказывал во встречах, Изабелле тоже.-Винсент был очень напуган состоянием дочери, но нужно было держать голову холодной.       -Эм...-Лена отвела глаза, а брови нахмурились.-Мы заключили договор.       -Договор? И какой? Что ты ему должна? -Тут же начала сыпать вопросами мама. От нервов она хотела сжать плед на диване, но случайно положила свою ладонь на руку Винсента.       Тот отвлекся и недоуменно посмотрел на напарницу, потом на ладонь. Подумал пару секунд и аккуратно, можно даже сказать, нежно взял ее в свою. Пытаясь ее таким образом поддержать. На это уже Лена смотрела с удивлением, после чего на лице возникла чуть насмешливая улыбка, а в голове пронеслось «хорошо, что переведем тему».       -А вы стали близки. Очень мило держитесь за руки.-От этого комментария отец стушевался, а мама почему-то покраснела.       -Мы... у нас общая цель. Вот мы и подружились.-Изабелла немного нервно улыбнулась.       -А? Д... да.-Винсент казался не очень одухотворенным. Видимо, только Белла видела их друзьями. Что стало очевидным даже для Лены.       -Хорошо, друзья так друзья, мам.-Девочка хмыкнула.-Мне, видимо, стоит многое рассказать. Камер тут нет, я точно знаю. Питер не следит за мной через них. Нам следует многое обсудить.