Уйти нельзя остаться

      Гнетущая атмосфера держала всех детей в постоянном напряжении. Завтрак проходил в уже привычном молчании со стороны старших. Сидеть напротив Рэя и Эммы Лене не очень нравилось, они теперь всегда были очень молчаливы и мрачны. Отправка, а следовательно и смерть, Нормана так сильно сломила их, что смотреть было больно. Сгорбленная фигура Эммы, ее невидящий взгляд направленный в пустоту и полная апатия вскрывали старые душевные нарывы внутри Лены. Потеря близкого человека была ей знакома не понаслышке, хотя в отличие от рыжеволосой, боль заставила ее стремительно двигаться вперед…       Сейчас же, сидя на месте Нормана, она буквально кожей чувствовала напряжение стоящее в зале. Дети, хоть и не знали о случившимся, жалели старших, которые потеряли друга. А без вечно энергичной и жизнерадостной Эммы, ребята не могли веселиться как раньше. Будто бы чувствуя на себе взгляд девочка подняла печальные глаза, вопросительно поднимая бровь. Но Лена просто качнула головой, устремляя взор обратно в тарелку.       Свободное от учебы и работы по дому время Эмма обычно проводила у дерева, бесцельно смотря в небо и о чем-то думая. Она не могла, да и не хотела играть с другими детьми, в ее сердце глубоко засела тоска, разъедающая изнутри, оставляя после себя только лишь пустоту. И в данный момент она сложила костыли и присела на траву, подставляя тусклому солнцу лицо. Углубившись в свои мысли рыжеволосая не заметила, как рядом с ней кто-то сел, ожидая ее внимания.       Девочка вздрогнула, повернулась и увидела Лену, сидящую на некотором расстоянии. Та с сочувствием смотрела на нее и не решалась заговорить. Голубоглазая то и дело открывала рот, сжимая кулаки, но снова закрывала его не находя нужных слов. Ее глаза хаотично улавливали мелкие детали происходящего вокруг, что лишь больше нервировало девочку. Наконец, собравшись с мыслями, она завязала разговор.       -Я прекрасно понимаю… что ты чувствуешь, боль утраты — это самая сильная боль. Но это не повод… сдаваться, у вас ведь есть шанс… хоть и маленький.-голос был настолько тих и робок, будто бы она сама не верила, в то что говорит.       -Ты не понимаешь! -резко вскрикнула Эмма, привлекая внимание мамы. Та обернулась в сторону девочек, нахмурив брови и внимательно следя за каждым движением. Она подождала, пока Изабелла вновь отвернется и продолжила шепотом.-Нормана больше нет, Рэй сдался, да даже если я бы захотела… моя нога сломана, я не смогу ничего сделать…              Лена нахмурилась, искоса поглядывая на маму, немного цинично отмечая проделанную ей работу. Дети были полностью сломлены. Она откинула голову назад, опираясь на дерево, пытаясь собрать мысли воедино. Отчаяние, захлестнувшее Эмму, начало передаваться и ей. Ситуация и правда казалась безвыходной, нет ни шанса, учитывая перечисленные проблемы. Но немного грела мысль о козыре, спрятанном в кармане штанов.              Она колебалась, но пересилила себя и, зажмурившись, притянула рыжую к себе, обнимая. Сначала Эмма даже не поняла, что случилось, учитывая отстраненность и откровенную нелюбовь девочки к тактильному контакту, но когда осознала, то крепче вцепилась в плечи. На удивленный взгляд Изабеллы Лена только вздохнула, ничего не объясняя. Эмма же старалась получить максимум тепла и понимания, на которые светловолосая вообще была способна. Быстро и без лишних движений Лена засунула Эмме письмо Нормана в карман:       -Прочти это, когда будешь одна, только убедись, что никого рядом нет.-Она еще пару секунд посидела и, встав, направилась в сторону дома. ***       Тренировки на выносливость под видом догонялок выматывали Лену до состояния, когда уже неважно где спать, лишь бы лечь и восстановить силы. Постоянный бег, сопровождавшийся быстрым мыслительным процессом заставляли ее выходить за границы своих возможностей, что сильно било по здоровью. Но тренировки были важны, а учитывая, что Эмма и Рэй не могли их вести, пришлось браться за дело Лене, Дону и Гильде.       Постоянная работа с малышами отвлекала от ненужных мыслей, хотя постоянное чувство вины перед мамой за это предательство гложило ее. Но даже оно затухало при мысли о возможном светлом, а главное безопасном будущем, которое могло у нее быть, если бы она сбежала со всеми. Хотя поведение мамы настораживало, она ничего не делала, а с Леной даже не пыталась поговорить о ее внезапном отдалении. Возможно она и сама понимала природу таких действий, стараясь лишний раз не дергать ребенка.       Задумавшись, она не заметила камень под ногами, отчего упала на землю, больно ударившись носом. От боли перед глазами потемнело, а когда Лена дот ронулась до носа, то почувствовала влагу. Посмотрев на пальцы она увидела кровь: «выходит… разбила нос? Лишь бы не перелом». Пронеслось у нее в голове, пока она брела к дому. Довольно «активное» прошлое заставило ее выучить симптомы различных травм и ранений, атак же способы, как себе помочь. В данный момент самоанализ плоховато помогал из-за головокружения, мешавшего думать.       На выходе из леса уже стояла Изабелла, она собиралась позвать детей на обед, как увидела травмированного ребенка. Сразу же мама подошла ближе, увидев резкое движение, Лена отшатнулась, но вопреки всему была поймана за плечи. Женщина постаралась поймать ее взгляд, подозревая сотрясение. Но хоть взгляд и был немного затуманен, симптомов травмы не было обнаружено, по крайней мере видимых. Но следовало внимательно осмотреть ее в медкабинете, чтобы точно убедиться в состоянии девочки и предотвратить последствия невнимательности.       -Гильда, будь добра, собери ребят, пока я провожу Лену в медпункт, хорошо? -Мама, видя то, как сложно девочке держаться на ногах из-за низкого болевого порога, взяла ту на руки, игнорируя сопротивление.       -Хорошо, мама…-неуверенно протянула Гильда, направляясь в сторону «играющих».       Запах медикаментов давно был знаком и стал родным для Лены, которая не славилась хорошим здоровьем. Перекись, как и остальные обеззараживающие она могла определить даже по запаху. Находиться наедине с мамой, после того, что произошло недавно было страшно. Купол безопасности дал сильные трещины, навсегда подорвав доверие ребенка. Который в данный момент искал момент, чтобы незаметно улизнуть. Но чертово головокружение мешало ее планам.       -Как же можно так неаккуратно то? -сетовала мама, пока девочка, опустив глаза ждала окончания сего действия.       -…-отвечать не было смысла, хотелось просто сбежать отсюда, лишь бы не находиться наедине.       -Я хотела спросить…-Женщина специально дождалась, пока Лена поднимет на нее глаза.-Ты боишься меня? Я совершенно не понимаю твоих действий, что так сильно тебя напугало?       -…ничего, мама, я просто устала, вот и все.-девочка отвела глаза в сторону, пытаясь оставаться спокойной, даже попыталась натянуть улыбку. Но потерпела неудачу и просто покачала головой.       -Я вижу, что тебя что-то беспокоит, ты же знаешь, что я могу тебе помочь.-Изабелла присела на корточки, чтобы их глаза были на одном уровне, пытаясь поймать взгляд ребенка. Ее взгляд был цепким, но были и отголоски беспокойства, которые Лена уловила, что еще больше сбило ее с толку.       -Просто мне…-девочка сбилась, решая говорить ли правду или выдать что-то лишь бы поскорей уйти.-мне… очень жаль Эмму, ей сейчас так плохо.       Было видно, что мама удивлена, хоть и не повелась на неумелое вранье Лены. Но решив больше не мучать ребенка, она отпустила ее, оставаясь в медкабинете, чтобы остыть и подумать. А также продумать план дальнейших действий. ***       Лежа в своей кровати девочка думала о многом. Совсем скоро, через два дня, должен был состояться побег, которого все ждали с предвкушением и страхом. Мысли о свободе все чаще приводили ее к воспоминаниям и старым грезам. Долгое время ее успокаивали только фантазии о которых писал Эдмунд в своем письме. О том, как они бы жили в нормальном мире, в любящей семье, а главное… вместе. Эти мысли часто вызывали в ней непосильную тоску и горечь, которые она изливала в рисунках. Но сейчас она не имела такой возможности, так как не хотела лишний раз встречаться с мамой, чтобы забрать альбом.       Анализируя свои чувства и мысли по поводу мамы, Лена не могла прийти к какому-то решению. Противоречия в ее голове раздирали изнутри: С одной стороны, мама никогда не делала ей ничего плохого, даже когда она откровенно нарывалась. С другой же, если мама смогла так поступить с Эммой, которая была ей намного ближе, то что сможет сделать с Леной, если она вдруг сделает что-то неправильное? Страшно даже представить, на что готова эта женщина, лишь бы выжить. Но то, что девочка готовит вместе с остальными побег… это предательство и эгоизм. Лена прекрасно осознавала, что если все дети сбегут, то Изабеллу скорее всего убьют за потерю ценного товара. А готова ли она пожертвовать мамой для достижения своих целей? На чаше весов боролись жизнь мамы против ее собственной… Прийти к какому-то решению ей не удалось, поскольку усталость взяла верх и она заснула. *************************************************************************       Лена огляделась в темном пространстве, не было видно ни пола, ни потолка, что дезориентировало ее. Отовсюду звучал неразборчивый, но очень навязчивый шепот. А руки и ноги сковал жутчайший холод, вынуждая двигаться, чтобы не замерзнуть совсем. Вдали слышался шорох, будто кто-то шел, шоркая ногами. Прислушавшись сильнее, было очевидно, кто бы это ни был, он шел к ней, что еще сильнее пугало.       Вскоре можно было увидеть силуэт, это был кто-то достаточно высокий. Походка была рваной, переваливающейся. Будто бы человек был ранен в ногу, которую волочил за собой. Но подойдя ближе, Лена обомлела. Ее глаза расширились от ужаса, а руки начали подрагивать. Пришлось заставлять себя стоять на месте, чтобы не убежать, неважно куда, лишь бы подальше отсюда.       К ней направлялся Эдмунд, но от прежнего него ничего не осталось. Прежде игривые и живые зеленые глаза были мутны и пусты, волосы потерял блеск, а кожа была серой. Но самое страшное — это цветок похожий на розу, торчащий из груди друга. А рубашка пропитанная кровью вызывала тошноту, которую Лена безуспешно старалась подавить.       -ско.ро. встретимся…-прохрипел Эдмунд, протягивая руки к девочке и широко улыбаясь скалясь… *************************************************************************       Лена подорвалась с кровати, попутно скидывая одеяло. Глаза застилала пелена, которую она наскоро вытерла дрожащими руками, надеясь, что никто не увидит ее минутной слабости. Но придя в себя она выдохнула и огляделась: Эммы не было в постели. Нахмурившись, девочка поправила рубашку и направилась на поиски. Обойдя почти весь дом она пошла в последнее оставшееся место — обеденный зал.       Открыв дверь, первым делом Лена почувствовала запах бензина, которым пахла машина, которая привезла ее на ферму. Но здесь этот запах был неуместен, что встревожило ее. Из зала раздавались голоса Эммы и Рэя, Лена решила выйти из укрытия. Подслушивать чужие разговоры не входило в ее планы, поэтому она ограничилась лишь фразой:       -Все идет по плану? -Рэй был растерян, он не предполагал, что светловолосая примет участие в побеге, учитывая все ее отговорки. Но сейчас… в нем загорелась икорка надежды, подбивающая его согласиться и бежать.       -Да, только договорю с Рэем и начнем. Ты уже сняла маячок? -Эмма была слишком спокойна, что сильнее волновало парня, привыкшего к буре эмоций.       -Да.-Лена сжала руки за спиной, смотря куда-то левее Эммы.       -Здорово, тогда иди, как и договаривались — подашь знак.       Не говоря ни слова Лена пошла в сторону комнаты мамы. Та как раз должна была проверять малышей. В голубых глазах плескалась решительность, граничащая с безумием, коим она и считала этот план. Но выхода не было, вот уже перед глазами дверь в комнату. Постучавшись, она выдохнула натягивая на лицо самое невинное выражение.       Изабелла открыла дверь, она не смогла сдержать удивление, ожидая увидеть кого угодно, даже Рэя, но не Лену. Та смущенно помялась с ноги на ногу и посмотрела маме прямо в глаза. Та уже успела вернуть невозмутимый вид, со снисходительной улыбкой и приподнятой, в вопросительном жесте, бровью ожидая, что скажет подопечная.       -Мне опять приснился кошмар… и я не могу уснуть. ты не спишь? Можно… немного, совсем чуть-чуть у тебя посидеть? -голос дрогнул при упоминании сна, фрагменты из которого пускали по телу дрожь.       Мама заметила состояние девочки, впуская ее в комнату. Было видно, что женщина еще не ложилась: кровать стояла собранная, а на столе была груда бумаг, которые она неспешно заполняла, видимо не собираясь спать. Лена неуверенно, но быстро шмыгнула к кровати, пока Изабелла, краем глаза следя за передвижениями, достала альбом и передала девочке. Та благодарно кивнула и принялась что-то черкать, оттягивая время. Мама не стала ничего говорить, чтобы сильнее не напугать ребенка, а просто вернулась к работе, изредка бросая на Лену пристальный взгляд.       После того, как часы пробили двенадцать, девочка подождала десять минут, а потом сложила альбом, карандаши и, отдав их маме, направилась прочь. Проходя мимо зала она стукнула пару раз и побежала собирать детей. Тихо, стараясь не разбудить малышей, ребята вышли и собрались в кладовой, в которой уже лежало все необходимое. Переодевшись и забрав рюкзаки они стройной колонной направились на улицу, ждать старших, разыгрывающих спектакль.       Огонь разгорелся очень быстро, дом буквально пожирало пламя, а крик Эммы был слышен даже снаружи. Напуганные ребята жались к Лене, ей приходилось успокаивать их вопреки своим убеждениям насчет личного пространства. Если они сейчас начнут паниковать и плакать они разрушат план и их всех схватят и отправят. Поэтому Лена прижимала детей к себе и шептала что-то успокаивающее, лишь бы те замолчали. Вскоре выбежали Эмма и Рэй, подгоняемые страхом быть пойманными.       Погони не было, но только пока. Все прекрасно понимали, что как только мама догадается, что все это лишь постановка — она сразу побежит их искать. Как в догонялках, но намного страшнее, ведь жизнь только одна и как только Изабелла поймает их — им конец. Вот уже виднелась стена, все это было отрепетировано уйму раз, но в момент истины присутствовал страх не справиться. Подавив в себе такие мысли, Лена одна из первых полезла на стену с помощью Рэя, дабы помогать тащить младших. И пока дети переправлялись на другую сторону Эмма с улыбкой сказала:       -Норман хорошо постарался, так мы сможем спасти всех!       Внутри Лены похолодело. «Спасти всех» звучало просто отлично, но это не было правдой, «мама… умрет за нашу свободу». Перед глазами сменился образ: мертвецки бледная Изабелла с цветком в груди и кровью на одежде, а ее синие безжизненные губы шепчут «пре.да.те…ли». Лену тряхнуло, словно ее окатили ледяной водой. Спасти всех никем не жертвуя не получится, а значит жертву придется выбрать. Детей нельзя, маму… тоже нельзя, оставался только один вариант…       Девочка посмотрела на Эмму, зеленые глаза, эта добрая улыбка, лишь цвет волос не тот, иначе Лена бы решила, что перед ней стоит самый дорогой в ее жизни человек. Сердце защемило, к глазам подкрались слезы, а улыбка стала дрожать. Эмма обернулась к голубоглазой с волнением оглядывая ее, но ничего сказать она не успела. К ним на всей скорости бежала мама.       Лена обернулась наблюдая, как Изабелла смотрит с отчаянием на детей, которые уже переправились и со страхом следили за оставшимися в опасности девочками. Эмма в ужасе смотрела на казалось бы огромную стену, которая встала между ними и побегом…       -переправляйся, веди к свободе… я задержу маму, говорила же, я не собиралась бежать.-Лена искренне улыбнулась и, отвернувшись, таким же шепотом добавила.-Воплоти нашу с ним мечту, обещай мне быть счастливой там.       -обещаю…-Глаза Эммы наполнились слезами, но она смахнула их и быстро направилась к веревке и спустилась, оставляя Лену и Изабеллу одних.       Веревки оборвались, отрезая путь к спасению. Лена прикрыла глаза, печально усмехаясь, опустила голову и под пристальным взором ребят подошла к маме. Остановилась в шаге от нее и опустила руки, сдаваясь. Изабелла переводила взгляд от убегающих детей к стоящему перед ней ребенку. Непонимание, недоверие и страх возвели между ними огромную стену, но сейчас, стоя посреди всего этого хаоса… все старые обиды не имели значения.       Горечь поражения смешивались с счастьем за детей у них обеих. Казалось, что именно это их сейчас объединяет. Но боль от осознания нарушенного обещания сжала сердце девочки, ее ноги ослабели и вымученная полностью, наплевав на все страхи она прижалась к маме. Сначала Изабелла ожидала подвоха или удара, но после просто сжала ребенка в объятиях, принимая их общее поражение.