Ученица великого онмеджи - Асакуры Хао

«Настоящие чувства похожи на добычу золота…

Сколько сил нужно потратить,

сколько песка и камней нужно перелопатить,

чтобы докопаться до него… настоящего…». 

      Время далеко за полночь, и всего лишь несколько часов назад шумное и яркое Киото погрузилось в глубокую тишину, словно мир вокруг замер в ожидании. Потрепанный, измотанный и раздетый по пояс, Хао сидел в метре от костра, прижав одно колено к груди, а локоть правой руки удобно устроил на этом самом колене, как будто искал опору в самом себе. Несмотря на то что Дух огня оберегал его от пронизывающего холода, поддерживать костёр приходилось ради Хикару, смиренно лежащей всего в нескольких сантиметрах от его руки, словно она была той самой единственной частью его человечности. -Что тогда, что сейчас… ты доставляешь одни головные боли… -тихо проговорил шаман, слегка касаясь теплых щек Хикару костяшками пальцев, словно боялся, что его прикосновение может её разбудить. Если бы осколок души Люси не ушёл, если бы он остался хотя бы ещё чуть-чуть там, то неполноценная душа Хикару немедленно ускользнула бы к Великому Духу, оставив после себя лишь мертвое тело. Обнажённая по пояс и укрытая пончо (Нихрома), которое заботливо накинул на неё Хао, Хикару спала с частым и болезненным дыханием, каждое её движение выдавало внутреннюю борьбу. Её ресницы подрагивали, вызывая у Хао тревогу и заставляя его вновь прибегнуть к технике исцеления – он не мог позволить себе вновь потерять её. Чужое рейоку уже успело распространиться по её телу, искалечив внутренности, и ко всему этому кто-то или что-то без должной подготовки вытолкнуло прочь «ублюдка», истязавшую её душу. Когда Хао, так и не пробудившись ото сна, глухо рухнул на спину, в сознании Нихрома мелькнула мысль о том, чтобы покончить с ним, используя силу своего духа. В его сердце вспыхнула ярость: если бы не этот монстр, златовласой не пришлось бы сражаться за свою жизнь, но эта мысль, как дымка тумана, быстро растворилась в недрах его души. Как бы индейцу ни было трудно это признать, в данной ситуации единственным, кто мог вырвать душу Хикару из цепких лап смерти, был именно Хао.              Поборовшись с внутренними демонами, Нихром собрался с силами, без тени отвращения к черной жиже, что стекала из рта, ушей и носа индианки. Он осторожно просунул правую руку под её шею, приподнял её с земли и прижал к своей груди, словно искал в этом жесте утешение. Его душа металась в агонии от осознания того, что жизнь Хикару могла оборваться в любую секунду, и это чувство давило на него как тяжёлый камень. -Я ведь всё ещё не вернул тебе долг, -тихо прошептал Нихром осипшим от волнения голосом, убирая её челку назад и прижимаясь лбами к её лбу. Тот день Нихром помнил как вчера. Это был день, когда до жути назойливая, раздражающая и забывшая своё место маленькая девчонка с необычными для их деревни чертами лица и прекрасными короткими золотыми волосами пряталась за одним из десятков деревьев, наблюдая за ребятишками, играющими в салки. Её глаза горели от восторга, а сколько раз ей хотелось выйти из укрытия и поиграть с ними! Но она лишь замирала на месте, вытянув правую ногу вперёд, не желая вновь оказаться объектом насмешек.       Эти милые дети, как только видели Хикару, под предводительством Нихрома окружали её, обзывая и толкая, злорадно смеясь и дергая за волосы. Но даже несмотря на это, в её сердце горело желание подружиться с ними, доказать им, что она такая же, как и они. -Эй! –испуганно вздрогнула Хикару, услышав за спиной голос Нихрома. Два мальчика и девочка синхронно остановились и повернулись к источнику звука. –Что же ты здесь вынюхиваешь?! А, крыса? –грубо толкнув её за спину, он заставил её упасть на колени. -Опять ты за своё, подкидыш, -издевательски протянул Тантал, а стоящий рядом брат-близнец Селен поддакнул ему. Сурьма добавила что-то вроде: «Давайте не будем терять время на этот мусор и продолжим играть», собираясь взять Нихрома под локоть. Но тот опустился на корточки и заглянул в глаза Хикару. -На что же ты рассчитываешь приходя сюда каждый день? С кем-то вроде тебя никто не будет возиться, -нахально похлопав её по лицу ладонью. Сурьма, Тантал и Селен рассмеялись, подкидывая ещё пару грубых словечек, от которых Хикару вот-вот была готова расплакаться. Однако она мужественно держалась, в то время как Нихром гордо задрал голову и молча наблюдал. В свои годы он стремился казаться «крутым» для сверстников, а эта ни в чем не повинная девочка была лакомым кусочком для дразнения и издевательства.       «Мне просто хотелось поиграть», -в мыслях ответила Хикару. Под озадаченными взглядами она поднялась на ноги и собиралась уйти, когда Нихром машинально схватил её за волосы и потянул на себя. Из-за неожиданности она не успела устоять на ногах и снова упала.       Нихром, не ожидавший, что она упадет так сильно, прямо на камень, от неожиданности замер на месте, испуганно уставившись на златовласую, лежащую на земле. В его сердце разразилась буря эмоций, когда он, выпустив из рук её золотые локоны, осознал, что его действия вышли из-под контроля.       Хикару, слегка трясущаяся от шока, присела и, словно в замедленной съемке, почувствовала, как алая кровь покатилась по её правой щеке, оставляя за собой жгучий след. Сквозь пелену слез, наворачивавшихся на глаза, она сжала ладонями песок, а затем, собравшись с силами, вскочила на ноги и бросилась вперед, словно стремясь убежать от всего происходящего.       Нихром несколько минут тупо смотрел на удаляющуюся спину индианки, в его душе разрасталась паника и угрызения совести. В следующую секунду, под крики своих друзей, он бросился вслед за ней. Ему не хотелось вновь получить взбучку от своего старшего брата Хрома, который в прошлый раз строго наказал его: «Не смей над ней издеваться, иначе простым ударом по голове не отделаешься!» Поэтому ему предстояло пересилить себя и, догнав её, извиниться так, чтобы она никому об этом не рассказала. -Куда этот подкидыш подевался то?! –крикнул Нихром, переполненный яростью и запыхавшийся от долгого бега. Он облокотился рукой на стену пещеры, которая вела во внешний мир, пытаясь перевести дух и осознать происходящее.       Оглядываясь вокруг, юный патч вдруг понял, что ушел слишком далеко от входа в пещеру. Его старший брат как-то рассказывал ему о том, что выход из темной пещеры ведет наружу, но для этого человеку или призраку нужно пройти через лабиринт – испытание для тех, кого Великий дух сочтет достойным. В этот момент маленького Нихрома охватила паника: он забыл о рациональности, которой их всех обучал вождь. Он коснулся правой рукой стены пещеры и, не убирая руку, бросился вперед.       Нихром боялся не столько самой темноты в пещере, сколько мысли о том, что его никто не сможет найти. Крики о помощи маленького ребенка эхом отдавались по стенам пещеры и пугающе быстро исчезали в её темных недрах. -Ай!! –болезненно вскрикнул Нихром, остановившись на месте и схватившись за кровоточащую руку. Из-за непроглядной темноты он не мог увидеть всю серьезность раны, но обильно стекающая по локтям кровь ясно давала понять: это было глубоко. Страх охватил его неприятной липкой жижей, заполнив всё тело и до краев окутывая маленькое сердце, которое бешено колотилось, сбивая дыхание. Крепко сжав ткань поверх груди, Нихром не в силах нормально отдышаться, свалился на колени. В его душе разразилась настоящая буря: он понимал, что теперь он один в этом мрачном месте, и страх перед неизвестностью заставлял его сердце биться всё быстрее. -Брат… -охрипло прошептал Нихром, и в следующий миг его глаза, под тяжестью век закрылись, а тело обмякло. -Нихром? –раздался за его спиной испуганный девичий голосок, полон тревоги и нежности. «После того, что ты сделал… она бы не стала искать тебя», -мрачно отозвался голос внутри него, как зловещий предвестник неизбежного. Издав что-то похожее на хрип, он погрузился в бездонную тьму. -Нихром! –крикнула златовласая, подбегая к нему с отчаянием в глазах и в последний момент успевая подхватить его за плечи. –Проснись! –её сердце сжалось от ужаса, но она не могла позволить себе паниковать. Аккуратно уложив его спиной на сырой пол пещеры, она сняла с себя пончо и заботливо сложив, положила ему под голову. Его губы были бледными, дыхание прерывистым и слабым, а рана на руке обильно кровоточила, внушая ей необъяснимый страх. «А если он…» - резким движением мотнув головой, она отогнала навязчивые мысли и собрала все свои силы, разорвав небольшую часть его верха. Она небрежно и изо всех сил обмотала рану. -Нихром! Проснись! –произнесла она тихо, но настойчиво, надеясь вернуть его к сознанию, как будто её слова могли вытащить его ото сна. Она вспомнила о том, как важно не позволять раненому человеку уснуть; это знание давило на неё, как тяжелый камень. –Или ему надо отдохнуть? –Она схватилась за голову и зажмурила глаза, пытаясь вспомнить объяснения отца о том, как спасти себя или другого человека в подобной ситуации. Спустя несколько безуспешных попыток вернуть его в чувства, Хикару осторожно приподняла его на спину. Его тело казалось легким, но для неё это было непросто – она чувствовала, как её собственные силы истощаются под тяжестью не только физической нагрузки, но и эмоционального бремени. Каждый шаг отдавался эхом в пустоте пещеры, как мрачное предзнаменование того, что Нихром мог не проснуться. Она упорно старалась не думать об этом, но взявшийся из ниоткуда страх заползал в её душу, как тень, готовая поглотить всё светлое в её жизни. -Д-держись, Нихром! –с отдышкой шептала златовласая, даже не зная, слышит ли он её. –Я вытащу нас отсюда!       С каждым шагом её сердце колотилось всё быстрее, словно пытаясь вырваться из груди под давлением нарастающей нагрузки, а ноги, словно налитые свинцом, с трудом поднимались над холодным каменным полом. Ей было невероятно трудно ориентироваться в кромешной тьме, где каждый шорох и звук казались искажёнными, и она прислушивалась, стараясь различить их среди гнетущей тишины. Не то чтобы она не знала, куда идти – её учили выходить из этой пещеры, полагаясь исключительно на слух, но сейчас, когда её мысли полностью вились вокруг Нихрома, даже самые простые действия казались непосильной задачей.       Обычно Хикару добиралась до лабиринта, который вел наружу, не менее получаса, но в этот раз она была уверена, что ушло намного больше времени. Мысленно радуясь слабому проблеску света вдали – это был вход в лабиринт, она ускорила шаг, не смотря на свою ношу в лице Нихрома и усталость, что сковывали её ноги.       Когда они, наконец, достигли входа в лабиринт, яркий свет кристаллов, раскиданных даже на полуразрушенных лестницах, ослепил её на мгновение, заставив зажмуриться и на секунду потерять ориентиры. Волнение и тревога переполнили её душу, сплетаясь в едином потоке эмоций, и она почувствовала, как частое и отрывистое дыхание вырывается из её груди, словно пытаясь вырваться на свободу. Люси, не в силах больше продолжать свой путь, остановилась в метре от одной из множества лестниц, её ноги словно налились свинцом. Осторожно опустив Нихрома на землю, она, с усталостью плюхнулась напротив него.       «Чуть-чуть отдохну… и продолжу идти», -думала она, облокотившись на стену и прикрыла глаза.       Она сидела так, погруженная в свои мысли, около десяти минут, прежде чем осторожно приподняла бессознательного мальчика, стараясь не причинить ему боли. Нихром был тяжел, но Хикару, собравшись с последними силами, уверенно начала подниматься вверх по лестнице, возвышавшейся над тремя сломанными ступенями. -Ладно, Хикару, -шептала она себе; словно эти слова, как заклинание могло даровать ей сил, -осталось совсем немного. Ты справишься. Хикару шла уверенно, будто знала, куда ведет очередной поворот по лестнице, соединяющейся между собой, как корни самых больших деревьев, прочно вплетаясь в землю. Любой другой взрослый мог бы легко запутаться в этом сложном лабиринте, но не Хикару; она преодолевала этот путь каждый день, чтобы проведать Голдву и Хрома.       Тем временем Нихром сквозь сон сморщил лицо, чувствуя дискомфорт и чье-то кряхтение. С трудом разомкнув веки, он несколько раз подряд поморгал, стараясь прояснить размытое зрение. Но разум словно не желал просыпаться, вновь погружая его во тьму. «Это просто сон. После всего, что я сделал… она бы не помогла», — мелькнула мысль в его голове, полная отчаяния и недоумения.       Каждый последующий шаг давался златовласой с трудом:усталость накапливалась в ногах с каждой ступенью, но даже так останавливаться не собиралась.       Дойдя до очередных двух лестниц, одна из которых вела наверх, к её домику и родителям, Хикару невольно ускорила шаги в стремлении к спасению, однако, споткнувшись на очередной ступеньке, выпустила из рук Нихрома. Несмотря на острую боль, пронзившую её руки после удара о ступени, Хикару резко обернулась назад, вытянув руки в попытке поймать Нихрома. В последний момент ей удалось схватить его за запястье и притянуть к себе, но в этот критический момент она ощутила, как расстегнулся пояс с золотыми ключами, который был закреплен на её животе, выскользнул и с глухим стуком полетел в пропасть.                 Хикару застыла в ужасе, осознавая, что потеряла нечто важное и дорогое для себя. Сердце бешено колотилось в груди — она пыталась убедить себя, что сможет найти их в другой раз, но глаза всё равно предательски наполнились слезами. «А если он не сможет найти их?», — мысли о том, что её отец может никогда не вернуть эти ключи, лишь усиливали её тревогу. Хикару понимала, что сейчас главное – это вытащить отсюда Нихрома, и для этого она должна отодвинуть в сторону внутренние переживания. Когда Хикару, истекая черной жижей и не приходя в сознание, задергалась и начала кричать, неестественно выгибая суставы, Нихром, переполненный чувствами волнения вперемешку с отвращением, замешкался. Однако взяв себя в руки, он положил метающееся в агонии тело на землю и припечатал запястья златовласой к земле. Хао, как ни кстати, не просыпался, но ни о нем, ни о его помощи судья не вспомнил. Наполненные ужасом глаза, дрожащее тело от собственного бессилия, не давали ему возможности что-либо сделать. Просто припечатав к земле выбивающееся от нестерпимой боли тело, он слушал её мучительные крики, заставляющие все его внутренности сжиматься в комок. Нихром верил, нет, он надеялся на то, что Хао разорвёт на куски того ублюдка, и тогда мучения её возлюбленной прекратиться.       И вот, спустя столь короткие, но тягостные полчаса, испустив болезненный стон, Хикару стихла, и в тот момент, когда Нихром, осторожно приподняв её за голову, надеялся на облегчение, она обмякла в его руках. В его сознании что-то надломилось, как будто невидимая нить, связывающая их души, оборвалась с глухим треском. Сердце пропустило пару испуганных стуков, прежде чем бешено заколотиться, перекрывая кислород и заставляя его легкие сжиматься от паники. Грубое дыхание судьи заполнило сад, словно предвестник надвигающейся бури, и в голове Нихрома раздался оглушительный гул, будто он получил удар по затылку тупым предметом.       Его руки, дрожащие от страха и отчаяния, неистово прижимали к груди замертво уснувшую индианку, и в этот миг он ощутил, как мир вокруг него распадается на кусочки. Каждая секунда тянулась как вечность, каждая мысль обрывалась на полуслове. Он не мог поверить, что всё это происходит наяву: Хикару — та, кто всегда была рядом, та, кто дарила свет своим присутствием — теперь лежала безжизненной в его объятиях. Внутри него разразилась буря эмоций: гнев на Хао… на себя, глубокая печаль, которая сжимала его сердце в железных тисках, что не вздохнуть. -Нет-нет-нет, это не то, что я имел ввиду, когда молил, чтобы всё это закончилось, -забормотал судья, заикаясь от нахлынувших чувств и слез. Луна, словно свидетель их страданий, пряталась за облаками, и единственным звуком в этом мрачном саду был стук его сердца, которое с каждым мгновением всё больше теряло надежду. -Хватит сопли распускать, -раздался ледяной голос Асакуры за спиной Нихрома, словно остриё ножа, вонзающееся в его сердце. —Положи её на землю. Нихром сделал вид, что ничего не услышал, но этот жест лишь разжег ярость Хао, который только что пришёл в себя. -Положи. Её. На. Землю, -произнёс шаман, и в его голосе звучала такая мощь, что она пробивала до дрожи, заставляя Нихрома ощутить, как холодный пот выступает на его лбу. Закусив губу до крови, он не имел другого выбора, кроме как подчиниться. Что ему оставалось делать, как не повиноваться, словно собака, которая покорно поворачивает хвост в ответ на команды своего хозяина? С усталым, безучастным взглядом Асакура наблюдал за действиями судьи, который, наконец, уложил златовласую на сырую траву. Нихром заботливо накрыл её обнажённое тело своим пончо, словно это могло вернуть ей тепло жизни. Тыльной стороной ладони он коснулся её щеки, и в этот момент его сердце сжалось от ужаса: она была холодна, как труп, и этот факт был подобен удару молнии в его душу.       Каждая секунда тянулась как вечность, обостряя его страдания и превращая их в невыносимую агонию. Он смотрел на неё, пытаясь найти искру жизни в её лице, но вместо этого лишь ощущал бездонную пропасть отчаяния. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь звуками ночи — шорохом листьев и далёким воем ветра, который казался насмешкой над его горем. Нихром чувствовал, как мир вокруг него рушится, и его собственная душа погружается в бездну мрачных мыслей. -Я поставил клеймо на душу этого ублюдка, -произнёс Хао, пытаясь укрыть свою ярость за привычным спокойствием своего голоса, но в его словах всё же проскользнула нотка гнева, подобная трескучему звуку льда, под которым скрывается бурлящий поток. —Найди мне этого ублюдка. -Да, -коротко и без малейшего оттенка эмоций ответил Нихром, и в тот же миг исчез, словно растворяясь в воздухе, как порыв ветра, уносящий с собой все следы своего присутствия. Асакура натянул на себя пончо, его движения были медлительны и размеренны, словно он пытался замедлить время, подходя к телу златовласой. Опускаясь на колени рядом с ней, он почувствовал, как земля под ним холодна и безжизненна. Сосредоточенно прощупывая пульс, едва касаясь шеи девушки, он в сопровождений искр огня переместился с ней в отдалённую часть ближайшего искусственно созданного леса, где деревья стояли, словно молчаливые стражи, охраняющие тайны этой ночи. Вокруг царила тишина, нарушаемая лишь шёпотом листвы и отдалёнными звуками ночной жизни. *** Истерзанная мучительным ритуалом «Истязание души» и обуреваемая пронизывающим холодным ветром, Хикару, наконец, с трудом разомкнула веки, словно каждый миг ожидания тянулся в бесконечность. Она делала это медленно и неохотно, как будто внутренний голос шептал ей о том, что за пределами её восприятия скрываются болезненные воспоминания, которые она предпочла бы оставить в тени. Её разум был окутан туманом, словно в нём запутались все мысли и чувства, а тело ощущалось тяжёлым, как свинец — даже пальцы казались непослушными, словно приросли к земле.       Хао, заметив еле уловимое движение, замер на месте, непроизвольно задержав дыхание; его сердце забилось так сильно, что казалось, оно отозвалось в самом виске, наполняя его волнением и надеждой. Прохладный ночной ветер нежно, но настойчиво лизнул щеки Хикару, словно подталкивая её к пробуждению от глубокого сна. Когда она приоткрыла глаза, перед ней раскрылась завораживающая картина: мерцающие звёзды на бескрайнем небосводе, их неповторимая красота заставила её замереть в восхищении. Луна величественно возвышалась над деревьями, освещая их темные силуэты и создавая вокруг атмосферу загадки. -Налюбовалась? -произнёс Хао, склонившись над её головой с легкой усмешкой. -Хао? -в смятении тихо произнесла Хикару, вяло разглядывая лицо шамана, в котором смешивались забота и лёгкая ирония. -Да-да, -успокаивающе зашептал Асакура, осторожно обняв ее за плечи и помогая принять вертикальное положение. Внутренний голос Хикару был удивлен тому, как она искала защиты в этих крепких и теплых руках, что некоторое время назад пыталось задушить её. –Кто бы тебя спас, кроме меня? При других обстоятельствах Хикару, вероятно, покраснела бы от злости и недовольства, что-то проворчала бы себе под нос в привычной для неё манере. Но не сейчас, когда она ощущала себя столь вымученной и беспомощной, даже простое движение казалось её непосильной задачей. Её тело было словно обременено невидимыми оковами усталости. -Никто, -ответила златовласая с трудом, её голос был сиплым и слабым, отчего Хао поражено приподнял брови. Это было поразительно - услышать такую уязвимость от гордой индианки, которая всегда излучала уверенность и силу. –Хочу пить. -Что, прости? -в замешательстве переспросил Асакура, не веря своим ушам. -В горле пересохло, -натужно произнесла Хикару, полностью расслабив тело и невольно доверившись мускулистым рукам шамана, которые на её удивление, ощущались, как спасательный круг в море. -Где я тебе здесь найду воду? –скептически спросил Хао, его взгляд метался по безлюдной поляне, куда он перенёс их три часа назад. Здесь не было ни людей, ни злых духов, которые могли бы хоть как-то навредить едва тлеющему жизни телу златовласой. -Раз уж собрались спасать, то будьте добры сделать как положено, -тихо съязвила Хикару, откашлявшись, чтобы вернуть хоть каплю голоса. -Не прошло и минуты, как ты вернулась с того света, а уже дерзишь, - критически произнёс Хао, сжимая её плечи с требовательной настойчивостью и помогая принять сидячее положение, однако не собираясь отпускать, поскольку сама индианка не проявляла желания напрягать своё тело, опираясь на его руки. Злосчастное пончо судьи соскользнуло, демонстрируя то, что Хикару так старательно скрывала от всех, но в данный момент она совершенно не осознавала этого, продолжая сидеть, опершись на руку Хао. -Как бы я ни ответила, вы всё равно не убьете меня, -произнесла златовласая с излишней уверенность и, наконец решившись опереться руками о траву, взглянула на потерянное лицо шамана, вяло ухмыльнувшись. Сбитый с толку Асакура продолжал пристально разглядывать самонадеянный профиль индианки, которая, слегка покачиваясь и сутулясь, сидела рядом, пряча своей лицо и грудь за завесой спутанных золотых волос. В воздухе повисло долгое и привычное им молчание, нарушаемая треском костра и мелодичным щебетанием птиц и тихим стрекотанием сверчков, создавая атмосферу, в которой время словно остановилось. Прошло, по меньшей мере, пять минут, прежде чем Хикару смогла полностью прийти в себя. Худые девичьи плечи дрогнули, а бледные до недавнего времени щеки вдруг налились румянцем, словно весенние цветы, распускающиеся под первыми лучами солнца. Пересохшие губы сжались в тонкую дрожащую линию, и, замотавшись наспех в пончо, она старалась прикрыть всё то, что без малейшего стеснения разглядывал Асакура на протяжении всего этого времени. Её взгляд, который наконец стал более-менее проясненным, но при этом безмерно растерянным, с упрёком устремился на Хао. -Ты умирала, и мне ничего кроме этого не оставалось, Оборванка, -произнёс он без лишних предисловий, подняв руки в знак своей невинности. –Да и любоваться тобой не хотелось, когда ты лежала полумертвая. И вот снова между ними повисло молчание. Хикару, растерянно разглядывая свои руки, покрытые чем-то липким и противным, обнюхивала себя, словно пытаясь понять, что же произошло. Хао просто молча наблюдал за ней, ощущая, как что-то в ней переменилось. По своему опыту он знал, что смерть – даже временная – кардинально меняет человека во всех его проявлениях. Но внутреннее чутьё подсказывало ему, что изменения в ней произошли именно из-за «Истязание души», и это мысль заставляла его задуматься о том, что она узнала о чём-то таком, к чему совершенно не была готова. -А где Нихром? –спросила златовласая, решившись первой нарушить тишину, которая, казалось, повисла в воздухе, словно плотный туман по утрам. –Вы что-то с ним сделали? –в негодовании сморщив лоб, она устремила на Хао выжидающий взгляд, полный тревоги и недоумения. Внутри шамана разгорелась буря эмоций: после всего, что между ними было, он не то чтобы ожидал от неё слов благодарности, но хоть какая-то реакция на то, что он для неё сделал, должна была последовать, а не необоснованная клевета. -И это твоя благодарность за спасение? –холодно поинтересовался шаман, и в ответ на его слова костёр, словно живое существо, полыхнул ярче, подчеркивая его гнев. -Ты не раз пытался убить меня и моих друзей. Тебя это не должно задевать, -её голос звучал слишком тихо, но это не помешало Хао уловить каждое пророненное слово. –Ты был бы рад, если доставляющая тебе неприятности Оборванка исчезла с лица земли. Сердце Хао замерло, а в горле застрял комок. Может быть, он действительно произносил жуткие слова насчет её жизни, но придавать им значение было бы глупо. Мало ли что он мог сказать в порыве злости.       «Твоя смерть не принесла бы мне радость», -нестерпимо хотелось сказать это вслух, но он сдержался, понимая, что таким образом не изменит её мнения.       Не то чтобы Хикару ожидала опровергающего ответа; даже какая-то ложь могла бы стать утешением. Отведя взгляд от догорающего пламени костра, златовласая искривила губы в горькой пространной усмешке, которая отражала её внутреннюю борьбу. -У меня нет фетиша убивать без разбора, -с мрачным нажимом заявил Хао после короткой паузы, искоса глянув на индианку. Она нервно облизывала пересохшие губы и провела свободной рукой по волосам, содрогнувшись от отвращения при ощущении какой-то липкой жижи на пальцах. На её нагревающийся вопрос он ответил усмешкой: -Недалеко отсюда есть река. *** Хикару, окруженная мерцающими звездами, которые искрились на ночном небе, и покрытая загадочной липкой жидкостью, с завороженным взглядом изучала поверхность реки, сверкающую серебристыми бликами, словно манящая в свои объятия. Осмелившись, златовласая сделала шаг в холодные воды, и мгновенно по её телу пробежала стая непрошенных мурашек, словно предвестники того, что её ждет впереди. Холодная вода плескалась вокруг её ног, обнимая их, и, стоя так больше минуты, она пыталась привыкнуть к ледяной водной стихии. Затем сделала ещё один шаг — и ещё один. Наконец, глубоко вдохнув, она резко погрузилась в воду с головой.       Темная субстанция медленно смывалась с её кожи под действием холодной воды, образуя завораживающие узоры на поверхности реки, которые мгновенно расплывались, словно тая на глазах под мягким лунным светом, оставляя лишь призрачный след своего существования. Под водой её голова, пульсирующая от избытка информации и смятения, а также сердце, наконец, нашли долгожданное успокоение. Она была готова остаться под водой хоть вечность, лишь бы избавиться от скребущих душу кошек, однако вскоре начала задыхаться из-за нехватки воздуха. Окутанная потоками воды и ощущая себя утопленницей, Хикару стремительно вынырнула на поверхность, словно отчаянно искала спасения в ночном воздухе, жадно вдыхая воздуха. -И как долго вы будете пялиться? –с явным раздражением произнесла златовласая, стараясь избегать взгляда шамана и вместо этого уставившись на свою одежду, лежащую неподалеку от его ног, словно хватаясь за спасательный круг. -Кто сказал, что я смотрю на тебя? –ответил он с легкой усмешкой. Возмущенно хватая ртом воздух и собираясь ответить чем-то колким, Хикару замерла, прикусив губы. Показательно хмыкнув, она вновь резко погрузилась в воду с головой, чем позабавила Асакуру, вызывая у него легкую усмешку. -Что тебе сказал тот выродок? –спросил он, когда она вынырнула из воды, и его взору открылась обнаженная спина, изящно скрытая за струящимися золотыми локонами, что заставило его нервно вздохнуть и выдохнуть, словно в этот миг мир вокруг него замер, оставляя в плену напряженности. -Кто? –переспросила индианка, её слова вырвались из уст с трудом, отголоски заикания выдавали долгие минуты, проведенные под холодной воде. -Тот, кто провел над тобой «Истязание души». Что он тебе рассказал? –переформулировал вопрос Хао, заметив, как её плечи дрогнули, что насторожило его. -Ну… -произнесла Хикару, оставаясь под водой спиной к нему, и её выражение лица оставалось скрытым от его взгляда. –Он представился моим старым другом. Сказал, что хочет отомстить вам, а для этого ему необходим сосуд. -Дальше? –нетерпеливо подсказал Хао, его голос звучал как натянутая струна, готовая порваться от напряжения. Погруженная в свои мысли, Хикару не сразу уловила его вопрос, и, на мгновение забыв о присутствии Асакуры, вынырнула из воды так, что её тело, покрытое каплями, теперь едва скрывалось под поверхностью, доходя до бедер. Быстро и нервно закручивая пальцами прилипшие к груди локоны, она уставилась в пустоту, как будто искала в ней ответы на вопросы, которые образовались в её видениях.       Тем временем Хао, словно опьяненный чем-то незримым, разглядывал её спину — местами обнаженную и скрытую за длинными золотистыми локонами. В его взгляде читалось отдаленное беспокойство, словно он чувствовал, что что-то в ней переменилось. Он понимал: она что-то скрывает, и это знание грызло его изнутри, поднимая волну неопределенности. -И что же ты ответила ему? –в его голосе присутствовал оттенок едва скрываемого нетерпения. -Нет, -тихо произнесла златовласая, изо всех сил стараясь выдавить из себя хоть что-то похожее на улыбку. Всё, что она пережила «там», в глубинах своего подсознания, словно невидимые оковы, не давали ей сосредоточиться на реальности, и мысли навязчиво кружили вокруг смерти родителей и Люси, оставляя её без сил и желания чётко отвечать на вопросы Хао. -И… -нетерпеливо продолжил давить на неё шаман, его голос звучал как натянутая струна, полная тревоги. Он боялся, что она могла узнать гораздо больше, чем должна была, те тайны, которые он упорно стер, безвозвратно уничтожил из её разума в первой жизни. -Это моё тело. Я не собираюсь делить его с кем-то, -её голос, наконец, прорезался сквозь тишину, наполняя каждое слово уверенной силой. Её ответ затих в ночной тишине, и между ними повисло привычное молчание. Хикару, почувствовав тонкую дрожь в воздухе, воспользовавшись моментом и выдавшейся свободой, вновь погрузилась с головой в холодные объятия реки.       Течение воды было настолько мощным, что могло бы с легкостью унести даже слона своим стремительным потоком. Но как же тогда она могла так спокойно плавать на одном месте? Долго ломать и так загруженную голову не пришлось: рядом с ней находился лишь один человек, способный управлять стихией воды. -До того, как моя душа сломалась… -в знак признательности за оказанную помощь, Хикару всё-таки решилась рассказать чуть большем, чем собиралась, оставаясь при этом в воде и стоя к Хао спиной, домывала с волос остатки черной жижи, -меня вытащил какой-то парень. -Парень? -Он не представился и даже не позволил мне увидеть своего лица, но сказал, что знал Люси, -последнее слово сорвалось с её губ с неуверенной ноткой, словно она сама не верила в правдивость своих слов. Слегка повернув голову назад, она уловила напряжение в спине шамана и поняла, что, возможно, пожалеет о сказанном. Но, несмотря на это, продолжила: -Я не уверена, было ли то, что он мне показал, на самом деле реальным или же это всего лишь галлюцинация того, кого вы называли «ублюдком», созданная для того, чтобы взять под контроль мой разум. Однако всё, что я услышала и увидела до того, как проснулась здесь… казалось мне удивительно знакомым и родным. -Странно, что ты вообще запомнила опыт астрального тела, -заметил Хао с лёгкой долей удивления и слишком уж уверенно добавил: -Но запомни на будущее: у Люси кроме меня никого не было. -Кто ж сомневался, -её голос проскользнул по позвоночнику как холодный ветер, и Асакура едва подавил в себе желание схватить её и повалив на землю, задушить. Убедившись в том, что она полностью смыла с себя липкую субстанцию, Хикару решительно повернула голову назад и опасливо посмотрела на Хао, который к её счастью сидел к ней спиной, подбрасывая хворост в только что разгоревшийся костер. -Не могли бы Вы не поворачиваться? Я хочу выйти из воды, –замявшись, спросила златовласая, в её голосе звучала смешанная с тревогой нотка смущения. -Изгибы твоего тела я и закрытыми глазами могу увидеть, -игриво ответил Асакура, не меняя положения и оставляя в воздухе легкую искру провокации. Подавившись воздухом от волны возмущения, златовласая, даже находясь в холодной воде, ощутила, как жар разливается по каждой клеточке её тела, словно раскалённые угли, оставленные в сердце. Почему он продолжает использовать каждую подходящую возможность, чтобы напомнить ей о том, что уже не раз видел её в уязвимом состоянии? Каждый из тех неловких моментов имел свои объяснения, но намеренно Хикару не собиралась демонстрировать себя ему нагишом. -Просто не поворачивайтесь, -буркнула она, и на мгновение замешкавшись, направилась к берегу. Хао издал неопределённый смешок, который, казалось, резонировал с её внутренним конфликтом. Асакура закрыл глаза и вслушивался в мелодию воды, струящейся с её тела, в тихий шёпот реки, который обрывался, уступая место лишь звукам её лёгких шагов по песку. Внутри него бушевали чувства, как неукротимые волны океана, и он с трудом сдерживал желание обернуться, подавляя как не кстати проснувшегося подростка в пубертатном периоде. -Что он тебе ещё показал? –его собственный голос прозвучал осипло и странно, словно вырвавшись из глубин его подсознания. Разум словно издеваясь нарисовал перед его глазами образ обнаженной индианки, нервозно приводящей в порядок своё покрытое пылью платье. Он очень хорошо помнил тот день, когда она застыла на месте, как пугливый кролик, прижав трясущиеся руки к груди. Вода струилась по изящным очертаниям её тела, по дрожащим губам так и манящие его своим неведомым очарованием, по упругим грудям, одна из которых была скрыта за мокрыми локонами, по… -Ничего такого, что пробудило бы во мне Люси, -вздохнула индианка, и в унисон с ней Асакура ощутив, как его собственное дыхание стало горячим и тяжелым. Платье упорно не желало натягиваться на мокрое тело, окутывая Хикару чувством дежавю. Но в этот раз её сердце не разрывалось от страха; напротив, она была пугающе спокойна, несмотря на то что всего в нескольких шагах от неё сидело чудовище, без колебаний убивающее направо и налево. А после ярких и неоднозначных воспоминаний, которые ей показал тот незнакомец, она запуталась — запуталась в собственных чувствах и переживаниях.       Отжимая лишнюю воду с волос, Хикару на нервах покусывала изнутри щеки. Перед глазами настойчиво всплывал образ первой жизни Асакуры: сердце её мгновенно припустилось в бег от замелькавшего перед глазами оммедзи, нависшем над ней и настойчиво целующем её. Беззвучно закричав и тряхнув головой, чтобы расправить вьющиеся мокрые локоны, она направилась к костру. -Находясь рядом с ним… -первой нарушила тишину Хикару, опускаясь на колени напротив Асакуры. –Меня не покидало ощущение, что он очень похож на вас. То, как он говорит, жестикулирует… и волосы… Хикару украдкой бросила взгляд на Хао, и её плечи вздрогнули от неожиданности: он оставался совершенно невозмутимым, что озадачило её ещё больше. Его равнодушный взгляд скользнул по её дрожащему телу, и в этот миг ей стало не по себе. -Ты помине никого кроме полуголых соплеменников, не видела, поэтому твое подсознание решило успокоить тебя единственным прекрасным мужчиной, которого ты встретила, -произнес Асакура с лёгкой насмешкой, заставив её почувствовать, как краска заливает её щеки. Опустив голову, индианка смущенно сложила губы в тонкую линию, и сквозь недолгую паузы вместо ожидаемого возмущения из её уст вырвалось миролюбивое согласие: -Может, так и есть. Я ещё не разобралась с кашей в голове, -театрально расправив руки по сторонам и с размаху хлопнув себя по коленям, она взглянула на шамана из-под лба. Асакура с трудом подавил нестерпимое желание подколоть её, отметив про себя, что для той, кто не обладает даже крупицей Фуриеку, она преодолела «Истязание души» весьма достойно. -Радуйся, что ты не потеряла рассудок и уж тем более – что душа не раскололась, -произнес он, оставляя Хикару гадать, была ли это похвала или упрёк. -Нихром? –поежилась она, подняв и повернув голову в сторону темного леса. Внезапно подскочив на ноги, она обернулась к темной чаще деревьев. За очередным шелестом листьев, сквозь густую листву показался Нихром – растрепанный и изнурённый долгими и безрезультатными поисками. В лунном свете тени от деревьев скрывали его эмоции, но Хикару могла почувствовать их тяжесть. -Нихром… -лишь успела произнести она, прежде чем оказалась заключенной в крепких объятиях жениха. Нихром, задыхающийся от шквала эмоций – от облегчения до радости и благодарности – ещё сильнее стиснул её в своих объятиях, словно тонущий человек, схватившийся за спасательный круг. Его сердце колотилось в унисон с шумом воды, дыхание было неспокойным, а ужасная мысль о том, что Хикару могла оказаться мертвой, заставляла кровь стынуть в жилах. До сего времени охваченная горечью и отчаянием душа наконец-то обрела долгожданное спокойствие. -Какое облегчение, что ты жива, -произнес судья, словно это было единственное, что он мог сказать. -Н-Нихром, -озабоченно промямлила Хикару и от смущения крепко зажмурила глаза. Судья ничего и никого не замечал, погружённый в вихрь эмоционального хаоса. Каждая клетка его сущности была пронизана мощным потоком страха и тревоги. Его разум, пленённый бушующим штормом чувств, боролся за выживание в этом море хаоса; именно это позволило Нихрому осознать, что его чувства к Хикару глубже, чем он сам мог представить. -Прости, прости, прости, -хриплым голосом нашептывал судья, сжимая златовласую в объятиях с такой силой, будто она могла исчезнуть в любой момент. Хикару была ошарашена увидеть своего жениха в таком состоянии; она не могла проронить ни слова, лишь слушала его дыхание – неспокойное и неровное, отражающее бурю страха внутри него, словно пылающий пожар в безветренном лесу. -Господи, на тебя даже жалко смотреть, -с нескрываемым отвращением прокомментировал Асакура. Нихром определённо его услышал, но даже не повернул к нему головы. «Прости», -прошептал он иначе и, отстранившись, взглянул Хикару в глаза. Внезапно он поцеловал её с таким страстным порывом, что златовласая почувствовала, как земля уходит из-под ног. Этот поцелуй был не только неожиданным, но и непрошенным; он заставил её сердце биться сильнее от изумления и негодования. Хао сидел в нескольких метрах от них с нечитаемым выражением лица и наблюдал за этой непонятной сценой как окаменевший. «Никчемный ты ублюдок!» -пронеслось у него в голове. Асакура ощутил, как кровь вскипает в венах; стиснув зубы и сжимая кулаки до хруста, он закрыл глаза и с надрывом выдохнул.       Люси с глазами, полными удивления и злости, выставила ладони на накаченной грудной клетке и из последних сил оттолкнула от себя жениха. В ту же секунду она влепила ему пощечину.