-Шершень,блин

Шершень мягко улегся на колени к Розе. Он сегодня очень устал и не хотел куда-либо идти и что-либо делать. Шершень все-таки ведь хотел доучится в этом гребанном университете, чтобы не расстраивать родителей. Но удается это ему с огромнейшим трудом. Ему предстояло не только нагнать огромнейшее количество материала, которые студенты его курса прошли за эти полгода, но и еще за ними поспевать, сдавать долги и успевать вовремя есть, пить и спать. Роза же ему не сильно помогал в этом, так как постоянно строил планы на будущее и в принципе обдумывал как бы побыстрее свалить и что дальше делать. А так как Роза и молча это две несовместимые вещи, что тот постоянно рассказывал Шершню идеи и предположения насчёт этого. В один из зимних вечеров, Шершень все-таки рассказал про своё детство и родителей. С трудом конечно, но больше это в себе хранить было нельзя. Роза же на это его поддержал, как умел и после этого они вместе заснули, представляя их светлое будущее в музыкальной группе под названием «Багровый Фантомас». Шершень до сих пор не очень понимал, как Роза придумал это название, но звучало прикольно и принципе, как раз в духе их группы, так что Шершень вовсе не был против. Наоборот, только за. Сейчас же, они решили сделать так: доучиться до конца месяца, забрать заявления и потихоньку переехать куда-нибудь жить, а потом заработать деньги с помощью группы, ну или какой-нибудь подработки. Они будут идти вдвоем к своей мечте и это самое главное, ведь так? И вот, после долгих ночей и дней рокеры все-таки решились это сделать. Они оба отчислились из университета, собрали чемоданы и… Переехали на время к бабушке Розы, про которую мы так много знаем. Роза в деталях помнил этот момент: вновь серые стены подъезда, вновь серый кот Женька, и вновь та же советская железная дверь при входе в квартиру. Открыла его любимая бабушка: она выглядела по старчески красивой: седые волосы немного растрепаны, её любимый халат и то же самое каменное лицо, но с небольшим приподнятым уголком губ. Она видимо была рада, что внук приехал к ней за столь долгий период, да еще и с Шершнем. Про Яшу, Марины Геннадьевна слышала много. И не только от Розы, но и еще от Ивана Николаевича, который потом позвонил ей после того самого разговора за кружкой чая. Она умела различать людей и сразу поняла, какой Шершень человек. Она не увидела в нём ничего плохого и единственное, что она обнаружила из рассказов – это то, что Яша – человек хороший, но просто очень несчастный. Он пережил многое, у него есть очень много незажитых ран с детства, но видя его сейчас… Она удивилась, как же этот человек расцвел. Она увидела живой блеск в его глазах, даже сквозь стекла очков, увидела застенчивость и волнение, но самое главное – она увидела радость. Этот человек источал радость и даже не смотря на небольшой страх перед новыми людьми – он любил эту жизнь. Сейчас, глядя на Шершня нельзя было сказать, что этот человек когда-то мог совершить самоубийство. Сейчас, ему было комфортно находится рядом с Розой, и Шершень готов был всегда находиться с ним рядом. Всегда. Мария Геннадьевна, все-таки оторвала свой взгляд от этой сияющей парочки и пригласила их внутрь. На кухне было слышно шумящий сериал на телевизоре и пахло еще горячим борщом. Роза с Шершнем разобулись и прошли внутрь, а сами чемоданы оставили в прихожей. После того, как чай был заварен, а неловкое молчание уже затягивалось, Роза начал первым: - Ба, в общем тут такое дело… Я гей. Он ждал упрёка или даже удара и поэтому на всякий случай пригнулся, но ни удара, ни ругательств не последовало. Марина Геннадьевна спокойно отпила чая и ответила: - Я знаю. Роза и Шершень в этот момент удивленно переглянулись. Они не могли ожидать ТАКОГО исхода событий. Бабушка же увидела эти удивленные взгляды и сказала достаточно тихо, но со спокойной уверенностью: - Мальчики, вы не представляете, как вы выглядите со стороны. Я, когда-то тоже была такой же: думала, что никто не замечает, как мы с моим мужем прям светимся от счастья, когда находимся рядом с друг другом. – она глубоко вздохнула. И от этой приторности, и от воспоминаний, которые так обжигали её мозг. Все это её расстраивало, ведь она не могла никогда дать все то, что дали бы Розе родители, но она пыталась. Она старалась вырастить хорошего человека с здоровой самооценкой и тягой к жизни. Свободного для выбора и не зажатого и закрытого. И даже сейчас, она все-таки увидела, что она смогла это сделать. Она СМОГЛА. В это время, Роза подошёл и обнял бабушку. Он знал, что она у него чудесная и вовсе не хотел её расстраивать. Шершень же улыбнулся, глядя на этого сурового мужика вроде Розы, который так нежно и трепетно обнимает свою бабулю. Ему нравилось смотреть, как же Роза любит близких ему людей. Да ему в принципе нравился Роза. Вскоре, Шершень решил наведаться к СВОИМ родителям. И он бы крайне не хотел этого делать, но Роза настоял на обратном, да еще, тем более, может родители найдут для него жилье, где они будут жить вместе с Розой. Вообще, Шершень хотел лишь попробовать и если на отца он не надеялся от слова совсем, то вот на его маму всегда можно было положиться. Так что, он надеялся, на то, что мама все-таки его выручит. Утро. Весной, в марте, было достаточно холодно и слякотно, что отталкивало от любого выхода на улицу. Шершень уныло поднялся с кровати и направился в ванную. Роза вчера оставил ему успокоительные если у него будет сильная дрожь перед походом к родителям. Как и полагал Шершень, Роза рядом с успокоительными положил еще бутылку коньяка с запиской «ну, это на случай если первое не сработает». Шершень приподнял уголок губ. Он любил Розу за эти мелкие вишенки в его натуре, которые предавали в нем изюминку. Все эти слова-паразиты, излишняя болтливость, стремление затусить и выпить и даже эти странные, но приятные попытки позаботиться о ком-то. Это все умиляло Шершня до мурашек и когда он об этом задумывался, его как будто окутывало волной тепла и нежности. Обычно. В эти моменты Яша чувствовал на себе его теплые обнимашки и слышал его горячее дыхание. Он любил Розу. Очень любил. Но родителям об этом знать не стоило. Не сейчас. Итак, Шершень решил сегодня пойти пешком, вместо обычного такси. Он надел свои черные ботинки на молнии, чёрную жилетку и конечно обтягивающие джинсы. Шершанский любил их и вполне смотрелся красиво в этих «вульгарных» штанах. Накинув ветровку и окинув взглядом гостиную, с надеждой посмотрев в стороны спальни Розы, надеясь на спасение, он глубоко вздохнул и отправился по направлению к дому, где жил восемнадцать лет. Вперёд, в путь дорогу. И вот снова эта дверь квартиры. Шершень помнил её еще со школьных времен. Казалось, он мог рассматривать эту дверь часами, лишь бы не заходить внутрь. Ни раньше, когда он мог не заходить в квартиру, только из-за двойки по алгебре, ни сейчас, когда он разбил папину мечту вырастить из него «нормального» человека, бросив университет, определив свою ориентацию и основав рок-группу. Все одинаково страшно. Но только сейчас навряд ли папа ограничится хорошей трепкой ремнем. Но все-таки надо ему сказать. Все равно, рано или поздно узнаёт. Ну или сейчас. Посмотрим. Простоять долго у двери не получилось, ведь соседи начали достаточно косо смотреть, да и Шершень был уже вроде как готов так что рвано выдохнув, он позвонил в дверь. Осип Евгеньевич, услышав трель звонка, нехотя поднялся с своего кресла-качалки и подошел к двери. Осип Евгеньевич имел обыкновение никогда не заглядывать в глазок, не боясь грабителей из-за своего волевого характера и конечно же из-за охотничьего ружья, которое висело на стене рядом с дверью. Он открыл дверь и на его лице отразилось удивленное выражение лица. Он увидел сына, которого не ожидал увидеть еще года три как минимум, но видимо у судьбы свои планы. Построив лёгкую логическую цепочку и поняв, что навряд ли бы он стал просто так к нему наведываться, Осип Евгеньевич решил, что что-то не так. Его лицо вмиг посуровело и услышав скомканное «Привет» от своего отпрыска, он пригласил Шершня войти. Осип Евгеньевич никогда не любил что-то непредсказуемое в его жизни. Он давно уже привык раскладывать все по полочкам и по баночкам, во всем держать порядок, и, как он сам же и говорил: «Не люблю я все эти сюрпризы, вот так сделают тебе сюрприз пару раз и всех патрон лишишься. А патроны очень ценная штука». Вообще, Осип Евгеньевич любил разговоры о науке и охоте. И не любил все эти нервотрепки с сыном. Осип Евгеньевич достаточно много раз жалел о том, что не отдал Шершня в армию еще после школы, но ладно уж, потом как-нибудь. Ну, а дальше историю, наверное, вы знаете. Шершень рассказал про университет и рок-группу, его выгнали из дома и на следующий день мама дала ему ключи от квартиры покойной бабушки. Но вот как они заселяли ту самую квартиру, можно и рассказать. Роза с Шершнем пришли в своё новое постоянное жилье с радостными лицами и большими планами на будущее. Убрав мебель со своей новоиспеченной студии они кое-как затащили туда музыкальные инструменты. Шершень бережно достал барабанные палочки и решил опробовать барабанную установку в деле. Роза же, тоже любуясь на гитару и смотря на неё достаточно хищным взглядом, решил поиграть на этой «прекрасной малыхе». Они настроили аппаратуру и…Понеслась. Казалось, эти рокеры просто утонули в этой музыке. Каждый играл что-то своё, отвлеченное и как будто они оба пропали в какой-то отдаленной вселенной находящийся вдали от этой квартиры, дома, улицы, страны, континента, планеты… Они оба кайфовали от процесса, растворяясь и погружаясь в него утопая в эдаком омуте, называемом «музыка». Любовь к музыке у них была примерно такая же как друг к другу. Каждый из них, любит музыку до потери сознания играя и играя всё, что попадется под руку. Им нравилось не только слушать музыку, наслаждаясь каждой ноткой, каждой строчкой, которую так умело играл музыкант, но еще её создавать. Самим комбинировать мелодии, ритмы, энергию, поглощаясь в это состояние целиком. Парни любили друг друга и музыку. Друг друга и музыку.