Больше, чем ты можешь себе представить

— Черт... — прислонившись затылком к холодной стене, тихо проговорил СССР. — Ну и хрень.  — О чем это вы? — вопросительно глянул на него Китай, — вы им там задали настоящую трепку.  — Да хоть целую бомбешку. Все равно ведь не станут слушать, это они так, для вида пустыми своими головками покивали, лишь бы отвязаться.  Ветерок легко скользнул по волосам Союза, и тот, с грузным вздохом, оторвался от стены, шаря по карманам.  — Сигареты ищите?  — Трубку. — мужчина продолжил исследовать глубину карманов, но, не найдя ничего, кроме бумажек и прочего мусора, устало выругался на чем свет стоит. — Вот, — протянул свою наполовину пустую пачку социалист. — Здесь немного, но чем богаты, тем и рады.  Милая и немного застенчивая улыбка китайца, охладила пыл русского. Он принял угощение и даже почти улыбнулся парню в ответ. Не обратив должного внимания на внешний вид сигареты, не раздумывая, закусил ее. Не спрашивая, Китай щёлкнул керосинкой и подставил теплившийся огонек к кончику папируса. Тот, коротко чихнув, вспыхнул, и коммунист сделал первую затяжку. На вкус сигареты оказались странными. Сладковатый привкус вперемешку с горечью отдавался на кончике языка и щекочуще оседал где-то в горле. Но самый большой их минус оставался в легкости. По сравнению с грузинским табаком, китайский показался Союзу легким ветерком. Но, дабы не обидеть товарища, он оставил комментарии при себе, тем более, выбирать явно не приходилось.   — Лучше?  — Пожалуй, — скорее вопросительно, чем утвердительно отозвался брюнет, затягиваясь поглубже.  Наблюдая за Советом, республиканец машинально потянулся к себе в карман, но тут же вспомнил, что только что отдал пачку мужчине. Чуть потупив взгляд, парень замялся.  — Могу я ... тоже присоединиться?   Ничего не говоря в ответ, русский проворно подцепил сигарету и отдал ее товарищу. Выждав пока тот положит ее в рот, Совет стряхнул пепел и подставил свой папирус к чужому. Секунда, другая, штакетка полыхнула, и тоненькая струя дыма вздыбилась к небу. Союз отстранился.  — Больше не спрашивай такие дурацкие вещи. СССР веселила эта его скромная черта. КНР явно отличался от своего грубого отца диктатора. По сравнению с ним, республика был похож на мирно плавующую лилию посреди непредсказуемого океана. — П-понял. — промямлил парень, отвернувшись, но русский успел заподозрить еле заметный румянец на его щеках.   Мысленно, мужчина уже успел похоронил все то хорошее, что еще оставалось в республике. Послевоенный мир, как всегда полный страстей и интриг, сулил парню червоточину разочарований. Союз знал это по себе и в доказательствах не нуждался. В последнее время он сам чувствовал себя как будто внутри чертового колеса, вращающегося на запредельной скорости. Одни дела накладывались на другие, так еще и эта перепалка на собрании, совсем некстати.   — Сейчас бы... выпить что ли. — негромко бросил мужчина себе под нос и ветер, точно по команде, подхватил его слова, растворив в шуме улицы.  — Что?  — Да нет, ничего.  Поняв, что произнес это наяву русский попытался сменить тему, но, к его сожалению, у КНР оказался отличный слух.  — Вообще-то, я знаю одно неплохое местечко неподалеку, — махнул себе за спину китаец. — Можем сходить, если хотите.  — Не стоит, больно зеленый еще по кабакам шататься.  — Мне вообще-то уже 38.  — Не тебе, а твоему отцу.  Республиканец щелчком отправил истлевший окурок в урну и обиженно скрестил руки на груди.  — Ладно, — "сдавшись" улыбнулся ему СССР и потрепал парня по голове. — Сходим как-нибудь позже. Но не сегодня.  — Как на счет следующей недели? — вмиг оживился парень.  — Ну... точно не знаю, надо свериться с планами.  — Может в среду? Или в пятницу?  — Ты посмотри какой настырный. — увлекшись перепалкой, совет не успел заметить, как пламя дотянулось до фильтра и слегка обожгло ему пальцы. Он выкинул окурок и, отзеркалив позу товарища, с иронией произнес:  — Можно подумать, тебе жизненно необходимо со мной выпить?   — Не издевайтесь, я просто хочу провести с дагэ больше времени.  — Вот как? — будто прикидывая что-то в голове, русский смерил республику оценивающим взглядом, — ну что ж, будет тебе встреча, КНР.  Лицо юноши озарила лучезарная улыбка, он решительно протянул руку мужчине.  — Значит обещаете?  Подумав еще с секунду для драматизма, коммунист наконец кивнул и протянул свою ладонь в ответ. Республиканец с готовностью ее пожал.  — Я постараюсь разобраться с делами как можно скорее и сообщу тебе.  — На следующей неделе? — все никак не унимался КНР.  — Да на следующей, на следующей, не волнуйся, не обману.  — Надеюсь на вас. — парень обыкновенно тепло улыбнулся напоследок и наконец отпустил большую теплую руку социалиста.  — Уже поздно, иди первым, я еще немного покурю и тоже пойду.  — Уверены? Я могу и подождать.  — Нет, не стоит, тебе добираться уж точно дольше, чем мне.  — Ну, как скажите. До встречи, товарищ СССР!  Помахав рукой на прощание, китаец двинулся вниз по ночной аллее, озаряемой парой фонарей с двух сторон. Русский так же махнул ему свободной рукой и почти тут же закурил из все той же пачки.  Потихоньку, мужчина привык ко вкусу, и он даже начал ему нравится. Возможно, потому что по ощущению Китай такой же, как и эти сигареты? Своеобразный, но милый. В голове прояснилось и стало чуток легче. Некоторое время спустя, затушив наполовину истлевший папирус, СССР двинул вперед по улице. Прохладный осенний ветер задувал под коричневое пальто, так и норовя пробить до костей, но привыкший русский и бровью не повел. Зима в окопе все ж суровее. Поежившись от неудачного сравнения, социалист решил выкинуть навязчивые мысли из головы и просто направиться в сторону дома. Но тут внимание привлекла горящая вывеска неподалеку. Бар на углу так и призывал заглянуть внутрь, где сплошное веселье, спотыкаясь, идет под ручку с дебоширством. Всего лишь на какой-то один внезапный миг, русского обдало приятным порывом ностальгии. Но даже этих невесомых воспоминаний хватило с лихвой для пробуждения всколыхнувшегося в груди трепета. Может все-таки выпить? Или не стоит? Дома ждет РСФСР. Встав посреди улицы, Союз осматривал аккуратную витрину. На забегаловку вроде не похоже, да и чувство такое...точно дежавю, как выражается иногда Франция. В раздумьях мужчина ощупывал почти пустую пачку сигарет в кармане, пока новый сильный порыв ветра не ударил его в спину, побуждая принимать решение быстрее.  — Ладно, — будто бы оправдываясь, выдохнул в никуда коммунист, — один стаканчик и домой.  С этим вполне логичным заключением он вошел в царство хмельное. Сам не зная зачем и почему, аккуратно дотронулся до шероховатых стен, точно они были из хрупкого песка, готового рассыпаться в любую секунду. От основного зала его отделял не то коридор, не то тоннель. Сложно было сказать наверняка, еще непривыкшие к темноте глаза не давали никаких ориентиров. И хотя одинокая лампочка мигала где-то сверху, чувство оставалось такое, будто она здесь висит исключительно для красоты. Не обращая внимания на обстановку, СССР шагнул вдоль коридора, ориентируясь на звуки толпы вперемешку с нотками джаза.   Зал оказался довольно вместительным. Кто-то из присутствующих сидел на диванчиках вокруг круглых деревянных столов, а кто-то кучковался, болтая прямо посреди помещения. Союз быстро пробежался по лицам и не заметив ни одного знакомого, выцепил себе местечко у барной стойки. Музыка и гомон толпы смешалась в одно целое и почти не беспокоили русского. Шустрый бармен заприметил нового гостя и предложил сделать заказ, коммунист не отказался и запросил виски. На удивление в арсенале оказался любимый сорт. Через пару минут, напиток стоял прямо перед ним на костере. Приподняв прохладный стакан, Совет покрутил его туда-сюда, наблюдая за тем, как кубики льда сталкиваются между собой и отражают падающий на них теплый свет. Русский сделал небольшой глоток. Алкоголь приятно обжог горло, оставляя после себя восхитительный шлейф. Если вкус у благого прошлого и существует, то это вкус брендированного виски 1918 года. Приятная атмосфера, любимый напитой и тепло разгружали вечно напряженные мозги мужчины. На секунду он задумался о том, что все складывается уж слишком хорошо и видимо не зря. Стоило коммунисту расслабиться, как из-за плеча, словно из неоткуда, вынырнула знакомая фигура.  — Ого! Ты и впрямь пришел, удивительно.  От неожиданности социалист чуть не поперхнулся. Содержимое стакана дрогнуло и немного выплеснулось на стойку.   — Упс, — наигранно произнес Америка. — Моя вина, Steve, repeat this for my special friend.  — Какого... Что ты, черт возьми, здесь делаешь? — зло процедил сквозь зубы русский.  Но юноша, словно не замечая недовольства, ловко забрался на соседнюю табуретку и одарил неприятеля фальшивой улыбкой.  — Как это что? Мы здесь чтобы выпить, как и договаривались, не так ли?  — Нихрена, я пришел сюда в случайный день, в случайное место и случайное мать его заведение, это не " У Хильса".  — О нет, это как раз оно. Год назад ребята сменили название на более краткое. И теперь это просто Хис.  В голове у Союза все смещалось и превращалось в бешенную карусель. Он медленно выдохнул, накрывая глаза рукой.  — Допустим это так, но мы не договаривались на определенный день.  — И не нужно, я здесь каждый вечер, Am I right, Stevie?  Бармен в возрасте коротко кивнул, стукнув новым заполненным до краев напитком перед странами и удалился.  К черту. Подумал коммунист и одним глотком прикончил остатки своего виски. Изначально, неопределенное чувство в груди подсказывало ему шевелиться домой. И какой черт дернул сюда заглянуть? Он же специально сначала оглянулся, перед тем как сесть. Так откуда этот паршивец успел вылезти?  — Как бы там ни было, видимо, сама судьба свела нас сегодня вместе.  — беззаботно продолжал американец, прищурив глаза. Сегодня он был без очков, что само по себе показалось русскому странным, даже страннее факта их случайной встречи. Хотя коммунист сомневался и в этом тоже, слишком невероятная случайность. Ну что ж, по крайней мере, теперь СССР мог смотреть во лживые стекляшки цвета неба напрямую, а не через секретаря господина "очки".   — Я не верю в судьбу. — поморщился мужчина.  — Woooow, — саркастично протянул блондин, — кто бы мог подумать. Ты хоть во что-нибудь кроме своей самоуверенности веришь?   — Верю в то, что ты придурок.  — Возможно, но факт остается фактом. Мы сейчас здесь и чудесно проводим время, так что самое время оттянуться и выпить.  — Пойло от тебя? Хрена с два.  — Ты серьезно? — в глазах заплясали огоньки, и лицо юноши приняло насмешливый вид. — Бармен только что подал тебе новый стакан, я к нему даже не притронулся.  — Как будто тебе нужно до чего-то дотронуться, чтобы это отравить.  Вмиг со стороны Америки раздался неконтролируемый смех. Он был недолгим, в какой-то степени нервным, но зато искренним, пожалуй, впервые за всю неделю.  — То есть... по-твоему... — пытался успокоиться американец, — я могу отравлять взглядом? Как Кларк из шайки справедливости?  — Не удивлюсь, если это окажется правдой. — усмехнулся СССР, не имея ни малейшего понятия о каком там Кларке Шларке идет речь.  В ответ, капиталист схватил только что принесенный виски и решительно сделал большой глоток.   — Доволен? — утирая рот тыльной стороной ладони, выдал США.  Союз хмыкнул, сомнительно поглядывая в сторону Запада.  — Вполне.  — Тогда перестань уже выкобениваться и дай мне шанс тебя угостить.  С минуту подумав, мужчина все же пододвинул напиток обратно к себе.  — До сих пор не могу понять, зачем тебе это. — кинул напоследок Совет, поднося стекляшку к губам.  — Просто так. — пожал плечами юноша. — Я что, уже не могу угостить друга выпивкой?  — Во-первых, ты никогда не делаешь ничего просто так, я прекрасно знаком с твоей меркантильной стороной, а во-вторых, я тебе больше не друг. — брякнул стаканом о столешницу СССР. — Теперь, мы с тобой враги, забыл?  — Да перестань, — жестом отмахнулся Америка. — Неужели ты все еще дуешься из-за той бомбы?  — Мне на нее глубоко плевать, а вот ООН нет.  — С каких пор ты слушаешь ООН?  — Начиная с момента, когда один очень заносчивый идиот начал светить своим оружием направо и налево, привлекая всеобщее внимание. —  Союз бесстрастно наблюдал, как блондин, цокнув, закатил глаза, и прикинув, что за эти полчаса успеет пройтись еще не по одному больному месту Запада, безжалостно продолжил кидаться резкой правдой. — Признай, ты сам все похерил. Не думал же ты общаться как ни в чем не бывало после фултонского заявления?  — Это было даже не мое заявление.   — Но ты его поддержал. — ткнул коммунист стаканом в сторону Штатов.  Убрав руки за голову, США расслабленно откинулся на невысокую спинку табурета.  — Скукота, и это весь твой арсенал?  — Мм, — глотнув побольше спиртного Совет задумался. — Если не зацепить еще и доктрину в 47-мом, то, пожалуй, весь.  — Какой ты злопамятный! Да хрень это все, неужели ты и правда думаешь, что я так считаю?  — Я не знаю, что ты там считаешь, и не знаю, чем ты думал, когда заявлял об этом на весь мир.  США рывком вернулся в прежнее положение, уже собираясь возразить, но СССР не дал вставить тому и слова.  — Ты снова пытаешься усидеть на двух стульях одновременно, Америка, но так не получится и ты, как никто другой, сам прекрасно об этом знаешь.  — А что, если получится?   — Удачи, шанс плюс минус один на миллион. — просто ответил русский, покосившись на американца. — Но я почему-то в этом сильно сомневаюсь.  — Главное, не теряй надежды, благодаря везению я встретился сегодня тебя. — прищелкнул пальцами парень, как будто сорвал куш в казино.  — Почему ты сегодня без очков? Из-за резкой смены темы, Америка не сразу осознал смысл адресованного ему вопроса, хотя скорее всего дело было даже в том, что он не ожидал от Совета хотя бы мысли спросить о нем что-то. Сам же СССР особенно не замечая для себя, постепенно стал говорил более расслаблено. По своей воле или нет, он точно не знал, да и предпочитал об этом особо не думать.  В затянувшейся паузе капиталист осознал, что уже слишком долго тянет с ответом, смотря в холодные малахиты на против и буквально утопая в их глубине.  — А, ты об этом, — наконец оторвавшись от пристального взгляда произнес юноша и невесомо провел рукой по волосам, стараясь несильно испортить утреннюю укладку. — Темно же, нихрена не видно.  — Раньше тебе это не мешало.  — Раньше я был моложе и глупее.  — А разве что-то поменялось? — мужчина поймал брошенный в его сторону испепеляющий взгляд, но все равно продолжил. — Уже считаешь себя глубоким стариком?   — А ты нет?  — Не особо.  Они немного помолчали. Америка то и дело из-под тяжка посматривал на полупустой стакан виски. Хотя он и старался казаться совершенно расслабленным, нотка напряжения не смогла ускользнул от Союза.   — Странный ты все-таки. Говоришь расслабься, а сам как на иголках.  — Разве? — состроил дурачка Штаты. — Я здесь каждый день и чувствую себя как рыба в воде. — Сомневаюсь, — утвердил Совет, но дальше тему развивать не стал. Ему было в общем то плевать на то, как чувствует себя Америка. Его интересовало нечто более весомое.  — Кстати, где ты пропадал всю эту неделю? — как бы между прочим задал вопрос русский.  — Так ты все же заметил?  — Не обольщайся слишком сильно, такого неугомонного придурка как ты сложно не заметить.  — Хм, ну что ж, — размышлял американец, как будто оценивал риски информации, которую собирался предоставить, — были...кое-какие дела.  — "Кое-какие" значит.  Коммунист хмыкнул и, осклабившись, задал риторический вопрос:  — Стоит ли мне насторожиться?   — А разве ты не настороже постоянно? — ловко ответил вопросом на вопрос юноша и развернулся к русскому, подперев щеку кулаком.  — И то верно.  В голове начало понемногу мутнеть. Совет взглянул на настенные часы.  — Пора закругляться. — произнес он и одним глотком опустошил емкость.  — Как? Уже? А я-то думал досидеть хотя бы до двух.  — Если хочешь, можешь сидеть дальше, а мне нужно было смыться еще после первого стакана.  — Жаль, ну что ж, провожу тебя до выхода.  — Нет необходимости. —  бросил союз, но, привстав, вопреки своим же словам, качнулся всем телом вбок, вовремя ухватившись за спинку табуретки.  — Да ладно уж, — протянул улыбающийся юноша, не в первый раз окидывая взволнованным взглядом социалиста с головы до ног. — Мне не сложно, идем.  Русский не стал тратить силы на то, чтобы избавиться от рук американца, вместо этого его разум был занят самыми разными плавающими мыслями. Очень странно, что его взяло всего лишь с двух стаканов. Может, потому что он давно не пил конкретно этот виски? Нет, его сильно не брало даже в далекой юности, к тому же градус в этом пойле был куда ниже, чем даже у самой обычной разбадяженной водки.  Зайдя поглубже в темный проход-туннель, Америка оставил прислонившегося к стене русского, чтобы самому восстановить неровное дыхание, вызванное мандражом. Руки немного подрагивали, парень сжал их в кулак. Он не мог поверить в то, что у него получилось. Не мог поверить, что все в кои-то веки сложилось по плану.  — Что это за...хуйня. — тихо выругался СССР. Перед глазами все растягивалось и сжималось. Предметы сами по себе принимали разные причудливые формы, чуть ли не подпрыгивая в воздухе. И это все явно не походило на привычное опьянение. В фокусе оставалось лишь ухмыляющееся лицо американца.  — Я же сказал, что всегда получаю то, что хочу. — триумфально выдохнул ему в губы капиталист, после чего, прильнул к губам мужчины. Давно США не чувствовал этого вкуса. Алкоголь вперемешку с чем-то медным, почти кровавым. Как знакомо! Такое не забудешь даже через очень много лет. Жадно углубляя поцелуй, парень упивался добившейся цели. С недавних пор Советский Союз казался ему чем-то далеким, чем-то недостижимым. Чем-то, что нагло отобрали. А ведь Америка знал этого взбалмошного революционера еще с самого детства. Он наблюдал за юношескими успехами и падениями, за новыми идеями и горящими огнем перемен глазами. Но теперь что-то надломилось. Ушло так быстро и безвозвратно, как будто земля под ногами. Это было просто несправедливо. Нечестно для его трудов, для всех его сил и времени, что он успел вложить. Но несмотря на это, теперь непокорный, неподкупный русский сам, кто бы мог подумать! Находился в руках американца.   Разорвал поцелуй СССР, когда наконец понял в чем дело. Вобрав всю оставшуюся силу, он схватил блондина за волосы, отстранившись.  — Ты...паршивец, и этот хренов бармен подмешали мне какую-то ебалду.  — Для "ебалды", эта дурь слишком легкая, можешь не брать в голову, гораздо важнее сейчас поговорить о нас. Закончим начатое. — торопливо проговорил парень.  — Не вижу здесь ничего, что следует заканчивать.  — Похоже, ты прав.   Незаметно для Союза, колено Америки ловко проскользнуло между его ног, упершись прямиком в пах.  — Может этот аргумент будет для тебя убедительней? — ухмыльнулся США и провел коленом сначала немного вверх, а потом вниз, чувствуя, как твердеет чужой член.  Упершись ладонью в плечо Штатов, русский прорычал что-то неразборчивое вроде "Сволочь", но больше сказать ничего успел, ибо вновь был увлечен очередным затяжным поцелуем. В голове окончательно все спуталось. Головокружение с возбуждением слились в одну какофонию и отпустили вожжи, выпустив на волю разрушительные силы бессознательного.  — Найдем местечко поукромнее. — предложил капиталист и, не дожидаясь ответа, увлек русского в прохладную ночь шумного города.