Тело

      У Джебисашвли голова кружится, когда она мимо проходит. У Джебисашвли бабочки в животе порхают, когда она обращает на неё внимание. Лина умереть за неё готова. Лина вообще смысла жизни без неё не видит. Мазохистка чёртова. С таким набором психических травм семнадцатилетняя девочка Лина живёт уже два с половиной года. Они учатся в одной школе. В одном классе, но сидят за разными партами. Уровень успеваемости у них тоже разный. Младшая учится на похуй, а старшая вундеркинд гребанный. — Лина, сегодня все у Череватого собираются. Ты идёшь? — знакомый до хруста костей голос окликается где-то за спиной курящей блондинки. Лина выдыхает дым и оборачивается, видя знакомую фигуру брюнетки. — Не знаю, Геля, меня мама скорее всего не отпустит. — Хочешь я с ней поговорю? — на такое проявление чрезмерного внимания к своей персоне Джебисашвли чуть ли не давится собственной слюней, но сдерживает кашель. — Не стоит. Вы идите. Хорошо вам повеселиться, Гелечка. — к концу фразы у Лины понижается тон голоса и девушка улыбается, бросая докуренную сигарету в урну рядом с калиткой за школой. — До завтра.       Изосимова качает головой и стоит на одном месте, пока Лина уже ушла куда-то в сторону своего дома. Её Гелечка даже не догадывается ни о чём, что творится в голове и на душе у одноклассницы. Буря эмоций и чувств переграждают Лине путь к нормальному существованию. — Подожди. У тебя всё в порядке? — Ангелина догоняет светловолосую и разворачивает к себе лицом. — А почему нет-то? — отвечает чуть ли не в ступоре на вопрос Изосимовой. — Ты в последнее время бледная, синяки под глазами и вид весьма расстроенный. — слегка касается пряди волос младшей и заправляет её за ухо. — А по-моему я такая всегда. Я пойду, ладно? Мне пора. Изосимова отпускает девушку, понимая, что вряд ли та придёт вечером на квартиру к их однокласснику в таком паршивом состоянии.       Лина пришла. Школьница поверила и пришла. Поверила, что она там действительно кому-нибудь будет нужна. Дверь ей открыли уже пьяные Череватый и братья Шепсы. Девушка прошла вглубь квартиры, осматривая обстановку. Почти все присутствующие уже были в полной или частичной мере опьянены. Лишь пару человек тихо сидели на кухне подальше от гостиной и о чем-то беседовали. Джебисашвли не увидела того человека ради которого она сюда пришла и направилась к открытому балкону, чтобы от досады закурить. Обхватив губами фильтр, она подожгла сигарету и оперлась на ограждение, наклоняясь туловищем вниз.       Изосимова вышла из ванны, направляясь к балкону. Остановившись, брюнетка стала наблюдать за одноклассницей. «Всё-таки пришла» — пролетела мысль в голове у Ангелины. Девушка зашла на террасу и обняла светловолосую со спины, положив ладони на талию, а голову на плечо. Джебисашвли мысленно пыталась трезво оценить ситуацию, но в её голове в этот момент обезьянка в баклуши била. — Я рада тебя здесь видеть. Мама отпустила? — Изосимова, отойди от меня. Нахуя ты это делаешь? — от спокойствия блондинки не осталось и следа. Голубоглазая выкинула окурок вниз с балкона и отошла от ограждения. Одноклассницы стояли на балконе вдвоём в одних платьях. У одной все кости видно сквозь него, а другую змеинная кожа защищает от сентябрьского ветра. Лина уже хотела свалить с этого несчастного балкона, чтобы не находится с Ангелиной в одной компании, зная себя и свои эмоции, когда та находится так близко. Изосимова резким движением остановила младшую, впечатав шокирующую Лину в балконную стенку. — Нравишься ты мне, девочка, давно. — глаза брюнетки забегали по лицу однокласницы, а одна рука уже поглаживала щеку Джебисашвли. — Ты… Что ты блять делаешь. Ангелина? — у голубоглазой вмиг разум дурманом окутало. Аромат Изосимовой пьянил. Брюнетка приближается к однокласснице, задерживаясь возле её губ. У Джебисашвили сердце биться перестало. Колени дрожат, грудь часто вздымается. Лина ждёт. Геля действует. Чужие губы своими накрывает, руками по телу худенькому скользит. Младшую жаром обдает от чувств переполняющих. Изосимова целует пылко и страстно. Джебисашвили отвечает грубо и властно. Когда воздуха начинает не хватать, первой отстраняется Лина, сразу же поцелуями рваными шею одноклассницы покрывая. Слышит подле уха своего стон Ангелины сладостный, что в грации кошачьей вот-вот изгибаться готова.       -К тебе или ко мне? — девушки стоят на ветру осеннем, сигарету одну на двоих выкуривая. -Давай ко мне. У меня мама два дня на дежурстве. Хата в моём распоряжении. — отвечает Джебисашвили, улыбаясь, как чеширский довольный кот. Младшая вызывает такси до своего дома и они садятся вместе в машину. До Лины ехать на другой конец города около получаса. Изосимова кладёт голову на плечо однокласницы, а та резких движений боится сделать, будто кошку спугнуть не хочет. Едут они в тишине. В салоне чуть слышно играет радио. Водитель оказался на удивление молчаливым. Полное умиротворение.       — Чувствуй себя, как дома. — Лина помогает однокласснице стянуть куртку и вешает её кожанку на крючок, а сама бросает свою где-то невпопад в прихожей. — Уютно у тебя здесь. Мама, наверное, старалась. — Мне здесь без тебя всегда неуютно. — отшучивается младшая, толкая брюнетку к себе в комнату. — Чай будешь? — Есть что покрепче? — Грузинский коньяк. — А ещё есть очень красивая грузинка, так? — Да. В качестве закуски. — и по комнате покатился девичий смех. Лина всё-таки достала из домашнего бара коньяк и принесла его в комнату. Пили они до не приличия. Из одной бутылки. На одной кровати. Одна пьянее другой. Джебисашвили в один момент забирает у одноклассницы почти пустую бутылку алкогольного напитка и садится к той на колени, зарываясь руками в чёрные, как смоль, волосы. Лина возбужденным взглядом смотрела на одноклассницу, борясь с диким желанием сорвать с неё обтягивающее сексуальное платье. — Лина? — Ничего не говори, Гелечка. Блондинка накрывает желанные губы старшей своими, сминая. Целует, как в последний раз. Углубляет. Старшая охотно отвечает, руками гуляя по ногам одноклассницы. Поцелуй был нежным, но алчным, они жаждали друг друга с такой страстью, что их губы слились в одно целое, борясь за власть над этим моментом. Руки скользили по горячим телам, вызывая дрожь и желание. Они страстно обнимали друг друга, словно пытаясь втянуть себя внутрь, чтобы стать вечно связанными. Лина прикоснулась к ее груди, чувствуя, как сердце бешено стучит в грудной клетке. Ее тело дрожало от предвкушения, а кровь бурлила в жилах, наполняя ее жаждой и страстью. Их движения были страстными и нежными одновременно, словно они были созданы друг для друга. Каждое их касание вызывало волну огня в их душах, они таяли друг в друге, словно лед под лучами солнца. Взгляды их были полны жгучего желания и любви, и в тот момент им казалось, что ничто не сможет разлучить их. Ангелина приняла лежачее положение, позволяя Лине избавить её от одежды. Тонкие пальцы расстегнули первые две кнопки на платье, тут же проникая под ткань. Блондинка отстранилась от шеи, спускаясь к груди, тут же покрывая поцелуями чувствительную зону. Изосимова руками поглаживала волосы одноклассницы, сдерживая стоны. — Перевернись. — просит Лина. Девушка избавляет брюнетку от платья, спускаясь поцелуями по спине, поглаживая ноготками бока. Зубами отстёгивает лиф, оставляя одноклассницу без него. Джебисашвили нежно касается всех мест, растягивая прилюдию. У Изосимовой бабочки порхают, приятно низ живота сводя. Не выдержав, переворачивается на спину, быстро проводя руками махинации, раздевая Лину. Только блондинка остаётся в топе, пресекая намерение Изосимовой её так быстро раздеть. — Не спеши, Геля. — Я сейчас задохнусь. Возьми меня…- смотрит затуманенно на красивую Джебисашвили. — Я хочу тебя.       Блондинка усмехается, накрывая ладонью одну грудь брюнетки, массируя и играясь язычком с ореолом второй груди. Её Геля больше стоны не сдерживает. Мычит и стонет вовсю. Голубоглазая ловко одну руку отпускает к нижнему белью, касаясь горящего лона через ткань, понимает, что одноклассница давно готова и жаждет искушения. Кромку белья отодвигает, пальцы смачивает и касается клитора круговыми движениями, затем осторожно погружает сразу два пальца в лоно. Изосимова изгибается, просит активнее и быстрее. — Лина, умоляю.       Они потеряли чувство времени, их взгляды и дыхание были сосредоточены только друг на друге. Их страсть становилась все более бурной, словно она была неподдельным огнем, разжигающимся внутри них. Они забыли обо всем на свете, кроме своей любви и страсти. Их объятия становились все страстнее и сильнее, они сливались воедино не только физически, но и духовно. Они чувствовали, как их души переплетаются друг с другом, их любовь была так сильна, что словно пронзала сердце острым кинжалом. И каждый их поцелуй был как ритуал, в котором они отдавались друг другу полностью и безоговорочно.       Зеленоглазую накрывает оргазм, когда одноклассница, замедляет темп и добавляет горячий язык. Брюнетка мечется по постели, сжимая простынь в кулак. Джебисашвили поднимается, успокаивающими движениями поглаживая колени брюнетки, приближаясь к её губам, силой завлекая в чувственный поцелуй. Изосимова руками поглаживает татуированное тело младшей, притягивая её к себе ближе. — Теперь моя очередь, милая.       Изосимова кладёт однокласницу на лопатки, снимая с неё топ. Проводит руками по груди, чуть сжимая, пока губы оставляли следы на молочной коже в области ключицы, затем поцелуями сразу же опускается к низу. Целует низ живота, внутреннюю сторону ног и срывает последний элемент одежды с разгоряченного тела. Прикасается языком плоти, доводя блондинку до иступления. Джебисашвили ищет руку Гели, найдя цепляется за неё, переплетая их пальцы. — Ты устала? — интересуется брюнетка у Джебисашвли. — М? — Устала? — Изосимова нежно целует висок младшей, поглаживая по блондинистым волосам. — Не-а. Я не устала. Мне рядом с тобой так хорошо. — Лина удобно расположилась на груди одноклассницы, обнимая ту за талию и слегка поглаживая по рёбрам под одеялом. — Я бы вечно с тобой так лежала. Завтра с утра я уйду. Встретимся в школе. — Уйдёшь? Зачем? Мы могли бы вместе пойти от моего дома. — Изосимова оставляет все вопросы голубоглазки без ответов, приподнимая её лицо к себе ближе и целует так пылко и жарко, что Джебисашвили плакать от такой нежности хочется.       На следующий день в школе одноклассницы даже не здороваются. Ангелина делает вид, что ничего не было, а Лина с ума сходит от такой отстранённости. Больше они так не встречались и не общались. Изосимова везде заблокировала Лину и в классе к ней никогда не подходила. Джебисашвили оставила все попытки поговорить с одноклассницей. Пройдёт неделя, как Лина начнёт тонуть в этом омуте безразличия. Пройдёт ещё несколько дней и Лина узнает, что Изосимова на неё проспорила. Спустя два дня после того, как грузинка узнает эту громкую новость, безжизненное тело Джебисашвили найдут в одном из школьных туалетов.

P.S Тело моё было найдено в пять утра, 25-го числа, на речном вокзале. Руки мои были покрыты ранами от уколов, а смерть моя наступила от остановки сердца, как я и предсказывала.

Про меня нашли папку с протоколом, на одной странице было нарисовано лицо, а на другой — вопрос о смысле моей жизни. А вся остальная страница была исписана ответом, и это было только одно слово — любовь.