Давай поедим?

Чимин сдержал своё обещание. Он действительно старался. Он съедал всё, что готовил Юнги, если у того вдруг появлялась свободная от расписания минутка. Чимин сам заказывал им обоим еду, если они не успевали забежать в кафе или приготовить. Он всегда благодарил стафф, который приносил им еду на съёмочные площадки, и всегда старался съедать принесённое угощение, кормя параллельно ещё и Мина. Юнги гордился им и совсем этого не скрывал. Знал, что Чимин помимо еды питался ещё и похвалой. И её ему всегда было мало. Каждое утро это «доброе утро, милый, ты сегодня как всегда очарователен», а когда Чимин осиливает целую порцию здорового человека, то это всегда «я так горжусь тобой, маленький, ты очень хорошо стараешься, у тебя отлично получается» и мягкий поцелуй в губы, всё ещё блестящие от соуса или масла. И Юнги уверен был, что это навсегда. Что вот сейчас Чимин настроит свой режим питания, привыкнет к нему, и ему больше не придётся заставлять себя есть или делать вид, что он действительно голоден. Он был уверен, но… Общая трансляция — достаточно частое явление для них в рамках пандемии. И сейчас они вышли в эфир, чтобы поблагодарить Арми за постоянную поддержку и любовь, за пятую неделю в чартах Billboard. Юнги радовался, потому что это отличный результат. Их, наконец, замечают на мировой арене, с ними, наконец, считаются. Чимин тоже был на веселе от хороших новостей, он мило улыбался и вёл себя раскованно, как и всегда. Да ещё и стафф разрешил ему сесть рядом с Юнги, что в последнее время случается всё чаще и чаще и не может не радовать. Чимин тепло жмётся к боку Мина, а тот наклоняется, чтобы почитать комментарии на планшете в руках Чимина. В общем, мечта. Но всё это заканчивается слишком резко, словно кто-то одним взмахом руки останавливает приятный настрой, заставляя их опомниться и снова вернуться к тому, с чего они все начинали.

Жирная свинья Пак Чимин

Читает Юнги крупным шрифтом в быстро сменяющих одно за другим комментариях. Он чувствует, как улыбка сползает с его губ, а рот чуть приоткрывается от ужаса и осознания, что Чимин тоже это видел. Пак сдерживается, но пальцами сильней стискивает планшет. Брови его едва не едут вверх от обиды, но всё, что он делает, это листает комментарии и снова возвращается к оскорблению. Он блокирует отправителя, а потом улыбается на камеру, смеясь с шутки Тэхёна. У Юнги в груди буря с грозами и грохотом жутким. Ему хочется прямо сейчас набить кому-нибудь морду, чтобы сбросить это зудящее напряжение. Но всё, что он может сделать, пока они всё ещё в эфире, это осторожно положить ладонь на колено Чимина и чуть сжать. Тот не реагирует.

***

— Шуга, задержись ненадолго, — подзывает его менеджер, как только трансляция завершается, и все расползаются по разным углам. Кто за водой, кто в туалет. Юнги подходит к менеджеру, краем глаза следя за Паком. Тот висит на Хосоке, радостно лепечет что-то, а Хоби подыгрывает ему, хлопает по заднице и верещит от восторга. Как дети, ей Богу. — Что такое? — Нужно обсудить ту твою последнюю песню. Pdogg ждёт тебя сейчас в студии. Юнги вздыхает. Только не сейчас. Почему именно сейчас? — Дайте мне минуту, — менеджер спокойно отвечает «конечно» и идёт зачем-то к Намджуну, сидящему в кресле и залипающему в телефон. Юнги вылавливает смеющегося Чимина, оттаскивая его от Хосока. Пак недоумённо строит глазки, мол, что за срочность. Юнги отводит его подальше от чужих глаз, пряча за поворотом в тёмном углу, где никакие камеры доставать их точно не станут. — Хён? Ты чего? — Чимин обнимает его, но своего удивления не скрывает. Не часто Юнги вот так вот на глазах у всех отводит его подальше, это всегда вызывает непрошенные вопросы у команды. — Маленький, я задержусь сегодня, Pdogg ждёт меня в студии, — он держит ладошки Пака, а тот смотрит на него чуть удивлённо, но после улыбается. Его глаза мило прикрываются, и Юнги млеет от этого. — Без проблем. Я не буду спать без тебя, — выдыхает Чимин, обвивая шею старшего руками. — Как ты? — уточняет Юнги, потому что не видит в лице Чимина следов раздражения, обиды или усталости. Он сияет, как и всегда. Может, и правда всё хорошо, а Юнги просто лишнего себе надумал? Может, негативные комментарии больше не сказываются на Паке так сильно, как раньше? — Всё в порядке. Есть пожелания на ужин? — Чимин мажет по щеке губами, но всё же целует мягко в самый центр щеки, медленно так, с чувством. Мин прикрывает глаза, задерживая дыхание. — Не думаю, что осилю что-то помимо рамёна. — Чимин хихикает, чуть отстраняясь. — Хорошо, поедим рамён вечером. — Он осматривает его, как в первый раз, закусывая губу, но после смущённо тушуется. — Иди, тебя, наверно, уже заждались. — До вечера, Чимин-и, — Юнги коротко касается его губ, и, сжав напоследок талию, направляется в студию. Наверно, в этот раз интуиция подвела Мина, раз Чимин в порядке после произошедшего. Юнги нужно запомнить, что не всегда нужно полагаться на чувства, ведь они тоже бывают ложными.

***

Юнги нужно запомнить, что на чувства нужно полагаться всегда. Только они всегда правдивы. Если чувствуешь, что что-то не так, то скорее всего, так оно и есть. Это пугает, но помогает избежать многих проблем. И Юнги всегда полагался на собственное шестое чувство, но не сегодня. Зайдя в квартиру, он не находит Чимина сразу. И сердце ухает вниз, когда он слышит кашель из туалета. Подрывается и застывает прямо перед дверью. Стучит негромко, чтобы не напугать Чимина. — Чимин-и, ты тут? — тишина. — Чимин-и? — Хён, открыто, — Мин облегчённо вздыхает и принимает это за зелёный свет, нажимает мягко на ручку, открывая дверь. И всё внутри вдруг болезненно сжимается, потому что Чимин сидит на полу так, словно упал и не может подняться. Его голова лежит на ободке унитаза, он смотрит на него глазами, полными слёз. — Боже, Чимин, — Юнги подбегает к нему, помогая усесться. Чимин смущённо нажимает на кнопку смыва, чтобы Юнги не успел заметить сегодняшний завтрак и перекус в сливе. Но Юнги замечает. Он дрожащими руками тянется к Паку, обнимает крепко, жмурится. — Маленький мой… Чимин всхлипывает, наконец, высвобождая всю боль, скопившуюся в груди. Он не позволял себе плакать, пока избавлялся от еды в желудке, но не смог сдержаться, когда напуганный Юнги прижал его к себе. — Это всё из-за того комментария? — шепчет Юнги, поглаживая плечи Пака. Тот молчит, лишь хнычет, прижимая ладони к груди старшего. Не хочет делиться. — Скажи мне, маленький, что случилось? Я очень хочу тебе помочь, но не могу, пока ты не рассказываешь мне. — Я так устал, Юнги, — хрипло бормочет Чимин, и Юнги едва разбирает, что он говорит. — Худею — Арми недовольны. Не худею — тоже недовольны. Я так люблю их, но в то же время чувство такое, словно бы я пытаюсь угодить им, чтобы они меня любили в ответ. Но у меня всё никак не выходит. Что-нибудь обязательно будет не так. — Малыш, идём в комнату, тебе нужно отдохнуть. — Не думаю, что могу встать, — тихо отвечает Чимин, смущённо прикрывая глаза. — Я помогу тебе, ладно? — Юнги с трудом себя-то поднимает, но всё же помогает встать и Паку. Тянет его на себя, придерживает за талию и помогает ему умыться, а после относит в спальню, где укутывает Пака в одеяло, а сам, только стянув худи, ложится рядом. Чимин молчит, смотрит с печалью, губы его едва подрагивают, может, снова от желания расплакаться от бессилия. — Чимин-и, ты не сделал ничего плохого, чтобы не заслужить чью-то любовь. Те люди, что постоянно выискивают в тебе недостатки и не хотят принимать тебя таким, какой ты есть, вовсе не те люди, ради которых нужно стараться. У нас есть миллионы слушателей, которые бы с удовольствием расцеловали твои щёки, которые бы также сделали комплимент твоим острым скулам. Я на сто процентов уверен, что большая часть фандома течёт, когда видит твои бёдра. Ты же понимаешь, что потеряешь эту часть себя, похудев снова? — Юнги тянется к нему рукой и обводит контур лица большим пальцем. — Ты такой красивый и добрый, но такой незаслуженно осуждённый. — Хён, — тихо зовёт Чимин. — Скажи, почему все мои слова о том, какой ты замечательный, как сильно я тебя люблю, какой ты красивый и самый лучший, ты игнорируешь. Но стоит проскользнуть комментарию хейтера, которому просто некуда выплеснуть свою грязь, ты тут же реагируешь и так сильно расстраиваешься? Расскажи мне, как это работает. Что мне делать, чтобы ты услышал меня? — Я слышу, — Чимин останавливает его, чуть выпутываясь из одеяла и прижимая палец к губам старшего, — слышу всегда. И я благодарен тебе за все те слова, потому что знаю, что это не пустой звук. Ты и правда веришь в то, что говоришь. Но ещё, ты очень любишь меня, и из-за этого имеешь склонность идеализировать мой образ. А они видят меня без этой дымки влюблённости. — Это не так, Чимин-а. Хороший человек просто пройдёт мимо, ему не за чем писать или говорить такое тому, кто не сделал ничего, чтобы заслужить подобное отношение. Это не те люди, на которых тебе нужно обращать внимание. Но они будут всегда вокруг тебя, милый. — Я понял тебя, Юнги, — говорит Чимин и, не выдержав, льнёт ближе, утыкаясь лбом туда, где бьётся сердце. Юнги крепко обнимает его за плечи, гладит и перебирает волосы. — Пожалуйста, не проси меня поесть. Я пока… мне надо прийти в себя. Боюсь, что если начну сразу есть, то снова окажусь перед унитазом. — Не буду. Позволь мне просто быть рядом и наблюдать за тобой, чтобы тебе не стало хуже. Можно? — Я буду только рад, если ты будешь со мной всё это время. Спасибо. Чимин глубоко дышит, думает о чём-то, пока Юнги ласкает его кожу пальцами. Он забирается ладонями под одеяло и одежду младшего, заботливо гладит по голой коже спины, соскальзывает к рёбрам. Одну ладонь ведёт дальше, и, согнув ту неудобно, кладёт на плоский живот Чимина. Тот чуть вздрагивает от щекочущего чувства, отчего мышцы напрягаются. Но Юнги просто ненавязчиво гладит его живот, наслаждаясь этой близостью. — Чёрт, я так хочу поцеловать тебя сейчас, но… я не чистил зубы после всего этого. — Ты можешь поцеловать меня, всё в порядке. — Юнги чуть отстраняется, держа одну ладонь по прежнему на животе младшего. — Нет, я слишком сильно стесняюсь, — Чимин жмётся обратно, но касается долгими и тягучими поцелуями под подбородком, куда мог достать. Спускается на шею, лаская губами и её. Юнги тихо стонет от жара чужого тела и уводит обе ладони на талию младшего, сжимая ту чуть сильней. Чимин двигается настойчивей, не сдерживаясь и прикусывая шею у самого её основания. Юнги довольно выдыхает на это. Вдруг на всю комнату раздаётся жалобное урчание желудка. Чимин тушуется, сжимаясь в клубочек, а Юнги негромко хихикает, целуя его в макушку. Весь напал остывает за считанные секунды из-за смущения Чимина. То, что желудок Чимина просит еды — хороший знак. Значит, он отвык от постоянной пустоты и вынужденного голода. Сейчас он хорошо натренирован на переваривание пищи, потому и негодует, что там так пусто. — Может, я заварю нам чаю? Твоего любимого, с земляникой. М? — ненавязчиво спрашивает Юнги, по прежнему оглаживая бока смущённого Пака. — Чай? — он задумывается на несколько мгновений. — Ладно, да, чай — это хорошая идея. И Юнги едва не мурчит от радости, потому что Чимин не отнекивается. Он чуть ленится вставать, желая оставаться в постели, но это нестрашно. Юнги принесёт ему горячий чай в постель. Чимин поцелует его в лоб, мягко огладив щёку, поблагодарит и всё же поцелует в губы крепко после чашки вкусного чая.