All Was Golden (When the Day Met the Night)

Рэки чувствовал, что он теряет Лангу. Даже когда он умолял его не участвовать в гонке с Адамом, чтобы не пострадать, Ланга не отступил. Каждый раз, когда Рэки спокойно просил его передумать насчет гонки, было то странное выражение лица; его глаза ссужались, а челюсть сжималась. Он сказал Рэки, что хочет участвовать в гонке с Адамом и не передумает. В какой-то степени Ланга был заинтересован Адамом, он просто не знал каким образом. Он был в этом уверен. Его сердце сжалось от этой мысли. Он предположил, что в этом есть смысл. Ланга был альфой. Альфы всегда интересовались омегами или другими альфами. Как часто кто-нибудь видел альфу с бетой? Рэки не мог вспомнить ни одного случая. Потому что это все, чем он был. Бетой. Неинтересной. Непривлекательной. Слабой. Возможно, Адам был другим альфой. Рэки чувствовал, что от этого мужчины исходило непреодолимое зловоние. Когда Адам держался за него, отбрасывая назад во время гонки, Рэки был поглощен всем этим. Он думал, что умрет. Он едва мог вспомнить остальную часть гонки, он помнил чувство страха, образ Адама, мчащегося к нему. После этого была боль, кровь во рту. Кто-то отвез его в больницу. Он думает, что это был Ланга, и его мучило то, что его лучший друг видел его в таком состоянии. Жалким. Когда он выписался из больницы, все вздохнули с облегчением, и на этом все закончилось, больше ни о чем не говорили. После этого, когда рука Рэки была перевязана, Ланга взял на себя ответственность заботиться о нем: открывать напитки, носить его сумку для него и еще миллиард других вещей. Это было унизительно. Ланге, наверное, он надоел. Говорит о том, что сам себе делает хуже! Он умолял своего менеджера поговорить с Лангой, убедить его не делать этого, не гоняться с Адамом. «Ну ты глянь, кто бы говорил». «То, что касается меня, не имеет значения», — упрямо парировал он. Находясь в разочаровании, он пропустил обеспокоенный хмурый взгляд своего менеджера. «Я не хочу, чтобы он пострадал из-за меня.» У Рэки было не так много друзей. В мире, наполненном альфами и омегами, беты были редкостью, и о них не часто думали. Только один друг был рядом с ним; альфа, который втянул его в скейтбординг. Но потом этот друг получил серьезную травму и бросил скейт. Реки потерял единственного друга, который у него был. Потерять Лангу было бы еще хуже. Ланга был человеком, с которым он был ближе всех — больше, чем с мамой или младшими сестрами, больше, чем с тем старым другом, который у него был, или со знакомыми, которые у него были в школе. У него никогда не было никого, кто бы выслушал его так, как Ланга, потакавший ему так долго. И он терял его. После гонки, он заметил, что Ланга был поглощен Адамом. Он был погружен в свои мысли, пока перевязывал руку Рэки, которая пульсировала от поездки на мотоцикле. Тогда к нему пришло осознание: Ланга никогда не был его и никогда не будет. Ведь он был простой бетой. «Я рад, что с тобой все в порядке», — сказал он, стоя над Лангой на ступеньках. Он взглянул на друга, и на его губах читалась настороженность. Что-то поднялось в груди Рэки, и его глаза ожесточились. В этот раз он позволил себе проявить эгоизм: «Ланга, тебе следует держаться от него подальше». «Понял», — сказал Ланга после долгой паузы, смотря в сторону. Рэки заставил себя улыбнуться и проболтаться о том, что он голоден. Но он уже знал. Ланга отдаляется. Скоро он вообще перестанет думать о Рэки. Он был уверен в этом. Мия хмуро смотрел на него, он чувствовал это. Они смотрели, как Ланга катается по парку, и оба поправляли его по мелочам то тут, то там. Но кого обманывал Рэки? Ланга в нем не нуждался. Он ведь так быстро все схватывал. Он смотрел, как Ланга крутится вокруг и вдаль. Мия наконец заговорил. «Что-то случилось, Рэки?», — омеги были такими проницательными. Рэки пришлось вытеснить горечь и широко улыбнуться. «Ничего, почему ты спрашиваешь?» «Хмм», — сказал Мия, снова обратив свой взгляд на прогресс Ланги. Рэки отвел глаза от них обоих. Неужели он был настолько очевиден, находясь в своем подавленном настроении? Ему нужно было взбодриться! Он хлопнул себя ладонями по щекам. Это заставило Мию снова посмотреть на него. «Ты беспокоишься о нем?», — спросил Мия. «Нет», — он ответил немного быстрее. Лицо Мии смягчилось, почти, но он больше ничего не сказал насчёт этого. «Ты поедешь на пляж с остальными?» Он хотел взглянуть на Лангу, чтобы узнать, собирается ли тот уходить, или вообще услышал ли он вопрос, но он все также не сводил глаз с Мии. «Ах, я не знаю. Мне, наверное, нужно работать». На самом деле он хотел поработать над своим катанием на скейте, догнать уровень мастерства Ланги и остаться с ним на одном игровом поле. Его охватило чувство паники, когда он подумал о том, что произойдет, если Ланга решит, что он больше недостаточно хорош. «Черри и Джо будут там, — продолжал Мия, — и ты сможешь многому научиться. Я уверен, что Ланга пойдет». Мия, казалось, повысил голос на последнем слове. Рэки посмотрел на свои руки, нахмурив брови. «Мне не следует ехать; я не хочу мешаться. Кому там вообще понадобится бета?». Звук доски, пролетевшей через тротуар, вывел Рэки из своих мыслей. Его глаза метнулись вверх, ища Лангу, чтобы посмотреть, не ранен ли он, но обнаружили, что он стоит над Рэки. Он был слишком близко. Как он смог так быстро добраться до них? «Кто сказал тебе такое?» требует ответа Ланга. Он выглядел таким разгневанным, Рэки никогда не видел его таким. Рэки сморщил свое лицо, концентрируясь. Кто ему такого не говорил? Он размышлял над этим и не смог придумать правильного ответа, чтобы успокоить своего друга, поэтому в итоге он сказал: «Много кто». Закончил он, пожав плечами. Потому что ну правда, разве это не было очевидно? Разве все книги и фильмы не были о романах альф и омег? Разве не было драм о запретной любви между альфами? Любовные треугольники между двумя омегами и альфой? Конечно, там были и беты. Но они были комической разрядкой, актерами второго плана. В бетах не было ничего интересного или манящего. Они оба уставились на него. «Что?» — наконец сказал он, подняв руки, чтобы успокоить их. Ланга зарычал, и это испугало Рэки. Он никогда не слышал, чтобы Ланга рычал за все время их дружбы; он был самым мягким альфой во всех смыслах, кроме катания на скейтборде. Может быть, если бы Ланга был немного ближе, он смог бы учуять его гнев. Будь проклят его дурацкий слабый нос беты! «Если кто-нибудь еще раз скажет тебе что-то подобное, скажи мне», — твердо сказал он. «Зачем мне это делать?» «О боже мой», — простонал Мия, уронив голову на руки, а после посмотрел на Рэки. «Он говорит, что ты не должен чувствовать себя так или позволять другим заставлять себя так чувствовать». «Почему? Это не важно!» Ланга издал разочарованный звук в глубине горла, а Мия закатил глаза. Они посмотрели друг на друга, и между ними пролетело что-то безмолвное. Реки прижал свой скейтборд к груди. «Что это вообще такое? Вы, ребята, заставляете меня чувствовать себя глупо». «Ты важен для нас», — сказал Ланга, голос которого подозрительно спокойный. Мия продолжил: «А ты, похоже, не понимаешь, что это так». Что-то потеплело в Рэки. Ладно, возможно, он понимал, о чем они говорят. Именно он приобщил Лангу к скейтбордингу, и у него были странные братские отношения с Мией. Может, поэтому они так говорили? В любом случае, он пожал плечами. Ланга снова фыркнул, но больше ничего не сказал. Он вернулся, чтобы забрать свой скейтборд, который проехал через парк. Тем временем Мия снова уставился на него. Они сидели в тишине, наблюдая, как Ланга выполняет простые трюки. В этой области Ланга все еще нуждался в помощи, и Рэки находил в этом облегчение. Он все еще мог чему-то научить своего друга. Он все еще был полезен. Он мягко улыбнулся. «Ты был бы хорошим омегой», — сказал Мия. Это пронеслось в его мыслях, резанув прямо в грудь. Он повернулся и посмотрел на младшего, удивленно подняв подбородок от руки. «Ну знаешь, это потому что ты очень сильно заботишься о людях», — сказал Мия. Возможно, Мия сказал это, чтобы он почувствовал себя лучше, сказав что-то хорошее о нем, но это заставило его почувствовать лишь пустоту. Это намекало на то, что он недостаточно хорош как бета. «Это так?» Должно быть, что-то было в его тоне, раз Мия перебрался на его слова. «Нет, я имею в виду, что у тебя также есть запах, как у омеги, вроде как? Он сладковатый, немного напоминает апельсины с сандаловым деревом? Вот что заставило меня так подумать». Он до сих пор не был уверен, почему он сказал это так. Он поднес верх рубашки к носу и понюхал. Он понятия не имел, как пахнет. Все это дело в том, что является бетой. Он мог чувствовать запахи только тогда, когда поблизости была чрезвычайно сильная агрессия или возбуждение. «Я действительно так пахну?» Мия кивнул, плечи опустились. «Ты должен быть осторожен», — сказал он. «Осторожнее с чем?» «С альфами вокруг», — сказал Мия. «Ты можешь пострадать». Глаза Рэки снова искали Лангу, единственного альфу, о котором он думал в эти дни, но он тут же отвел взгляд, увидев, что Ланга повернулся в его сторону. «То, что касается меня, не имеет значения», — сказал он себе уже второй раз за неделю. Он сказал это бесстрастно, потому что не чувствовал жалости к себе и не хотел, чтобы его друзья чувствовали себя плохо. Он просто хотел уйти от этого разговора и поговорить о скейтбординге или о чем-нибудь еще. О чем угодно, кроме того, что он бета. Но в ответ на его слова раздался еще один грохот доски. Его взгляд поймал Лангу как раз вовремя, чтобы увидеть, как тот падает с доски. Что-то не так с Лангой, подумал он, взглянув на то, как тот спотыкается о доску. Сегодня он падал чаще, чем обычно. Мия продолжал смотреть на него до конца дня.