Прости меня, Мечта

      Боб Парр сидел на стуле возле кровати чудом выжившего Бадди Пайна. Пациент лежал без сознания, к нему подключили медицинские приборы, пикание которых время от времени раздражало Роберта, хотя сейчас это были лишь мелочи. Ему просто невероятно повезло выжить и не получить серьёзных повреждений, хотя на теле всё равно были царапины, порезы и синяки. Но в целом, как сказали доктора, пациент был в порядке. На лице больше не было чёрной маски, как и костюма на злобном гении — вероятно, их аккуратно срезали в машине скорой помощи сами врачи.       Как Роберт Парр узнал, что Синдром выжил? Всё очень просто.       Ещё утром вчерашнего дня глава суперсемейства сидел за столом, читая утреннюю газету с последним выпуском за завтраком, попивая любезно свежезаваренный женой домашний кофе и иногда перекидываясь фразами с завтракающими детьми — в основном с Шастиком, так как Джек ещё не умел толком разговаривать. Роберт случайно наткнулся глазами на информацию о том, что поздно вечером в нескольких метрах был найден без сознания израненный рыжеволосый парень в потрёпанном, порезанном чёрно-сером костюме. Парр насторожился, но виду не подал — всё-таки рядом была жена и дети, которым уже достаточно досталось от суперзлодея.       Рассматривая фотографию, приложенную в газетном номере, и попивая кофеёк, мистер Исключительный почувствовал, как волосы буквально зашевелились на голове, а в следующее мгновение он подавился напитком, заходясь поневоле громким кашлем.       На картинке герой узнал в лице пострадавшего Бадди Пайна, то есть Синдрома.       — Дорогой, ты в порядке? — обеспокоенно спросила Хелен, постукивая ладошкой по спине мужу. — Что-то случилось?       — Что там пишут? — поинтересовался Шастик, потянувшись было за утренней газетой. Боб, прокашлявшись, свернул в трубочку газетёнку.       «Нечего им знать о том, что Бадди в больнице», — мелькнуло в голове у Мистера Исключительного.       — Жители соседнего города что-то не поделили и завязали драку, — ответил Роберт, придумывая новость. Да, он только что соврал собственной семье — ему не хотелось, чтобы родные долго приходили в себя после правды. Ещё бы! Дети и Хелен едва не погибли в той битве с гигантским роботом.       «Простите меня», — взмолился в мыслях Мистер Исключительный. В ответ услышал от Шастика:       — Ого! Вот это да! Дай посмотреть! — ребёнок потянулся к журналу. Следом отец добавил:       — Тебе вредно читать такие новости, — сказал он, вставая со стула и забирая газету с собой под унывающий стон блондина.       — Шастик, папа прав. За завтраком такие вести плохо на тебя влияют, — встала на сторону супруга Эластика.       — Да, а вы не забыли, с чем и с кем мы имели дело вчера? — попытался пацан отстоять своё право на прочтение журнала, не отводя взгляда от манящего источника информации, который был свернут в трубку и зажат в сильной ладони отца.       Родители переглянулись между собой. Послышались приближающиеся шаги. На кухню вошла девочка-подросток, зевая и на ходу завязывая резинкой чёрные волосы, собирая их в хвостик.       — Доброе утро, Виолетта, — поприветствовал её отец, натягивая улыбку на лицо. Хоть улыбаться и не хотелось, но ему пришлось вести себя как обычно, чтобы не вызывать подозрений.       — Доброе, — отозвалась дочь, отодвигая стул и садясь рядом с братом. Блондин оторвал взгляд от журнала, видимо, уже смирившись, что газеты ему не видать, и перевел глаза на сестру.       — О, сестрица, — протянул Дэшл, рассматривая дизайн с точками на пижаме. Сестра оторвалась от созерцания каши в небольшой белой тарелочке и с ожиданием взглянула на хитрого братца. — Всё ещё грустишь и томишься от душевной боли по тому парню из своего класса? — наглым тоном спросил блондин, высовывая язык. Лицо девочки изменилось. Глаза прищурились, в них Шастик прочитал: «Ещё слово, и эта каша будет стекать по твоей роже».       — Дэшл младший Роберт Парр, — внезапно раздался серьёзный голос их матери Эластики, отчего Шастик вздрогнул, повернув голову к источнику звука, — отстань от сестры и ешь кашу, — сказала она, поставив перед сыном тарелку манной каши, наполненную до самых краёв. Увидев завтрак, улыбка сползла с лица Шастика. Пользуясь случаем, Виолетта показала ему язык и жест, мол, не докапывайся, а не то голову оторву, и начала поглощать содержимое своей посуды. Блондин, недовольно фыркнув, последовал её примеру.       Наблюдая за семейством, Парр почувствовал нарастающую тревожность за их жизни. Страх снова взял над ним верх.       «А вдруг Синдром примется опять за старое? Вдруг он снова попытается отнять младшего или, что ещё хуже, похитит всю мою семью и будет пытать так же, как пытал меня?», — ужасные мысли лезли в голову и не хотели выметаться оттуда. Кроме того, как по щелчку пальцев, в мыслях всплыли события минувших дней, из-за которых всё это началось. Прошлое навязчиво и настойчиво замелькало перед его глазами. Боб, не подумав, с разбегу бросился с крыши спасать суицидника, пробил стекло спасённым, тем самым сломал ему шею. Нагрубив, он пожелал найти психолога и спрятал покалеченного, едва его не раздавила тяжёлая круглая дверь из хранилища. Злодея он хотел арестовать, но прилетевший подросток отвлёк его. Грубо отослал своего юного фаната, который решил позвать помощь и едва не улетел с маленькой прикреплённой миной. Исключительный упустил злодея, лишь бы открепить взрывоопасное устройство от плаща своего горе-фаната. Бомба сработала и взорвала рельсы приближающего поезда. Боб там тоже «отличился» — остановил тяжёлую машину так, что пострадавшие пассажиры получили тяжёлые увечья.       После этого он оставил полицейских и разозлённого на весь мир подростка, в том числе и на своего кумира, что ехал в полицейской машине. Вместо того чтобы поймать опасного бандита, отправился на свадьбу. Герой бросил на произвол судьбы полицию и граждан. Какой же он герой после этого?! Исключительный сам по своей воле предал свои идеалы и ценности.       — Пап? Над чем ты задумался? — где-то на фоне мыслей Боба раздался интересующийся голос, принадлежавший Шастику. Парр проигнорировал его.       «Я сам виноват в случившемся», — думал герой, смотря в стену к выходу из кухни. — «Ведь можно было сделать по-другому. Если бы я тогда, когда этот малыш Бадди сидел в моей машине, обнял и объяснил, насколько сложно быть героем, и отвёз его домой, предупредив родителей, то моя жизнь и жизни других героев сложились бы лучше», — рассуждал про себя Парр. Внезапно на ум пришёл высохший скелет и череп, смотревший на стену в пещере, где на камне высечено слово «Кронос».       Рассуждая над прошлым и не вспоминая о настоящем, Роберт не заметил тишину, наступившую на кухне. Четыре пары глаз неотрывно смотрели на него.       — Милый? — взволнованный голос Эластики заставил Боба вынырнуть из воспоминаний и вернуться в знакомую, родную реальность.       — Да? — спросил спокойно Роберт, переводя взгляд на жену. — Что-то не так?       — Просто тебя позвал Шастик, потом мама, а ты как будто бы выпал из реальности и не слышишь нас, — ответила за Хелен Виолетта. — А о чём ты задумался? — повторила вопрос брата девочка, кинув взгляд на удивлённого поведением главы семьи братца. — Может, вспоминаешь про успеваемость нашего юного героя, Дэшла Роберта Парра? — ухмыльнулась черноволосая, глядя, как заводится напротив её брат при упоминании учёбы.       — О… — начал было Парр, но передумал буквально за секунду, — знаете, столько всего произошло за последнее время, думал, а не прогуляться ли мне, чтобы поразмыслить о многих вещах… — говорил Исключительный, стараясь не выдавать своё волнение, — в том числе подумать о вашей успеваемости и о ваших шутках, мистер Дэшл, — произнёс наигранно строгим голосом последние слова. Виолетта и Хелен засмеялись, а ничего не понимающий Джек пустился с громким смехом за ними. Шастик надул губы.       — А что не так? Подумаешь. Ты так говоришь, как будто бы от этого кто-то пострадал… — обиженно буркнул он, зачерпывая и кладя в рот последнюю ложку манной каши.       Роберт не выдержал, прыснул от смеха, увидев реакцию сына, а их с Хелен дочурка пододвинула стул поближе к братику и крепко его обняла.       — Да ладно тебе, Шастик, обижаться. Папа же пошутил, чего ты, в самом деле? — хихикнула девочка, слегка потрепав волосы на голове у последнего.       — Ты правда пошутил? — всё ещё не веря и с какой-то отчаявшейся надеждой в голосе, спросил Дэшл, поглядывая на старшего героя.       — Правда. Не волнуйся, дружище, это сказано не всерьёз, — успокоил сына Исключительный. Подойдя к детям, он каждого поцеловал в макушку и приобнял. — Нет причин для беспокойств…       «Хотя есть одна, и имя этой проблемы Бадди», — промелькнуло в уме. После Роберт поцеловал Хелен в щёку.       — Мы всё понимаем, милый. Ты можешь прогуляться и обдумать все, что тебя беспокоит, — мило улыбнулась рыжеволосая, — только не потеряйся, — подмигнула ему Эластика, возвращаясь к готовке.       «Интересно, он до сих пор находится без сознания или уже пришёл в себя и затевает новую пакость? Необходимо его навестить, прежде чем об этом кто-то узнает, кроме меня», — думал супергерой, потягивая штаны за пояс.       — Папа не потеряется, мам, — подала голос дочка, вставая со стула и протягивая грязные тарелки матери. Та сразу же отправила их в посудомоечную машину. Слегка сдвинув челку с глаз, добавила:       — Тем более, папа не мастер Шастик, чтобы постоянно попадать во всякие передряги, — весело произнесла девочка, в ответ ей донеслось обиженное «Эй!». Боб Парр улыбнулся напоследок семье и поспешил покинуть дом, боясь оглянуться назад.       По пути из дома герой на всякий случай прихватил с собой шпионские часы, снотворное и сумку. Мало ли какой коварный план уже придумал Синдром. Нужно всегда быть начеку со злодеями, особенно со злобными гениями, обозлившимися на весь мир. Мистер Исключительный решил пройтись до больницы пешком, придумывая при этом собственный план, если Пайн вдруг продолжит начатое, чтобы его вновь остановить. Некое чувство подсказывало, что, может, гений вовсе не вспомнит, кто он и какие вещи творил. Надежда теплилась в нем, но Роберт постоянно отгонял эту мысль и шёл, погружённый в свои мысли, пока не наткнулся на высокое здание больницы. Он сразу прошёл к стойке регистрации, уточнив по поводу знакомого, и направился следом за медсестрой, идущей в палату пациента.       Белые стены и слегка холодный ветерок встретили его. Напротив него была кровать, где без сознания лежал Бадди Пайн, бережно укрытый одеялом. Герой прошёл в комнату и уселся на стул, стоящий возле кровати по левую руку от злодея. Глаза были закрыты, лицо Пайна ничего не выражало; можно было подумать, что он мёртв, хотя линия на мониторе говорила об обратном. Приборы и ведущие от них трубочки и провода оплетали злодея. Взгляд героя скользнул с капельницы на ладонь суперзлодея. Странное щемящее чувство внезапно охватило мистера Парра. Каким бы ни был Бадди, в основном вина лежала на Исключительном. Прошлое вновь замелькало перед глазами, воспоминания о произошедшем между ним и фанатичным подростком с фразой «Я работаю один» повторялись раз за разом, словно заедающая пластинка.       Поправив рубашку нежного персикового цвета, Парр аккуратно коснулся ладони Бадди — она была холодной.       — Бадди? — осторожно позвал бывшего фаната Исключительный. Голос предательски дрогнул. Сзади него послышались шорохи. Герой вздрогнул, повернув голову к источнику звука. Им оказались медсёстры. Позже к ним присоединился и доктор. Спросив у посетителя, кто и зачем здесь, и получив ответы на свои вопросы, опытный пожилой врач в белоснежном халате, устало вздохнув, вернулся к своей работе. Супергерой повернулся обратно к Пайну. Слегка сжав холодную ладонь, не зная, как вести себя дальше, Боб начал с ним говорить, не уверенный в том, услышит ли Пайн его.       В какой-то момент у Роберта вырвалось:       — Прости меня, мне так жаль, что тогда грубо отослал тебя, — проговорил он с раскаянием, по-прежнему сжимая и грея ладонь. — Я должен был объяснить тебе ещё в машине, насколько моя работа опасна. Но я думал лишь о себе, предал собственные ценности, — опуская голову, герой вновь погрузился в мысли о прошлом. Ему никто не ответил, поэтому Роберт Парр продолжал:       — Возможно, ты не до конца осознаёшь и вряд ли поймёшь, насколько мне жаль. Я не хотел, чтобы всё так вышло.       Пока супергерой объяснял, пациент приходил в себя, но не спешил открывать глаза.       «Мне это снится или здесь мистер Исключительный?» — пронеслась первая мысль в голове у Синдрома, глаза он не решился открывать ради своей же безопасности.       — …Нисколько не сомневался в тебе, когда ты сказал, что приведёшь помощь. — на этих словах Парр потер переносицу носа. — Когда ты убегал, подрыватель кинул мину, и она зацепилась за твой плащ, поэтому я и рванул за тобой, вцепившись в тебя. Мне удалось её снять, и благодаря взрыву от неё я затормозил поезд, так что серьёзно пострадали пассажиры. — Парр, погружённый в свои мысли, не заметил слабые колебания и движения со стороны пациента. — Как видишь, в прошлом твой кумир «отличился» везде, где мог, — грустно подытожил мистер Исключительный. — И суициднику сломал кости, и злодея упустил, и пассажиров травмировал, и тебя сильно обидел, задел. Так себе из меня супергерой, — горько усмехнулся представитель спасителей человечества. — Печально, что я не смогу исправить своё прошлое, — вёл диалог, не догадываясь даже, что Синдром пришёл в себя и прекрасно все осознавал. — Нужно было принять твою помощь, арестовать негодяя и сдать эту сволочь властям, но я был слишком горд собой, Бадди. И поэтому так поступил, — герой поднял голову, всматриваясь в лицо бывшего злодея. — Поступил как последний идиот, безрассудно, совершенно пренебрегая жизнями других.       Огненно-рыжие волосы, словно шёлк, разбросаны по белоснежной подушке. Слегка пухлые губы, кожа, словно у младенца, гладкая и нежная. Что-то неистово манило и привлекало его к Синдрому. Чувство любопытства и жажда прикоснуться к пациенту возрастали в сильной груди мистера Исключительного. Доктора что-то обсуждали с медсёстрами позади них. Неожиданно для самого себя Боб произнёс: «Ты красивый», а затем наклонился над Пайном, погладив его щеку, и, не отпуская ладонь злодея, коснулся своими губами губ Бадди, мягко целуя. Пайн в этот момент испытывал непреодолимое желание раскрыть веки и узнать, что происходит в действительности — реальность это или его настырное воображение рисует образ некогда любимого кумира, целующего его в уста. Бровь предательски дрогнула, но Синдром так и не решился их открыть.       «Пусть лучше придёт доктор. С одной стороны, я хочу узнать, что происходит. С другой, мне страшно», — взмолился он про себя. Спасение тут же пришло в виде осознания супергероя того, что он творит. Зрачки Исключительного расширились, и он быстро отпрянул от столь соблазнительного объекта.       «Ты определённо спятил», — прокомментировал действия внутренний голос в голове у Парра.       «И без тебя понимаю», — огрызнулся Исключительный. Пока он разговаривал с собой, прибор отчего-то запищал. Доктора поспешили к пациенту и слегка отодвинули посетителя. От этого Боб очнулся, словно на него ведро ледяной воды выплеснули. Взгляд упал на подрагивающие веки Синдрома.       — Мистер Пайн? — спрашивая, доктор лёгонько потрогал выходящего из сна пациента. — Вы нас слышите? — уточнил он, помогая пациенту приподняться. Голубые глаза медленно открылись.       Над Пайном с правой стороны нависал доктор и медсёстры, а с левой — мистер Исключительный?!       Очи Синдрома широко раскрылись. «Так это правда, а не сон?! Что… что он тут делает?» — запаниковал он, уставившись на врага. Заметив взгляд от бывшего суперзлодея, Роберт начал:       — Привет, Бадди. Ты помнишь меня? — осторожно, с заботой в голосе поинтересовался Исключительный, забыв, что по-прежнему держит чужую ладонь.       «Стоп?! Он меня что, целовал? Это правда? Ха!» — несмотря на то, что вопросы лезли в голову и не давали времени обдумать и сосредоточиться, Пайн всё же решил притвориться:       — Кто ты? — спросил он с наигранным удивлением в голосе. — Мы знакомы? — задался вопросом Бадди Пайн, удивлённо разглядывая человека, сидящего напротив его правой руки.       В этой жизни у Бадди любимым занятием было притворяться и мстить, не забывая периодически стравливать одних людей на других, чтобы никто ничего не заподозрил, особенно не раскусил его намерения. Роберт Парр приподнял бровь, услышав это от того, кто едва не уничтожил его семью и целый город. В глазах Синдрома читалось искреннее недоумение.       «Может, это к лучшему», — пронеслось в голове у Мистера Исключительного. Хотя бы у Пайна не будет претензий по поводу поцелуя, полученного от своего заклятого врага.       — Да так, просто знакомый, — улыбнулся, смущаясь, герой и случайно слегка сжал чужую ладонь. Голубые глаза медленно опустились вниз. Боб сначала не понимал, куда смотрит бывший фанат, но, проследив его взгляд, понял. Он всё ещё держит чужую ладонь. На лице Синдрома читалось удивление, едва заметный румянец проявился на его лице. Роберт тут же отпустил руку.       — Что ж… — начал Роберт, вставая с насиженного места. — Я рад, что тебе уже ничего не грозит и ты в порядке, Бадди… — последнее слово далось ему с трудом. Помахав на прощание рукой, Роберт направился к двери.       — Спасибо, что навестил, — раздался позади неуверенный голосок Пайна, заставляя Роберта Парра повернуть голову в сторону рыжеволосого. — Хоть я не особо тебя помню… — говорил Бадди, потирая шею. Возле него уже вовсю трудились доктора, переподключая оборудование и вкалывая лекарства. — Всё равно приятно, что хоть кто-то помнит обо мне, — лучезарно улыбнулся он на прощание мистеру Исключительному. Повернувшись, герой ответил:       — Увидимся, Бадди, — и пошагал к выходу из палаты, а следом донёсся шёпот:       — Прости меня, Мечта, — Бадди обдумывал слова героя о том, что произошло в прошлом. В следующее мгновение герой ушёл, не догадываясь даже, как доброжелательная улыбка превращается в хитрую и злобную.       — Не волнуйся, скоро действительно увидимся, Мистер Исключительный, — проговорил отчего-то со злостью в голосе тот, щёлкая пальцами. Доктора поклонились и мигом разбежались. — Только ты ко мне сам придёшь, Сладенький, — после чего раздался смех, жуткий, пробирающий до глубины разума, заставляющий сжаться и трястись от страха. Смех сумасшедшего гения. ***       После посещения Бадди Пайна Роберт чувствовал облегчение. Пришёл домой в приподнятом настроении, чем удивил всю семью. Боб Парр не заметил, как время быстро пролетело: ужин со своей семьёй, пожелание спокойных снов детям и каждого он лично уложил спать под: «Папа, нам же не 5 лет. Мы уже взрослые!» Сейчас мистер Исключительный лежал в постели. Со спины его обнимала Хелен. Впервые за несколько лет Боб позволил себе расслабиться. Засыпая, Роберт даже не догадывался, что Синдром, прибывший сразу после ужина в больнице на свой остров, замышляет поистине жуткие и пугающие дела. Он смотрел и слушал на повторе видео с камер наблюдения, где его целует в губы некогда бывший любимый кумир, и расплывался в улыбке. — Будь уверен. Мы скоро встретимся и будем вместе. Роберт Парр.