Liberate me.

Джим — Мне сказали, что в твоём кармане нашли какие-то таблетки. Что это? — Витаминки. Они лежат там давно. «Витаминки… Ты сама действуешь на меня как витаминки.» Джим — Пойдём домой. Рут звучал очень убедительно. Воюет сам с собой, ведь секунду назад сказал, что отказывается ввязываться в авантюры. Мед. — Никакого дома. Мисс Лонт вынуждена лежать. Разве вы оба не расслышали? — Сколько мне предстоит потерять времени в этих белых стенах, будто из психиатрической больницы? Мед. — Выбирайте выражения! Неделя минимум. Джим — Я тебя не кину здесь. Хотя… Мне бы самому выйти отсюда. Мед. — На выход. Джим — Будто в тюрьме. — Так и есть. Я просто не люблю больницы. Не трогайте меня. Дональд встал с помятых простыней. Я потянула его за край рукава и попыталась заглянуть в самую душу сквозь глаза. — Нет… Вытащи меня отсюда. Я не могу спать в чужих стенах. Я жутко боюсь оставаться в больницах. Прошу, убеди их, что я могу пройти лечение у себя в квартире. Ты же сам сказал, что заберёшь меня домой! Мед. — Я поговорю с врачом… Я даже не обратила внимания на женщину. Да что за день такой? — Кошмар, на меня уже успели нацепить эту одежду. Джим — У тебя многие участки тела в пластырях и накладках. — Я так сильно ударилась? Джим — Ты упала на стекло от рамки, которое я не выкинул, а просто смёл ближе к углу. Лицо не пострадало, а вот кое-где руки и ноги, — было видно, как ему больно говорить об этом. Больно говорить о любом виде боли по отношению ко мне. Тишина. Рут сидит на одном конце кровати, я на другом. Молчание. Будь проклята вентиляция, из-за которой мне отдаёт в голову, будто от ударов молотком по железу. Я слабо болтаю ногами, и меня клонит в сон. — Джим, иди домой. Джим — Ты просила остаться. — Иди. Это того не стоит. Не стоит твоих сил и слёз. Мы ничего не добьёмся сегодня. Они всё равно не выпустят меня отсюда. Злишься. Хочется накричать и повернуть время вспять. Взлохмачиваешь мне волосы и грустно удаляешься. Идёшь в обитель совсем без лица. Хмурый, угрюмый, побитый в душе. Дни тянутся, как тянусь я по утрам в тёплой постели. В той самой постели, от которой веет вкусным теплом твоего же тела, волос и одежды. ~~~~~~~ — Ты уже собрался? Поиск твоей одежды стоит дорогого. Джим — Мне надо забрать ту посылку. Мать будет негодовать, а отец придёт в ярость. Ты ведь в курсе, в каких мы отношениях. Да и характер моих родителей тебе ясен, хоть и не на личном опыте. Но это позже. Я рассказывал тебе, что им лучше не перечить, если не хочешь грандиозного скандала. — Не спеши писать ответ. И вообще, никогда не спеши. Есть только определённая категория вещей, где так можно делать. Джим — Твои резинки для волос и рисунки повсюду. Я и не заметил, как забрал у тебя все эти вещи. — У нас есть час. Почта скоро закроется. Шевелись, Персик. Джим — Я не хочу идти в ливень. — Только потому, что в ливень курить нельзя? Джим — Забудь… Неподдельные хитрые улыбки. Ровный путь до постамата вечно прерывался: то мы останавливались, чтобы рассмотреть различные афиши, то Джеймс перевязывал шнурки, то мы замедляли шаг просто так. — Ты сказал посылку, не посылки! Джим — Я знал? Только им могло в голову прийти прислать сразу 5 коробок. Ладно, беги на свой этаж. Тут недалеко осталось. Добрых снов. — Ещё увидимся. Джим — Перестань так шутить! — А ты перестань увлекаться сигарами! Ливень только усилился. Всю ночь мы оба неспокойно спали, несколько раз просыпались посреди ночи и томно дышали из-за странных удушающих снов. Джим — Это всё нереально, нереально… Повторял из раза в раз я сам себе. Но какова цена за такие сны? Круги под глазами? Паранойя? Пугливость? Очень странные ощущения, очень странные сны, очень странные вещи. Всё слишком странное. Я странный. Этот город сумасшедший, решающий лишь какие-то свои дилеммы и двигающий людьми, словно все клетки доски заставлены пешками, и люди — пешки. А про мир я и вовсе молчу. Я ненавижу головную боль по ночам. Я хочу вылезти из своего тела, покинуть свою оболочку. Я не выношу, не выношу! Моя голова такая тяжёлая, а я такая проблемная и сложная. Почему других многие ненастья обходят стороной, а в меня врезаются все, кому не лень. Да и кому лень тоже. Это что-то вроде испытания, да? «Это всё временно. Все проблемы у тебя в голове. Всё пройдёт. Хватит ныть и лить слёзы. Слабачка.» «Пожалуйста, не теряй меня! Я пропаду на несколько дней. Но я уверяю, что всё будет в порядке! Я очень опечалена визитом моей матушки. К чему это я… Не навещай меня около пяти дней, прошу. Не ослушивайся меня! Дарю свою заботу, любовь и объятия через лощёную бумагу и тысячу раз извиняюсь!» — письмо, написанное чуть угловатым вытянутым почерком на оторванной странице журнала, которое я нашёл на коврике перед входной дверью. Видимо, она подсунула его ранним утром, торопясь, как бы её не увидел кто-нибудь и не осудил. Душа не была в спокойствии. Лонт регулярно надо было оберегать. Но и её просьбам перечить я не могу. Видно, я слишком мягок, чтобы противостоять ей. Кстати, должен подметить, что моя квартира стала нравиться мне больше с приходом сюда Элизабет. И даже если здесь до сих пор ужаснейший беспорядок (творческий, прошу заметить!), то находиться в этих стенах как-то… более приятно. Думаю, сейчас самое время провести уборку. Достаю новую ароматическую палочку, зажигалку и подношу огонёк к источнику приятных воспоминаний. Рецепторы поскорее стараются уловить фруктовые нотки горящих «каламов». Эти благовонья напоминают мне о дождливых и прохладных вечерах с подругой, когда тоска пыталась брать верх, но вместе мы отпугивали её. Привычка использовать ароматерапию появилась ещё во времена старшей школы, когда уровень стресса был высок, и я искал способ отвлечься. Вот здесь гора из моих футболок, которые я редко глажу. Позади длинная тумбочка, где лежит моя фотокамера, на которой накопилось достаточно наших совместных фотографий, потому что я настаиваю запечатлять моменты из жизни. Также там стоит белая фарфоровая ваза, внутри которой лежит множество искусственных стеклянных шариков различных цветов, что весело переливаются на солнечном свету, если таковой проникает в глубины фарфора. Довольно эстетично. В маленьких шкафчиках тумбочки лежит всякая мелочь: цветные карандаши и ручки, резинки для волос, серьги, фигурки от настольных игр, какие-то конфеты, записки, наклейки, тетрис, жвачка, вырезки из печатной прессы, монетки, тетрадка с рисунками Лиз, забытое ею кольцо, упаковка от зефира и ещё одна от имбирного печенья. Пора признаться. Я люблю тебя. Я не могу забыть о тебе. Всё ассоциируется с тобой. Но когда я расскажу о том, что твориться в моей голове? Сегодня? Завтра? Через пять, десять лет? А что, если она полюбит кого-то другого? А что, если я её потеряю? А что, если… ~Дзынь-дзынь~ Джим — Кого уже сюда занесло… Девушка — Приветики, Джеймсик! Не занят? Джим — Ну, вообще, занят, Бриджит. Бриджит — Очень сильно? Девочки говорили, что хотели бы с тобой погулять. Джим — Я не в настроении. Бриджит — Пошли, Джеймс! Что с тобой случилось? Ты же любишь девушек и их присутствие! Прогуляемся, проведём хорошо время. Тебе как раз станет веселее! Ты так давно не гулял с девушками! Должен ли я вообще с ними гулять? Обязан ли? … Яд. Я должен отвлечься. Пачка сигарет в кармане моей куртки, что я лихо накинул сверху, давала надежду опять оставить тёмные пятна в своей жизни. Зверская ухмылка собеседницы заставила поёжиться. Я делаю что-то не так. Джим — Хорошо, но без выпивки и прочего дерьма. Бриджит — Конечно-конечно, Джимик! Джим — Кто там хоть будет-то? Бриджит — Я, Хлоя, Ава, Дженнифер, Джессика, Меган и Рокси. «Приставучка, Сожжённые волосы, Паршивая подружка мажорки, Ногти, Мажорка, Моим парнем был каждый четвёртый здесь и Мне ставят зачёты за моё тело. Всё ясно». Бриджит — Ну ты идёшь? Джим — Иду. А идти, кто б знал куда. Бриджит — О ком задумался? Джим — Ни о ком. Вспоминаю незаконченные дела. Бриджит — Так и не встречаешься ни с кем? Вокруг столько девушек. Каждая хочет быть с тобой! Джим — Не встречаюсь. «Спасибо», что напомнила об этом. Я не хочу быть с каждой. Сам разберусь. Бриджит — Ну чего ты так враждебно? Я же хочу помочь. Ты что, даже не пробовал ни с кем начать встречаться? «Ещё одна помощница. Да когда ж вы все отлипните?» Джим — Нет, не пробовал. Я предпочитаю решать сам. Я всё сказал на этот счёт. Бриджит — Эх, разбиваешь сердца девушек… Ну, ты если передумаешь — набери меня. Она подмигнула мне. Мерзость. Как же я хочу сейчас обнять Лонт. Бриджит — Слышала, Лонт заинтересовалась тобой: в гости к тебе ходит, на переменах болтаете, вместе вас видят. Спишь ты с ней что ли? Джим — Заткнись. Мы друзья с Элиз. Бриджит — Хэй-хэй! Люди так говорят. Я просто спросила. Но она и правда выглядит легкомысленной. Джим — Я сказал, заткнись сию же минуту, если хочешь жить! Ни с кем она не спит. Почему бы вам всем просто не закрыть рты и не отстать от Элизабет?! Думаешь, если ты подружка богатеньких девочек, то тебе и им всё можно? Окститесь. Бриджит — Да не заводись ты! Ты, поди, ещё пить и курить ради неё перестал. Джим — Надо будет — брошу. Не твоё дело. Ты точно не сыграешь никакой роли в моих решениях и жизни. Бриджит — Ну Джеймси! Прости-прости-прости! Она обвила моё плечо и пыталась прижаться ко мне, но я постоянно отталкивал её. Бриджит — Всего один маленький поцелуй! Джим — Нет. Бриджит — Пожа-а-алуйста!!! Джимик! Джим — Никаких поцелуев. Бриджит — Почему ты не хочешь меня обнять? Джим — Нет настроения. Бриджит — Просто представь, что целуешь Лонт, и всё. Единственный поцелуй для Бриджит! Тебе жалко, что ли? Джим — Не смей упоминать Элиз. Отклейся от меня! Я никого не целую. Ты не исключение. Бриджит — Ты хочешь моих слёз? Джим — Мне всё равно. Я уже сказал.

~Просто представь, что целуешь Лонт, и всё.~

Во мне что-то хрустнуло. Мрази. Дотрагиваются до чего-то сокровенного, даже не зная ничего. Вы все меня раздражаете!!! Как ты смеешь мне говорить что-то такое?! Как ты смеешь приравнивать себя к Ней?! Кто ты такая, чтобы ставить себя на уровень Элизабет?! Я не бью женщин. Бриджит — Ты сам не свой. Будто заменили. Был таким весёлым и открытым. Закрой свой рот. Бриджит — А теперь как какая-то бесформенная масса ходишь. Закрой рот. Бриджит — Один. Джим — Заткнись блять! Бриджит — Ах! Она отскочила на пару метров, прикрывая рот руками. Неужели дошло. Джим — Ещё раз заведёшь разговор о чём-то подобном — я задушу тебя вот этими руками, — я поправил куртку и досадно поджал губы. Сравнивать себя с Лонт… Наглость какая! Бриджит — Джимми, прости меня тысячу раз! Прости, я, правда… Джим! Вновь обвитое предплечье, словно этот человек — змея. Джим — Замолчи. Бриджит — Прости меня за моё поведение… Я, правда, больше не буду, Джимми! Мои волосы были собраны в высокий пучок, поэтому они были в безопасности. Я с ужасом вспоминаю, как они лапали меня и мои волосы в прошлом. Вдалеке показались все раньше упомянутые девушки. Господи, ну и зачем я пошёл… Даже зная, что они все влюблённые в меня стервы, то боятся они меня как огня. Ава — Ах, Джеймсик!!! Ты пришёл!!! Джим — Без объятий. Меган — Ого, кто пришёл! Рокси — Джимми! Джим — Я сказал без объятий. Сделайте вид, будто меня здесь нет. Либо я уйду прямо сейчас. Дженнифер — Хорошо-хорошо, наш дорогой Джеймси. Лучше бы я обкурился дома, выпил ту бутылку коньяка, кое-как дошёл до четвёртого этажа, а потом чудесным образом оказался на её милом диване. Она бы поглаживала меня по волосам, а я бы говорил, насколько сильно мне нужны эти моменты. Хлоя — Мы хотели посидеть на крыше заброшки. Ты же с нами, сладкий? Я промолчал. Я беру пример с неё. Она тоже молчит при всех. Иногда даже при мне. Лиз любит тишину. Бриджит — Джимми сегодня не в настроении почему-то… Джессика — Но ты же с нами пойдёшь, ведь так? Джим — Пойду. Только отъебитесь со своими расспросами. Ава — Хэй, ты чего так резко? Рокси — Ну всё, пошли уже! Я лениво переставлял ноги, пока путницы тянули меня за руки вперёд. Во время пути я осматривался. Я понял, на какую заброшку мы идём. Мы бывали там с парнями очень много раз. Не так давно я, нежно держа за руки Элиз, показывал ей все этажи и рассказывал различные истории. Это было прохладным вечером. А после экскурсии она заснула у меня на плече, а я аккуратно сложил свою кофту на своих коленях и переложил Лиз на неё. Она такая милая, когда спит. Обожаю находиться рядом с Элизабет и заботиться о ней. Уже на месте я сел на привычные бетонные плиты и закурил, делая каждую затяжку как можно дольше и выдыхая дым по секундам. Девушки сели по бокам. Они «мило» ворковали о парнях, моде, и прочей лабуде. Когда третья сигарета была выкурена наполовину, а терпение иссякло, Бриджит вынула её из моих пальцев и всунула себе в рот. Извращенки. Джим — Удачи. Я встал, отряхнул джинсы от всякого мусора и поспешил к лестнице. 20 минут в этой компании более чем достаточно для меня. Дженнифер — Куда ты?! Хлоя — Неужто к Лонт?! Джим — Да идите вы все нахуй к кому-нибудь, кроме меня! Заебали! Отстаньте от меня с Элиз! Всеобщий удивлённый вздох и что-то на подобии слёз. Вы мне все осточертели. Я бегу домой. Лишь бы меня никто не догнал и не остановил. Общежитие в 15 минутах ходьбы, ну, или 5-7 минутах быстрого бега. Куда мне бежать? На четвёртый этаж, к ней? Подбегаю к тяжёлой серой двери и замираю. Ударяю несколько раз кулаком в стену и с презрением смотрю на окровавленные костяшки правой руки. Я лишь аккуратно дёргаю ручку двери. Закрыта. Приходится расправить плечи и спускаться к себе в квартиру. Джим — Я себя ненавижу, Элизабет.