Клуб, из которого не выбраться

Ляжем на вёсла, Кто не мечтал в этой жизни хоть раз всё отправить к чертям, В одиночку пройти океан, Посвящая сверкающим звёздам Строчку за строчкой, целый роман. Находя только в этом усладу, Ничего не боясь, кораблём управляя шутя, Ничего не теряя уже, Предпочтя дворцовому аду рай в шалаше. «Рай в шалаше» Сплин

– Джонатан, прошу, пойдём ко мне домой! – упрашивал Спидвагон ДжоДжо, всё ещё уткнувшись в его грудь. – Давай ты будешь жить у меня, раз тебе у Дио плохо? – Роберт, ты же живёшь у Цеппели, как я могу жить с тобой? – тихо успокаивал его ДжоДжо, хотя сам он был абсолютно растерян. «Точно,» – вспомнил Роберт и тут же отпрянул от ДжоДжо. Негоже ему обниматься с парнем, когда не свободен сам, хотя Спидвагон не хотел отлипать от Джонатана. Он всей своей сущностью хотел защитить его от всего, что с ним случится. Он вдруг стал понимать, что хочет постоянно быть рядом с ДжоДжо, чтобы с ним не случилось то, что случилось с Фредди. Спидвагон вдруг понял, что влюблён в Джонатана так же, как когда-то был влюблён и в Фредди. Одновременно парень и чувствовал, как тяжесть от потери любимого человека становится легче, но при этом он чувствовал, как тоска и чувство вины заполняют его душу. Он чувствовал себя виноватым перед Цеппели, ведь он считал, что предаёт его. Уильям дал ему, Гранджу и его подруге кров и свою заботу, а Спидвагон нагло влюбился в другого человека. Бесспорно, этот человек хорош собой не только внешне, но и внутренне, но достоин ли Спидвагон такого человека? «Нет, я не достоин, мой потолок – такой, как Цеппели,» – считал он. Роберт злился на себя за то, что он такой глупый, влюбчивый и не ценящий заботу. – Нам пора расходиться, – сказал Джонатан тихо. Ему не хотелось расставаться с другом, но сейчас это то, что необходимо Спидвагону. – Давай ещё немного посидим? – Роберт схватил его за рукав и умоляюще заглянул в глаза. – Ты можешь молчать, я тоже помолчу, если хочешь, а хочешь говорить – я буду твоим собеседником! – Ты не устал? – спросил ДжоДжо, приобняв его. – А ты? – Нет, не устал. – Я тоже… – Спидвагон вздохнул. – Пойдём, я покажу классное место. Они пошли в центр. ДжоДжо узнал, куда они идут. Он понял, что Спидвагон ведёт его к тому волшебному величественному заброшенному зданию, куда водил его и Чарли Грандж. Джонатан ничего не сказал Спидвагону, молча следуя за ним. По пути они завернули в магазин, где круглосуточно продавали алкоголь, и купили ликёр. Забравшись на пятый этаж, они сели на подоконник. – Ты не против, если мы будем пить прямо из горла, или пойдём за стаканчиками? – спросил Роберт, доставая сигареты. – Попьём из горла, – сказал ДжоДжо. – Я прошу прощения за моё поведение, – извинился Роберт, затянувшись. – Случилось что-то страшное? – спросил Джонатан. – Да, – выдохнул Спидвагон и посмотрел на ДжоДжо, набрав было воздух, чтобы что-то сказать, но тут же отвернулся и замолк. Странный ком в горле не давал что-либо сказать. А ему так хотелось поведать о Фредди, но, видимо, остатки разума не давали ему рассказать о его бывшем парне. Спустя ещё несколько таких выдохов он сдался, – я не могу говорить об этом. – Значит не надо об этом говорить, – Джонатан мягко улыбнулся. Спидвагон замер. Его улыбка имеет странные свойства: она лечит лучше всякого лекарства, заставляя забыть обо всех проблемах. И Роберт хотел бы прижаться к нему, хотел бы, чтобы он нежно поцеловал его, обнимая. Домой возвращаться не хотелось, хотя уже было часов восемь. Спидвагон хотел, чтобы ДжоДжо был рядом с ним, чтобы они поддерживали друг друга. Роберт конечно сильный и независимый, но каждому, даже самому сильному и независимому человеку, нужна поддержка. Наконец он опомнился и, ужаснувшись своим мыслям, тряхнул головой. Затянувшись ещё раз, он выхлестал где-то полбутылки залпом. Алкоголь обжёг горло и разнёс тепло по всему телу. Бутылка упала с пятого этажа. – Надо идти, – Спидвагон окинул ДжоДжо тяжёлым мутным взглядом. ДжоДжо помог Роберту дойти до дома. Шли они молча. Джонатан понимал, что в данном случае лучше ничего не говорить. Спидвагон тихо зашёл в квартиру. Все ещё спят. Идти в постель ему не хотелось: его одолевал голод. «Макароны,» – подумал Спидвагон, зайдя на кухню, открыв шкаф и достав начатую пачку с маленькой кастрюлькой. Поставив воду и посолив её, он стоял возле плиты, чтобы ненароком не заснуть. «Надо бы в ванную сходить,» – подумал Роберт. Сейчас ему хотелось расслабиться. Жуткая тоска разливалась по телу, словно яд. Ему было трудно дышать, а сердце билось с бешенной скоростью. И надо бы с этим что-то сделать, но он справится с тоской и непонятно откуда взявшейся тревогой позже, потому что сейчас надо следить за тем, чтобы макароны не разварились. Слив воду, он решил поесть прямо из кастрюли, чтобы не мыть лишнюю посуду. Но желание поспать одолело его, как только он сел за стол, поэтому сидя заснул. Цеппели привык просыпаться один. Спидвагон либо опять загулялся, либо уже проснулся и хлопочет на кухне. Уильям сел на кровать, потянулся и почесал голову. «Не стоило добивать эту бутылку, она была лишней,» – улыбнулся он. Встав, мужчина поплёлся на кухню. Он тяжело вздохнул, увидев спящего за столом Спидвагона и стоящую рядом кастрюлю с макаронами, в которую ненароком попали его растрёпанные волосы. Уильям погладил его по голове, смотря куда-то вдаль. Сейчас он думал, стоит ли будить этого гуляку, чтобы перетащить его в кровать, или лучше дать ему отоспаться на столе? – Уилл, что ты делаешь? – сонным слабым голосом спросил Роберт, нахмурившись. Голова у него сильно болела, его тошнило. – Ты насовсем проснулся, или ещё будешь спать? – Цеппели улыбнулся. – Я посплю, – он отвернулся, чтобы не видеть свет. – Тогда иди в спальню, – Цеппели не мог не улыбнуться инфантильности Спидвагона. Роберт, промычав что-то, встал, опёршись на стол, а потом пошёл, задевая всё по пути, в спальню. Постель была смята, но сейчас это абсолютно не волновало Спидвагона. Вся спальня пропахла алкоголем и стиральным порошком, также можно было уловить еле ощутимые нотки табака. Это Грандж и Спидвагон постарались. «Я такое беспомощное чмо,» – Роберт закрыл глаза и выдохнул. Цеппели о нём так заботится, а он не может ему отплатить тем же, не может даже любить. Он соорудил из одеяла что-то и обнял получившееся. Как же они познакомились с Цеппели? Это было странное знакомство. Уильям был очень пьян и разговорчив, а Спидвагон с ужасом отмечал, что этот мужчина опёрся на железяку в жуткий холод. Вдруг осознав, что он не чувствует руку, Цеппели немного запаниковал. Тогда Спидвагон отогрел его руку о своё тело и отвёл его к нему домой. Уильям попросил его остаться, а он был не против. Они сидели, общались обо всяком, а потом Цеппели сказал, что Спидвагон ему очень понравился, и что он хочет, чтобы Спидвагон жил с ним. И Спидвагон согласился с одним лишь условием: с ними будет жить ещё один человек – Грандж. Цеппели – очень хороший человек, который любит его, заботится о Грандже, всё делает для них. Роберт уже не понимал, любил ли он когда-то Цеппели или нет. Ему всё казалось теперь больным помешательством. Даже забота о Грандже казалась ему странным помешательством, которое мешает подростку жить. Он взял старый плеер с наушниками и включил любимую кассету. Песни должны были заглушить все мысли, но они лишь бились о стенки черепной коробки и лишь причиняли душевную боль. Его бросало то в жар, то в холод. «Я что, какой-то малолетний уебан, что так переживаю из-за всякой хуйни?» – злился на себя Спидвагон, кутаясь в одеяло. Сколько он так пролежал? На кассете было записано сто пятьдесят четыре минуты песен, а прослушал кассету он примерно два с половиной раза. То есть, лежал он долго. «Странная хандра,» – в очередной раз проснувшись, подумал Спидвагон, тяжело вздохнув. Всё это время его посещали то тяжёлые думы, то сон. Домашние за него переживали. Уже было четыре часа дня, а он всё не вставал. Первым в спальню решился зайти Цеппели. Он как бы невзначай зашёл в комнату будто бы за чем-то важным, а потом сел на кровать и, немного помедлив, положил руку на лоб Спидвагона, тот зашевелился, снял наушники и погладил руку Уильяма. – Со мной всё хорошо, – сухо ответил Роберт. – Ты горячий, – взволнованно заметил Цеппели. – Я всегда горячий, ты же знаешь, – устало вздохнул Спидвагон, – можно я похандрю в одиночестве? – Не забывай, что у нас ещё работа, – напомнил ему Цеппели. – Я не иду, – Спидвагон отвернулся от него, сухо ответив. – Почему? – Я взял отпуск за свой счёт, – сказал Спидвагон, – я немного похандрю и буду в норме. Понимая, что Роберту нужно побыть наедине с собой, Цеппели ушёл. Правда, он боялся, что ночью случилось что-то страшное. Спидвагон, конечно, не самый морально здоровый человек, но его никогда не одолевала апатия и хандра. Цеппели был уверен, что он может пойти на сломанных ногах на танк без оружия. В этом весь Спидвагон: ради родных людей он готов на всё. «Наверное даже такой человек, как он, может вымотаться,» – решил Уильям. – Ты же сам говорил, что не надо к нему ходить, так зачем ходил? – спросил Грандж недовольно. – Он себя плохо чувствует, я всего лишь в этом убедился, – ответил Цеппели. – Не заливай, он отродясь не болел, – буркнул подросток. Улучив момент, Грандж прошмыгнул в комнату. Увидев, в каком состоянии находится его друг, он понял, что Спидвагону реально плохо. Он спал, слушая музыку. «Ему реально хреново,» – догадался Грандж. – Между нами, девочками, – начал Грандж, закрывая дверь, – расскажи, что с тобой? – Грандж, – устало протянул Спидвагон, снимая наушники, – случился пиздец. Если хочешь, можешь послушать меня. – Психолог для психованных геев всегда готов послушать своего психованного гея, – он улыбнулся. И Спидвагон выдал всё, как на духу. Он рассказал и про случай в клубе, и про слова Джонатана, и подробности о жизни с Фредди, о которых Грандж не знал, и про свои мысли и чувства к ДжоДжо и Цеппели. Под конец даже Грандж пролил скупую мужскую слезу. Фредди и Спидвагон для него были всем. Он плохо помнил раннее детство, но благодаря им у него отпечатались только хорошие воспоминания. Он помнил яркое солнце, Фредди и Спидвагона, которые казались ему самыми сильными, потому что защищали его от монстров, про которых рассказывал Роберт, рисунки осколками кирпичей. Грандж пытался не вспоминать о брате. Он пытался воспринимать его, как далёкого кумира, к высотам которого он стремится. Именно память о Фредди заставила его играть в группе, чтобы стать великим музыкантом, как этого хотел его брат. Когда Спидвагон напомнил ему о том, что Фредди когда-то был в их жизни, Грандж не мог не затосковать. – ДжоДжо хороший, – шёпотом сказал Грандж и обнял друга, – живи с ним, если хочешь, будь его Нэнси… Я буду с тобой в любом случае. Когда Цеппели пришло время собираться на работу, Спидвагон пошёл в ванную. Там случилось то, что случилось. Роберт опять резался. Цеппели не нравились эти шрамы на запястьях, но так он снимает стресс. Когда он вышел из ванной, Уильям уже уходил. Цеппели поцеловал его в щёку на прощание, а когда он ушёл, Спидвагон качнулся странно. Сердце бешено билось, дыхание спёрло, ноги подкашивались, внутри клокотало непонятное чувство. Этот самый обычный поцелуй казался смертельным ядом, который убивал Роберта. «Всё к этому шло,» – решил он. С самого начала, когда Спидвагон только увидел ДжоДжо, он понял, что этот парень ему понравился. Он думал, что всё быстро пройдёт, но то, что Джонатан устроился к ним на работу, что они гуляли вместе ночами и днями, лишь усугубляло его любовь к ДжоДжо. Голова гудела, он шёл на ватных ногах в сторону то ли кухни, то ли спальни. Чарли вдруг взяла его за руку и потянула к себе. В любое другое время, он бы просто повернулся к ней, вопросительно взглянув на неё, мягко улыбаясь, но в тот момент он просто рухнул на диван между Чарли и Гранджем и взглянул на неё устало, а после потупил взгляд. – Я долбаёб, – вздохнул Спидвагон после долгого молчания, – слабый эмоциональный и импульсивный долбаёб. – К чему ты клонишь? – спросила Чарли. – Я не должен жить с Цеппели, – попытался объяснить Спидвагон. – В каком таком смысле? – голос Чарли дрогнул. Она не хотела, чтобы эти двое расставались. Она считала, что если Роберт бросит Цеппели, тому будет слишком одиноко. Грандж лишь слушал их. – Если я буду жить с ним, то предам его и себя, – он замолчал, поджав губы, – понимаешь, я больше не могу любить его. Не знаю, как так получилось. Возможно, я просто больной человек. Чарли скривила лицо и отвернулась. Почему-то она не хотела оставлять Цеппели. Ей казалось, что один он совсем зачахнет. Чарли печалилась от мысли, что такой хороший человек может остаться один. И всё-таки она понимала, что если они продолжат отношения, но уже без любви, то это будет сплошная мука. В половину одиннадцатого в дверь постучались. Спидвагон сначала отправился в спальню за халатом, чтобы прикрыться, а потом подошёл к двери и отрыл. На пороге стоял Джонатан. От его вида душа у Спидвагона трепетала, ликуя, и одновременно отравлялась осознанием того, что сейчас вершатся вещи совершенно неправильные. Он улыбнулся, но улыбнулся не так, как хотел. Его улыбка была вымученной, так улыбаются люди, которые всеми силами пытаются не показывать свою боль, хотя он искренне радовался приходу ДжоДжо. – Привет, – на выдохе произнёс Джонатан. Его голос пробирал до мурашек, – ты как? – Всё хорошо, – дрожащим голосом произнёс Спидвагон. – Пойдём гулять? – Подожди, – он повернулся и сделал шаг в сторону подростков, – Грандж, Чарли, надо что-нибудь готовить? – Нет, – быстро ответил Грандж, вскочив. – Тогда я иду, – торопливо бросил он, – только недолго… Я сейчас… Через две минуты он уже был готов к прогулке. Одёрнув плащ, Спидвагон пошёл за ДжоДжо. Ночь вступила в свои права и разостлала по всему городу темноту, от которой спасали лишь фонари. Спидвагон чувствовал себя с ДжоДжо невероятно хорошо. Рядом с ним он не думал о своих проблемах, рядом с ним ничего не волновало. Роберт верил в то, что этот человек спасёт его: когда ДжоДжо рядом, единственное, что волнует его, это состояние ДжоДжо. Спидвагон давно не чувствовал такой восторг от компании какого-то человека. Он запомнил каждую черту прекрасного существа Джонатана, всё в этом парне заставляло его благоговеть и трепетать. На время прогулки Спидвагон забыл о Цеппели и прочих волнующих его моментах, потерял счёт времени. Они опять оказались в пятиэтажной заброшке, где их никто не мог потревожить. Это место ДжоДжо казалось волшебным, но самым волшебным в этом здании был для него Спидвагон. Лунный свет освещал его кудрявые светлые волосы, бледную кожу. Он выглядел так, как выглядят, наверное, только ангелы, почти невидимые для простых смертных. И ДжоДжо считал себя избранным, потому что может видеть такую красоту, потому что может видеть его тяжёлый взгляд, затуманенный дымкой тоски в данный момент. Даже молчание в компании друг друга они находили уютным. И вот начало светать. Увидев это, Спидвагон вздрогнул. «Вот тебе и недолго,» – заметил он. – Дождёмся рассвета или по домам? – спросил ДжоДжо. – Давай встретим рассвет вместе, – попросил Спидвагон, вздохнув и прижавшись к нему. В прекрасной компании всё становится прекрасным. Рассвет казался ещё более красивым, нежели в обычные дни. Сердца у этих двоих трепетали от нежных чувств. После они пошли по домам, хотя возвращаться им не особо-то и хотелось. Тихо открыв дверь, Спидвагон зашёл в квартиру, чтобы никого не разбудить. И опять яд разочарования потёк по венам. «Цеппели, наверное, ждал,» – вздохнул он. Зайдя на кухню, Роберт увидел выпивающего Цеппели. – Ты чего не спишь? – устало спросил Спидвагон. – А ты где ходишь? – с напускным спокойствием спросил Уильям. – Я… – Спидвагон вздохнул и опустил глаза. – Нам нужно серьёзно поговорить… Слова давались Роберту с трудом, но он рассказал обо всём: о своей преступной жизни, первой любви, о чувствах к ДжоДжо. Столько правды Цеппели он никогда не выкладывал. Этот рассказ занял несколько часов. Пока Спидвагон говорил, он плакал, смеялся, всё больше напиваясь, а Цеппели его внимательно слушал, не упуская возможности выпить. Самой сложной частью длинного монолога стала та часть, в которой Спидвагон говорил о том, что безумно любит ДжоДжо. Цеппели знал: всё к этому шло, но то, как Роберт долго это говорил со слезами на глазах охрипшим голосом, очень растрогало его и заставило проникнуться к нему. – Я не буду жить у тебя, не переживай, – сухо закончил Спидвагон, потупив взгляд, – я сегодня же соберу вещи и уеду. Прости за всё это. – Я на тебя не сержусь: не за что. Хочешь идти – иди, это твоё право, – Цеппели говорил абсолютно спокойно. – Спасибо, – на выдохе произнёс Спидвагон. Роберт думал, что всё будет сложнее. Он боялся, что Цеппели тоже расчувствуется, и они вдвоём будут жалеть о расставании. А так у Спидвагона аж камень с души упал. Обняв Цеппели за плечи в последний раз, он пошёл собирать свои вещи. Вещей у него было не так уж и много, всё уместилось в его рюкзак. Подростки в это время проснулись. Они сразу поняли, что к чему. Гранджу не составляло проблем собраться, так что он последовал примеру Спидвагона. – Можно я не буду уходить отсюда? – спросила Чарли несмело у Цеппели. – Почему это? – спросил Грандж. – Не пойми неправильно, Грандж, мне с тобой хорошо, я даже люблю тебя, но покинуть Цеппели я не могу. Цеппели, можно я останусь жить у тебя? Повисло молчание. Грандж не ожидал, что Чарли скажет ему когда-нибудь такие слова. «Уместно ли сейчас будет поцеловать её?» – думал парень. Ему уже были не важны разборки Цеппели и Спидвагона, его любит лучшая девочка в этом мире. Уильям колебался. С одной стороны, Чарли будет ярким напоминанием о Спидвагоне. С другой – с ней ему не будет скучно. «Я всё равно буду видеть его на работе,» – решил Уильям. – Если хочешь, то можешь оставаться, – сказал Цеппели, вздохнув. – Я тоже тебя люблю! – наконец воскликнул Грандж. Он бросил вещи и обнял девушку. Никогда ещё он не был так рад. «Я приду к тебе ночью,» – прошептал он ей на ухо. Простояв так минуты две, они наконец отстранились. Грандж смутился и потупил взгляд. – Идём, – Грандж взял свою сумку, отряхнул её и глупо улыбнулся. Они попрощались, и парни пошли, куда глаза глядят. Грандж был очень рад. Он весело шагал вприпрыжку. Сердце и разум юноши охватил пожар первой любви. Он ни о чём не думал, все мысли были только о Чарли и её словах. Спидвагон не мог похвастаться таким же хорошим настроением. Он не мог позволить себе забыться какими-нибудь мыслями. Он думал о том, где они будут жить. К банде он идти не хотел: оставаться у них в долгу ещё раз не было в его интересах. Да и тем более, он же уже не в банде, так что просить у них помощи он не мог. «Значит ищем ночлежку,» – вздохнул Роберт. Спидвагону понадобилось полдня, чтобы раздобыть чужую кредитку. Он решил, что по крайней мере эту ночь они переночуют в какой-нибудь гостинице. Они дошли до ближайшей ночлежки, расплатились кредиткой и заселились. Это был не самый плохой номер, наверное. По крайней мере, здесь было тепло. Здесь они будут жить несколько дней. «Да здравствует новая жизнь,» – вздохнул Роберт. – А ты пойдёшь к ДжоДжо? – спросил Грандж. – Зачем тебе эта информация? – Спидвагон улыбнулся грустно. – Я просто пойду с тобой тогда, – ответил Грандж, – ну, в смысле, выйду я с тобой, чтобы пойти к Чарли. Завтрак, плавно перетекающий в обед, был скудным. Они опять расплатились той же кредиткой в общепите. Ели они молча. Давно они не ели вдвоём в полной тишине такую еду. Грустно как-то. Но Спидвагон не жалел о своём решении. До восьми часов вечера Роберт спал. Часов в десять парни вышли из гостиницы. Грандж даже гитару с собой потащил. Ночь была тёплой и почти безоблачной. Они разошлись по разным домам. Как только Спидвагон оказался возле дома Дио, он почему-то замер в нерешительности. Правильно ли он всё делает? И дня ещё не прошло с того момента, как он покинул дом Цеппели. «Это поведение жигало,» – вздохнул Роберт. Но он уже у его дома, так что идти назад уже нельзя. Он забрался на подоконник и постучал в окно. Джонатан открыл ему. Счастью ДжоДжо не было предела. Он только начал собираться к Спидвагону, так что его появление было приятной неожиданностью. – Я думал к тебе идти, – ДжоДжо улыбнулся. Спидвагон отвёл взгляд и застенчиво улыбнулся. Неловкое молчание продолжалось недолго. ДжоДжо собирался и разговаривал с Робертом обо всяком. Говорить друг с другом они могли до утра, что они и делали постоянно. Эти разговоры не обременяли, а наоборот, заставляли забыть проблемы. Они опять гуляли до рассвета. На душе у этих двоих становилось хорошо, когда они находились в компании друг друга. – Ну что, по домам? – как-то грустно спросил Джонатан, когда солнце наконец взошло. – Если хочешь, то идём, – вздохнул Спидвагон. Они продолжили сидеть на скамейке в каком-то сквере. Осознавая, что им бы пора расставаться, парни не хотели проводить последние минуты наедине друг с другом в глупых разговорах. – ДжоДжо, – внезапно начал Спидвагон взволнованно, – ты ведь не хочешь жить с Дио? – Приходится, – Джонатан смотрел куда-то вдаль, грустно улыбаясь. – Ты можешь жить со мной! – выпалил вдруг Роберт, повернувшись к нему. – Прости, – он отвёл взгляд, – у меня нет ничего за душой, но, знаешь, будь я проклят, если не смогу достичь чего-то, чтобы ты жил лучшей жизнью… – он вздохнул. – Если тебе, конечно, это нужно… – Роберт, что ты такое говоришь? – удивился ДжоДжо. Он повернулся к нему. Взгляд у Спидвагона был испуганный, он застыл в ожидании вердикта. – А Цеппели? – Я люблю тебя! – Спидвагон задрожал почему-то. – С Цеппели я расстался, сейчас живу в гостинице… Это временно! – Мне всё равно, где ты живёшь, будем жить вместе, даже в гостинице, – ДжоДжо приобнял его, – я тоже тебя люблю. Джонатан встал со скамейки и подал руку Спидвагону. Они пошли к дому Дио, чтобы собрать вещи. ДжоДжо сказал, что пойдёт один. Роберт остался ждать на улице. Дио уже был в квартире. ДжоДжо уже знал, что предстоит сложный разговор, но ему уже было всё равно. Эйфория, оставшаяся после времени, проведённого в компании Спидвагона, не давала ему переживать о том, что скажет Дио. Когда-то он, может, и переживал о его чувствах, но он понял, что о чувствах таких людей заботиться не стоит. – Опять где-то шлялся? – недовольно спросил Дио. Вид у него был уставший. – Слушай, ляг, отдохни, и послушай, что я скажу, – абсолютно равнодушно начал ДжоДжо, – я терпел, но сегодня я ухожу. – Ты что? – Дио скривил лицо. Его перекосило от ярости. – И куда ты уходишь? К кому? – Скажи, тебе ли не всё равно? Не всё равно ли тебе на меня? Куда я иду? Я иду туда, где мне не придётся драться, туда, где меня не будут унижать! – Знаешь, ДжоДжо, такого чмошника, как ты, невозможно полюбить по-настоящему! – Дио встал и подошёл к нему. – Тебе пиздят! Никто тебя не любит! Заметь, даже твой отец выгнал тебя из дома! – Успокойся и замолчи, – Джонатан фыркнул и, взяв последние вещи, направился к двери, – пока! Хоть ДжоДжо уже и ничего не чувствовал к Дио, но ему всё равно было обидно. Уж что-что, а ранить словами Дио умеет. И у него в голове на мгновенье промелькнула мысль, что правда он никому не нужен, но он тут же отогнал эту шальную мысль. Спидвагон ждал его у входа. Увидев, что Джонатан в подавленном состоянии, он молча приобнял его и тяжело вздохнул. И всё же они были счастливы. Хоть они и остались без постоянного места жительства, но они оба считали, что у них всё впереди. Через несколько дней им удалось снять квартиру вскладчину. Не то, чтобы это была прямо квартира мечты, но что есть, то есть, зато дёшево. Никаких кафе, ресторанов, кино: с этим надо повременить до зарплаты. Но парням не особо и нужно было это. Они наслаждались обществом друг друга. Иногда они гуляли по ночам после работы. – Ты будешь работать во время учёбы? – спросил Спидвагон как-то раз, когда они лежали в постели после тяжёлой рабочей ночи, наблюдая рассвет из окна. – Сентябрь скоро. – Конечно, – ДжоДжо погладил его по голове. – Ты не устанешь? – промурлыкал от удовольствия Роберт. – Не думаю, что учиться на археолога очень просто. – Я справлюсь, поверь. Спидвагон замолчал и прикрыл глаза, слушая спокойное дыхание ДжоДжо. С ним спокойно и хорошо. Надо сказать, что за две недели совместной жизни он ни разу не резался. Джонатан исцелял его душу, так считал Спидвагон. Всё в ДжоДжо ему нравилось, и он ни в коем случае не отказывался от того, чтобы устроить лучшую жизнь для ДжоДжо. Он даже рассматривал варианты работы, потому что в гей-баре много не заработаешь. Им ещё предстоит многое пережить вместе, но ведь трудности только закаляют дух. А пока Грандж, Джонатан и Роберт, пройдя через весь жизненный Ад, построят Рай в шалаше.