Клуб, из которого не выбраться

– Ну как вы провели время? – Цеппели всё прихорашивался. Ему правда было интересно, что может быть такого увлекательного для парня двадцати пяти лет в компании подростков. – За-ме-ча-тель-но! – сказал Грандж, шагая вприпрыжку по квартире. – Мы купались, я играл на гитаре, и, знаешь что? Всем понравилось! А Чарли даже сказала, что мы вместе можем сколотить лучшую группу этого века! – Да, было круто! – Спидвагон поправлял воротник. – Готов? Пошли! – он подал руку Уильяму. Вечер был прекрасный. Лёгкий холодный ветерок был словно глотком свежести после душного воздуха дня. Небо стало таким сиреневым, как множество миллионов маленьких цветочков сирени, на него приятно смотреть. На небе ни облачка, что странно для вечно туманного города, который славится своим пасмурным небом. Одинаковые серые дома с такими же одинаковыми крышами, что похожи на плотный косяк жестяных рыб, которые всё тянулись и тянулись по улице, будто приобрели какую-то необычную краску. Всё: деревья, кусты, дома, окна, небо – казалось волшебно-чудесатым. Спидвагон чуть ли не прыгал радости и понимания того, насколько прекрасен мир. Так рядом ещё прекрасный человек! Роберт сжал сильнее руку Цеппели и расхохотался, прижавшись плечом к его плечу. Видимо, день прошёл правда хорошо. – Что вы делали-то? – спросил Цеппели. – О, мы пришли на лесное озеро, купались, костёр развели… Так весело было! Ты не представляешь! – восхищённо тараторил Спидвагон, зайдя за спину Цеппели. – А ещё я, когда мы были в воде, делал всем так… – он впился пальцами в рёбра мужчины и крякнул, рассмеявшись. Цеппели издал смешок, действия Роберта его позабавили. – Mio caro, ты не пьян? – всё-таки его настораживало поведение Роберта. – Я абсолютно трезв! – сказал Спидвагон. – Уилл, что за странные вопросы? – Ладно, поверю тебе, – Цеппели потрепал его по курчавым волосам. День начинался как обычно. Включив весь свет, подняв жалюзи и открыв окна, чтобы проветрить помещение, Спидвагон с несколькими официантами приводили в порядок зал. Всё должно быть чисто к приходу посетителей. Они тщательно чистили каждый уголок зала. Это была не самая сложная работа, сложнее было прибирать зал после рабочего дня. Один человек возился с аппаратурой. Свет и музыка – важная часть бара, так что каждый день их технический проверял и настраивал технику. Возле него постоянно бегал Стрейтс, который пытался ему помочь. Стрейтс учился на электрика, но так вышло, что он не смог отучиться. Но это не отменяло того факта, что он постоянно пытался научить их техника обращаться с техникой. Цеппели и Даир принимали съестное и алкоголь, а после расставляли всё по местам. Чуть позже, когда всё уже было приведено в порядок, «танцоры» пошли переодеваться и наводить красоту в коморку для персонала. Парни, танцующие здесь, были самыми манерными и самыми женственными из всего персонала. Всё же стриптизёры делали макияж не для того, чтобы стать ещё более похожими на женщин, наоборот – они подчёркивали свою мужественность. Срыть синяки под глазами и другие несовершенства кожи. Выделить резкие черты лица тоже необходимо. Помимо этого надо ещё прилизать волосы, расчесать брови, ресницы. Можно подумать, на кой чёрт им что-то делать с лицом, если они танцуют стрип? Все будут глазеть только на тела танцоров. Но нет, какой бы ни был танец, нужно чтобы всё: движения, тело, лицо, причёска – было идеально. И вот, всё уже готово. Как всегда в этом баре всё хорошо. Спидвагону даже нравилось здесь, когда был включён тёплый свет. Когда зал освещали не неоновые голубые светильники, когда в глазах не рябило от постоянно сменяющегося света софитов, здесь было уютно. А ещё эти запахи спиртных напитков, лёгкий запах краски и дерева, который исходил от столов, и запах искусственной кожи обивки диванов он обожал. Но уже почти десять, так что пора выключать тёплый верхний свет и включать неоновые светильники и софиты. Начался рабочий день, хотя это лучше назвать рабочей ночью. И снова, как и в другие дни, началась рутинная суета, чтобы угодить посетителям. Что уж поделать, такая у них работа. Нельзя спокойно вздохнуть: посетителей у них много. Спидвагон вспоминал, как начал работать здесь. Цеппели устроил его сюда. Это первая работа Роберта. Поначалу он очень волновался: боялся, что в нём сразу узнают отброса общества. Обычно громкий звучный уверенный голос с хрипотцой превращался в тихий мямлящий высокий голос. Язык у него заплетался, слова он говорил невнятно, но со временем он научился нормально разговаривать с клиентами. Он говорил не так, как говорил со своими друзьями, но так, как надо. Где-то ласково щебетал, когда-то томно говорил, в каких-то ситуациях мило флиртовал, когда надо учтиво общался. Цеппели не был против манеры общения Спидвагона с посетителями: это его работа. Сам Уильям тоже говорил с ними так, чтобы им было приятно. Как и всегда, когда выдавалась свободная минутка, Спидвагон спешил к барной стойке. С Цеппели по крайней мере интересно. Если его хорошо попросить или начать говорить на интересную ему тему, или просто напоить, то можно получить невозможно увлекательную беседу. Уильям – человек интересной и сложной судьбы, так что заговорить кого угодно для него очень легко. Всё, Роберт устал, пускай Дио пока один поработает. – Уилл, расскажи что-нибудь! – попросил Роберт. – И что тебе рассказать, мой дорогой? – усмехнулся Цеппели, обняв и поцеловав его в лоб. – Расскажи про искусство! – он прижался к Цеппели ещё сильнее. – Ты бывал когда-нибудь в Италии? – мужчине хотелось рассмеяться: конечно Роберт там никогда не был. – Идиот ты, старик Цеппели, – Спидвагону было обидно, поэтому он решил в отместку обидеть Цеппели. – А зря, – Уильям шлёпнул его по заднице, – Италия – страна изобразительного искусства! Сколько же интересных инсталляций, скульптур, картин я повидал! Вот, например, выставка со скульптурами! И, знаешь, что? Все человеческие фигуры напоминали формой вос-кли-ца-тель-ный знак! – промурлыкал он последние слова. – Очень интересно, не находишь? – Хуйня это всё! – заключил Спидвагон. – Зачем нужна скульптура человека, если человек на ней похож на восклицательный знак? Человек должен быть похож на человека! – Не ценитель ты искусства, Робби! Цеппели тоже не был особенным ценителем изобразительного искусства. Он-то особо на выставки не ходил: некогда было, но о таких выставках ему рассказывал какой-то странный старик. Нет, он безусловно уважал великих известных творцов и их картины, скульптуры и инсталляции, но часто он неправильно понимал работы, пока что ещё не ставшие классикой. Конечно, как правильно понять скульптуру, если знаешь о ней только со слов какого-то чудного деда? Не важно, какой формы человек. В декоративной композиции важно что? Правильно! Важно, чтобы в фигуре сразу узнавалось то, что хотел показать автор! Дело, конечно, может заключаться и в «восклицательных знаках», но что это даёт, если идеи нет? Спидвагон ещё немного поболтал с Цеппели, а потом его позвали на перекур. Курение, конечно, вредно для здоровья, но в нём есть свои прелести. Например, можно уйти, не придумывая сложных отмазок. «Я курить,» – и все всё понимают и не задают лишних вопросов. Роберт пошёл со своими курящими товарищами на улицу, не обращая внимания на недовольства Цеппели. Всё-таки он отделился от основной компании курящих и вовсе не брал сигареты в руки. Он ушёл и залез в окно ДжоДжо. Квартира невероятно чистая. Даже когда у Дио не было ДжоДжо, он держал всё в идеальной чистоте. Это давалось ему легко: Брандо почти не бывал дома. С кухни доносились какие-то звуки. Джонатан готовит, наверное, или убирает. Роберт позволил себе наглость тихо пробраться на кухню. ДжоДжо не заметил его, пока он не подошёл слишком близко. – Роберт, как ты сюда пробрался? – спросил ДжоДжо, обернувшись. – Ну, знаешь, мне привычно входить в здания не через дверь, – Спидвагон усмехнулся и отвёл взгляд, – тебе помочь с чем-нибудь? – Что ты! Ты же на работе! – Это точно… – он хмыкнул. – Дио сегодня особенно злой… – И то правда, – ДжоДжо вздохнул, – он очень злится, что я с вами гуляю… – Так пошли его нахрен! – предложил Спидвагон. – Это будет сложно… – Джонатан грустно улыбнулся, осознавая всю свою беспомощность. – ДжоДжо, пойми, – Спидвагон не помнил, когда он был таким серьёзным, он сжал плечи ДжоДжо, – ты важен хотя бы для меня и Уилла! И, знаешь, что? Возмущайся, шли его куда подальше, протестуй! И если этот придурок выгонит тебя, то знай: мы тебя никогда не бросим, Я тебе всегда помогу всем, чем смогу, потому что ты заслуживаешь любви и заботы, а этот идиот – нет! Спидвагон как всегда резок в выражениях. Зато он говорит самые правдивые и честные слова. Он рубит правду-матку, говорит, ничего не приукрашивая. В его речи нет замысловато-непонятных оборотов. Каждому его слову веришь, хоть иногда он может задеть за живое. Джонатан приобнял его, а потом, словно опомнившись, отпрянул и напомнил ему о работе. Да, точно, он же на работе! Спидвагон тут же скрылся и пошёл в бар. Полночь можно назвать часом пик в этом заведении. Посетителей много, всех надо обслужить. Роберт в этот раз не успел поужинать. Чёрный кофе с огромным количеством сахара и без молока вряд ли можно назвать хорошим ужином. Живот сильно заболел: он этим днём почти ничего не ел. Но сейчас плевать, что происходит с организмом, нужно работать. «Извините, где тут туалет?», «Спидвагон, иди сюда!», «Я хочу…», «Не могли бы вы…» – всё это уже давно стало обыденным, но когда чувствуешь себя плохо, при этом пытаясь всем угодить, становится ещё хуже. Хорошо было бы поесть, но времени не было. Роберт хотел было быстренько пробраться на небольшую кухню, но Цеппели отправил его назад: Спидвагон итак сегодня сильно расслабился. Ладно, он поест чуть позже, сейчас правда не время заботиться о себе. Как только ДжоДжо проснулся, он сразу же пошёл куда-то. Когда Дио спросил, куда он собирается, Джонатан ответил, что идёт за продуктами. Он правда шёл в магазин, только вот шёл он не прямым путём, да и ещё к чёрту на куличики. В прошлый день на небе не было ни облачка, сегодня же было жарко и пасмурно. В воздухе будто вместо азота или кислорода была вода. Обычно такая духота вкупе с таким небом свидетельствует о скором дожде. Но ДжоДжо спокойно дошёл до магазина. Но как только он зашёл в здание, пошёл сильнейший ливень. Здесь он встретил Цеппели. Купив всё, что нужно, они ждали, когда дождь перестанет идти так сильно. – Мистер Цеппели, мы давно не виделись, – заметил ДжоДжо. – Да не так уж и давно, – Уильям нахмурился, – далековато ты забрёл… Почему? – Просто гуляю, – Цеппели для ДжоДжо являлся авторитетом. За столь небольшое время он столько сделал для него: устроил на работу, обучил своему делу. Мужчина уже для ДжоДжо был почти как родной отец, он не хотел говорить с ним о проблемах. – А вы… Ты… почему здесь? – Только здесь можно купить нормальные ингредиенты для пиццы маргариты, – ответил Уильям, – буду делать её для своих. Через полчаса дождь почти прекратился, и они быстро пошли в сторону своих домов. Он прекратился ненадолго, скорее всего. В итоге ДжоДжо весь промок, но он не сильно огорчился: дождь-то тёплый. Дио, конечно, сильно ворчал, когда Джонатан наконец явился, но это не испортило настроения ДжоДжо. Тем временем Уильям тоже вернулся домой. Когда он объявил, что будет готовить пиццу, Грандж и Спидвагон решили помочь ему. Это становилось даже интересно. Итак, сначала надо сделать тесто. Это было несложно, Грандж даже не пытался ничего съесть. Обычно готовка с подростком заканчивалась тем, что его приходилось отгонять от ингредиентов. Он лишь постоянно говорил что-то вроде: «Mama mio! Buon Giorno! Compadre! Mio Dio! Amico! Pizza! Pizza mozzarella! Bambino!» В общем нёс всё, что более менее похоже на итальянский. – Наелся как-то мужик сахара с дрожжами, ходит-бродит теперь, – Грандж рассмеялся, добавляя дрожжи в тёплую воду и размешивая всё. – Ты можешь быть чуточку серьёзней? – спросил Цеппели. – Не-а, не может, – ответил за него Спидвагон, ткнув друга локтем. – Я ещё один анекдот знаю! – воскликнул Грандж. – Звонит, значит, пьяный джентльмен своему дворецкому и говорит, мол, проверь, что делает жена. – он сделал вид, будто говорит по телефону, обозначив рукой трубку. – Дворецкий приходит в спальню. Жена спит. Ну и он говорит джентльмену, что жена в постели. Тот спрашивает, не лежит ли с ней кто-нибудь. Дворецкий отвечает, мол, да, вы и лежите. «Тогда застрелите меня и мою жену,» – говорит мужчина. Дворецкий, не бросая трубку, берёт ружьё, – подросток берёт воображаемое ружьё, – стреляет в неё и в него, говорит: застрелил, сами слышали. «Так почему же я ещё жив?» – спросил джентльмен. А дворецкий ему говорит: «Вы, сэр, видимо, ошиблись номером». – он выжидающе смотрел на товарищей, улыбаясь. Этот анекдот ему особенно нравился. Спидвагон усмехнулся. Этот рассказ он слышал очень много раз, но когда он слышал его впервые, он очень смеялся. – Странный анекдот, – сказал Цеппели. – Это просто umorismo inglese, amico, – ответил Грандж. Хорошо, через минут сорок, когда тесто поднялось, они принялись подготавливать ингредиенты. Самым сложным из них был соус. Можно, конечно, использовать обычный кетчуп, но тогда это будет не маргарита. Помидоры надо очистить от кожуры, это очень муторное дело. Они занимались этим все вместе. Что бы они делали без Гранджа? Этот парнишка рассказывал анекдоты, веселя их. После надо растолочь овощи и размешать их с натёртым чесноком, приправами, водой и маслом. Соус получился вкусным. Правда, подростку приходилось напоминать о том, что соуса на пиццу может не хватить, если поедать его. Дело оставалось за малым: натереть моцареллу, нарезать помидоры, и разложить это на тесте. Всё-таки готовить вместе – весело. Шутки Гранджа, ответы Спидвагона, красные словечки Цеппели. А ещё всё получается вкусным: даже если что-то не вышло, осознание трудности работы делает блюдо вкуснее. Но всем заправлял Цеппели, так что никто не отравился и всем понравилась пицца. – ДжоДжо, ещё только шесть, иди сюда! – Дио сейчас был необыкновенно добр и ласков. Джонатан обожал те моменты, когда Дио снисходил до него и проявлял нежность. ДжоДжо закатил глаза и, цокнув, подошёл к нему медленно, как бы нехотя. Дио обнял его и, поцеловав в шею, стал его раздевать. Музыка в доме Брандо играла постоянно. Всё же он нашёл кассету с избранными песнями Дэвида Боуи и вставил в проигрыватель прежде чем продолжить прелюдия. Дио медленно расстёгивал пуговицу за пуговицей на домашней рубашке ДжоДжо, томил его, не целуя, не даваясь ласкаться. Всё, ему вот уже осталось расстегнуть лишь несколько пуговиц на его груди, Джонатан изнывал от желания горячих нежностей. Но у Дио были другие планы. Проникнув под рубашку, он стал целовать грудь Джостара, оставляя засосы, потом играл с его сосками, обводя ореолы языком, покусывая их, при этом он успел приспустить штаны любовника и начать дрочить ему. Джонатан вдохнул, затаив дыхание. Не стоит отрицать того, что если Дио захочет, то может ублажить любого. Парень запустил руку в волосы Дио, который спускался всё ниже, и нечаянно дёрнул его за волосы. Он посмотрел на ДжоДжо таким взглядом, что сразу стало понятно, что больше не стоит так делать. Тогда ДжоДжо выдохнул и погладил его по голове. Каждое прикосновение его губ дурманило не хуже марихуаны, опиума или морфия. Интересно, он с самого начала умел так, или это пришло с опытом? Язык у него очень ловкий. Такой вывод сделал ДжоДжо, пока Дио лизал его член. Да и по поцелуям это понятно, просто ДжоДжо в очередной раз убедился в том, что этот парень может творить в постели всё. – Я сегодня добрый, так что считай, что ты получил карт-бланш, – Дио остановился и лёг. Джонатан замер буквально на мгновенье. Дио – его первый партнёр, и в основном он всё делал, пока Джонатан просто лежал «брёвнышком». ДжоДжо абсолютно не представлял, что делать, чтобы не доставить Дио неудобств. Брандо раздвинул перед ним ноги. Сердце бешено колотилось, а сам он не знать куда себя деть. Дио посмотрел на него, мол, чего ждёшь? ДжоДжо выдохнул и, устроившись поудобнее, он вошёл в него, но не до конца. Парень боялся сделать Дио больно, так что двигался аккуратно и входил не весь. Джонатан был весь красный. – ДжоДжо, двигайся быстрее, входи весь, – прохныкал Дио. Он устал от этих полумер. «Ебаться, так ебаться в грязь!» – вот его девиз. Джонатан поцеловал его и толкнулся. Ладно, он будет чуточку грубее. Дио громко стонал и кричал, не сдерживаясь. ДжоДжо было немного стыдно: он боялся, что кто-то может их услышать. Насколько бы Дио ни был злым, нельзя отрицать, что он эстетически прекрасен. Джонатану нравился Дио, который стонет под ним. Через некоторое время криков, вздохов, толчков, поцелуев и скрипа старушки-кровати они оба кончили. После Дио хотел продолжить в ванной, но ДжоДжо напомнил, что у них есть работа. Их рабочий день начался как всегда чуть раньше десяти. Они, несмотря на всю лень Дио пришли очень рано. Им представилась честь взять у Карса ключи и открыть бар. Также на них лежала ответственность проветрить помещение и дождаться остальных. Спидвагон вскоре тоже пришёл. Он принёс им пиццу. Роберт специально утащил из дома два куска, чтобы ДжоДжо и Дио попробовали этот шедевр итальянской кухни. Почему же Спидвагон, который так ненавидит своего блондинистого напарника, решил угостить и его? Он просто не хотел, чтобы Дио ебал мозги ДжоДжо. Джонатан оставил пиццу на потом. Когда большая часть сотрудников пришла, они начали готовиться к открытию. – Роберт, пойдём, поможешь мне разгрузить всё, – позвал Спидвагона ДжоДжо. Они принимали алкоголь и еду, переговариваясь. Надо сказать, что работали они слажено. Спидвагон стал для ДжоДжо отличным другом, с которым хорошо. С ним хорошо молчать и говорить, плакать и смеяться, дурачиться и вести себя серьёзно, кричать и шептаться, быть слабым и сильным. После разгрузки парни перепроверяли количество товара. Джонатана удивляло то, как Спидвагон быстро работал. Да уж, у него явно талант к работе с бумагами. И снова беготня, уже такая привычная для всех официантов. Протереть столы, подать заказ, принять заказ. Так ещё и выходные! Это означает, что посетителей много с самого открытия, а в «час пик» их в несколько раз больше, чем обычно, а уйдут они примерно часов в пять утра в лучшем случае. Голова кружилась от количества людей. Всем что-то надо от работников, но никто из сотрудников не жаловался: в том-то и заключается их работа, чтобы ухаживать за клиентами. «Бедный ДжоДжо, – думал Спидвагон, – нас-то несколько, а он один». Тогда, заметив, что некоторые идут на перекур, он сообщил Дио, что тоже идёт «подышать воздухом», но он пошёл помогать Джонатану. Парня осадили мужчины, которые хотели выпить. Спидвагон зашёл за барную стойку. – Тебе помочь? – спросил Спидвагон. – Не стоит, я справляюсь, – ответил ДжоДжо. – Чего Вы желаете? – спросил Роберт у одного из ожидающих. – Мне бы виски с колой, – ответил робко молодой парень. Спидвагон хмыкнул. Сразу понятно, что ему только недавно исполнилось восемнадцать, и он ещё ни разу не пил и впервые находился в подобном заведении. Роберту было жалко пацана: он совсем потерян и разочарован, скорее всего, в себе. Ну а кто из тех, кто находится в этом гей-баре у чёрта на куличиках, не проходил все эти стадии принятия: отрицание, гнев, отчаяние, примирение? Роберт готов был поставить всё на то, что сейчас парень в отчаянии. Виски с колой – напиток поганой молодёжи, у которой нет денег и желания на изготовление более изысканных напитков. Спидвагон прекрасно помнил, как он и его друзья пили дешёвое виски, разбавленное колой. Это пойло обжигающе-сладкое и напоминает по вкусу какую-то микстуру. Микстурой она и являлась, по мнению Спидвагона: в их банде виски, как самый доступный крепкий напиток, использовался как лекарство от простуды. Юноша сделал глоток и зажмурился. Да уж, пить он не умел. Ладно, Роберту сейчас не до этого: он должен помочь ДжоДжо. Джонатану правда стало легче. Он был очень благодарен настойчивости друга. Бывали такие моменты, когда он боялся признаться в том, что ему сложно, ожидая, что его отчитают или засмеют. Он до сих пор не мог привыкнуть к тому, что Спидвагон его никогда не осуждает. – Спасибо, – поблагодарил он потом Роберта. – Мне не сложно! – заверил его Спидвагон. Наконец смена закончилась. Люди разошлись. Осталось только прибраться, пересчитать деньги, убедиться, что всё цело. Может, задач не так уж и много, но к шести часам утра мозг уже не особо варил. Многим просто хотелось спать. Самых уставших отправляли домой, не спрашивая, хотят гни остаться или нет. Надо сказать, что коллектив, работающий в баре, был очень дружный. Ну а что им ещё оставалось делать? Они все понимали, что они скованные одной целью, связанные одной целью, так что стоит оставить все свои претензии к другим, если они есть, где-нибудь и помогать друг другу. – Дио, иди домой, я вернусь позже, – сказал ДжоДжо, приобняв его. Дио был не против. Вот бы ДжоДжо каждый день спасал его от таких нужных, но сложных занятий. Он отправился домой. Все оставшиеся сотрудники остались работать. Кому-то надо было разбираться со всем этим. Ещё полчаса они все вместе считали и пересчитывали всё, убирали зал. Наконец, всё было сделано. – Роберт, можно я провожу тебя до дома? – спросил Джонатан, когда Спидвагон собирался уходить. Парень ошалело посмотрел на него, будто зависнув. – К-конечно! – заикаясь, ответил Спидвагон и глупо улыбнулся. Они вышли на улицу, скрылись в одном из дворов и разместились на скамейке. Боже, храни королеву и дворы-колодцы! Они такие уютные, в них здорово сидеть и в одиночестве, и в шумной компании. А ещё в таких дворах почему-то чувствуешь себя в безопасности. Правда, Спидвагону не нравилось, что отсюда есть только один выход. Неудобно убегать. Но если убегать не от кого, то такие дворы – прелесть. Сидеть с Джонатаном на лавочке было до восхитительности прекрасно. В некоторых окнах горел свет, кто-то, видимо, собирался на работу. А они только идут с работы. Смешно! Спидвагон вспомнил, что уже полтора дня не курил. Лёгкие тут же будто зачесались изнутри. – Ты не против, если я покурю? – спросил Спидвагон, доставая пачку сигарет и зажигалку. – Да, конечно, кури на здоровье, – ответил ДжоДжо. Роберт отвернулся и закурил. Он не хотел, чтобы его друг дышал ядовитым дымом. Джонатан заворожённо смотрел на него. Его терзало много вопросов. Почему он отвернулся? Как так получилось, что он стал курить? Можно ли с ним поговорить? А можно ли попросить один раз затянуться? – Роберт, можно затянуться? – Ты куришь? – спросил Спидвагон, повернувшись. – Нет, ни разу, – честно ответил Джонатан. – Тогда можно только подышать дымом, – он усмехнулся и отвёл взгляд, – я не могу позволить тебе приобрести вредную привычку. ДжоДжо подвинулся ближе. Они оказались очень близко, нос к носу. Парни где-то минуту смотрели друг на друга, заливаясь краской. Никому из них не хотелось отстраняться, но это стоило сделать: ситуация становилась очень двусмысленной, а они оба состоят в отношениях. – ДжоДжо, что ты делаешь? – Спидвагон наконец нашёл в себе силы сказать хоть что-то. – Нюхаю дым, – шёпотом ответил Джонатан. – Это немного не так делается, – Спидвагон отстранился и протянул свою сигарету, – просто не вдыхай дым. ДжоДжо не знал, что с ним делается. Сердце сильно билось и не хотело успокаиваться. Они были так близко и так смотрели друг на друга, но никто не смел придвинуться к другому ни на миллиметр. Роберт – сильный и благородный джентльмен. Он не посмел воспользоваться ситуацией. «Да хватит тешить себя надеждой! – ругался про себя он. – Роберт просто любит Цеппели!» Глупо было отрицать, что ДжоДжо испытывает к Роберту, к человеку с интересной и сложной судьбы, который пережил наверняка много неприятностей, но остался добрым, тёплые чувства. Это была не обычная симпатия, это были буря, шторм, цунами, вызванные более сильным чувством. Джонатан отдал сигарету Спидвагону. – А почему ты куришь? – неожиданно спросил ДжоДжо. – Сложно объяснить, – он затянулся, – наверное потому, что я уже не могу бросить, а может потому что меня это успокаивает… Хотя всё это – глупые отговорки… Странно, но я, когда курю в одиночестве, я думаю о смысле моего существования… – Давай думать вместе? – предложил Джонатан. Они ещё долго сидели молча. Это было прекрасно. Спидвагон никогда не чувствовал себя так спокойно. Он прекрасно понимал, что медленно, но верно плывёт в омут. ДжоДжо глодала непонятная печаль и тоска по Спидвагону, хотя вот он – живой, здоровый и счастливый. Джонатан чувствовал, что такими темпами тоже начнёт курить.