Моё подобие2 "Жизнь с чистого листа"

      Мрачный вечер проходил за рулём с желанием разорвать обидчика в клочья. Адрес уже был известен, осталось только доехать. — "Остался километр... Даже если я этого уёбка сожгу, что мне сказать Саше?.. Прости меня, я исправился? Бред... Надо как-то убедить её поехать со мной..." — Мысли старательно окутывали голову парня, но злость разбивала их на осколки. — "Что-нибудь придумаю! Пока буду бить этого урода!"       Подъехав к старому дому, одиноко стоящему среди развалин, Кора сначала даже не поверил, что они могли бы жить здесь. Заглушив мотор, парень направился внутрь.       Рядом с домом были слышны крики, плачь и визги, до боли знакомого, до сих пор любимого голоса.       Зрачки, впервые за прошедшие года, сильно сузились и в голову с силой прилетела бывалая ярость.       Артём подбежал к двери и с силой выдернул её. Из дома моментально повеял ужасный смрад, даже представить сложно, что в этом доме происходило такого и в каких условиях был ребёнок.       Решительно направившись вглубь строения, Кора застал такую картину, что Саша, находясь на полу, отчаянно отползает от обидчика. Из её ноги торчат осколки стекла и слабо кровоточат, на руках гематомы и ожоги от окурков, а эта свинья двигается на неё, противно улыбаясь, и держит ремень в руках. — ... Слышь. — Пара шагов на встречу, оба обратили внимание на нежданного гостя, мужик покривил нос и слегка отошёл. — Ты, обортыш человеческий, столько лет... — Шаги возобновились и уже стали почти бегом, Кора мёртвой хваткой вцепился в горло обидчика, едва не вырывая ему кусок жирной плоти. — Ты столько лет издевался над моими девочками, ублюдок! — Голос срывчато громко кричал, будто желая сделать так, чтобы у этого урода лопнули барабанные перепонки.       Евгений сдаваться не собирался, он с размаха ударил парня по лицу, разбив ему губу, но тот даже не моргнул. Сильным пинком в живот Артём отправил ублюдка на пол, после чего покривил нос. — Даже руки от тебя пачкать противно, уродец, ну ничего, я тебе такое устрою, ещё о смерти умолять будешь. — Парень ещё нанёс по Евгению несколько сильных и чётких ударов, пока тот не захрипел от боли. — Ты заплатишь за всё, что ты сделал Саше и Миле. Я позабочусь об этом.       Каким бы не пытался казаться сильным этот ублюдок, тело было слабое, как и характер. Он начал рыдать, невнятно мямля что-то, пока Кора брал любимую на руки.       Девушка сопротивлялась, просила не трогать её и очень старалась как-нибудь слезть на пол. — Шур, давай прошлое потом переберём, пожалуйста... Мне нужно увезти тебя в больницу. — Парень унёс любимую в машину и пристегнул её, чтобы на ходу не пыталась выпрыгнуть.       Поездка прошла в напряжённом молчании. Саша даже смотреть на Артёма боялась, то что было в прошлом её пугало и ей казалось, что всё повторится как неусвоенный урок.       В больнице всё обработали и взяли анализы, помимо лёгкого истощения ничего не нашли, это значило, что ребята могут спокойно поехать домой.       На выходе из больницы девушка попыталась убежать, но тщетно. С больной ногой не побегаешь, да и Кора был быстрее. — Саша, пожалуйста... Мы всё это обсудим дома, я жизнью своей клянусь, что бить тебя не стану, да помереть мне на месте, если ударю тебя. — Девушка сильнее зажалась. — Ты ведь жить не хочешь... — Не хотел, когда-то... Ты не представляешь, как сильно я сейчас дорожу каждой минутой своей жизни. — Кора отвёл взгляд в сторону и взял девушку на руки. — За эти года очень много изменилось, даже слишком.       Уже приехав домой, парень всё также на руках занёс девушку внутрь, посадив за стол на кухне. — До сих пор любишь цикорий? Тебе налить? — Саша слегка удивлённо посмотрела на парня после такого вопроса. — Я же тебе об этом только один раз сказала... Девять лет назад... — Я посчитал это важным и запомнил. Немного молока и ложка сахара, такой, не сильно горячий, но и не тёплый, нечто среднее. А лучше всего цикорий пить с пряниками. — Кора цитировал слова Саши дословно, будто эти фразы были сказаны ею вчера. — Пряники, кстати, тоже есть. Правда, не в шоколадной глазури, как ты любишь, а просто шоколадные. — Продолжал парень, наливая девушке кружку горячеватого напитка. — Ещё я помню, что ты любила оранжевый, особенно если он был с примесью белого, такой нежный цвет получался. — Кора достал пряники и печенье, положил на стол и поставил перед девушкой её же кружку, которую Артём подарил ей на день рождения. — Это одна из немногих вещей, которую я сохранил после твоего ухода... Но я очень надеялся, что ты снова будешь пить из неё, как девять лет назад. — Ты... Столько помнишь... — Слегка размешивая ложкой свой напиток, тихо говорила Саша. — Даже больше... Я всё ещё влюблён в тебя и я не знаю, что нашло на мою дурную голову в тот день... Я пытался искать тебя, но все мне говорили, что ты пропала без вести, а потом повестка в суд для развода, и письмо... Это письмо с тем свидетельством... Зачем?.. Зачем ты его подделала?.. — Голос звучал грустно и слегка обижено, в глазах читалась слабая боль от этого происшествия. — Я боялась, что ты будешь пытаться найти меня и Милу... Что сделаешь с ней что-то плохое и я не нашла выхода лучше, чем просто подделать выписку... Я была не уверена, что ты поверишь, но ради того, чтобы с моей малышкой всё было хорошо, я была готова пойти на обман... Но даже так я её не уберегла... — Слёзы подступали к глазам, а руки начали дрожать. От оптимистичной девушки, кажется, не осталось ни следа. — Я постоянно жила в страхе, что ты найдёшь нас... — Ты боишься меня сильнее, чем его?.. — Он слабее и глупее тебя... Ты можешь уничтожить меня словом, это будет гораздо больнее, даже чем твои удары... — Слёзы медленно покатились по лицу, а руки охватили собственное тело, ища малейшую защиту в самой себе.       Парень поднялся со стула, взял девушку под коленки и приподнял, после чего посадил к себе на колени, аккуратно прижав к себе. — Моя бедная девочка... Я больше никогда и никому не позволю навредить тебе, я не хочу видеть, как ты плачешь из-за меня и прочих уродов, как сильно ранит тебя наше прошлое... — Парень, прижимая девушку к себе, начал гладить по голове и щекам, стараясь хоть немного успокоить. — Мы обязательно с этим справимся....       Девушка слегка дрожала, сидя у потенциального обидчика на коленях, прикосновения пугали, но сказать что-то против она боялась. — Ни одна больше сволочь не сделает тебе больно, пока я рядом. Ты можешь ненавидеть и бояться меня, можешь проклинать и оскорблять... Только, пожалуйста... Не убегай от меня снова... Я очень хочу воспитывать Милу вместе с тобой, чтобы у неё была хорошая семья, а у тебя крепкая опора, я больше не могу представить, как мне жить без вас, зная, что у меня есть родной ребёнок... — Есть же и приёмный... Мне говорили твои друзья, что ты усыновил мальчишку... — Я и его очень сильно люблю, но он уже вырос и ему столько любви уже не нужно, сколько нужно тебе и нашей девочке. — Я уже давно выросла... — Но сердце у тебя детское, оно всё также хочет любить и быть любимым, я это чувствую и знаю, ведь... А кто любил тебя все эти годы? — Он... Стабильно два раза в день... — Милая... Это не любовь. То, что под одеялом это так, развлечение влюблённых. Я говорю о другом... Он делал тебе комплименты? Помогал по дому? Гулял с тобой? Какие признаки любви и внимания он проявлял? —... Никаких... — Яркие и некогда живые глаза гасли с каждой секундой. — Он угрожал найти нас и убить Милу на моих глазах, если я вдруг решу от него уйти, как от тебя... Я боялась...       Кора молча вздохнул и продолжил плавно гладить Сашу по голове, думая, как теперь вновь завоёвывать сожжённое в прах доверие и как лечить эту глубокую рану в её сердце.